Главные события в украинской энергетике в 2017 году — что произошло и как это трактовать

Мифические прожекты и все меньше союзников: энергетика страны — итоги 2017 года

*** 

Революция в тепловой энергетике

Главный итог 2017 года — полноценная блокада Донбасса, которая коренным образом повлияла не только на энергетику, но и на экономику Украины. До 2017 года, несмотря на боевые действия, уголь, добываемый на территории ДНР и ЛНР, продолжал поставляться на Украину и играл важную роль в её энергетическом балансе. Напомним, что 6 ТЭС Украины рассчитаны на сжигание именно антрацитовой группы угля. Годовая потребность Украины в этом виде топлива составляла 9−11 млн тонн в год.

«Если мы раньше в год потребляли более 9 млн тонн угля марки «А», то уже по итогам этого года это будет около 5 млн тонн. Это стало возможным благодаря мерам по переводу антрацитовых блоков украинских ТЭС на газовую группу», — подвёл краткий итог вице-премьер-министр Украины Владимир Кистион в ходе заседания правительства.

Блокада торговли углём с Л-ДНР привела сразу к ряду важных последствий для энергетики

1. Ранее антрацит закупался в Донбассе за гривны по ценам, сопоставимым с довоенными (800−1000 грн/тонна). Вместо этого собственники ТЭС столкнулась с необходимостью купить на внешних рынках и доставить на Украину несколько миллионов тонн угля. А это не так-то просто сделать сразу по ряду причин:

— морские порты и железнодорожные станции при них оказались способны пропускать не более 240 тыс. тонн (3 балкера по 80 тыс. тонн) угля в месяц. Не говоря уж о том, что в мире попросту нет свободного предложения антрацита в таких объёмах Поэтому большую часть антрацита Украине пришлось закупать по старинке — в России с доставкой по железной дороге. Есть обоснованные подозрения, что по крайней мере часть закупленного в России угля — тот же донбасский уголь с новыми документами;

— импорт антрацита заставил платить за него валютой. Украина и раньше покупала уголь за границей, однако увеличение потребности в импорте и рост цен на уголь привели к тому, что в январе-ноябре расходы выросли в 1,87 раза — до 2,43 млрд долл.

2. Рост расходов на импорт не мог не повлечь увеличение закупочных цен внутри Украины. И действительно, цена угля, закупаемого на украинских шахтах, к началу ноября достигла 2425 грн/тонна (1370 грн/тонна в конце 2016-го).
3. Поскольку антрацитовым ТЭС необходимо было накопить запасы угля, предварительно найдя новых поставщиков, в период с 17 февраля по 18 июля 2017 г., то есть по сути полгода, в энергетике Украины действовал чрезвычайный режим. В этот период станции, работавшие на антраците, действовали на минимальной возможной мощности (1 энергоблок), однако даже в таком режиме последние из антрацитовых ТЭС остановились уже к середине апреля.
4. Перевод антрацитовых блоков на уголь марки «Г» решает одну проблему, но одновременно создаёт другую: газовый уголь Украине тоже нужно откуда-то взять. Разумеется, это проблема решаемая, учитывая, что уголь этой марки добывается на территории Украины, в отличие от антрацита (добывается только на шахтах, расположенных в ЛДНР). Однако для её решения руководству Украины и украинскому бизнесу необходимы два ресурса: время и деньги. Причём о времени мало кто помнит.

«При такой цене, которая есть на уголь сейчас (2425 грн/тонна), вполне реально за 2018 год вывести Волынское шахтоуправление на рентабельную работу, обеспечив, в первую очередь, увеличение объемов добычи угля», — заявил корреспонденту портала Zik глава Волынской облгосадминистрации Владимир Гинчук.

Слово «увеличение» тут обманчиво, его следует пояснить. Дело в том, что после евромайдана добыча угля на Украине только снижалась. Скажем, в 2013 году угледобывающие предприятия подняли на-гора совершенно фантастические 59,9 млн тонн энергетического угля (17,38 млн тонн из них добыты на госшахтах). Для сравнения: за 11 месяцев 2017 года энергетического угля было добыто 25,76 млн тонн. Только 3,57 млн тонн приходится на госшахты. Даже если принять, что 10 или даже 15 млн тонн добычи Украина потеряла за счёт неконтролируемых территорий, в балансе остаётся ощутимая дыра. Откуда она возникла?

После госпереворота в 2014 году новые власти прекратили дотировать отрасль (вернее сократили эти дотации на порядок), в результате чего добыча постепенно снизилась до текущих значений. Замещение антрацита углём марки «Г» (а этого планируют достичь уже к 2019 году) означает, что Украине необходимо добывать не менее 38 млн тонн энергетического угля в год. Лучше больше, учитывая, что в минувшем году половина тепловой генерации практически не работала на протяжении 6 месяцев.

Электроэнергетика

Кроме блокады Донбасса и коренной перестройки потребления в тепловой генерации, в минувшем году в отрасли произошли и другие значимые изменения.

1. Верховная рада приняла закон «О рынке электрической энергии». Его суть в одном предложении выразил экономист Павел Кухта: «Закон закладывает для рынка электроэнергии в Украине законодательную рамку, соответствующую правилам, принятым в ЕС».

Именно установка «чтобы как в ЕС» была основной, благодаря ей закон удалось принять даже несмотря на то, что он ломает устоявшуюся за последние 26 лет модель энергорынка. В чем она состоит?

Существует ГП «Энергорынок», который выкупает всю производимую электроэнергию по установленным тарифам. Для каждого вида генерации он свой. Минимальный — для АЭС, около 0,47 грн/кВт•ч, максимальный — для солнечной генерации: 4,98 грн/кВт•ч для СЭС, вводимых в эксплуатацию в 2017—2019 гг. После того, как электроэнергия, условно говоря, перемешана в одном котле, «Энергорынок» продаёт её распределяющим компаниям, а они — непосредственным потребителям, причём по тарифам, которые также устанавливает государство. Важная особенность тарифов в том, что промышленные потребители частично спонсируют потребление домохозяйств. Величина этого дотирования составляет примерно 45 млрд грн в год или чуть более 1000 грн в год на каждого жителя Украины.

Второй важной особенностью рынка Украины является компания «ДТЭК Энерго» — в её собственности находится около 70% тепловой генерации Украины, а также ряд распределяющих компаний — облэнерго.

Что произойдёт после того, как нормы принятого в 2017 году закона начнут действовать?

Во-первых, собственнику «ДТЭК-Энерго» Ринату Ахметову придётся думать над тем, как разделить свой энергохолдинг: европейские нормы энергорынка не допускают объединения функций производства и распределения электроэнергии. А пока же Ахметов, наоборот, только закрепил своё владение рядом облэнерго, выкупив пять 25-процентных пакетов акций на аукционах в августе прошлого года.

Во-вторых, значительно сократится регулирующая роль государства, а функции по балансировке рынка перейдут к его участникам. Собственно, рынков станет несколько: рынок на сутки вперед, внутреннесуточный рынок, балансирующий рынок, рынок вспомогательных услуг. Любопытно, что всё это существует и на российском рынке электроэнергии, так что «как в Европе» от украинских экспертов в данном случае — это такой трогательный «наив».

Ещё одно новшество — в тарифе появится инвестиционная составляющая. Вернее, может появиться, поскольку внедрение RAB-регулирования — штука весьма непростая и включает в себя, помимо прочего, банковскую кредитную ставку (банк выдаёт кредит для, скажем развития энергосетей под гарантию определённого уровня доходности компании, а стимулирующий тариф как раз и обеспечивает эту доходность). Однако для этого Украине придётся вначале реанимировать банковскую систему.

Как бы то ни было, принятие закона сделало возможным подписание соглашения между «Укрэнерго» и ЕNTSO-E о синхронизации энергосистем.

«…речь идет об этапе расширения технических возможностей энергосистемы Украины, а не полноценном объединении. [к примеру] Сумма инвестиций для фактического действующего объединения с энергосистемой России может исчисляться суммой от 5 до 10 млрд. дол», — комментирует подписание документа глава Наблюдательного совета Института энергетических стратегий Юрий Корольчук.

Украине предстоит весьма сложный путь. Летом 2017 года «Укрэнерго» оценивало технологическую готовность ОЭС Украины по присоединению к ENTSO-E в 15%; уровень гармонизации украинского законодательства с европейскими нормами — в 5% при существующей степени интегрированности систем в 10%. Довести всё это до 100% предстоит за 4,5 года: конечный срок (июль 2022 года) был определён буквально на днях, в конце декабря.

Европейская атомная батарейка

Синхронизироваться с ЕNTSO-E Украина хочет не просто так. К 2021 году в правительстве намерены определиться с вопросом достройки 3-го и 4-го энергоблоков Хмельницкой АЭС — этот срок также установили в 2017 году. А пока новые блоки будут строиться (по последним данным, «Энергоатом» отдал предпочтение реакторной установке Skoda), на европейскую энергосистему будет работать энергоблок №2 ХАЭС.

Для того, чтобы поставлять энергию ХАЭС в Европу, вначале необходимо построить энергомост — восстановить ЛЭП «Хмельницкая АЭС-Жешув», построенную ещё в советское время.

Осенью в прессе появилось сообщение, что для реализации этого проекта уже сформирован консорциум из Westinghouse Electric Sweden AB, Polenergia International S.àr.l. и EDF Trading Limited, который «…направил Минэнергоугля концептуальную записку и технико-экономическое обоснование осуществления государственно-частного партнерства по проекту». В свою очередь, достройка 3 и 4 энергоблоков будет вестись за счёт дохода от экспорта электроэнергии, производимой энергоблоком №2.

Для украинской энергетики такие планы означают минус один 1000 МВт энергоблок.

Между тем, в условиях перебалансировки тепловой генерации, именно атомная энергетика остаётся для энергетики Украины становым хребтом, обеспечивая до 60% всей выработки электроэнергии. Переключение же этого энергоблока на потребности Европы снизит выработку энергии для потребностей Украины. Однако в Westinghouse предусмотрели и это. В 2018 году стартует согласованная осенью 2017 года программа модернизации энергоблоков украинских АЭС.

«Из украинских энергоблоков можно получить больше электричества. Компания считает, что благодаря незначительным модификациям контрольных систем реактора можно достичь повышения мощности на 5−10%, и это не предел. На западных реакторах, после подобных работ, иногда удавалось достигать повышения мощности до 25%. Тем не менее увеличение на 5−10% особенно важно для Украины, поскольку атомная энергетика является основой энергосистемы страны», — рассказал вице-президент Westinghouse Азиз Даг в интервью информагентству «Украинские новости».

Теоретически, даже десятипроцентное увеличение мощности действующих энергоблоков компенсирует переключение ХАЭС-2 на Европу. Сообщается, что «разгон» опробуют на Южно-Украинской АЭС, которая уже давно стала своего рода полигоном Westinghouse. Для этого в 2018 году энергоблок №3 ЮУАЭС полностью заполнят топливом Westinghouse (сейчас его доля составляет 75%).

В правительстве и «Энергоатоме» вначале колебались, однако уже в конце сентября сдались: программа модернизации была одобрена.

Наконец, в ноябре 2017 года стартовало строительство Центрального хранилища отработанного ядерного топлива в чернобыльской зоне отчуждения. Как ранее сообщалось, первая очередь проекта будет сдана уже в 2019 году, что позволит ввести ЦХОЯТ в эксплуатацию. Затем оператор проекта будет в течение 15 лет достраивать комплексы хранения ОЯТ. Первая очередь обойдётся Украине в 300 млн долл, полная смета строительства по состоянию на 2017 год оценивалась в 1,5 млрд долл, однако она наверняка вырастет ближе к концу строительства.

Газовые дела

Согласно оперативным данным «Нафтогаза Украины» на 2 января, транзит природного газа через ГТС Украины в 2017 году достиг 93 млрд кубометров. Это почти на 11 млрд кубометров больше, чем в 2016 году и является 6-летним максимумом. Цифра связана с ростом спроса на российский газ в Европе и ограниченностью «Северного потока».

С внутриукраинским потреблением происходили любопытные вещи. За год оно снизилось до 28,4 млрд кубометров (-14,9% к аналогичному периоду 2016 года). При этом импорт газа вырос более чем на 27% — до 14,1 млрд кубометров.

Добыча газа на Украине выросла в 2017 году до 20,8 млрд кубометров (+620 млн кубометров), не дотянув до планового показателя: предполагалось нарастить добычу на 1 млрд кубометров.

«Нафтогаз» продолжил диверсификацию импорта газа — количество поставщиков выросло до 54(!). Некоторые из этих компаний теперь ещё и хранят свой газ в подземных хранилищах в режиме «таможенный склад» (позволяет трейдерам более 1000 дней хранить природный газ в украинских ПХГ без налогов и таможенных сборов). Таким образом, компании получили возможность покупать газ в периоды минимальных цен, держать его в подземных хранилищах до их повышения и затем продавать. Пока это небольшие объёмы, а лицензию на хранение получили только 5 компаний. Тем не менее интерес велик, поскольку Украина намерена сдавать в аренду до 15 млрд кубометров. Это сравнимо с суммарным объёмом всех хранилищ ФРГ (20 млрд кубометров).

Осенью 2017 года в «Нафтогазе» даже широко разрекламировали намерение в течение 10−15 лет создать Восточно-Европейский газовый хаб — комплексное решение по транзиту российского газа в Европу, хранению европейского газа в ПХГ Украины, наращиванию добычи газа на Украине до 35 млрд кубометров с экспортом излишков, а также использовании потенциала ГТС Украины для создания смычки между Севером и Югом Европы. Правда, не совсем понятно, как это согласуется со строительством «Северного потока-2».

«С Россией важно сотрудничать, а не воевать» — с таким неожиданным заявлением выступила в конце декабря президент Литвы Даля Грибаускайте. По мнению обозревателей оно означает, что Литве пообещали некие бонусы от строительства, что повлияло на позицию относительно строительства. Да и попытки руководства «Нафтогаза» расстроить сделку через США говорят о том. что в Европе Украина находит всё меньше союзников сохранению транзита через Украину.

Объяснение тут простое. Сохранить транзит — не проблема, не исключено, что остаточные поставки будут идти через Украину. Однако Европу предупредили, что украинский маршрут будет дороже поставок через СП-2. К тому же эксплуатация ГТС Украины при транзите менее 60 млрд кубометров убыточна, а значит оплачивать мифические украинские газовые хабы придётся Европе.

Наконец, близится к завершению рассмотрение взаимных претензий «Газпрома» и «Нафтогаза Украины» в арбитражном суде Стокгольма. Решение по иску «Газпрома» было оглашено в конце года: Украина должна купить у «Газпрома» в 2018—2019 гг. 10 млрд кубометров газа, а также вернуть российской компании долги за 2013−2015 гг и начисленные на них штрафные санкции (всего до 2 млрд долл). Покупка 10 млрд кубометров обойдётся ещё примерно в 2,5 млрд долл. Кроме того, решение вступило в силу 22 декабря и каждый день просрочки будет стоить Украине ещё примерно 650 тыс. долл. Из этой пени может набежать приличная сумма, поскольку в «Нафтогазе» заявили, что не собираются пока выполнять решение арбитража и будут ждать завершения рассмотрения своего иска (февраль 2018 года). Дело в том, что у компании попросту нет денег, чтобы рассчитаться с «Газпромом» и там очень рассчитывают на позитивное решение суда — чтобы провести взаимозачёт. В противном случае «Нафтогазу» останется разве что заявить о банкротстве: чистая прибыль компании по итогам января-сентября (самые последние имеющиеся данные) составляет 967 млн долл, т. е. даже отдав заработанное за весь год «Нафтогаз» не расплатится с долгами.