Украинская защита. О поставке Киеву летального оружия американцами.
Украинская защита
Алексей Анатольевич Навальный в интервью The Washington Post не советует американцам предоставлять Киеву летальное оружие.
По его мнению, справиться с российской армией украинцы все равно не смогут, а сам этот "популистский жест" лишь утвердит Путина в мысли, что "на Украине воюют американцы, а не украинцы". Кроме того, добавляет от себя интервьюер Марк Бирнбаум, если россиян "начнут убивать американским оружием", то несогласные в РФ подвергнутся "еще большему давлению". Вероятно, такими настроениями журналист проникся в ходе беседы с Навальным. Логично предположить, что только капитуляция Запада может благотворно повлиять на судьбу российской оппозиции, но эту мысль автор не развивает.
Гарри Кимович Каспаров отвечает Алексею Анатольевичу в американском интернет-издании Facebook. Он возражает, причем довольно резко. "Позиция" Навального, по его словам, "сколь безнравственна, столь и политически бесперспективна". Каспаров убежден в том, что решение о поставках американского оружия надо принимать, и как можно быстрее. Тогда "цена военной агрессии для Путина резко возрастет, что на сегодняшний день является важнейшим сдерживающим фактором полномасштабного вторжения". Силы неравны? Каспаров напоминает оппоненту об Афганистане, где "советская армия... отнюдь не была разгромлена, однако нескончаемый поток "грузов 200" оказался неподъемным даже для советской пропагандистской машины".
Кто прав? Оба правы. И оба неправы, как это всегда бывает в спорах со многими неизвестными, среди которых своей непредсказуемостью не то невменяемостью выделяется российский президент. Этот неизвестный властно вмешивается в споры между несогласными, ловя их на противоречиях, которые хочется назвать неизбежными.
Скажем, Навальный призывает к расширению санкций против "партии войны", числом до 1000 человек, что должно оказать эффективное пацифистское воздействие на путинские элиты. В интервью британской The Financial Times он называет и имена, но это странный черный список, в котором вполне достойные санкций Володин и Сурков соседствуют с Абрамовичем и Усмановым. И дело тут даже не в Абрамовиче, тишайшем и молчаливейшем из всех российских граждан, а в том, что путинские элиты способны лишь славить вождя или бесстрашно немотствовать. Сам же Навальный утверждает, что "в правительстве много хороших людей" и они все Путина "ненавидят, считают его обузой, но они трусы. Все олигархи ненавидят его, но полагают, что ничего не могут сделать - только молчать". Санкциями всех их можно вместе с семьями загнать в Россию, но едва ли там, под бдительным присмотром невыездных чекистов, они сильно осмелеют.
Тяжелый эндшпиль с Путиным не вполне удачно разыгрывает и экс-чемпион мира. Собственно, он не оригинален. О том, что Запад должен помогать Украине оружием писали и Александр Скобов, и Леонид Гозман, который призывал американцев "спасать наших солдат", вооружая украинскую армию. Предполагая, что "обезумевших геополитиков" в Кремле "может остановить только страх внутренних волнений".
Думаю, что не остановит. Боюсь, что страха нет. Во-первых Путину плевать на потери, любые потери, и в армии, и среди мирного населения, и если о второй чеченской войне уже забыто, то вспомним хоть Беслан. Во-вторых, и это печальней всего, российское общество находится в таком состоянии, что испытывать его терпение можно еще очень долго.
На Украине погибли уже сотни российских граждан, добровольцев и "отпускников", над их могилами и памятью власть надругалась, а слышали мы хоть об одном протестном выступлении? Журналисты и правозащитники информировали россиян о происшедшем. Бориса Немцова, как можно предположить, убили за то, что он готовил доклад о российских жертвах войны в Донбассе. А несчастные вдовы и матери молчали и до сих пор молчат, и если Гарри Кимович полагает, что нерушимый Союз рухнул под тяжестью "груза 200", то он ошибается. Тогда просто случилось чудо: пришел Горбачев. Как-то сам собой пришел, внезапно. Может, и теперь придет, кто знает, но сначала должен уйти Черненко.
Что же касается западных лидеров, к которым апеллируют российские оппозиционеры, то их действия тоже трудно предугадать. Каспаров оценивает отложенную позицию крайне пессимистично. "Здесь требуется масштаб политической воли, - пишет Гарри Кимович, - которого ни в США, ни в Европе не наблюдается даже близко". Тогда чего ж от них ожидать и зачем призывать к расширению санкционных списков и поставкам летального оружию на Украину? Бессмысленно, если все они такие слабые и безвольные.
К слову, это наихудший сценарий: Обама поставляет Порошенко оружие, и Путин, пользуясь моментом и умело раскручивая антизападную истерию внутри страны, вводит войска в Мариуполь, Одессу, Харьков, Киев... Сегодня мы живем в эпоху аншлюса, а тут начнется 1939 год, когда, игнорируя отчаянные крики мирового сообщества и даже формальное объявление войны, оккупант топчет чужую землю, зрелище невыносимое.
Впрочем, Каспаров произносит ключевые слова - про волю к сопротивлению, - только, по-моему, торопится с безнадежными выводами. Дело в том, что цивилизованный мир никогда, даже во времена Карибского кризиса, не сталкивался с такими вызовами, как сегодня, и помимо жесткости в общении с неизвестным Путиным требуются еще и ум, и осторожность. Стратегия его умиротворения в эти дни, надо полагать, вырабатывается. Без особой спешки, в тиши тех кабинетов, куда свободную прессу не допускают в рамках служебных инструкций. При всем уважении к Первой поправке.
Это ведь уже давно, год как минимум, проблема, только внешне связанная с Украиной. Это общемировая проблема, и в тупиковом споре двух известных оппозиционеров на страницах зарубежных СМИ отражается лишь внутрироссийская тематика. В частности, бессилие и задавленность нашей оппозиции, на которую у Запада еще меньше надежд, чем у Каспарова на американских и европейских политических лидеров. Гораздо меньше, но это лишь означает, что они не могут помочь Западу. Что ж, в эпоху предпоследней холодной войны диссидентское движение в СССР тоже было разгромлено, однако мир уцелел, в отличие от империи зла. История, говорят, повторяется, причем в виде фарса, который мы и наблюдаем в эти дни. Повторяется, а не кончается; значит не умрем, а будем жить вечно.