Россия: Коллективная ответственность – не есть коллективная вина. Нельзя путать народ с властью
Россия: Коллективная ответственность – не есть коллективная вина
Путать народ с властью и ставить знак равенства между понятиями государства и власти - типично советская ошибка.
Россияне могут и должны гордиться подвигами своих отцов, дедов и прадедов
Нежелание властей Польши пригласить Владимира Путина на празднование годовщины освобождения концлагеря Освенцим спровоцировало в России широкую дискуссию. Сохраняется ли за российскими властями монополия на память о победе во Второй Мировой войне в связи с тем, что главную роль в этой победе, бесспорно, сыграл Советский Союз? И если нет, то касается ли это, как считает журналист Олег Кашин, и ответственности за ГУЛАГ и другие "черные" дела советской власти?
Власть - это еще не вся страна
Одним из поводов для нынешней дискуссии стал мой комментарий с провокационным для уха любого россиянина названием: "Кремль утратил символическое право быть преемником победителей нацизма". В нем я постарался, как выражается Владимир Путин, четко отделить "мух от котлет". Я предложил обсуждать право Кремля пользоваться итогами победы над нацизмом в своих внешнеполитических целях отдельно от права российского народа на историческую память и на гордость за отцов, дедов и прадедов, который воевали и победили во Второй Мировой войне, освободив от нацизма и СССР, и большую часть Европы.
Не ставился в комментарии и знак равенства между понятиями власти и государства. Правители со временем меняются, а государство может существовать тысячелетиями, изменяя свои границы, а часто и название. В противном случае, разговор о праве России выступать преемницей СССР был бы бессмысленным.
Однако современный российский государственнический дискурс разделение этих понятий, к сожалению, не предполагает. Кремль считает, что в полной мере остается преемником СССР и может продолжать использовать в своей риторике память о великой Победе советского народа над нацизмом. Именно поэтому никакой дискуссии и не получается.
Народ не равен власти
Казалось бы, в современной демократической стране не может возникать вопроса о том, почему нельзя "говорить партия, а подразумевать Ленина". Всем понятно, что народ, избрав власть, делегировал ей значительную часть своих политических полномочий - но не более того. Это, в частности, не означает, что власть становится выразителем всех мыслей, желаний и чаяний народа как минимум на срок своей каденции.
Отказав российской власти в каком-то праве, никто, однако, не может отказать в этом праве России как государству и уж тем более - российскому народу. Потому что историческая память не принадлежит кому-то одному или группе людей, никто не может распоряжаться ею по собственному усмотрению, даже если этот человек или группа людей убеждена, что действует исключительно во благо своей Родины.
Однако многие российские комментаторы этого не понимают. Некоторые из них просто говорят: право российской власти выступать преемницей Советского Союза как победителя нацистской Германии нельзя обсуждать. Но это утверждение, если проанализировать его, звучит абсурдно, и оно оскорбляет память погибших. Ведь получается, что гибли советские солдаты не за свои семьи, не за СССР и даже не "за Родину, за Сталина" - а за современное российское правительство.
Коллективной вины не бывает
Другая группа комментаторов утверждает, что, перестав признавать за властями России право быть преемником СССР как победителя нацизма, мы автоматически снимаем со страны и вину за преступления советской власти. Но это столь же абсурдно. Ни Россия, ни российский народ никакой вины за советские преступления не несут, на них лежит только тяжелая ответственность, необходимость по возможности восстановить справедливость. Здесь налицо еще одна путаница в понятиях: коллективная ответственность и коллективная вина.
Все жители бывшего Советского Союза несут ответственность за то, что там происходило. Как справедливо отметил Кашин, по национальному признаку нельзя разделить ответственность за поступки грузин Сталина и Берии или, скажем, выходца с Украины Леонида Брежнева. Вина бывает только персональной. Не может современный школьник быть виновен в гибели миллионов советских граждан в системе ГУЛАГа.
Ведь что такое коллективная историческая ответственность? Это стремление общества не повторить ошибки и грехи прошлого, исправить их, по мере возможности. Коллективная же вина - это принцип, применявшийся, в том числе в самом Советском Союзе, когда после Второй Мировой войны депортировались целые народы, признанные пособниками нацистов. И это как раз современными российскими властями признается преступлением, тут нет дискуссии, достаточно послушать, что говорит Владимир Путин об окончательной реабилитации крымскотатарского народа.
Девальвация ценностей
Таким образом, сваливая в одну кучу понятия вины и ответственности, ставя знак равенства между словами народ, власть и государство можно достичь только негативного результата. В итоге девальвируется не только право нынешних российских властей выступать в роли преемников СССР, но и за российскими гражданами в недалеком будущем никто не захочет признавать их неотъемлемого в права гордиться победой своих предков над нацизмом.
И тогда коллективная ответственность, которую мы не хотим на себя взять, постепенно может превратиться в коллективную вину. А она непосильным грузом совершенно незаслуженно ляжет на плечи российского народа, который будет еще долгие годы отвечать за чужие решения и расплачиваться за чужие ошибки.
Иван Преображенский, политолог, постоянный участник германо-российского форума "Петербургский диалог" и российско-польского экспертного дискуссионного клуба PL-RU.
***
Комментарий: Если Россия не наследник СССР, то это касается не только Победы, но и ГУЛага
Журналист Олег Кашин возражает политологу Ивану Преображенскому по поводу утраты морального права России быть преемником победителей нацизма.
Имеет ли современная Россия моральное право относиться к себе как к наследнице того Советского Союза, который в 1945 году принимал капитуляцию у нацистской Германии? Иван Преображенский считает, что не имеет, а, скажем, Владимир Путин уверен, что имеет. Чье слово весомее, кто прав? Никто. Задача не имеет однозначного решения, по крайней мере, пока.
Право на наследие никто не оспаривал
Советский Союз распускали в спешке, думать о каких-то фундаментальных вещах ни у кого из участников процесса не было ни времени, ни желания. Главным действующим лицом этой драмы в конце 1991 года был российский президент Борис Ельцин, который тогда делил Кремль с Михаилом Горбачевым и хотел как можно скорее избавиться от этого вынужденного партнерства.
Лидеры союзных республик, в свою очередь, хотели поскорее избавиться от любой, даже формальной опеки Москвы. Неудивительно, что Союз распустили так быстро и так безболезненно - в последние месяцы своего существования он впервые за свою почти 70-летнюю историю стал тем, чем всегда был только на бумаге: равноправной федерацией союзных республик. При этом каждая из республик была готова воспользоваться своими новыми правами единственным образом - выйти из состава СССР и никогда больше о нем не вспоминать.
Не было даже никакой борьбы за союзное наследство, никто не возражал, чтобы юридическим правопреемником СССР осталась Российская Федерация. России достались советские долги, но и место в Совете безопасности ООН, и ядерное оружие, и зарубежная собственность - это если говорить об осязаемых вещах. Но никто не оспаривал и символические: советская столица Москва и советский центр власти Кремль также достались РФ. Россия - наследница СССР, и в 1991 году, и позже этого никто не оспаривал.
Не только фанфары Победы
Самым ценным среди полученного от СССР наследства для новой России стала память о войне 1941-45 годов. Во времена Владимира Путина этот эпизод советской истории стал основой для всей официальной риторики, главной "духовной скрепой" и чуть ли не единственным инструментом национальной самоидентификации.
Конфликтная ситуация вокруг приглашения или неприглашения Путина на юбилей освобождения Освенцима показала, что для многих на Западе такое правопреемство не вполне бесспорно. Даже анекдотическое высказывание польского министра Гжегожа Схетины - он сказал, что лагерь освободили украинцы, имея в виду 1-й Украинский фронт Красной армии - можно обсуждать вполне серьезно. В самом деле, а кто сказал, что Россия - это реальный, а не формальный правопреемник СССР? Никто. Но, вставая на эту точку зрения, нужно иметь в виду, что символическое наследие СССР - это не только фанфары Победы.
Концлагеря ГУЛага, штрафные батальоны и заградотряды, персонально маршал Советского Союза Лаврентий Берия, стоявший на трибуне Парада Победы в 1945 году, рабская колхозная система, массовые депортации этнических меньшинств и много чего еще - оспаривая моральное право России на победу над нацизмом, нечестно забывать о менее торжественных эпизодах советского наследия. Несет ли Россия ответственность за грузинских лидеров Советского Союза Сталина и Берию? За украинцев, служивших в НКВД и воевавших в карпатских лесах против пресловутых бандеровцев? Какое отношение к нынешней России могут иметь выходцы с Украины Хрущев и Брежнев и их многочисленные украинские соратники, работавшие в ЦК КПСС до самого 1991 года?
Не правопреемник, а жертва
Можно высчитывать проценты вклада РСФСР и других республик в дело победы над нацизмом. Но невозможно подсчитать потери России и русского народа, понесенные в результате большевистской диктатуры. В СССР в равной мере были угнетены украинцы и русские, грузины и татары, и считать Россию и русских угнетающей стороной еще более нечестно, чем приписывать бывшей РСФСР весь груз потерь и побед Второй мировой войны.
Не Россия вводила танки в Будапешт и Прагу. Не Россия держала Западный Берлин в блокаде и не она "разрезала" германскую столицу бетонной стеной. Не Россия размещала свои ракеты на Кубе и не Россия воевала в Афганистане. Нельзя оспаривать знак равенства между Россией и СССР только в удобных исторических эпизодах. Если оспаривать - то комплексно и честно.
Сколько людей на территории нынешней РФ погибло от голода в 1932-33 годах, и корректно ли называть этот голод геноцидом одних только украинцев? Каких крестьян больше сгнило в Беломорканале - русских или каких-то еще, и если русских, то какая страна и какой народ несет ответственность за это массовое убийство? На каком языке разговаривали каторжники Магадана? Кто погибал под гусеницами танков в Новочеркасске? Чьи деревни затапливались при строительстве мегаломанских гидросооружений на сибирских реках? Кто должен отвечать за эти преступления - Россия, русские?
Пожалуй, только нобелевскому лауреату Александру Солженицыну удалось сформулировать итог семидесяти лет советской истории так, как она того заслуживает: Россия и русские были такими же жертвами большевистского режима, как и любой другой народ. То, что в путинской России Солженицына почитают как идеолога "духовных скреп" - не меньшая спекуляция, чем путинский культ Победы.
Вопрос о реальном, а не о придуманном второпях в 1991 году правопреемстве России и СССР - очень важный, принципиальный вопрос. Но, оспаривая право, по которому Россия пользуется сегодня "хорошим" наследством СССР, нельзя забывать и о "плохом" наследстве, к которому Россия в действительности имеет столько же отношения, сколько Украина и любая постсоветская страна. Исключение составляют лишь три балтийские республики, которые были оккупированы Советским Союзом в других исторических условиях и всегда существовали чуть отдельно от остальной империи.
Олег Кашин - независимый журналист, работал в журналах "Русская жизнь", "Эксперт", газетах "Коммерсант", "Известия", был членом координационного совета российской оппозиции
http://dw.de/p/1EOz6