Демонстрация и обсуждение перспектив российского топливно-энергетического комплекса

Российская энергетическая неделя (РЭН) как международный форум появился совсем недавно, в октябре 2018 года состоялась только вторая встреча профессионалов, топ-менеджеров и государственных руководителей энергетической отрасли.

Инициатором создания РЭН стало Министерство энергетики России, соответствующее распоряжение правительства РФ было подписано премьер-министром Дмитрием Медведевым 27 сентября 2016 года. Целью РЭН была заявлена демонстрация и обсуждение перспектив российского топливно-энергетического комплекса и содействие реализации международного сотрудничества в энергетических отраслях. Форум, по замыслу инициаторов, должен был стать площадкой для обсуждения основных вызовов, стоящих перед энергетическим сектором в следующих отраслях: газовая, нефтяная и угольная отрасли, нефтехимия, электроэнергетика, энергосбережение и повышение энергоэффективности. Но, как это нередко бывает, энергетике стало тесно в отведенных ей министерством энергетики рамках — в этом году участие в РЭН принимали и специалисты атомной энергетики, и профессионалы, занимающиеся развитием различных видов энергетики на возобновляемых ресурсах. Организаторами форума являются министерство энергетики и правительство Москвы, составной частью РЭН с прошлого года является и Петербургский Международный газовый форум, хотя ПМГФ «старше» РЭН на шесть лет. Но синхронизация проведения ПМГФ и РЭн дала синергетический эффект, увеличив профессионалам отрасли возможности для встреч, общения и обсуждения.

РЭН — это «праздник геоэнергетики»

Для аналитического онлайн-журнала «Геоэнергетика.ru» РЭН является самым знаковым событием года, ведь на площадке форума встречаются, обсуждают общие проблемы профессионалы-энергетики и политические деятели, причем не только руководители отрасли. Второй год участие в РЭН принимает президент России Владимир Путин, здесь проходили встречи министров иностранных дел и высшего образования разных стран, здесь обсуждаются проблемы развития энергетики российских регионов и муниципалитетов. Политики обсуждают проблемы энергетики, энергетики обсуждают проблемы политики, и это полностью совпадает с нашим определением геоэнергетики как таковой — взаимное влияние энергетики на политическую и общественную жизнь планеты и влияние политики на развитие отрасли. Конечно, мы не мучаемся самонадеянностью — вряд ли кто-то из участников форума знает о таком толковании понятия «геоэнергетика», но, так или иначе, этот форум стал ее воплощением. Еще одна особенность РЭН — то, что на ней не подписываются многомиллионные и многомиллиардные контракты, не заключаются договоры о создании совместных предприятий или проектов. Специалисты и политики обсуждают общие тенденции, обсуждают то, как на энергетике могут сказаться действия политиков и как действия игроков энергетического рынка могут повлиять на поведение политиков. Этот форум — действительно квинтэссенция геоэнергетики, по другому его и не охарактеризовать.

«Доноры» и потребители мира энергетики

Поскольку аналитический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ru» был основан раньше РЭН, мы явно имеем полное право внимательно «присматривать за младшим братом», потому и вынуждены отметить одну деталь, которая точно ушла из поля зрения репортеров, комментаторов и даже аналитиков. Среди гостей России на площадке РЭН можно было увидеть представителей Катара, Саудовской Аравии, Бахрейна, руководителей ОПЕК и ФСЭГ (Федерация стран экспортеров газа), генеральных директоров и президентов Saudi Aramco, Enel S.p.A., Royal Dutch Shell, Siemens, Fortum. Заметили совершенно очевидную особенность? Это страны, компании и объединяющие их организации, занимающиеся добычей нефти и газа. Именно так — РЭН является форумом энергетиков-добытчиков, всемирных «доноров» энергетических ресурсов. В этом году в Москве не было представителей стран и компаний потребителей нефти, газа и угля ни из ЕС, ни из Юго-Восточной Азии. Единственное исключение — участники панельной сессии «Атомная энергетика — основа глобального партнерства и современного развития», но тут уж ничего не поделать, рынок атомного реакторостроения в последние годы выглядит весьма своеобразно. Не будем перечислять причины, просто констатируем факт: на этом рынке есть «Росатом» и есть страны, желающие получить в свое распоряжение АЭС, которые им строит или будет строить российская государственная корпорация по атомной энергетике. Состав участников «атомной сессии» говорит сам за себя: руководитель «Росатома» Алексей Лихачев с одной стороны, с другой — министры Венгрии, Бангладеш, Сербии, которая только что подписала с «Росатомом» договор о сотрудничестве, Пекко Лундамрк — руководитель финского Fortum как компании, которая является заказчиком АЭС «Ханникиви», и, в качестве координаторов — представители МАГАТЭ и Всемирной ядерной ассоциации. Но атомная энергетика, повторимся — слишком явное исключение, только подчеркивающее тот факт, что нынешняя РЭН была форумом добытчиков и переработчиков нефти, природного газа и угля. Конечно, во время пленарных сессий и круглых столов многократно звучали слова о том, что нынешний глобальный рынок энергетических ресурсов «является рынком покупателей». Вежливые слова, не спорим. Но своеобразный «эксперимент», проведенный государствами-участниками соглашения ОПЕК+, принятого в 2016 году, показывает, что это только слова — производители вполне способны уверенно балансировать рынок так, как это наиболее выгодно странам-производителям. Соглашение ОПЕК+ скорректировало цены нефти, которые в свою очередь определяют цены природного газа, при этом действия, обеспечившие такую корректировку, от потребителей нефти и газа не зависели. Центральное событие РЭН-2018 — пленарное заседание «Устойчивая энергетика для развивающегося мира» тоже не потребовало присутствия представителей стран или компаний, потребляющих углеводороды.

Особенности американской журналистики в исполнении Райана Чилкоута

Именно на этой сессии с небольшой, но весьма содержательной и примечательной речью выступил президент России Владимир Путин. К сожалению, освещение его выступления, которое мы видим в СМИ, не учитывает многих подробностей выступления президента России — есть даже видеорепортажи под названием «Интервью В. В. Путина на РЭН-2018». Такому однобокому подходу всячески способствовал и модератор заседания, американский журналист Райан Чилкоут, множество своих вопросов посвятивший не только не энергетике, а политике, но даже «трендовым сплетням» западных массмедиа — о Скрипалях и «Новичке», об отношении Путина к внутриамериканским политическим интригам и дрязгам. Фраза Чилкоута в ответ на требование Владимира Владимировича вспомнить, на каком форуме находится мистер журналист: «Хорошо, давайте тогда от дела о Скрипалях перейдем к вопросу об использовании боевого отравляющего вещества «Новичок», — продемонстрировала уровень понимания журналистики со стороны PBS NewsHour — работодателя Чилкоута. Для понимания полной неуместности такого стиля давайте просто перечислим остальных участников этого пленарного заседания, сидевших на сцене рядом с нашим президентом. Министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Саудовской Аравии Халид аль-Фалих, главный исполнительный директор Royal Dutch Shell Бен ванн Берден, главный исполнительный директора Fortum Corporation Пекка Лундмарк, президент и председатель совета директоров Total Патрик Пуянне, генеральный директор итальянской корпорации Enel S.p.A. Франческо Стараче. Грубо — на сцене собрались люди, контролирующие не менее четверти мировой добычи нефти и природного газа, которые вынуждены были выслушивать вот такого рода вопросы Чилкоута. Смотрелось настолько нелепо, что остается только надеяться на то, что организаторы РЭН в дальнейшем будут аккуратнее подбирать кандидатов на роль модераторов. При этом нельзя говорить о том, что в США не осталось журналистов другого уровня — телеведущий CNBC Джефф Катмор, который вел панельную сессию «Каким будет глобальный газовый рынок 2030?», делал это совершенно профессионально, продемонстрировав глубокое понимание темы, не позволив себе ни одной попытки «уйти в политику».

Еще более досадно, что на поводу у Чилкоута пошли и многие репортеры, присутствовавшие в зале, — больше всего оказались освещены ответы Владимира Путина не на те вопросы, которые напрямую относились к теме пленарного заседания, а его достаточно жесткая реакция на попытки провокаций со стороны Чилкоута. Вот в связи с этим мы и попробуем подробнее рассказать, что именно сказал Путин о том, может ли энергетика оставаться стабильной в тех международных условиях, которые сложились в мире в настоящее время. Отметим, что в зал заседания президент России пришел сразу по окончании своей встречи с генеральным секретарем ОПЕК, проходившей tet-a-tet. Конечно, было бы логично, если бы мистер Чилкоут задал Владимиру Владимировичу хотя бы один вопрос об итогах этой встречи, но этот истинный представитель «четвертой древнейшей профессии» не позволил себе такой роскоши. А это очень важный момент — ведь очевидно, что некоторые выводы, изложенные Путиным, были согласованы на его встрече с Мохаммедом Баркиндо. Поскольку ответы на вопросы американского журналиста уже достаточно подробно рассмотрены, мы попробуем сосредоточиться не на них, а на содержании выступления Владимира Путина на РЭН-2018.

Возможная стратегия для России

Речь была по деловому короткой, многие темы в ней были затронуты только в самых общих чертах, но содержание речи позволяет понять не только то, как Россия будет реагировать на сиюминутные вызовы, диктуемые сложившейся международной политической обстановкой, но и то, каким может оказаться стратегическое развитие не только нашей энергетики, но и всей страны. Развитие должно учитывать многие факторы, в том числе и демографические. При нашей численности населения мы в ближайшие десятилетия объективно не можем перейти к модели автаркии — наш внутренний рынок не настолько ёмок, чтобы обеспечивать наше развитие целиком и полностью, в силу этого экспортное направление экономики имеет огромное значение. С учетом объемов энергетических ресурсов, которые имеются в нашем распоряжении, с учетом географического положения России «на глобусе», наличия границ с наиболее стремительно развивающимся регионом планеты — Юго-Восточной Азией — Россия способна экспортировать не только первичные энергетические ресурсы, но и электроэнергию как конечный продукт их переработки. Наращивание количества генерирующих мощностей способно в свою очередь стать мощнейшим драйвером развития азиатской части нашей страны. Если прослушать речь Путина на РЭН-2018, имея вот такой «бэкгрануд», станет очевидно, что это одно из программных выступлений нашего президента. Все остальное зависит от того, смогут ли услышать его выступление те, от кого зависит не стратегия, а тактика — исполнительная власть. Впрочем, обо всем по порядку.

Стабильность и предсказуемость как основа развития энергетики

Владимир Владимирович сразу подчеркнул, что собравшиеся на одной площадке намерены в открытых дискуссиях поделиться своими взглядами на возможные пути развития энергетики, оценить имеющиеся и намечающиеся изменения и тенденции. Подчеркнув, что Россия является не просто равноправным, а одним из ведущих участников мировой энергетической отрасли, Путин сразу задал основной тренд дискуссии — в энергетике важнее не соперничество, не конкуренция, а объединение усилий для гармоничного развития энергетики как ключевой отрасли экономики любого государства мира. Важнее и нужнее не попытки завоевать доминирующие позиции, а выработка общей, согласованной стратегии, которая позволит решить проблемы, которые уже стали глобальными. Будет стабильным развитие энергетики — будут стабильно развиваться, повышать уровень жизни населения как в развитых странах, так и в развивающихся. Энергетика должна развиваться без политиканства, только на основе сочетания интересов каждой страны, только на основании прагматического подхода. России важно понимать, верно оценивать тенденции мирового энергетического рынка — только тогда мы сможем полностью реализовать имеющиеся конкурентные преимущества. К ним президент России относит не только ресурсы нефти и газа, но и запасы угля — такой вот спокойный, уравновешенный ответ на громогласные призывы усилить декарбонизацию энергетики. Со своей стороны, заметим, что очень несложно увидеть простую зависимость — чем меньше у той или иной страны собственные запасы угля, тем громче и настойчивее ее политики говорят о необходимости полного отказа от него, причем в самые сжатые сроки. Угольные шахты Англии выработаны почти полностью — и именно эта страна в лидерах движения за декарбонизацию энергетики во всем мире. Запасы угля в недрах США — одни из крупнейших в мире, и Дональд Трамп инициировал выход Америки из Парижского соглашения о защите климата. Не только России, но и всем остальным странам важно, чтобы правила, действующие на энергетических рынках, были очевидны, прозрачны — это единственный возможный путь для решения общих для всех задач. А «общими задачами» Путин считает именно то, что положено в основу Парижского соглашения — добиться уменьшения антропогенного воздействия на процесс глобального потепления, но при учете естественных потребностей развивающихся стран, в которых более полутора миллиардов человек вообще не обеспечены электроэнергией. Для этого требуется развивать не только рынки энергетических ресурсов, но и масштабное развитие технологий их использования, обеспечивающих уменьшение негативного воздействия на окружающую среду. Чем более доступными будут возможности использования технологий, обеспечивающих снижение тепловых выбросов, тем ближе будут цели, заданные Парижским соглашением. Но для этого и партнерство в энергетике должно стать глобальным, основанным на единых правилах, без попыток политиков тех или иных стран добиться привилегий и преимуществ, не основанных на рыночных принципах.

Сотрудничество важнее конкуренции

Примером того, чего можно добиться общими, согласованными усилиями, Путин считает соглашение ОПЕК+ о балансировке рынка нефти, выработанное в 2016 году. Президент России подчеркнул, что повышение цены барреля не является самоцелью, речь идет именно о балансировке. Те цены, которые сложились на рынке в 2014—2015 годах, не позволяли нефтяным и газовым компаниям накапливать прибыль для инвестиций в развитие новых проектов. Добыча велась с уже открытых, освоенных месторождений, разведка и разработка новых приостановилась, а вот это могло закончиться тяжелейшим коллапсом. Представьте, что все старые месторождения были бы выработаны — что бы было тогда? Нехватка нефти и газа во всех уголках планеты — всеобщий дефицит — невероятный скачок цен — мировой коллапс экономики. Но и повышение цены выше уровня балансировки не дает ничего положительного, это становится совершенно понятно, если помнить, что и Россия стала частью глобального мирового рынка. Да, рост цены барреля прибавляет доходы нашего государственного бюджета, но мы ведь уже видели, как вслед за этим поднимаются цены бензина на бензоколонках. Этим летом правительство России смогло придумать меры, которые приостановили этот процесс, но если цена нефти будет продолжать подниматься и дальше, пространство для маневров у власти станет в разы меньше. Цепочка событий в таком случае очевидна: растут цены на топливо — поднимается стоимость транспортных услуг — дорожают все товары без исключения — снижается покупательская способность — сворачивается торговля — сворачивается и производство — снижается спрос на энергетические ресурсы, отрасль оказывается в проигрыше и в этом случае. И Владимир Путин назвал цены, которые нужно считать оптимальными для отрасли — назвал, повторимся, меньше чем через час после окончания встречи с генсеком ОПЕК, и эти цифры не вызвали неудовольствия и непонимания на лицах людей, сидевших на сцене зала, в котором проходило заседание. Для нефтяной отрасли наиболее разумная цена барреля — в диапазоне от 65 до 75 долларов, и, поскольку определяющей величиной в формулах цены на природный газ является все тот же баррель, эта цена оптимальна и для газовой отрасли. Оптимальная цена должна установиться не на месяц и не на год, а на куда более продолжительный период времени — накопление средств для инвестирования в новые проекты не происходит мгновенно. Энергетической отрасли, таким образом, необходимо, чтобы рынок был сбалансирован всерьез и надолго — только это позволит ей рассчитать долгосрочные инвестиционные планы, только это позволит обеспечить развитие добычи энергетических ресурсов.

Уроки геоэнергетики для Дональда Трампа

Закономерно возникает вопрос — по каким же тогда причинам участники недавнего совещания министров энергетики стран ОПЕК+, состоявшегося в Вене, не пошли навстречу нервным, даже истеричным требованиям увеличить объем добычи нефти и тем самым обеспечить снижение цены до уровня, который сами же страны ОПЕК+ считают оптимальным? А все дело в том, что ОПЕК+, пусть даже не зная о существовании термина «геоэнергетика», учит ее основам президента Трампа. Владимир Путин в своем выступлении подчеркнул, что Трамп и его политическая линия и являются причиной повышения цены барреля. Это политик Трамп принял решение о выходе США из «ядерной сделки» с Ираном, это политик Трамп решил, что с ноября этого года США введут дискриминационные меры не только по отношению к нефтяным и газовым компаниям Ирана, но и ко всем, кто будет покупать у них нефть и газ. Целый ряд компаний согласился с этими санкциями — к примеру, французский гигант Total уже заявил о своем полном выходе из всех иранских проектов. Если иранская нефть перестанет поступать на глобальные рынки — цена барреля не может не вырасти, что мы и наблюдаем в последние недели. Президент России подтвердил, что нефтяные компании нашей страны имеют возможность увеличить добычу на 400 тысяч баррелей в день, такими же возможностями располагает Саудовская Аравия, остальные участники соглашения ОПЕК+ могли бы ликвидировать дефицит полностью. Но такое решение было бы не только потаканием Трампу и его воспоминаниям о временах однополярного мира — ОПЕК получила бы проблемы внутри самой себя. Иран — член ОПЕК с момента ее создания, обладающий правом вето, которым бы он не преминул воспользоваться. Стоит заметить, что министр нефти Ирана участия в РЭН-2018 не принял, поэтому услышать его мнение было невозможно. Справится ли Иран с давлением со стороны США, сможет ли он сохранить объемы своих продаж, окажут ли ему какую-то помощь страны участницы соглашения ОПЕК+, мы узнаем в течение ближайшего месяца. Но при этом мы совершенно уверены, что балансировка цен «вниз» произойдет не раньше, чем закончатся промежуточные выборы в Америке, которые пройдут в ноябре. Причина нервного поведения Трампа очевидна — если цена нефти будет удерживаться или даже превысит нынешний уровень, в ближайшие недели это неизбежно приведет к повышению цены галлона топлива на американских АЗС. С учетом внутриполитической обстановки в США такое повышение не останется незамеченным со стороны Демократической партии со всеми последствиями для результатов выборов. Политика, проводимая Трампом, оказывала и оказывает негативное влияние на энергетическую отрасль и, судя по всему, страны ОПЕК+ решили, что настал момент для прямо противоположного процесса. Незнание законов геоэнергетики не освобождает от ответственности за их нарушение, мистер Трамп…

Энергетика — это не только нефть и природный газ

Владимир Путин подчеркнул в своем выступлении и тот неоспоримый факт, что в ближайшие десятилетия спрос на нефть и газ будет только расти, при этом основной вклад в этот рост сделают развивающиеся страны. Именно в них быстрее всего развивается экономика, именно эти страны прикладывают максимальные усилия для повышения уровня жизни своего населения, а ни то, ни другое без развития энергетики невозможно. Говоря о газовом рынке, президент России подчеркнул, что конкурентное преимущество нашей страны — не только самый большой на планете объем запасов природного газа, но и развитая сетевая инфраструктура магистральных трубопроводов, обеспечивающая высочайшую надежность его поставок всем традиционным и новым потребителям. За последнее десятилетие вдвое вырос рынок СПГ, и с прошлого года Россия не только реализует проекты строительства заводов по сжижению природного газа, но еще и прикладывает большие усилия для того, чтобы сделать возможной круглогодичную эксплуатацию Северного морского пути. Еще одна отрасль мировой энергетики, переживающая настоящий ренессанс — угольная, развитие которой обеспечивает спрос на этот угольный ресурс в странах АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона). Несмотря на то, что вся эта отрасль в России стала полностью частной, закрепление на этом динамичном рынке для нас является государственной задачей, для чего модернизируются БАМ и Транссиб, расширяются имеющиеся и планируются к строительству новые порты на побережье Тихого океана.

Краткость выступления не помешала Владимиру Путину бегло, конспективно обозначить направления развития в России сразу нескольких отраслей энергетики — очевидно, расчет был на то, что обсуждение будет продолжено на профильных заседаниях РЭН, и этот расчет вполне оправдался. Цифровизация в энергетике должна начаться не с генерирующих мощностей, а с электросетей — это совершенно логично. Парк электростанций, работающих на территории России, весьма «возрастной», потому даже самая лучшая и передовая контрольно-измерительная аппаратура не позволит обеспечить качественный сбор первичной информации. Манометр, даже если его разработали и изготовили «оружейные ядерщики» из Сарова, не справится с работой на запорной арматуре, выпущенной в «семьдесят лохматом» году — растрясет, даст колебания значений, которые ни в какие допуски «не влезут». Если фразу о том, что нужно беспокоиться об экологичности не только добычи и транспортировки угля, но и его использования в энергетике, «развернуть» в полную силу, то логика приведет к необходимости развития технологий угольных электростанций сверхкритических и ультрасверхкритических. Это направление развивается в США и в Европе, но наиболее значительные успехи за последние годы — у Китая, отношения с которым вполне могут достичь уровня стратегического партнерства. (В этой статье мы обойдемся без подробного объяснения этих технологий, подчеркнем только самую главную их особенность. На сверхкритических и ультрасверхкритических электростанциях расход угля для генерации энергии в 1,5−3,0 раза меньше, чем на традиционных электростанциях. Соответственно, намного меньше и нагрузка на окружающую среду.) Угольная генерация становится экономически рентабельна при соотношении цены природного газа к цене угля от 1,6 и выше — именно такое сейчас сложилось на мировых глобальных рынках. К этой же теме относится и напоминание Путина о том, что, по экспертным прогнозам, спрос на электроэнергию до 2040 года будет расти значительно быстрее, чем спрос на нефть, газ и уголь. Такая тенденция показывает, что у России открывается прекрасная возможность наращивать экспорт не первичных энергетических ресурсов, а конечной продукции — электроэнергии. С учетом объемов запасов газа и угля, которые у нас имеются, это вполне может стать стратегическим направлением развития нашей экономики, но только в том случае, если это станет централизованной политикой государства. В противном случае все наработки, имевшиеся и имеющиеся у нас в энергетическом машиностроении, в технологии угольных котлов с циркуляционно-кипящими слоями, в технологиях сверхкритических и ультрасверхкритических угольных электростанций, в металлургии будут окончательно утрачены.

Об угольном «ренессансе»

Как ни удивительно, но в этом случае есть смысл изучить опыт, имеющийся в США, где новые угольные технологии развиваются при помощи частно-государственного партнерства. Американский консорциум FuturGen был создан для развития технологии «чистого угля» — строительства первой в мире угольной электростанции с нулевым выбросом углекислого газа. Государство уже на первом этапе вложило в этот проект 150 млн долларов, пригласив участвовать в проекте частные угольные компании при условии оплаты «входного билета» стоимостью 10 млн долларов. За такие относительно небольшие инвестиции эти компании получают право стать патентообладателями технологии. В том случае, если реализация проекта завершится успехом, США окажутся способны резко усилить свои позиции в мировой энергетике. Одно дело, когда добывающая компания предлагает покупать у нее только уголь, пусть и на выгодных условиях, совсем другое — когда вместе с углем такая компания может предложить и проект строительства «чистых электростанций». Утрировано это напоминает то, что происходит в атомной энергетике: «Росатом» (условно, конечно) предлагает покупать у него качественное и привлекательное по цене ядерное топливо, а «в комплекте» к нему строит АЭС новейшего поколения. Очевидно, что то государство, которое первым окажется способно выйти на рынок развивающихся стран с таким «угольным предложением» и получит максимальный сегмент этого рынка.

Несколько слов об атомной энергетике и ВИЭ

Разумеется, в своем выступлении Владимир Путин коснулся и ситуации, сложившейся в мировой атомной энергетике. В настоящее время в портфеле «Росатома» 25 строящихся в 12 странах атомных энергоблоков, еще по 11 переговоры переходят в заключительную стадию, которая должна завершиться подписанием обязывающих контрактов. Президент России подчеркнул, что не только «Росатом», но и государство будут и дальше прикладывать усилия для увеличения зарубежных заказов на АЭС, но этим и ограничился, справедливо полагая, что более подробно это нужно обсуждать на отдельной сессии РЭН. И только после этого Путин перешел к «самой модной» в последнее время теме — энергетике, основанной на возобновляемых источниках. Приятно было слышать, что президент очень здраво оценивает развитие этой отрасли, считая, что энергетика, основанная на ВИЭ, в России востребована в первую очередь в отдаленных районах страны, не входящих в объединенную энергетическую систему — на Крайнем Севере, Камчатке, Чукотке, отдельных регионах Дальнего Востока.

Заключительные слова выступления президента России на РЭН-2018 полностью совпадают с той «идеологией», которую старается пропагандировать наш аналитический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ru». «Устойчивое, поступательное развитие энергетики — ключевое условие развития глобальной экономики, улучшения качества жизни людей, повышения их благосостояния. Россия открыта для сотрудничества в области энергетики в интересах глобальной энергетической безопасности, в интересах будущих поколений. Мы рассчитываем на открытый диалог и стремление к сотрудничеству во всех отраслях энергетики».