Путешествие по «Росатому»: от добычи урана до пуска энергоблока
Структура самой высокотехнологичной государственной корпорации России
Государственная корпорация по атомной энергетике Росатом сегодня — это две три мирового рынка строительства АЭС, не считая строительства в самой России. К этому результату Росатом шел более десяти лет, это не был некий внезапный рывок — в атомной энергетике изменения накапливаются без спешки. Каким образом Росатом сумел добиться такого сегмента в мировой отрасли реакторостроения? Как Росатом собирается выполнить все контракты на возведение атомных энергетических блоков, уложится ли он в срок и намерен ли он останавливаться на достигнутом?
Росатом сегодня — это единственная в мире атомная энергетическая корпорация, способная предложить потенциальным заказчикам новых АЭС полный комплекс услуг, его основное конкурентное преимущество — интегрированные коммерческие предложения для любого заказчика, укомплектованные так, как это не может сделать никто из конкурентов. И при этом Росатом строит АЭС в России, Росатом выполняет государственный оборонный заказ, Росатом развивает новые и новейшие направления бизнеса.
Так что же это за «машина» такая, справляющаяся с такими объемами работы? Давайте попробуем рассмотреть структуру Росатома, понять, что тут да как, какие такие «механизмы» тут задействованы и в каком порядке они «вступают в бой». Структурных единиц в Росатоме — почти четыре сотни, при этом структура не замерла в неподвижности, постоянно появляются новые подразделения, что-то с чем-то объединяется. Это понятно — в корпорации много внимания уделяют науке и развитию технологий, появляются не только новые контракты на строительство АЭС, но и новые направления в бизнесе, не только в атомном и не только в энергетическом. Так что попытка обзора, хоть мы и старались ее сделать максимально полной, вряд ли будет безукоризненно точна.
Логичнее всего вообразить себя неким «путешественником, шагающим вдоль производственной цепочки» — от места добычи урановой руды этап за этапом к строительству АЭС, ее эксплуатации и к тому, чтобы навести после себя порядок. Предприятия Росатома, занятые на завершающей стадии жизненного цикла, руководствуются простым правилом — в природу допустимо вернуть ровно столько же радиации, сколько из нее было взято.
Залог развития российской атомной отрасли — устойчивое сырьевое обеспечение за счет ресурсов, имеющихся на территории России. Залог развития международной деятельности Росатома — устойчивое сырьевое обеспечение за счет ресурсов за пределами России, которые Росатом тем или иным образом контролирует и добывает.
Горнорудный дивизион
Российские уранодобывающие активы консолидированы под руководство Горнорудного дивизиона Госкорпорации — уранового холдинга «Атомрдеметзолото» или просто АРМЗ, который стабильно добывает порядка 3 000 тонн урана в год, этого достаточно для всех российских АЭС. Минерально-сырьевая база АРМЗ — 524,7 тысяч тонн урановой руды, добычу ведут «Приаргунское производственного горно-химическое объединение», АО «Хиагда» в Бурятии и АО «Даллур» в Курганской области.
Логика подсказывает, что уран нужно продолжать искать, что нужно без спешки готовиться к освоению новых месторождений? Так и есть — в составе АРМЗ имеется АО «РУСБУРМАШ», ведущее разведку полезных ископаемых как в России, так и за рубежом. Проектом геологической разведки на территории Южной Якутии занимается АО «ЭГМК-Проект», (Эльконский горно-металлургический комбинат) и, в случае, если дело сдвинется с мертвой точки, здесь будет идти добыча не только урана, но и золота — АРМЗ «вспомнит» про расшифровку своей аббревиатуры. Для того, чтобы спроектировать и построить всю необходимую инфраструктуру и обогатительный комбинат, в составе АРМЗ имеется инжиниринговое подразделение — АО «ВНИПИпромтехнологии», «Ведущий Научно-Исследовательский и Проектно-Изыскательный промышленной технологии». Именно промышленной, а не урановой — в Забайкалье ППГХО уверенно добывает уголь на разрезе «Уртуйский», заканчивается и создание проекта Павловского свинцового-цинкового месторождения на архипелаге Новая Земля.
Зарубежные урановые активы Росатома — это Международный горнорудный дивизион Uranium One, работающий с месторождениями в Казахстане, США и Танзании. Общие запасы — 200 тысяч тонн руды, годовая добыча — около 5 000 тонн. Совместные предприятия с «Казатомпром» работают на рудниках Акдала, Южный Инкай, Каратау, Акбастау, Заречное, Харасан. Канадское подразделение — Uranium One Inc. занимается рудником «Уиллоу Крик» в Штатах, «Мантра Танзания» развивает проект «Мкуджу Ривер». Ситуация не простая — мировые цены на уран после аварии на АЭС «Фукусима-1» как упали, так и не поднимаются, выручает комплексность формируемых Росатомом предложений. Одно дело добывать уран для его прямой продажи на мировом рынке, совсем другое — встраивать его в производственную цепочку материнской компании.
Топливный дивизион
Цепочка начинается с обогащения закиси-окиси урана по содержанию в нем изотопа урана-235. Эта важная работа целиком и полностью — «в руках» АО ТВЭЛ, чья забота не только обогатить уран, но и произвести ядерное топливо для всех типов атомных реакторов, которые обслуживает Росатом, а также для реакторов западного дизайна. Производство гексафторида урана сосредоточено на СХК, «Сибирском Химическом Комбинате», обогащение идет на нем же и еще на трех заводах — АЭХК (Ангарский электролизный химический комбинат), ПО ЭХЗ (производственное объединение Электрохимический завод — Зеленогорск, Красноярский край) и на УЭХК (Уральский электрохимический комбинат — Новоуральск Свердловской области). Каждый из заводов имеет дочерние предприятия, поскольку они уверенно освоили производство всевозможной химической продукции, изотопов других элементов, электрохимические генераторы, аккумуляторы, фильтров и много чего еще. Установка очевидна — «не ураном единым», поскольку производственные мощности и специалисты позволяют расширяться.
Для того, чтобы центрифуги крутились, чтобы производили побольше конечной продукции — их надо производить, их надо ремонтировать, надо разрабатывать новые проекты. Нет проблем — в составе ТВЭЛ имеются Ковровский механический завод, Владимирское производственное объединение «Точмаш», научно-производственное объединение «Центротех» и научно-производственное объединение ЦПТИ — интегрированная компания, консолидирующая все проектно-конструкторские подразделения ТВЭЛа (шесть филиалов в разных городах). Настоящая «жемчужина в короне» — ВНИИНМ им. А.А. Бочвара, (Всероссийский НИИ неорганических материалов), наследник и продолжатель научной и технической школы Лаборатории № 9 времен становления советского атомного проекта. На его базе ТВЭЛ формирует Центр научных компетенций, чтобы полнее использовать опыт института по разработке делящихся, радиоактивных, конструкционных, сверхпроводниковых и наноматериалов, тугоплавких, редкоземельных, особо чистых и других металлов, созданию сплаваов из всего перечисленного, разработке технологий по обращению с радиоактивными материалами. Нет, тут стоит остановиться — все, что умеют и делают «бочваровцы» интересно и значимо не только для ТВЭЛа, но и для всего мирового атомного проекта, для других высокотехнологичных отраслей.
Твэлы (тепловыделяющие элементы) и ТВС (тепловыделяющие сборки) производит Чепецкий механический завод, фабрикация топлива идет на Машиностроительном заводе в Электростали, на Новосибирском заводе химконцентратов и на Московском заводе полиметаллов. Каждый из этих заводов, помимо основной продукции, разрабатывает и новые направления в бизнесе — впрочем, и эта фраза звучит рефреном при перечислении всего «хозяйства» Росатома. При такой концентрации ученых, конструкторов, технологов, инженеров и рабочих с огромным опытом сложнейшей работы удивляться этому не приходится — в такой обстановке всегда придумывается что-то новое. ТВЭЛ обзавелся и собственным строительным подразделением — АО «ТВЭЛ-Строй» всегда готов решить любые вопросы с модернизацией производственных помещений и с капитальным строительством.
Четыре обогатительных комбината ТВЭЛа способны обогащать урана больше, чем требуется для фабрикации топлива, что они и делают, ведь обогащенный уран — замечательный товар, реализацией которого на мировом рынке занимается «Техснабэкспорт» (на зарубежных рынках работает под торговой маркой TENEX). Обогащенный до энергетического уровня уран «Техснабэкспорт» поставлял в Европу еще с 70-х годов прошлого века, он же был поставщиком урана в США по контракту ВОУ-НОУ, потому и является компанией с самыми серьезными связями на мировом атомном рынке. Логистикой поставок занимается дочернее предприятие — АО «Санкт-Петербургский изотоп», дочерние компании за рубежом — в Штатах, в Англии, в Японии и в Южной Корее. Не пользоваться давними и обширными зарубежными связями «Техснабэкспорта» было бы грешно и смешно, поэтому Росатом аккуратно подключает его к продвижению других видов продукции и услуг. Именно «Техснабэкспорт» продвигает на мировом рынке технологии по обращению с ОЯТ (облученным ядерным топливом) и РАО (радиоактивными отходами), вывода из эксплуатации АЭС и других «атомных» объектов. Ему же поручено и развитие такой новой для Росатома деятельности, как поставки электроэнергии на мировой рынок. Именно «Техснабэкспорт» ведет нелегкие переговоры с Евросоюзом о возможности прямых поставок электроэнергии с Балтийской АЭС, строительство которой приостановлено из-за крайне неконструктивной позиции Литвы и Польши.
Инжиниринговый дивизион
Так, уран добыли, топливо сфабриковали, что дальше? Дальше надо проектировать сами атомные электростанции. Вот тут уж извините — названия компаний подобраны так, что приходится в буквальном смысле слова держать шпаргалку под руками. Группа компаний ASE, в которой объединены все проектировщики энергетических блоков и АЭС, состоит из: Объединенной компании АО «Инжиниринговая компания «АСЭ»; АО АСЭ; АО «Атомэнергопроект» и АО «АТОМПРОЕКТ». Возможно, кому-то вот это все удобно и привычно, но для стороннего наблюдателя сходство название и аббревиатур звучит замысловато, и к причинам, из-за которых все выглядит так, а не иначе, мы обязательно вернемся. В составе Группы ASE, если не гоняться за аббревиатурами, входят проектный институт в Нижнем Новгороде и три офиса по управлению сооружением АЭС — в Нижнем Новгороде, в Москве и в Санкт-Петербурге. Представительства и дочерние компании есть повсюду, где планируются и строятся станции — в Бангладеш, Венгрии, Египте, Иране, Индии, Китае, Турции, Чехии и Финляндии. Группа при разработке проектов АЭС тесно сотрудничает с научными руководителями в лице Курчатовского института (АЭС на базе ВВЭР) и с ФЭИ им. Лейпунского (Физико-Энергетический Институт, Обнинск — АЭС на базе реакторов на быстрых нейтронах). Чрезвычайно плотное сотрудничество инжиниринговых компаний — с конструкторами реакторных установок из «Гидропресса» и ОКБМ им. Африкантова, но это уже другой дивизион Росатома, о них чуть позже. Что касается автоматизированных систем управления технологическими процессами, то их проектирует и изготавливает консорциум из 13 предприятий под руководством АО «РАСУ» (Российские АСУ), вот только предприятия имеют такой вес и авторитет, что не входят ни в какие объединенные структуры — они в них просто не помещаются. Но мы обязательно про них вспомним — когда будем разбираться с предприятиями ядерного оборонительного комплекса, для которых АСУ ТП является «гражданским» приложением огромного задела, накопленного ими за годы работы.
Если присмотреться к аббревиатуре, то появляется подозрение, что названием эта Группа ASE обязана АтомСтройЭкспорту — и это правильная мысль, атомные стройки за рубежом без участия профессиональных «атомных строителей» невозможны. Людей с таким опытом, организации с такой историей, с такими реализованными проектами — на вес золота. В числе строительных активов Группы ASE строительные организации, названия которых говорят очень многое тем, кто знаком с историей отечественного атомного проекта и всем, кто понимает, что промышленные объекты и закрытые атомные города не возникали «сами по себе».
Вот простенькое — СМУ-№1. Казалось бы?.. Но было время, когда эта организация именовалась «Строительно-монтажным трестом № 1 Министерства среднего машиностроения СССР», и первые объекты, возведенные его специалистами, находятся в нынешнем городе Сарове. В составе Группы — Волгодонское монтажное управление, трест «Росспецэнергомонтаж» и НИКИМТ-Атомстрой, научно-исследовательский и конструкторский институт монтажной технологии, в составе которого 9 филиалов в разных городах России. Про часть из них ничего и рассказывать не надо — все ясно из названий. Филиалы на Ленинградской, Смоленской, Курской, Нововоронежской АЭС — согласитесь, пояснения не требуются. Филиалы в Озерске, в Димитровграде и в Железногорске — кто у них постоянные заказчики, тоже понятно. Есть филиал в Обнинске — инженерный центр, головное материаловедческое предприятие по выбору материалов для оборудования реакторных установок. Еще один филиал расположен в Северске Томской области, генеральным проектировщиком которого ВНИПИЭТ и был, а замысловатая аббревиатура расшифровывается как «Всероссийский научно-исследовательский и проектный институт энергетической технологии». Есть у названий, доставшихся Росатому от Минсредмаша одна особенность — каждое слово хорошо знакомо, но их комбинация для стороннего уха не несет вообще никакой информации. «Энергетическая технология» — как хотите, так и понимайте, а тому, кому надо тут все понятно. Еще одно строительное подразделение Группы — «Энергоспецмонтаж», созданное приказом Ефима Славского в 1965 году «для воплощения в жизнь передовых научных и конструкторских идей», и про него тоже можно рассказывать и рассказывать по мере того, как приоткрывается завеса над его «трудовой биографией». И, конечно, для управления всеми строительными подразделениями, в составе инжинирингового дивизиона имеется «Отраслевой центр капитального строительства Госкорпорации Росатом», надзирающий за качеством и сроками ведения капитального строительства.
Продолжаем двигаться дальше. Уран добыт, топливо сфабриковано, проект тоже готов, строители уже на площадках, пора приступать к изготовлению всего комплекта оборудования.
Машиностроительный дивизион
Если заглянуть на официальный сайт Росатома, то натыкаешься на информацию о том, что все атомное машиностроение сосредоточено в группе компаний «Атомэнергомаш», в составе которого «около 30 компаний». Около. Для атомной отрасли, в которой точность ценится чрезвычайно высоко — удивительная небрежность, наличие которой понять не просто. Вероятнее всего, причин тут несколько — замысловатая ситуация в мире политики и то, что «Атомэнергомаш» прямо сейчас, в режиме онлайн, развивает сразу несколько новых направлений в бизнесе. В этом «около» — два чешских, одно венгерское и одно украинское предприятия, рассказ о них «вслух» в наше тревожное время может быть чреват непредсказуемыми последствиями. В этом «около» — «ВетроОГК», которое уже приросло «НоваВиндом», что связано с развитием машиностроения для ветровой энергетики. Там же «прячется» совместное предприятие с французским Alstom, которое собиралось разворачивать в Санкт-Петербурге производство турбин для АЭС, да так и не собралось — из-за смены иностранного владельца. Про эти «переменные» — отдельные рассказы, а в этой статье вспомним про «константы», про те предприятия, которые являются основой «Атомэнергомаша».
Главная задача «Атомэнергомаша» — обеспечить разработку и производство всего оборудования, работающего на реакторных установках. Логично для начала заглянуть именно к разработчикам, в конструкторские бюро и НИИ.
Водно-водяные реакторные установки разрабатывает подольское ОКБ (опытно-конструкторское бюро) «Гидропресс» — все до одного реакторы ВВЭР сконструированы именно здесь. Вот как начали с ВВЭР-440, так и не останавливаются — ВВЭР-1000, ВВЭР-1200, ВВЭР-ТОИ, да и, по секрету, проект ВВЭР-1500 уже на завершающей стадии. За эти годы у ОКБ, само собой, появились собственные экспериментально-исследовательская и производственные базы, центр технической поддержки, с 2007 года на «Гидропрессе» готовят аспирантов — школу расчетно-теоретических исследований и разработок надо беречь и развивать.
ОКБМ им. Африкантова (ОКБ машиностроения), расположенное в Нижнем Новгороде. Вот тут даже непонятно, с чего начинать и куда двигаться. Реактор на быстрых нейтронах БН-600. Реактор на быстрых нейтронах БН-800. Разрабатываемый БН-1200. Уран-графитовые реакторы, обеспечивавшие в прежние времена наработку оружейного плутония. Экспериментальные тяжеловодные реакторы. Все реакторы нашего атомного ледокольного флота от первого ОК-150 для «Ленина» до новейшего на сегодня РИТМ-200. Реактор ПАТЭС «Ломоносов». Реакторы для подлодок. Помощь ТВЭЛу при разработке новых видов ядерного топлива. Это список «крупных» направлений, есть еще и разделы, которые условно можно «упаковать» в идиому «и другое энергетическое оборудование для атомных и тепловых реакторов». Конструкторское отделение, департамент научно-технического обоснования проектов, испытательный и производственные комплексы. Сказанное просим считать кратким содержанием романа, который можно и нужно написать про ОКБМ.
ЦНИИТмаш, Центральный НИИ технологии машиностроения, Санкт-Петербург — головная материаловедческая организация машиностроительного дивизиона. Разработка новых конструкционных материалов и технологий их обработки — от литья до прессов и сварки, вместе с проверкой прочностных характеристик методами неразрушающего контроля, проектирование и изготовление оборудования для всего перечисленного. Понятно, что разработки по всем этим проектам востребованы не только в атомном проекте, с ЦНИИТмаш хорошо знакомы профессионалы машиностроения, других отраслей энергетики, транспортного и химического машиностроения, металлургии — все буквы в аббревиатуре используются по своему назначению.
Санкт-петербургский ЦКБМ (центральное конструкторское бюро машиностроения) разрабатывает и проектирует все виды насосов, используемых на АЭС, перегрузочные машины, которые умеют работать на дистанционном управлении, аккуратно извлекая из активной зоны реактора облученное топливо, укладывать его в контейнеры, здесь же разрабатываются «горячие камеры» для разделки облученных тепловыводящих сборок. В Сосновом Бору расположено ЦКБМ-2 — экспериментальная и производственная база, на которой проверяются все «придумки» разработчиков. Для тех, кто читал на страницах аналитического онлайн-журнала Геоэнергетика.ru цикл статей, посвященных газовым центрифугам для обогащения урана, напомним — именно на ЦКБМ была разработана и опробована наша первая «Игла».
СвердНИИхиммаш, Екатеринбург. Вот как о таком институте можно сказать всего несколько слов? Если при разговоре об атомном проекте мы слышим слово «химия», то все ясно — речь может идти только о ядерном топливе и переработке радиоактивных отходов (РАО). Тут в аббревиатуре присутствует слово «машиностроение», складываем с «химией». Да, все правильно — здесь разрабатывают методы работы с топливом и РАО, здесь создают оборудование для этого, здесь отрабатывают, проверяют и перепроверяют оборудование и технологи. Послужной список института «уходит в пол», попробуем обойтись самыми значимыми проектами. Завод по переработке облученного ядерного топлива в составе «Маяка» разработан в СвердНИИхиммаш, здесь же создано все оборудование, просчитаны все технологические линии, все «горячие камеры». Печи остекловывания высокоактивных отходов — тоже здесь, как и установки для цементрирования и битумирования РАО. В Железногорске изготавливают МОКС-топливо на оборудовании, разработанном и созданном в Екатеринбурге, там же строят опытно-демонстрационный центр переработки ОЯТ по технологии, которая обеспечивает отсутствие жидких радиоактивных отходов. И при всей масштабности, сложности проектов для Росатома, СвердНИИхиммаш «не помещается» в атомном проекте — его оборудование и технологии чистят и опресняют все, что необходимо нефтяникам, химикам, металлургам, газовикам, энергетикам угольной и газовой отрасли, которым важна водоподготовка.
АЭС требуют жесткого, очень точного контроля над радиационной обстановкой как внутри реакторной установки, так и во всех остальных рабочих помещениях. За разработку контрольной и измерительной аппаратуры отвечают дубнинский Институт физико-технических проблем (ИФТП) и московский Специализированный НИИ приборостроения (СНИИП). Если попытаться представить себе измерительный прибор, то, согласитесь, мы сразу представляем себе и стеклышко, которым прикрыта измерительная шкала. Вот только «стеклышко», которое выдерживает температуры, давление, влажность, радиоактивность — это всякий раз небольшое произведение технологического и инженерного искусства, в атомной энергетике мелочей нет. В подмосковных Химках кварцевыми стеклами, отвечающими всем требованиям, занимается ОКТБ ИС (отраслевое конструкторско-технологическое бюро по разработке современных технологий и производства изделий из стекла). А еще на любой фотографии внутри АЭС всегда видно множество труб и вентиляторов, которые приходится делать для разных условий и из разных материалов, в чужие руки такие заказы тоже не отдашь — ведь качество изготовления и монтажа необходимы для обеспечения безопасности станции. «Стальэнергопроект», «Атомтрубопроводмонтаж», машиностроительный завод «Вента» обеспечивают этот участок работы, используя и продукцию предприятия с говорящим названием «Опытный завод тугоплавких металлов и твердых сплавов».
Кажется, что все спроектировано? Ну, что вы! А сейсмологическую обстановку на месте будущей АЭС изучить, убедиться, что оборудование выдержит колебания земной тверди, смонтировать все с максимальной точностью? Добро пожаловать во ВНИИАМ, Всероссийский НИИ атомного и энергетического машиностроения, один из старейших во всей энергетической промышленности России.
АЭМ-технологии
И вот только после того, как пройдены все перечисленные «инстанции», в дело вступают три машиностроительных завода, объединенные в «АЭМтехнологии» — волгодонский «Атоммаш», восставший в буквальном смысле слова из руин, «ЗиО «Подольск», вернувшийся в атомную отрасль из путешествия в частный бизнес, и «Петрозаводскмаш», который до 2000-х годов производил оборудование для целлюлозно-бумажной промышленности. Сейчас все они стали филиалами «АЭМтехнологий», хотя совсем недавно были дочерними компаниями. Эта реорганизация — одно из уже видных посторонним наблюдателям действие программы «Горизонт», которую Росатом начал внедрять в 2017 году. Название вполне говорящее, цель программы — улучшить горизонтальные связи как внутри дивизионов, так и между предприятиями разных дивизионов. О «Горизонте» мы еще поговорим отдельно, но в случае машиностроительного дивизиона переход на филиальную систему вызван совершенно практической необходимостью. Каждый из трех заводов способен выпускать полный комплект реакторного оборудования, но «раскидать» заказы по своим предприятиям, пока они были дочерними компаниями холдинга, российское законодательство не позволяло, «АЭМтехнологии» должны были организовывать тендер — по всем правилам, со всеми сроками, которые отмерены законом на эту процедуру. В результате получалось настолько долго, что появлялся риск сорвать сроки выполнения контрактных обязательств, вот потому в бой и пошел батальон юристов. Казалось бы — откровенное крючкотворство, но, если прикинуть, какое количество и в какие сроки придется укладываться для того, чтобы построить все запланированные АЭС, то становится очевидно, что сделано большое дело.
Мы перечислили пару десятков предприятий и КБ, разбросанных по разным городам, да еще и имеющих филиалы. Разумеется, каждое из них — это производственные и вспомогательные помещения, которые должны отвечать весьма жестким требованиям. Проектированием строительства для всего машиностроительного дивизиона занимается московский Государственный специализированный проектный институт (ГСПИ) с филиалами в Красноярске, Томске и Новосибирске, строительные работы ведет трест «Спецатомэнергомонтаж».
Пока машиностроительный дивизион производил все необходимое оборудование, Группа компаний ASE вела общестроительные работы, принимала оборудование, специалисты занимались его монтажем, проверками и перепроверками этой работы, расставляла по своим местам контрольно-измерительную аппаратуру. Без спешки и суеты ТВЭЛ приготовил необходимое количество ядерного топлива для первой загрузки, решал вопросы логистики. Отработали свое перегрузочные машины, наступает момент, когда кто-то должен нажать «главную кнопку». Как всегда — детский вопрос: «А кто это делает?»
Пуск и наладка
Если перелистать все сообщения о том, как выводили на минимальный контролируемый уровень атомные реакторы в России, то легко увидеть, что всегда комментарии об этом событии дает глава концерна «Росэнергоатом» и, в обычных случаях, директор строящейся АЭС. Да, все верно — с того момента, как начинается первая загрузка ядерного топлива, управление реакторной установкой переходит под контроль энергетического дивизиона Росатома. Как это ни удивительно, очень редко в СМИ появляется название подразделения концерна, который вот уже многие годы выполняет все работы по запускам новых реакторов, ведь именно этапы запуска — физический, энергетический и промышленный требуют от специалистов высочайшей квалификации. После каждого этапа запуска проводятся десятки, сотни экспериментов, необходимых для детализации характеристик реактора, его активной зоны, каждой детали, каждого места сочленения механизмов. Только после того, как становятся полностью изучены физико-нейтронные характеристики всего комплекта оборудования, происходит подъем мощности контролируемой ядерной реакции на новую ступень — и снова начинаются проверки и эксперименты. И только в том случае, если все до одной характеристики совпадают с проектными — эти профессионалы поднимают мощность до следующего значения. Трудно представить себе более ответственный, более сложный этап сооружения энергоблока, чем этап его запуска. И так же трудно представить себе коллектив, который знает про АЭС все, до «последнего винтика», ведь проверяется не только так называемый «ядерный остров», но и каждая единица оборудования.
Профессионалы «Атомтехэнерго» появляются на площадке одновременно с началом строительства — контролируют, проверяют, участвуют в самых ответственных рабочих моментах. Создана была эта организация в 1983 году, называлась она в то время «Производственное объединение «Атомэнергоналадка». Менялись названия, менялись проекты АЭС, неизменным оставалось одно — профессионалы нынешнего «Атомтехэнерго» выполняли свои обязанности на всех реакторах, на всех блоках. Вот сколько было их построено — столько «Атомтехэнерго» и запустил. В СССР, в Венгерской Народной Республике, в Народной Республике Болгария, в Германской Демократической Республике, в Чехословацкой Советской Социалистической Республике — новые названия расставьте сами. Новые времена в атомной энергетике, наступившие после 1991 года, коллектив профессионалов сумел пройти достойно, список не закончился, пошли новые объекты — Китай, Россия, Иран, Индия. Но «Атомтехэнерго» — это не только пусковые работы, первое название организации было весьма говорящим, специалисты этой компании налаживают все узлы АЭС во время планово-предупредительных ремонтов, собирают информацию о всех выявленных особенностях оборудования разработчикам, выполняют огромное количество других обязанностей. Помимо центрального, московского офиса, «Атомтехэнерго» имеет филиалы в атомных городках Балаковской, Калининской, Ростовской, Смоленской и Нововоронежской АЭС. В Нововоронеже вот уже больше 30 лет действует особое подразделение «Атомтехэнерго» — учебно-тренировочный центр, УТЦ, известный не только в России, но и в других странах. Вот официальный текст: «УТЦ оказывает услуги по следующим направлениям подготовки персонала АЭС с ВВЭР: подготовка, поддержание и повышение квалификации оперативного и ремонтного персонала АЭС; подготовка и повышение квалификации персонала среднего звена управления АЭС». За сухими формулировками проглядывает «незатейливый» факт — персонал всех наших АЭС, российских и зарубежных, учился и тренировался именно тут. «Атомтехэнерго», как видите, является одой из ключевых точек во всем нашем атомном энергетическом проекте и то, что о нем так редко рассказывают, на наш взгляд — совершенно не правильно. Исправим.
Будет ли и дальше «Атомтехэнерго» единственной организацией, которая отвечает за точность монтажа всего оборудования энергетических блоков, проведения пуско-наладочных работ, регламентных ремонтов, подготовку технического персонала всех строящихся АЭС? Если судить по имеющимся фактам, Росатом намерен изменить эту практику — при том количестве энергоблоков, которые предстоит строить сразу в нескольких странах и в самой России, одного УТЦ просто не хватит. Еще в 2001 году, когда разворачивались работы на АЭС «Бушер» в Иране, была создана компания «Атомтехэкспорт», базой для нее стали «Атомтехэнерго» и «Атомстройэкспорт». «Бушер» был уникальным объектом — нашим атомщикам предстояло использовать начатые немецкими специалистами капитальные строения для монтажа оборудования реакторной установки ВВЭР-1000, а своих профессионалов в Иране в то время просто не было. Новая компания сразу попала в крайне жесткую ситуацию — ее специалистам предстояло принять оборудование, обеспечить его монтаж, разработать всю необходимую документацию, параллельно ведя подготовку и стажировку иранского персонала. В таком же режиме шел и этап пуска и наладки энергоблока — «Атомтехэкспорт» проводил все работы и готовил дублирующий состав иранских специалистов. Справились уверенно, хотя работать приходилось в очень непростых условиях. После пуска АЭС «Бушер» количество сотрудников «Атомтехэкспорта» уменьшилось, но и в настоящее время около сотни специалистов продолжают поддерживать уже эксплуатационный режим, помогают иранцам осваивать искусство перегрузки топлива, проведения плановых ремонтов.
Русатом Сервис
В 2011 году для централизации оказания сервисных услуг для зарубежных АЭС советского и российского дизайнов, для координации работы привлекаемых российских подрядных организаций была создана компания «Русатом Сервис». Задумка совершенно очевидна — зарубежные заказчики не должны испытывать неудобства из-за необходимости согласовывать работу на каждом этапе строительства АЭС со всеми организациями, про которые мы рассказываем в этой статье. «Русатом Сервис» — это «единое окно» для зарубежных заказчиков новых АЭС и для тех, кому необходимо обеспечить сервисное обслуживание АЭС уже действующих. Все, как обычно — написал заявление, отстоял очередь, передал улыбающейся девушке свое заявление, расписался в гроссбухе и, спокойный, пошел домой — в нужное время прибудет электрик, сантехник, подтянет, подкрутит, исправит. А что там и как за барьером, в котором окошко — нас с вами не волнует, не так ли? То ли милая дама просто «отбила дробь» на клавиатуре компьютера, то ли очень серьезный мужчина взял листок в руки, прочитал и пошел пинками кого-то куда-то выгонять, произнося некие «заклинания» — нам все равно, нам главное, что не капало, не протекало и коротко не замыкалось. В 2015 году в состав «Русатом Сервис» вошел и «Атомтехэкспорт». Цель очевидна — ведение пуско-наладочных работ для иностранных заказчиков по той же системе «единого окна». Одновременно с этим организационным решением в УТЦ «Атомтехэнерго» появилась новая учебная программа — теперь тут стали готовить преподавателей для аналогичных учебно-тренировочных центров на строящихся АЭС. Вот такая, не заметная для постороннего взгляда работа, которая, на самом деле, чрезвычайно важна, и уже есть примеры, к чему может привести недостаточное к ней внимание. Но об этом, и подробности того, как выстраивается взаимодействие «Атомтехэнерго», «Атомтехэкспорта», «Русатом Сервиса», технической академии Росатома, требуется отдельный рассказ.
Мы «прошагали» по многим, но далеко не по всем предприятиям Росатома, познакомились с горнорудными, топливным, инжиниринговым и машиностроительными дивизионами, увидели, как итоги их работы способен подхватить и продолжить электроэнергетический дивизион. Но это далеко не все, мы еще не закончили описание того, что из себя представляет интегрированное коммерческое предложение нашей атомной корпорации, мы «сохранили в тайне», что предложение перестало быть единственным — Росатом предлагает потенциальным заказчикам не только АЭС, но и ядерные научные центры. Но, как и для энергетических, так и для исследовательских реакторов, важно безопасное обращение с радиоактивными материалами, с ядерным топливом, важно аккуратно пройти завершающую стадию жизненного цикла — мимо этих тем пройти невозможно. Мы не заглянули в «святая святых» — в научный дивизион Росатома, в котором сосредоточены 12 ведущих НИИ атомной отрасли.
Предприятия ядерного оружейного комплекса в последние годы не только выполняют государственный оборонный заказ — интереснейшие разработки, сделанные в закрытых институтах, носят просто прорывный научный и технологический характер, порой просто удивляющие своей смелостью. В составе Росатома в прошлом году был организован дивизион «Русатом Хэлскеа», ставший самым секретным в составе корпорации, сведения о его деятельности можно собрать только по разрозненным сообщениям в прессе — тем интереснее будет, нам кажется, сложить в небольшую коллекцию информацию о развитии ядерной медицины. Новых направлений бизнеса Росатома становится больше с каждым годом, его предприятия используют свои возможности и для того, чтобы поддержать, восстановить традиционные для страны виды деятельности — приборостроение, станкостроение, огромное количество заказов выполняется для машиностроительной, нефтехимической промышленности. «Путешествие по Росатому» обязательно будет продолжено.