Владимир Джанибеков: КОСМОС - ОКНО В СУДЬБУ

2011 год для нас землян особенный. 50 лет назад русский парень Юрий Гагарин, первым из землян поднялся в космос и открыл счет космическим милям человечества, совершив на космическом корабле «Восток» первый виток вокруг планеты Земля. В честь этой даты рядом общественных организаций и учебных заведений создается Виртуальный музей космонавтики для детей России и русскоязычных детей и подростков, проживающих за пределами России в 70 странах мира. Решением Конгресса русскоязычных ученых, который прошел в мае прошлого года в Берлине, этому проекту присвоен статус международного. Его девиз «Виртуальный музей космонавтики силами молодежи и детей всего мира». В рамках этого проекта проводится Третий всемирный конкурс детских рисунков «Дети рисуют свой русский мир: Покорение космоса» и Международный конкурс для детей с ограниченными возможностями к физической деятельности «Космос без границ».

Руководит оргкомитетом конкурса президент Ассоциации музеев космонавтики России летчик-космонавт Владимир Джанибеков. Человек уникальной судьбы, он пять раз летал в космос. Последний раз – в 1985 году вместе с Виктором Савиных. Этот полет в истории космонавтики до сих пор не имеет аналогов. Космонавты полетели на «мертвую» станцию и сумели ее оживить. Если бы на земле было бы заранее известно об ее состоянии и о предстоящем объеме работ, то полета бы не было. Знали только, что она не отвечает и теряет высоту. Случай для космоса уникальный. Владимир Александрович вошел в оргкомитет конкурса космического рисунка не случайно. Помимо того, что он космонавт, он еще и художник. Лучшей кандидатуры для интервью о космической теме для детского рисунка не придумаешь.

Это была моя вторая встреча с космонавтом. Первая была более 23 лет назад в издательстве «Молодая гвардия», в год его пятого полета в космос. В редакции фантастики готовилась к изданию книга космонавта Юрия Глазкова «Черное безмолвие». И он предложил в качестве художника своего коллегу Владимира Джанибекова. Владимир Александрович приехал в редакцию, и мы оговорили количество рисунков и обложку. Тогда еще издательства шли на расходы и заказывали иллюстрации. Владимиру Александровичу предстояло причитать книгу и выбрать сюжеты для иллюстраций и обложки. К назначенному сроку все было готово. Это, наверное, был единственный случай, когда и автором, и художником книги были космонавты.

И более двух десятилетий спустя, в январе 2011 года, мне выдался случай встретиться с Владимиром Александровичем и взять у него интервью. Но прежде его краткая биографическая справка.

Родился 13 мая 1942 года в посёлке Искандар Ташкентской области в Узбекистане. В 1960 году окончил Ташкентское суворовское училище, а в 1965 году – Ейское высшее авиационное училище лётчиков. Освоил 13 типов самолётов с общим налётом около 2000 часов. С 1970 года в отряде космонавтов. Совершил пять космических полетов.

За этими краткими строками большая и лучшая часть жизни. О его космических экспедициях написаны сотни статей. Мне дали задание, пусть Владимир Александрович расскажет, как он учился рисовать. И вообще, как стал художником. В 80-х годах, работая в издательстве, я встречался с космонавтами. Был редактором их книг, рассказов, очерков и был наслышан о пятом полете Владимира Джанибекова. Реанимировать станцию помогли золотые руки Владимира Александровича. Но я уже знал, эти руки умеют не только восстанавливать в невесомости аппаратуру и проводить научные эксперименты, но и рисовать. Конечно, замысел ремонта блока, как и рисунка или картины, рождаются в мозгу, но реализуют его руки. И потому для начала я его спросил: «Кто Вам поставил руку? Как вы научились рисовать? То есть в нужном месте на бумаге или холсте карандашом или кистью провести нужную линию или штрих». Признаюсь, его ответ меня обескуражил.

Его первым учителем был его друг Толя Рзянин, сын старшего водителя пожарной части текстильного комбината в Ташкенте, которой руководил его отец. Толя был на четыре года старше Володи и был для него несомненным авторитетом. Именно Толя, который сам хорошо рисовал, дал пятилетнему Володе первое задание по рисованию: обводить заголовки газет. Показал, как делать буквы объемными, да еще с тенью. Тогда в послевоенное время тетради были в большом дефиците, а газеты в пожарную часть поступали ежедневно. Рука не слушалась, но учитель был терпелив, а ученик настойчив.

Заодно Володя узнал алфавит и незаметно научился читать. А в шесть лет уже писал письма дедушке. Почерк был не каллиграфический, но разобрать можно было без труда, и главное - ошибок было немного. Таковы были первые уроки по рисованию. А еще Толик мечтал быть летчиком, и эта мечта поселилась в душе его младшего товарища, который во всем старался подражать старшему.

Все бы хорошо, но подводило здоровье. В отличие от сверстников он плохо бегал, прыгал. Мешал лишний вес: в 11 лет весил 40 кг. В 4 классе он полгода проболел, и из-за болезни его устроили в женскую школу, которая была напротив пожарной команды. Даже в женской школе занимал последнее место по бегу на 40 метров. Нет ничего удивительного в таком положении, почувствовать себя изгоем, тем более, что нередко слышал насмешки в свой адрес по поводу женской школы.

Уже после выхода на пенсию, у Владимира Александровича выявили на УЗИ врожденный дефект сосудов правой ноги. Пока мышцы были слабые, этот дефект ограничивал свободу движений. Неподалеку от его школы находилось суворовское училище: курсанты маршируют с песнями, ходят в форме в увольнения... Как же он им завидовал! После долгих уговоров Володи отец отнес документы в суворовское училище. Или не отнес... В общем, его не взяли. Об этой беде узнал дружок, позвал к деду, мол, он поможет. А дед оказался министром внутренних дел Узбекистана. В итоге документы приняли, и после экзаменов 31 августа 1953 года Владимир стал суворовцем. Первые три года учебы он вспоминает как непрерывное издевательство над самим собой. Постыдное бремя «маменькиного сыночка» в среде сверстников-сирот не давало покоя. Буду не хуже, не слабее других, твердил он себе. Постепенно перестал быть в хвосте: в конечном итоге стал чемпионом Узбекистана по штанге в полутяжелом весе среди юниоров и даже рекордсменом. Спорт вылечил молодой организм. Владимир окончил Суворовское училище с золотой медалью.

- Ну а как же рисование? – спрашиваю космонавта.

- В суворовском уроки рисования были поставлены хорошо. И рисунок, и живопись, и ваяние. Многие ребята увлеклись и даже стали профессиональными художниками. Кто хотел дальше совершенствоваться, могли заниматься в изостудии.

- А Вы посещали изостудию?

- Нет. Не до того было. На меня взвалили выпуск стенгазеты и боевого листка. А до суворовского училища и в школе был редактором стенной газеты. В то время меня больше занимала техника, фотография. Еще во втором классе дед подарил мне старый пневматический пистолет, который был у него с войны 1914 года. Он уже был наполовину сломан и стрелял метров на 10. Вместе с пулькой вылетала и пружина, но в другую сторону, норовя попасть в глаз. Я его обменял на фотоаппарат у соседнего мальчишки. Мать увидела фотоаппарат у меня, забрала и пошла к соседям. Возвратилась с пистолетом и фотоаппаратом. Как они там договорились, не знаю. Но мама как-то ухитрялась находить в скудном семейном бюджете деньги и покупать мне фотопластины, фотобумагу, химреактивы и прочие причиндалы, наверное, чтобы оторвать меня от улицы. Технические устройства меня всегда притягивали. Тоже в классе во втором разобрал патефон, чтобы понять, как в нем умещался весь хор Александрова. Это был мой первый урок механики.

В училище у меня были ключи от каптерки, где я развернул фотолабораторию. К тому времени у меня уже был пленочный фотоаппарат. После запуска первого спутника заинтересовался астрономией. Стал читать научную фантастику Ивана Ефремова, Циолковского. «Туманность Андромеды» была бестселлером. Мне как-то попался университетский курс «Оптики» Ландсберга. Мир оптических явлений увлек меня. Я даже начал делать телескоп для нашего незавершенного планетария. Сам рассчитал его. Но, к сожалению, зеркало над которым я трудился столько дней, разбилось. Неудача огорчила, но пришла уверенность, что я смогу сделать этот прибор. Потом увлечение радиолюбительством. Начал с детекторных радиоприемников, потом пошли ламповые.

- А как же ваше решение стать летчиком?

- Я ему не изменил. В 1960 году, когда я окончил училище, Гагарин еще не полетел. А в армии - значительное сокращение авиационных частей. Разнарядок в летные училища не было. А попытка поступить без разнарядки не удалась. Решил идти в Ленинградский государственный университет на физический факультет. Как суворовца, в университете его сразу же назначили ответственным по линии ДОСААФ. В ленинградском аэроклубе предложили создать парашютную секцию при ЛГУ, куда сразу же записалось человек 50. После полета Гагарина Владимир все-таки бросил университет и вскоре поступил в Ейское высшее командное авиационное училище, которое окончил с отличием в 1965 году. После училища был оставлен летчиком-инструктором. Пять лет отлетал. Это была хорошая летная школа. И теоретическая тоже. Был в курсе всего нового. И тут пришла удача в лице Германа Титова. Он отбирал летчиков для космической программы. Он обращал внимание только на чистоту техники пилотирования. Вскоре Владимира повесткой вызвали в Ростовский госпиталь на медицинское обследование. И опять та же проблема - избыточный вес. Лишних 8 кг. Неделю он пьет одну воду, бегает, как может, тренируется... За неделю похудел до 75 кг. К тому же успел сделать стенгазету к ноябрьским праздникам. В общем, выручили то ли его художественные способности, то ли позвоночник, вызвавший восторг у врачей: из нескольких сотен человек были отобраны восемь. Из них впоследствии в космос слетали только четверо: Береговой, Романенко, Попов и Джанибеков.

«Нашу небольшую группу отбирали по двум направлениям, - рассказывает Джанибеков. - Первое – орбитальные станции «Салют». И второе – «Спираль». Орбитальный одноместный космоплан. На орбиту он выводился с помощью обыкновенной «семерки», которая подняла Гагарина. Аналог космического самолета сделали в ОКБ «МиГ». Кратковременный полет – и посадка на аэродром. Но в Министерстве обороны посчитали этот проект фантастикой и закрыли. «Спираль» трансформировалась в «Буран». Но в космосе Владимиру пришлось работать на орбитальной станции «Салют». Восемь лет он ждал своего первого космического полета. За это время пришлось пройти через «Спираль», «Буран», «Союз», «Салют». Опыт огромный.

На этюдную живопись времени не оставалось. Но и в авиационном училище, а затем и в отряде космонавтов он был незаменимым художником-оформителем, рисовал методические схемы, различные чертежи и веселые газеты с дружескими шаржами и шутками. Сюжеты подсказывала сама жизнь. Эти, чуть ли не ежедневные зарисовки, говорили о том, что запущенный с детства творческий «механизм» художника, не мог себя не проявлять. Космонавты, все как один, рассказывали, что первый взгляд на Землю с космической орбиты потрясает воображение. А если космонавт к тому же еще и художник, то эмоциональное восприятие увиденного гораздо богаче, тоньше, сильнее. Понятно, почему после полета в космос, несмотря на всю послеполетную занятость, рука невольно потянулась к карандашу и кисти. В один из таких моментов он и оформил книгу «Черное безмолвие» своего товарища-космонавта. Я слышал, что он оформил полтора десятка книг. Стал автором рисунков нескольких почтовых марок. Я не видел тех книг. Может быть они, как и «Черное безмолвие» (тираж 100 тыс. экз.) стали редкостью. Но судя, по тем рисункам, которые он сделал для книги Глазкова, Владимир – прекрасный сюжетчик. Он перевоплощается в литературных героев и их образы становятся зримыми на его иллюстрациях.

Задание редакции, заставляет повернуть беседу к теме конкурса детского рисунка. Спрашиваю Владимира Александровича:

- В чем Вы видите задачу конкурса «Покорение космоса»?

- Конкурс в любом исполнении направлен на решение каких-то благих задач. Главная задача этого конкурса помочь детям, познакомиться друг с другом, помочь в решении совместных задач. Одно дело небольшой коллектив творцов в глухом городишке или деревне, другое дать возможность показать свои работы широкой аудитории. Чем выше уровень демонстрации, тем больше азарта в их юных творческих душах. Конкурс дает возможность себя показать. Неважно талантлива или не столь та или иная работа. Главное, если уж ввязался в соревнование, то рождается творческий накал. И чисто художественное направление легко переключается на другие, к примеру, математические или физические задачи. Это так не прогнозируемо. Творческий накал нередко будит в юной душе «Божью искорку» или по-другому «талант от Бога». А это поможет открыть путь в судьбу.

- Что бы Вы нарисовали, если бы были участником конкурса?

- Я бы нарисовал финальную часть космического путешествия. Например, полет к Марсу. Самая длительная и довольно нудная часть маршрута – сам полет. Чем космонавтам занять себя? Каждый будет заниматься своим. В основном исследованиями и ремонтом. Что-либо выйдет из строя или метеорит повредит. Тоже тема, но мне лично интересней конечная цель. Зачем летим на Марс? Чтобы строить там базу, имеющимися в наличие средствами, чтобы осваивать планету. Лететь надо в один конец, чтобы жить там. А курсировать туда-сюда – вся жизнь уйдет. Пусть к нам летят на Марс. Для многих это безумие, но найдутся люди-первопроходцы. Так я полагаю.

- Владимир Александрович, увы, есть дети инвалиды. А им закрыта дорога в космос?

- Космос – среда жестокая. Но можно найти нишу и для людей с ограниченными возможностями. Например, если у них есть проблемы с ногами. Они могут пройти и испытания на центрифуге и кардиопроверки. Для инвалидов такой группы путь в космос не заказан. Относительно других ограничений напомню, что космос мощно обнуляет ресурсные возможности организма. И если их изначально недостаточно, или есть какие-то функциональные отклонения, это может стать ограничением. А то через пару недель можно вернуться инвалидом.

- Какие уроки Космоса вы хотели бы передать подрастающему поколению?

- Космическая кругосветка длится всего полтора часа. Это говорит о том, что Земля не такая уж большая. Беречь ее надо. С орбиты невооруженным глазом видны дымящиеся трубы, песчаные бури, лесные пожары. Мы губим Землю своей безмерной тягой к потреблению. «Дай сейчас и все сразу» – вот идеология современного общества. Сегодня много задач для молодежи. Одна из них энергетическая: получить дешевую экологически чистую энергии.

- А в каких аэропроектах Вам довелось участвовать после космических полетов.

- В 1991 -1994 году в США готовился к беспосадочному кругосветному полету на воздушном шаре. Но он так и не удался.

- А рисуете сейчас?

- Иногда. Вспомнил о детском увлечении фотографией. Ее возможности неизмеримо выросли. И я также вернулся к своей давней привязанности – к физике, теперь уже на квантовом уровне.

- И какова цель?

- Создать неисчерпаемый экологически чистый источник энергии.

Космонавт верен своему первому впечатлению на орбите: Землю надо беречь. Но это уже тема для другого рассказа.

Валерий РОДИКОВ