Где прорубать окно России в Азию: через Туву, Монголию или прямо в Китай?

Стратегический вопрос общей концепции торговой политки России на Востоке

Если окно в Европу было прорублено давно, то вопрос о расположении восточных ворот России все еще остаётся открытым.

В связи с переориентацией мировой экономики в Азиатско-Тихоокеанский регион, а также из-за санкционной войны, для России в последнее десятилетие крайне актуальным становится восточное направление. Это совпадает с целями Китая, который развивает свой проект «Пояса и пути», в перспективе способный крепко связать транспортными коридорами западную и восточную оконечности Евразии.

Приоткрытые восточные ворота

За звание главных ворот России на азиатские рынки, в первую очередь — китайский, борются сразу несколько регионов Дальнего Востока, Забайкалье и Бурятия. К числу конкурентных преимуществ последней относят наиболее короткий путь из Пекина до Транссиба и дальше до европейской части России по сравнению с вариантами через дальневосточные города или Читу. Уже имеющаяся инфраструктура также облегчает развитие этого направления.

В июне 2016 года на саммите ШОС в Ташкенте Китай, Монголия и Россия подписали программу создания экономического коридора Китай — Монголия — Россия. Помимо автомобильного сообщения, страны озвучили намерение строить по этому коридору газо‑ и нефтепроводы, железную дорогу, а также линии связи.

Как сообщало ИА REGNUM, в 2018 году количество грузовых поездов Китай — Европа, проходящих через Монголию, увеличилось более чем на 50%. Если в 2017 году через Монголию было отправлено 556 грузовых поездов Китай — Европа, то в 2018 году их число увеличилось до 856.

Тем не менее проект пока всё же далек от ожидаемого результата, что признали и сами лидеры стран. В апреле 2019 года председатель КНР Си Цзиньпин призвал ускорить создание коридора. В середине июня на трехсторонней встрече с лидерами России и Китая президент Монголии Халтмаагийн Баттулга отметил неудачи в реализации проекта.

«Думаю, что вы согласитесь с тем, что ход трёхстороннего сотрудничества не достигает должного уровня. Вызывает сожаление тот факт, что за три года со времени принятия программы создания экономического коридора так и не началась реализация какого-либо конкретного проекта, который бы смог улучшить жизнь граждан и внести вклад в развитие экономик наших трёх стран».

Более того, по его словам, на сегодня нет ни одного проекта с готовым технико-экономическим обоснованием, который был бы приемлем для всех трёх сторон. Поэтому по результатам встречи он призвал дать конкретное поручение ведомствам трёх стран по активизации трёхстороннего сотрудничества.

Си Цзиньпин добавил, что стороны должны содействовать локализации проектов сотрудничества в рамках китайско-монгольско-российского экономического коридора, упрощению таможенных процедур, модернизации ключевых контрольно-пропускных пунктов, углубленному развитию межрегионального сотрудничества.

Новое окно?

Тем временем западно-сибирские регионы России готовы открыть новое окно в Азию. В Кызыле 1 июля прошел круглый стол по вопросам интеграции транспортных систем Сибири, Западной Монголии и Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР. В нем приняли участие главы регионов СФО, а также представители Монголии и Китая.

В 2019 году Россия в рамках проекта «Енисейская Сибирь» начинает строительство железной дороги Курагино — Кызыл. В планах дорога продолжится в Монголию и Китай, как одно из ответвлений проекта «Один пояс — один путь».

По словам главы правительства СУАР Чжао Чонцзю, с китайской стороны как железная, так и автомобильная дороги в направлении Тувы уже построены до границы с Монголией. «Если Россия определится со сроками строительства ветки Курагино — Кызыл, то мы сразу же продолжим строительство», — заверил он.

Губернатор Красноярского края Александр Усс выразил уверенность, что строительство тувинской железной дороги начнется в этом году, поскольку есть прямое указание президента страны о дальнейшем увеличении торгового оборота со странами АТР. При этом он заявил, что Кызыл и Тува могут стать плацдармом для прорыва Сибири в зарубежную Азию, на рынки Монголии и Китая.

«Экономический потенциал Енисейской Сибири велик, и партнерство с восточными соседями способно увеличить его в разы», — передает его слова пресс-служба правительства Тувы.

Чжао Чонцзю отметил, что Китай настроен на долгосрочное и активное сотрудничество с Россией и её регионами. При этом Синьцзян, по его словам, рассматривается в Пекине как опорный узел для развития связей с Москвой.

Однако Тува не граничит напрямую с Китаем, поэтому дорога в Поднебесную должна пройти по территории Монголии. Как отметил губернатор Ховдского аймака на западе Монголии Батсуурь Дугэржав, с монгольской стороны предпринимаются энергичные меры по созданию общей с сопредельными государствами транспортной сети. В частности, завершается строительство автодороги, которая обеспечит российской магистрали Р-257 «Енисей» прямой выход на крупнейший транспортный узел Западного Китая — столицу СУАР Урумчи.

Автор: Владимир Бадмаев

https://regnum.ru/news/economy/2658375.html

***

Приложение. Перспективы российского продовольственного экспорта в Китай

Доступный рынок на востоке для России есть, но его товарная специфика ставит ребром буквально стратегический вопрос общей концепции дальнейшей экспансии. Каким именно путем лучше всего дальше пойти?

Углубление торговой войны США с Китаем открывает интересные перспективы как на мировом рынке в целом, так и персонально для России. Являясь крупнейшей страной по населению, КНР с каждым годом наращивает объем потребления продовольствия. А так как внутренних ресурсов для его производства в стране недостаточно, дефицит покрывается через внешние закупки.

В среднем на Поднебесную приходится порядка 12% совокупного продовольственного импорта, при этом по традиционным для Китая направлениям цифра может превышать 2/3 и даже ¾ рынка. Например, в сезоне 2016/2017 годов в Китай уходило 64% мировой торговли соей.

Впрочем, по мере роста доли городского населения и повышения уровня его благосостояния общая структура продовольственной корзины жителей сильно меняется. Помимо чисто механического расширения потребляемых объемов — за миску риса там уже давно не работают, значительные перемены наблюдаются и в продуктовом составе. Например, к 2014 году импорт говядины в страну вырос на 19 000% по сравнению с 2010.

Оно и неудивительно. Очень популярно рассуждать о приближении среднего потребления продовольствия на человека в Китае к стандартам лидирующих промышленно развитых стран, например США. При этом упускается из вида, что для обеспечения американского объема потребления продовольствия требуется наличие в сельхозпроизводстве не менее 40 соток (0,4 га) на человека, тогда как Китай располагает лишь 0,08 га пахотных земель на человека, и взять больше неоткуда.

Попытки применения технологий интенсификации производства в целом дали ощутимый эффект лишь в пшенице, рисе и кукурузе. Что позволило добиться стабильного формирования зернового запаса страны на уровне порядка 600 млн тонн, примерно соответствующего текущему объему годового потребления зерна в стране. Тогда как по остальным видам наблюдается дефицит, требующий от руководства страны продолжения наращивания объемов импорта. Особенно молока, всех видов мяса, овощей и фруктов.

На первый взгляд, картина выглядит привлекательно. У той же России, помимо рынков топлива, химического сырья и минеральных удобрений, появляется перспектива существенного расширения объемов экспорта в Китай своего продовольствия. В частности, к 2022 году мировой рынок станет потреблять примерно 105 млн тонн молока в год, что на треть больше сегодняшнего. Из 35 млн тонн разницы от 15 до 18 млн тонн прироста спроса придется на Китай. Оно как бы здорово, если бы не несколько серьезных «но».

Во-первых, в традиционном виде китайцы молоко не пьют. В том смысле, что в большинстве своем потребление формируют разные продукты на его основе, сыры, йогурты, творог, всякого рода миксы. Для России всё перечисленное, особенно сегмент миксов и прочего нестандарта, типовым товаром не является. Чтобы занять сколько-нибудь существенную долю китайского (шире — азиатского в целом) рынка, России требуется серьезно изменить производимый ассортимент, далеко уйдя от простого нормализированного молока в пластиковом пакете или тетрапаковской коробке.

Во вторых, в Китае серьезными темпами растет потребление фастфуда и полуфабрикатов. К началу 2016 года их объем поднялся до 107 млн тонн или в 11 раз за 10 лет. Это больше, чем даже в США (102 млн тонн в год).

Иными словами, доступный рынок на востоке для России есть, но его товарная специфика ставит ребром буквально стратегический вопрос общей концепции дальнейшей экспансии. Каким именно путем лучше всего дальше пойти?

Вариантов, по сути, существует два. Первый — путь наименьшего сопротивления. Надо расширять существующее производство, чтобы поставлять продовольствие в виде исходного сырья, а нужные товары производить уже на месте. Это проще, дешевле и легче в достижении. Логистическая задача в целом решается простым масштабированием традиционных транспортных приемов. Потребуется лишь чуть больше цистерн и чуть поднять среднюю скорость движения железнодорожных составов. Остальное — отдать китайским производителям и, если получится, потом неторопливо стремиться как-нибудь обзавестись в КНР собственными заводами.

Схема внешне привычна, понятна и даже довольно оперативно достижима. Китайская сторона демонстрирует большое желание всемерно помочь «расширить и углубить». Дело дошло до того, что вместо целевых 100 млрд взаимной торговли к концу 2020 года мы с Китаем уже вышли на 108 млрд по итогам 2018-го. Можно заслуженно рапортовать об успехах. Вот только общий пророст спроса на сельхозпродукцию в предстоящие 10 лет оценивается примерно в 1,5−2 трлн долларов, из которых мы по этой схеме сможем занять дополнительно от силы только миллиардов 40−50.

Второй вариант стратегии потенциально сулит расширение экспорта сельскохозяйственной продукции в КНР до 140−200 млрд долларов, но куда сложнее и сильно затратнее в реализации. Потребуется построить на Дальнем Востоке целый новый промышленный кластер по переработке сельхозсырья в виды товаров, востребованных в Китае. Понадобится резко ускорить логистику по доставке на эти заводы необходимого сырья, в большинстве своем производимого в западной части страны. В дополнение к этому потребуется серьезно усовершенствовать работу «последней мили» по доставке готовой продукции конечному потребителю в Китае.

Первое обещает деньги быстро, второе сулит их существенно больше, но через долгий промежуток времени. Каким путем в итоге мы пойдем, пока остается вопросом открытым. Судя по доступным источникам, производители и правительство склоняются к первому варианту.

И вот это плохо. Вопрос даже не в том, что обычно совокупная прибыль по цепочке производства распределяется неравномерно, сильно смещаясь в сторону последних звеньев и особенно розницы, оставляя производителю сырья обычно лишь 8−12% ее объема. Подобный шаг очевидным образом еще больше усилит промышленную мощь КНР, увеличивая разницу в весовых категориях между нашими странами. Аутсорсинг производства конечной продукции отдает не только деньги, но и рабочие места в Китай.

Впрочем, деньги тоже. Тонна зерна на рынке стоит примерно в 2−3 раза дешевле тонны нефти или стали и сравнима с ценой тонны пиломатериалов. Тогда как готовый хлеб и хлебобулочные изделия по доходности сопоставимы с бензином. Хоть такое сравнение и имеет свои оговорки, тем не менее базовую суть оно отражает вполне наглядно.

Рассматривая и оценивая варианты путей возможного экономического роста, нам следует учитывать не только сиюминутные простые результаты, но и всю совокупность факторов на перспективу минимум 10−15 лет. К тому же не ограничиваясь рынком продовольствия как самоцелью.

Если пойти по второму варианту, сельское хозяйство способно не просто сформировать рабочие места внутри себя благодаря только своему отраслевому росту, но и имеет все основания превратиться в драйвер развития других отраслей. От простой логистики до производства строительных и конструкционных материалов, а также производства промышленного оборудования как минимум пищевой направленности.

Это даже если не оценивать перспективы автоматизации производства, промышленных роботов и внедрения информационных технологий производства и учета, способных за собой потянуть даже сектор изготовления элементной базы вычислительной техники и программирования.

Хочется верить, что правительство страны сумеет сделать правильный выбор.

Автор: Александр Запольскис

https://regnum.ru/news/economy/2655881.html