Россия: O продовольствии как стратегическом оружии
Россия: O продовольствии как стратегическом оружии
О продовольственных санкциях сейчас пишут так, как будто они случились в первый раз. Есть два мнения: "все будет плохо" и "все будет хорошо". Но есть и третий вариант: все уже было.
Продовольствие — это стратегическое оружие XXI века. Средство прямого влияния на инстинкт выживания — человека, семьи, страны. У кого этого оружия в достатке — он сильный, у кого его нет — слабый, зависимый.
Манипуляции с продовольствием (дать — не дать) могут привести к чему угодно, вплоть до смены власти в нужной стране. По странному стечению обстоятельств, голод периодически охватывает именно те регионы Африки, где находятся стратегические ископаемые. Между тем FAO (продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН) утверждает, что в мире еды хватает на всех, весь вопрос в справедливом ее распределении. А около трети продовольствия просто выбрасывается на помойку, потому что человек привык покупать лишнее.
Но аграрный рынок мира развивается, и появилась другая форма манипуляции: купить — не купить. То есть ты покупал, скажем, у соседа картошку, он вложился, развил производство, а потом вы поссорились, и закупки начались вдруг у другого соседа. Первый понес экономический ущерб и надолго обиделся.
Санкции никогда не приносили экономической пользы странам, которые их вводили. Когда США ввели продовольственное эмбарго против СССР в 1980 году по случаю ввода советских войск в Афганистан, Бразилия и Аргентина так подняли свое сельское хозяйство на экспорте в СССР, что стали конкурентами США на мировом рынке зерна и говядины.
Продовольствие давно стало инструментом политического влияния. Вспомнить хотя бы нежелание президента Клинтона ехать в Россию на празднование 50-летия Победы. И что? Никому до того не известный ветеринарный врач Минсельхоза узрел неладное в американских куриных окорочках и прежде всего — из штата Арканзас, откуда избирался Клинтон. Аграрное лобби, посчитав возможный ущерб, провело воспитательную беседу — и Клинтон сидел на трибуне в Москве рядом с Наиной Ельциной. Окорочка так же "неожиданно выздоровели" прямо в танкерах по пути через океан. А российская отрасль птицеводства продолжала загибаться в неравной борьбе с конкурентами на своей территории.
Россия осознает мощь "продовольственного оружия" только, как бы это помягче сказать, не вполне умеет им пользоваться. Это скальпель глобальной политики, но никак не дубина. К сожалению, понимание последствий применения есть не у многих. В августе 2010 года, как вы помните, в России была засуха и неурожай. Руководство страны, недолго думая и ни с кем особо не советуясь, ввело эмбарго на экспорт зерна. А экспорт был единственным денежным делом на селе, от которого кормилось и животноводство, и производители комбайнов. Убытки были страшные и для банков, которым не возвращали кредиты. Однако это не единственное последствие. Российские трейдеры к тому моменту крепко "взяли" рынок зерна Северной Африки, а тут такой форс-мажор. И вот ведь какое совпадение — в декабре того же 2010 года, всего через три месяца, в Тунисе люди вышли на площади по причине недостатка хлеба. Это потом в толпе появились политтехнологи и события назвали "арабской весной", которая смела все правительства вдоль Средиземного моря, пока ее не "тормознула" Сирия. Конечно, это всего лишь версия о "детонаторе" серии революций, но ее никто не опроверг.
Теперь об ответных санкциях России против ЕС и США. Что будет? Хотя мне искренне жаль западных фермеров, которые познают "в чужом пиру похмелье" (многих я знаю лично), но пусть они сами разбираются со своими правительствами. У нас-то что?
Ничего страшного не случится, и пустых прилавков мы не увидим. Аграрный мир планеты достаточно богат, как велико и число стран, желающих торговать с Россией за реальные деньги. Китай, Аргентина, Бразилия, Сербия, Азербайджан, ЮАР, Чили, Египет, многие другие уже сейчас готовы занять место на российском рынке продовольствия в сегментах овощей, фруктов, мяса и молочных продуктов. Резко нарастить производство для нашего рынка намерена Белоруссия. По информации торговых сетей, прошлых запасов на их складах хватит на два месяца, а к нужному моменту подойдут поставки от новых партнеров.
Вырастут ли цены на импортную еду? Скорее всего, да, несмотря на все предупреждения ФАС. Тому есть две причины: на экспортных рынках сейчас ажиотаж и продавцы хотят заработать, а цена доставки из другого полушария выше, чем из Европы. В основном эта проблема касается крупных городов. В глубинке импорта не так много, там местное или соседское продовольствие — от хлеба, ситро и круп до колбас, яиц, картошки и овощей. Фуа-гра провинция не знает — это "премиальный" продукт, без которого пострадают разве что единичные посетители Facebook.
Стоимость импортного продовольствия 45,5 млрд долларов. Это деньги, которые из России уходили на поддержку европейских и американских фермеров.
Что же у нас свое? Птица, яйца, свинина, подсолнечное масло, зерно, причем их производство действительно на мировом уровне. Частично — говядина, картофель, овощи, фрукты и молоко — тоже есть отдельные "маяки". В Липецке и Воронеже производят мраморное мясо высших кондиций (импортные быки), но это капля в море. Молока и продуктов из него Россия производит только 60 процентов потребности, остальное — импорт. Прежде всего это сыры, прежде всего твердые. Только три региона — Кострома, Алтай и Углич — могут кое-как соперничать с Европой по качеству, но никак не по количеству.
Оптимисты говорят, что сейчас для сельского хозяйства России наступает "золотой век". Что сейчас мы освободимся от импорта и "ка-ак рванем вперед". Премьер Дмитрий Медведев уже заявил о необходимости разработки новой "Продовольственной программы" и даже об увеличении аграрного бюджета.
Я — реалист. Помню Продовольственную программу 1985 года. Все начиналось просто шикарно: деньги рекой, ордена, слава по телевизору, в газетах и песнях. Результат был менее красочный. На фоне пустых прилавков распался СССР. А прилавки пустели потому, что не был решен вопрос отношений собственности, и "работать на дядю", которого никто не видел, больше не хотелось. Хотелось на себя, но за это сажали.
Тем не менее после 1991 года обломки советского агропрома кое-как кормили треть населения страны — ее крестьянскую часть — до начала нулевых годов. Города питались из-за границы. Продовольственное снабжение было ориентировано на импорт. Только после 2000 года за две "пятилетки" удалось восстановить птицеводство, зерновое хозяйство, свиноводство — на качественно ином уровне, но опять-таки за счет импортных технологий и поголовья. Потому что своей промышленности и селекции практически не осталось. Сегодня 100 процентов семян картофеля для крупных хозяйств закупается в Европе. Больше половины тракторов — импорт. Задолженность хозяйств банкам подошла к 3 трлн рублей — больше, чем все аграрное производство за год. Дотации на гектар пашни составляют 500 рублей, в то время как в Европе — 500 евро. Чем конкурировать? Это говорит о вечном отсутствии важного документа — аграрной политики России.
Знаете, чего аграрники сейчас боятся больше всего? Что "по горячке" назаключают договоров на импортное продовольствие с новыми странами. А потом "помирятся" с Европой и США и в знак "вечной дружбы" подпишут еще.
Оружие должно быть своим, а то в нужный момент могут не подвезти патроны "по импорту". Или семена. Или скот. Или запчасти. Или гербициды.
И молятся аграрии: "Господи, да надоумь ты их принять нас в состав России!"
Игорь Абакумов, член Общественной палаты, главный редактор портала AgroNews
Источник - http://www.kommersant.ru/doc/2544727
***
Дыры в корзине: к чему готовиться российскому потребителю?
Стоило политике вмешаться в диету россиян, как будущее нашего стола стало непредсказуемым. В потенциальных рисках разбирался "Огонек"
Консервативный поворот россиян принято связывать с их политическими вкусами, но маркетологи заметили и другую связь — со вкусом как таковым. Мороженое, завернутое в бумажную обертку или фольгу — "вкус как в детстве!", колбаса с пометкой "сделана по ГОСТ", сгущенка, конфеты... Советские обертки охотно покупаются, на этом уже не первый год играют производители, пополняя линейки новинок артефактами времен СССР. Гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров заметил, что во всенародном "принятии" советской символики на прилавках как раз и можно было заметить сигнал: народ поддержит "продовольственные" санкции.
И правда, 72 процента россиян, согласно опросам "Левада-центра",— за. Хотим есть как в детстве, будто и не было очередей и дефицита. Как тут не вспомнить: записной патриот, депутат Госдумы и лидер партии "Родина" Алексей Журавлев еще в феврале этого года провидчески сформулировал "Огоньку" суть нового консервативного пищеварения: "У нашей великой страны не те задачи, которые есть у Европы: мы существуем не для того, чтобы у всех было хорошо с колбасой и йогуртом. Нет, у нас более широкая миссия".
Впрочем, теперь, когда "широкая миссия" пала на торговлю едой и имеет шанс перекинуться куда угодно — хоть на автомобили, хоть на ширпотреб,— будущее российского потребителя оказалось куда более непредсказуемым, чем в условиях непрозрачного рынка с запутанными логистическими цепочками.
Богатеть в себя
— Есть такие партии в шахматах — гамбиты, когда для достижения какой-либо цели одна из сторон последовательно жертвует противнику несколько фигур,— рассказывает Валерий Миронов, замдиректора Института "Центр развития" НИУ ВШЭ.— Я очень надеюсь, что наше правительство играет именно в такую игру, а не просто совершает промахи. Первой жертвой стала банковская система, пострадавшая от западных санкций, второй — продовольственный рынок, пострадавший от наших. Выигрышем, как ожидается, должен быть подъем отечественного сельского хозяйства.
Конечно, все экономисты сходятся во мнении, что протекционизм как долгосрочная стратегия плох и опасен, но на "детских" секторах экономики — чтобы их разово и быстро поднять — иногда сказывается очень хорошо. Сельское хозяйство у нас до сих пор ходит в детях, невзирая на тот факт, что экспортная выручка в этой отрасли уже превзошла выручку от экспорта вооружений. Логично с него и начать. Более того, помощь сельхозпроизводителям в каком-то смысле была запрограммирована третьим пакетом санкций от Европы и США: Россельхозбанк лишился "длинных денег" и вряд ли сможет финансово поддержать конкурентоспособность своих фермеров и агрохолдингов. Нефинансовые инструменты оказались кстати.
Но непонятно, как и к кому их применить. Все вопросы, которые Россия не решила в предыдущие годы, требуется решить сейчас — в конце агросезона, когда виды на ближайший урожай уже не пересмотришь, а до следующего еще надо дожить: никто не знает, сколько раз поменяется ситуация на рынке. Санкции в отношении западных поставщиков, как известно, введены до середины 2015 года, то есть к следующему августу — не случись очередного обострения — их должны отменить. И какая участь тогда постигнет излишки отечественной еды, произведенной, чтобы заменить западную? Если взглянуть на перспективу под таким углом, вывод напрашивается неприятный: наращивать объемы своей продукции российским фермерам и холдингам очень рискованно и к этому шагу их придется подталкивать опять же вручную.
— Далеко не факт, что для наращивания не потребуется увеличить государственную поддержку сверх планируемого,— считает Наталья Шагайда, директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС.— Прирост молока в прошлом году у нас, например, был только в крестьянских фермерских хозяйствах — на 5 процентов. Ориентация на стимулирование сверхкрупного производства за счет государственных субсидий приведет, безусловно, к росту производства в краткосрочной перспективе, но какой ценой для потребителя? Если цена мяса бройлеров, яйца в России близка к европейской, зерна — часто ниже, то свинины, например, выше. Представители крупного мясного бизнеса доказывают, что не могут по объективным причинам производить продукцию в России дешевле. Однако ни одной официальной цифры, чтобы сделать сейчас анализ их эффективности, в открытом доступе нет. Минсельхоз РФ все данные о себестоимости, выручке выпускает под грифом "для служебного пользования". Просто возврат в 70-80-е!
Впрочем, у экспертов нет уверенности в том, что какая-либо взвешенная идея о развитии сельского хозяйства вообще существует в правительственных кругах. Доклад Центра агропродовольственной политики РАНХиГС "Продовольственная безопасность в России: мониторинг, тенденции и угрозы", о котором "Огонек" писал еще в апреле (N 16), правительство, например, затребовало только сейчас. А губернаторы на местах пропагандируют идеи натурального хозяйства: глава Чечни Рамзан Кадыров и глава Астраханской области Александр Жилкин постят в социальных сетях фотографии своих огородов, погребов и заготовок, напутствуя, "чтобы все с огорода".
Призрачный контроль
С иностранными производителями еды разобраться тоже не так просто, как хотелось бы. Институт "Центр развития" НИУ ВШЭ уже уличил Минсельхоз в недобросовестных "разборках": накануне введения санкций ведомство отчитывалось в правительстве о доле импортных поставок из "недружественных" стран, оказалось, что кое-где доли существенно снизили. "По говядине наши расчеты дают 41,6 и 3,7 процента (доля всего импорта и доля импорта из стран, попавших под санкции) против 28 и 2,5 процента у Минсельхоза. По молочной продукции — 23 и 9 процентов против 3,8 и 1,3 у Минсельхоза. По половине позиций результаты сильно расходятся",— подытожили эксперты.
Что же, можно понять: с отчетностью у нас в целом не все хорошо, подправят — не заметим.
— Мы, например, можем только строить догадки, кто в конечном счете является собственником крупнейших сельскохозяйственных организаций, сельскохозяйственных угодий,— продолжает Наталья Шагайда.— У нас иностранные компании через цепочку своих организаций контролируют обширные банки земель, реестра нет. В своем исследовании мы, например, отметили, что пять из десяти крупнейших сельскохозяйственных организаций России в конечном счете принадлежат иностранным юридическим лицам, зарегистрированным в офшорах (доля акций — от 75 до 99,9 процента). Если политические интересы какого-либо иностранного собственника перевесят экономические — никто не знает, как он поведет себя. Неожиданная ликвидация крупного производителя может пробить "дыру" на продуктовом рынке России.
Но даже в том случае, если Россия сможет контролировать иностранных капиталистов на отечественных полях, которые нет-нет да и окажутся из "санкционного" списка стран, непонятно, что делать с союзниками. Таможенные рубежи страны вот уже несколько лет не совпадают с ее территориальными границами: мы доверились пропускным пунктам Белоруссии и Казахстана — партнеров по Таможенному союзу (заметим, кстати, что ЕС решился на такое единство только через 35 лет после политического объединения). Оба партнера отказались поддержать санкции, а также заметили, что реэкспорт запрещенных товаров с их территории на российскую — вполне законная штука.
— Разумеется, такой реэкспорт возможен только при глубокой переработке,— поясняет Александр Кнобель, завлабораторией международной торговли Института экономической политики им. Гайдара.— Например, Белоруссия закупает в Европе мороженый фарш и делает из него колбасы, чтобы продавать нам. Колбаса, естественно, будет белорусской.
— Но это если по закону и все строго соблюдать,— считает Андрей Сизов, исполнительный директор аналитического центра "СовЭкон".— На деле оказывается, что завезенный из Америки товар, только чуть помытый и расфасованный, уже считается белорусским или, скажем, казахским. Мы объявили, что будем увеличивать поставки продовольствия из Казахстана, и это при том что масса экспертов еще раньше говорила: по факту эта продукция казахской не является, на ней просто переклеены ярлыки. Спокойствие России говорит только о том, что борьба с подобным реэкспортом не будет для нас приоритетной задачей: рынок нужно насытить. Если что-то просочится на него не очень честно, пусть просачивается. В позднесоветское время выживали тоже как-то так.
Если верить статистике Белстата, обнародованной на прошлой неделе, уже за пять месяцев текущего года Белоруссия поставила нам лимонов на 1,7 млн долларов, мидий — на 792 тысячи, осьминогов — на 449 тысяч. Можно не сомневаться: новый политический расклад подарит нам новые дивные открытия.
Первая оценка
Пожалуй, единственное, с чем есть определенность, так это с тем, что цены вырастут. По разным оценкам, патриотическое отношение к еде обойдется россиянам в 1-2 лишних процентных пункта инфляции, а по итогам года деньги обесценятся на 7,7-8 процентов.
— Сейчас вместо выработки конструктивного плана действий разворачивается информационная кампания, активно продвигается миф, будто еда, попавшая под запрет,— дорогая и относится к премиум-сегменту,— рассказывает Наталья Шагайда.— Но ведь это может проверить каждый, не прибегая к серьезному экономическому анализу. Посмотрите на сайт магазина экономкласса: здесь при 82% жирности 175 граммов масла "Рузское" стоит 150 рублей, 200 граммов литовского сыра "Сваля" — 87-101 рубль, а 200 граммов российского "Карата" — 108 рублей. Так можно перебрать линейку всех продуктов. Мне, как потребителю, было бы полезнее услышать, что да, будут временные перебои, да, цены могут вырасти, однако предпринимаются такие-то шаги. Только тяжело слышать, что можно контролировать цены — профессия, видимо, сказывается. Все эти опыты были в недалеком прошлом. И результат понятен.
За результат, впрочем, сегодня мало кто согласится отвечать. С враждебной едой мы разобрались так же, как с либеральной идеей: разочаровались, теперь ищем свое — отечественное, с надеждой на то, что когда-нибудь оно станет и дешевым, и качественным.
На минувшей неделе крупные торговые сети уже начали жаловаться в Минпромторг на поставщиков, отпускающих некоторые виды рыбы, овощей и мяса на 20-30 процентов дороже прежнего. Правительство с безобразиями обещает разобраться, ведомства гарантируют, что будут тщательно мониторить ситуацию. Население в эффективность такого присмотра верит не сильно — и следит за ценниками...
Ольга Филина
Источник - http://www.kommersant.ru/doc/2544391
***
Эпоха замещения: Кто заменит России ее крупнейших импортеров
Забавно, что патриотичный термин "импортозамещение", к которому страна успела уже привыкнуть за пару недель после введения Россией ответных санкций, сам по себе глубоко импортный — рожден в США в 60-х годах прошлого века. Нам, по идее, должен быть ближе в текущих обстоятельствах лозунг мобилизационной советской экономики "Все своими руками, из своих материалов, своими машинами!", появившийся в том же прошлом веке, но куда раньше — в 30-х. Важнее, впрочем, не исторические корни явления, а ключевой вопрос: что и кто пожнет на нашей ниве борьбы с импортом? И насколько болезненным для людей окажется новый эксперимент. В ситуацию пытался вникнуть "Огонек"
Всю прошлую неделю и эксперты, и население не только подсчитывали исчезнувшие продукты (а точнее, те, которые могут исчезнуть), но и пытались понять: какая отрасль станет следующим аргументом в продолжающейся войне санкций. Премьер Дмитрий Медведев дал понять, что у России нет страха перед эскалацией запретов: "Мы потенциально готовы ввести защитные меры в авиастроении, судостроении, автомобильной промышленности и других отраслях. Но делать это будем осмысленно",— заявил Дмитрий Медведев на заседании правительства. "Огонек" решил выяснить, в каких отраслях наша страна больше всего зависит от импорта, кто является нашими основными поставщиками, что и откуда мы везем. Если новые запретительные шаги все-таки будут сделаны, возникнет и еще один вопрос: откуда брать товары, путь которым в Россию будет закрыт таможней. Из Китая? Но сможет ли он удовлетворить спрос России на станки, оборудование и фармацевтическую продукцию?
Kак в СССР боролись с импортозависимостью
Отказаться от иностранной продукции в нашей стране пытались не раз. Курс на импортозамещение впервые был взят в Советском Союзе почти 80 лет назад.
Кампания по "освобождению СССР от иностранной экономической зависимости" проводилась в начале 1930-х. Под лозунгом "Все своими руками, из своих материалов, своими машинами!" завершалась первая пятилетка в стране. Провозглашенная индустриализация должна была поднять СССР на уровень экономически развитых стран. Прежде советское руководство активно сотрудничало с иностранными компаниями, приглашались зарубежные специалисты. Эта практика принесла свои плоды. Например, американская фирма Albert Kahn Inc., с который был заключен контракт по промышленному строительству, разрабатывала порядка 500 объектов в стране. Однако этот опыт только показал зависимость СССР. В условиях недружественного окружения это было рискованно. Поэтому руководство страны поставило задачу: надо начать производить необходимые товары и оборудование на родине. А в числе нужного оказалось очень многое — от лампочки до ротационной машины. То, что нередко советские товары были копиями либо модификациями зарубежных аналогов, похоже, никого не смущало. О достижениях, демонстрирующих "экономическую независимость СССР", широко писала пресса. А "Огонек" весь 1932 год вел рубрику, посвященную импортозамещаемой продукции.
Очевидно, чтобы что-то производить, надо иметь то, с помощью чего это производить. Поэтому на первом этапе основную долю импортозамещаемой продукции составило различное оборудование, прежде всего для таких областей, как электроэнергетика, металлургия и машиностроение. "Огонек", например, рассказывал о начале выпуска советских паровых турбин, масляных выключателей, гидрогенераторов, насосов для прессов, чугунно-разливных машин, токарных станков. Журнал писал о создании советских дизелей и "завалочных машин для завалки шихты в мартеновские печи". Сообщалось, в частности: "До настоящего времени завод "Ильич" вырабатывал карборундовые круги для точильных инструментов и шлифовки деталей на импортном сырье. Импорт сырья из-за границы прекращен, и работа производится на отечественном сырье". Или другое сообщение: "Партия генераторов — первая продукция пущенного завода автогенной аппаратуры при заводе "Сжатый газ". Завод целиком покроет недостаток Союза в сварочных горелках, резаках, редукторах и генераторах. По мощности завод превышает в значительной мере завод Мессера, один из больших автогенных заводов Германии". Велась работа по замене импорта и в сфере приборостроения. "Микроскопы советского производства, выпускаемые заводом "Геофизика" в Москве. Ранее ввозились из Германии микроскопы фирмы "Цейс"",— писал "Огонек". Журнал информировал читателей о том, что "весы грузоподъемностью в 2 и 5 кг, выпускаемые заводами треста "Госметр" в Москве, ранее ввозились из Западной Европы". В отношении транспорта говорилось: "Московский тормозной завод выпускает тормоза системы Казанцева. Ранее устанавливались импортные тормоза системы Вестингауз". Также в СССР начался выпуск пресса для натягивания шин, автомобильных лаков, фар.
Особняком стояла отечественная техника для сельского хозяйства и текстильного производства. "Огонек" писал: "Заводы Союзсельмаша приступили к выпуску советских сеялок. Ранее ввозились из Америки сеялки фирмы "Мак-Кормик"". Помимо того, в СССР создали свои сенокосилки и силосорезки, электроплуги и комбайны, льнотеребилки и хлопкоуборочные машины, зерноочистительные машины, доильные установки и некоторые другие машины — шерстомойные, чесальные, а также автоматы — ткацкие, чулочно-вязальные, шелкомотательные станки (последние прежде импортировались из Италии). Как сообщал журнал: "Простилочная машина изготавливается заводом им. Энгельса. Завод выпустил за последнее время 600 обувных машин разного типа, ввозившихся ранее из-за границы".
В стране началось также замещение импортных товаров, имеющих прямое отношение к советским потребителям. "Электрические лампочки производятся Московским электрозаводом и ленинградским заводом "Светлана". Заводы полностью удовлетворяют Советский Союз своей продукцией и импорт лампочек совершенно прекращен. Ранее ввозились, главным образом, лампы фирмы Сименс-Шуккерт и Сименс-Гальске",— писал "Огонек". Сообщалось также о выпуске скрепок, кнопок, английских булавок, перьев для письма, лент для пишущих машин, сухих батареек для карманных фонарей. Для открывающихся фабрик-кухонь начался выпуск машин для начинки колбасы, для механической мойки овощей. А посуду для них стал изготавливать харьковский завод Механолит.
"На заводе имени Макса Гельца в Ленинграде закончена сборка первой советской ротационной машины. Машина новой конструкции значительно отличается от ввозившихся ранее заграничных машин",— рассказывал журнал в 1932-м. Новый станок, который позволял выпускать различную печатную продукцию, стал частью импортозамещения техники, ориентированной на досуг либо на работу пропагандистской машины. Среди таких товаров оказалась кинопленка, катушки для намотки пленок, патефон, громкоговорители и держатели для них. "Огонек" писал: "Первую кинопленку в СССР нам дали два вновь построенных завода в Шостке и Переславле-Залесском. Пленка до последнего времени являлась нашим импортным продуктом".
Итогом пятилетки импортозамещения стали рост промышленного производства и жесточайший дефицит потребительских товаров, который преследовал советскую экономику до развала СССР.
Мария Портнягина
Источник - http://www.kommersant.ru/doc/2543940
***