Проблемы правозащитного движения Таджикистана

Правозащитное движение Таджикистана: без средств и помощи властей

 За 20 лет независимости в Таджикистане сформировалась сеть правозащитных организаций. Развиваться им мешают финансовые проблемы и отсутствие поддержки со стороны государства.

 Молодое движение

Сейчас в Таджикистане действуют около 3000 неправительственных организаций (НПО), но правозащитной проблематикой занимаются немногие из них. "Приблизительно 30-40 организаций, но активно работающие можно по пальцам сосчитать", - рассказала DW директор Бюро по правам человека и соблюдению законности Наргис Закирова.

Правозащитником в Таджикистане быть сейчас нелегко, признается Закирова и тут же добавляет, что все познается в сравнении: "Если положение таджикских правозащитников соотнести с ситуацией в соседних Узбекистане и Туркмении, то у нас все относительно благополучно. По крайней мере, нас не бросают за решетку и нам не приходится искать политического убежища за рубежом".

По словам Наргис Закировой, правозащитники активно работают в тех сферах, где в Таджикистане чаще всего нарушаются права человека. Основное внимание они уделяют проблемам пенитенциарной системы, трудового законодательства и защиты прав детей. Есть структуры, которые специализируются на имущественных спорах. "Это совершенно логично, ни одно НПО не в состоянии заниматься всеми вопросами, связанными с правами человека. Ведь для их решения нужны серьезные как человеческие, так и финансовые ресурсы", - объясняет Закирова.

 Финансовая зависимость

А с деньгами у таджикских правозащитников весьма туго. Государственные гранты соответствующие НПО не получают. Нет пока заинтересованности в сотрудничестве и со стороны бизнес-сообщества. Во многом это связано с отсутствием механизмов исполнения закона об общественных объединениях.

"В этом документе говорится, что органы власти должны поддерживать общественные организации. Как может происходить это на практике, остается большим вопросом", - сетует Наргис Закирова.

В такой ситуации приходится полностью зависеть от поддержки доноров, у которых часто меняются приоритеты. Некоторые зарубежные грантодатели и вовсе сворачивают свою деятельность в Таджикистане.

"Доноры призывают НПО добиваться финансовой независимости, и руководители многих организаций с пониманием относятся к такой рекомендации. Ведь помощь из-за рубежа не может поступать бесконечно. Однако общественным организациям Таджикистана найти деньги дома сегодня по разным причинам практически невозможно", - подчеркивает Закирова. И добавляет, что именно нехватка средств не позволяет правозащитникам развивать их потенциал.

 Не повторить опыт России

Сейчас в Таджикистане с тревогой наблюдают за отношением властей к НПО в других странах СНГ, опасаясь, что таджикские чиновники скопируют, например, опыт России. Там, напомним, некоммерческие организации, занимающиеся политической деятельностью и получающие финансирование из-за рубежа, должны регистрироваться в качестве иностранных агентов. При этом однозначного толкования, что понимать под политической деятельностью, законодатели не дали.

 "Не дай то бог, если и у нас дойдет до этого. Тогда возникла бы угроза исчезновения правозащитного движения в Таджикистане", - полагает директор общественного объединения "Перспектива+" Ойнихол Бобоназарова. По ее словам, таджикистанские правозащитники многое делают для решения стоящих перед обществом проблем: они борются с пытками в тюрьмах, добиваются обеспечения прав женщин, выступают против использования детского труда, защищают инвалидов и предоставляют бесплатную правовую помощь малоимущим. "Власти должны понимать, что правозащитники - это их помощники. Государство может развиваться только при наличии сильного гражданского общества", - указывает Бобоназрова.

 Власти пока не помогают

Однако стремления к сотрудничеству со стороны властей пока нет. К примеру, правозащитники сетуют, что их не допускают в тюрьмы для проверки фактов применения пыток и нанесения заключенным побоев. Ограничен для них доступ и в воинские части, как режимные объекты.  Осенью 2012 года власти Таджикистана приостановили деятельность правозащитной организации "Ампаро", боровшейся против использования труда школьников на уборке хлопка, защищавшей права призывников и военнослужащих, а также работавшей с детьми-сиротами. Наблюдатели считают, что в какой-то момент молодые юристы стали неудобны для местных чиновников.

Аналитические отчеты "Ампаро", как источник информации о соблюдении прав человека в Таджикистане, не раз использовались международными организациями Human Rights Watch и Amnesty International. "В последнее время нас прямо или косвенно стали обвинять в том, что мы работаем на деньги Запада и отстаиваем его интересы", - призналась в интервью DW руководитель "Ампаро" Дилрабо Самадова.

 Ориентиры для правозащитников

Юрист Ойнихол Бобоназарова считает, что правозащитникам в Таджикистане есть к чему стремиться. "К сожалению, я редко вижу их публичные выступления. Они пишут отчеты, это тоже важно, должна звучать независимая оценка. Но можно делать больше - активнее работать с людьми, идти на судебные процессы, связанные с нарушением прав человека", - заявила Бобоназарова DW.

При этом она заметила, что нередко на себя роль правозащитников в последнее время взваливают журналисты. Они выявляют в своих публикациях факты нарушения прав человека и информируют об этом общественность.

 Ойнихол Бобоназарова: Трудовая миграция - трагедия таджикского народа

Ойнихол Бобоназарова - одна из пионеров правозащитного движения Таджикистана. Решающую роль в ее судьбе сыграли программы DW. Сегодня она признается, что именно с позывных "Немецкой волны" начался ее путь в правозащитное движение в 1970-е годы. Тогда, будучи студенткой юрфака Таджикского госуниверситета (ТГУ), она впервые узнала о деятельности Андрея Сахарова. "Я настраивала приемник, который привез мне брат, служивший в Монголии. В Душанбе ведь сигналы западных станций в советские годы глушили. Родительский дом располагался в горном Яване, там и ловилось немецкое радио. Услышанное передавала своим однокурсникам, мы анализировали и много спорили", - рассказывает Бобоназарова.

Она отмечает, что радиопрограммы об Андрее Сахарове позволили ей по-новому взглянуть на ситуацию с правами человека в СССР и определиться с образом жизни. "Если человек боится, ему не надо заниматься этой деятельностью. У него ничего не выйдет. Кто решил стать правозащитником, должен заранее знать, что его ждут проблемы, в том числе и с властями. Так жил Сахаров, который стал для меня своего рода кумиром", - подчеркивает Бобоназарова.

В советские годы Ойнихол Бобоназарова была единственной женщиной в истории Таджикистана, ставшей деканом юридического факультета. В конце 1980-х годов она являлась одним из основателей Демократической партии страны. Бобоназарова первой среди жительниц Таджикистана не побоялась объявить голодовку в знак протеста против деятельности КГБ.

Энергичная деятельность принципиального человека пришлась чиновникам не по вкусу. В 1993 году ее арестовали, обвинив в подготовке государственного переворота и измене Родине. "Правозащитников всегда почему-то подозревают в шпионаже. Более месяца я провела в тюрьме. Затем власти меня отпустили, взяв подписку о невыезде в течение трех лет", - рассказывает Бобоназарова.

Более 10 лет она являлась советником по правам человека в представительстве ОБСЕ в Душанбе, работала она и в правлении Фонда Сороса в Таджикистане. Последние шесть лет Бобоназарова возглавляет неправительственную организацию "Перспектива +". Эта структура занимается мониторингом ситуации в тюрьмах, борется с пытками, защищает права женщин и трудовых мигрантов.

 "Больше жертв, чем у НАТО в Афганистане"

Ойнихол Бобоназарова - один из инициаторов принятия закона о миграции. Сейчас она выступает за создание Фонда помощи трудовым мигрантам. По словам правозащитника, если Таджикистан объявил себя социально ориентированной страной, то средства в такой Фонд должны поступать из государственной казны. "К этому делу нужно подключить и банки, которые имеют огромную прибыль от денежных переводов мигрантов. Если банки переведут на счет Фонда хотя бы один процент, получится сумма в 150 тысяч долларов. Эти средства могли бы быть потрачены на оказание помощи семьям погибших и людям, получившим увечья на заработках в России", - говорит Бобоназарова.

Она называет трудовую миграцию трагедией таджикского народа. "В прошлом году из России в Таджикистан доставили 1055 трупов. Но реальное число умерших и погибших на заработках больше. Некоторых ведь хоронят там. Даже страны НАТО в Афганистане не теряют столько людей, сколько Таджикистан теряет от трудовой миграции", - отмечает правозащитница. При этом особое внимание она обращает на рост числа умерших женщин, число которых среди мигрантов только в минувшем году составило 93 человека.

Ойнихол Бобоназарова выступает за сокращение трудовой миграции Бобоназарова призывает власти расследовать каждый случай смерти мигранта и максимально защищать их права в стране пребывания. Но лучший способ решить многие проблемы - сократить поток выезжающих. Что для этого нужно? "Бороться с коррупцией и сделать Таджикистан привлекательным для инвестиций. Во-вторых, давно следует искать новые рынки труда. В-третьих, государство должно поддержать семьи мигрантов беспроцентными кредитами, чтобы они могли открыть свое дело на родине", - убеждена правозащитница.

 "В людях сидит самоцензура"

По словам Бобоназаровой, в Таджикистане сложилась прочная сеть правозащитных организаций. Однако большая часть из них работает лишь до той поры, пока финансируется проект. С прекращением поступления денег некоторые НКО просто прекращают существование. "Вот недавно ко мне пришла женщина и рассказала, что обращалась в одну из правозащитных организаций. Там ее не приняли, сославшись на окончание проектного финансирования работы. Это недопустимо", - отмечает Бобоназарова. Она сетует, что местные правозащитники не реагируют на громкие дела и вопиющие факты нарушений прав граждан. "Очень мало публичных заявлений. Но это, скорее всего, из-за того, что в людях до сих пор сидит сильная самоцензура и боязнь открыто изложить свою позицию", - резюмирует Бобоназарова.

 Наргис Закирова: В Таджикистане правозащитники нуждаются в защите

Наргис Закирова уже шесть лет возглавляет Бюро по правам человека и соблюдению законности в Таджикистане. Эта независимая общественная организация выявила сотни фактов, связанных с нарушением прав человека.

 Опасная профессия

В правозащитное движение Закирова пришла в 2005 году. До этого с 1998 года работала журналистом в таджикских и зарубежных СМИ. Сегодня она отмечает, что профессия журналиста и деятельность правозащитника очень схожи. И те, и другие готовят много аналитических материалов. Кроме того, профессия журналиста считается одной из самых опасных в мире. То же можно сказать и о деятельности правозащитников.

"Как показывает практика, чтобы стать журналистом, не обязательно быть выпускником журфака. Правозащитником может стать любой человек, главное, чтобы он руководствовался такими ценностями, как честность, справедливость и принципиальность, а всему остальному можно научиться", - говорит Наргис. При этом она отмечает, что как таковой профессии "правозащитник" не существует. Это, по ее словам, скорее образ жизни, и тот, кто намерен заниматься этой деятельностью, должен отдавать себе отчет в том, что придется посвятить ей всю свою жизнь без остатка.

 За каждым обращением - чья-то судьба

Наргис Закирова - выпускница высших курсов Хельсинкского Фонда по правам человека. "Именно с этого периода я всерьез занялась правозащитной деятельностью. Но данная сфера настолько обширна и многогранна, что приходится постоянно изучать ту или иную тему, связанную с защитой прав человека, и тем самым обновлять свои знания", - подчеркивает правозащитница.

"В Бюро ежедневно обращаются люди, и каждый приходит со своей болью и трагической судьбой", - рассказывает Закирова. Это и женщины, ставшие жертвами насилия в семье, и родители, чьих детей пытали и избивали представители правоохранительных органов или сотрудники колоний. "К большому сожалению, многие вопросы, по которым к нам обращаются жертвы нарушений прав человека, имеют системный характер, а для их решения необходима политическая воля", - подчеркивает директор Бюро.

Правозащитники в Таджикистане лишены права посещать места лишения свободы для проведения независимых мониторингов. "Мы понимаем, что тюрьмы и колонии - это закрытые объекты, имеющие свой режим и правила, но в последние месяцы именно оттуда в нашу организацию поступает очень много информации, порой противоречивой. Получается, у нас нет возможности перепроверить эти сообщения", - сетует правозащитница. "Порой мне кажется, что наши юристы и адвокаты сами нуждаются в реабилитации и помощи психологов, так как работать с делами, связанными с пытками, достаточно сложное дело", - признается Наргис.

 Порой в помощи нуждаются сами правозащитники

В Бюро по правам человека и соблюдению законности - около 30 сотрудников. Помимо головного офиса в Душанбе, действуют три филиала в регионах, а также 15 юридических консультаций, которые оказывают бесплатную правовую помощь малоимущим жителям отдаленных районов Таджикистана. Как признаются в Бюро, правозащитники нередко оказываются в уязвимом положении и порой сами нуждаются в помощи. "Практика показала, что в некоторых случаях ни судебная система страны, ни международные организации и дипломатические миссии не в состоянии помочь нам в критических ситуациях", - отмечает Закирова.

 Закрытая властями общественная организация "Ампаро"

Так случилось с общественной организацией "Ампаро", деятельность которой после проверки, проведенной министерством юстиции, была приостановлена. За "Ампаро" последовали проверки нескольких правозащитных структур. Но протесты международного сообщества не были услышаны властями. "Возможно, в деятельности НПО, которых подвергает проверке регистрирующий орган, имеются какие-либо недочеты. Но для того и существует этот орган, который должен выявлять эти недостатки и давать возможность организациям исправлять эти ошибки. Власти не должны прибегать к карательным мерам", - замечает правозащитница.

В 2010 году Наргис Закирова была номинирована на международную премию Госдепартамента США "За мужество".

Галим Фасхутдинов, Душанбе

Оригинал - http://dw.de/p/17xQt