Владимир Путин начал переосмысливать либеральные подходы к экономике России

Information
[-]

***

Сменят ли подходы Глазьева кудринские?

Завершившийся недавно в Санкт-Петербурге ПМЭФ-2019 в целом меня порадовал, и, в первую очередь, меня порадовало выступление президента России Владимира Путина, который сказал то, о чем мы, последователи циклично-волновой теории развития Н.Д. Кондратьева, Дж. Арриги, Й. Шумпетера, Э. Тоффлера и других ученых с мировым именем, пишем вот уже более 10 лет.

Еще до кризиса 2008−2009 годов мы предупреждали, что мировая экономика входит в кризис, причем заранее предупреждали, что он начнется именно в 2008 году, но для экономистов либерального мэйнстрима все кризисы — это «черные лебеди», которые возникают спонтанно и беспричинно. Мы писали, что это будет кризис западной либеральной модели развития, которая, по словам президента Путина, «стала претендовать не просто на глобальную, а на универсальную роль». И вот теперь, наконец-то, нашу правоту подтвердил президент РФ.

Безусловно, прав Владимир Путин, когда говорит, что «модель глобализации, предложенная в конце ХХ века, всё меньше соответствует стремительно формирующейся новой экономической реальности». Но эта модель глобализации была порождена мирохозяйственным устройством, сформированным его гегемоном — США после Второй мировой войны в рамках Американского системного цикла накопления капитала (теория СЦНК Дж. Арриги). Это мирохозяйственное устройство помощник президента РФ академик С.Ю. Глазьев назвал Имперским мирохозяйственным укладом (МХУ).

Абсолютно прав президент России, говоря о том, что «глобальная торговля перестала быть безусловным двигателем мировой экономики. А новый двигатель, роль которого должны были сыграть суперсовременные технологии, пока ещё проходит отладку и не заработал на полную мощность».

Кризис 2008 г. ознаменовал собой переход к понижательной волне Кондратьевского цикла, в рамках которого происходит формирование нового VI ТУ, а заработает он на полную мощь только с середины 2020 гг., и не раньше, когда произойдет переход на повышательную волну Кондратьевского цикла. Понижательную волну после 2008 г. многие западные экономисты называют Великой рецессией, когда мировая экономика фактически стагнирует. Но не растет она не потому, что нужно что-то отладить в действующей либеральной модели экономического развития, а потому, что эта модель уже изжила себя, а V ТУ полностью выработал свой потенциал роста.

Совершенно прав Владимир Путин, утверждая, что «главная причина в том, что модель глобализации, предложенная в конце ХХ века, всё меньше соответствует стремительно формирующейся новой экономической реальности». И даже цифры он приводит практически те же, что приводим и мы. Только мы сравнивали долю в мировом валовом продукте «группы семи», как ядра развитых стран, не со всеми развивающимися странами, а со странами БРИКС — ядром развивающихся стран. И их вклад в мировое развитие примерно равный — около трети мирового валового продукта. Более того, по расчетам экспертов, к 2030 г. страны БРИКС будут производить примерно половину мирового валового продукта, а страны G7 — только четверть.

Естественно, что при таком раскладе развивающиеся страны не хотят следовать в фарватере развитых стран и быть их придатками, находясь на периферии мировой системы, они стремятся сломать «заданные прежде шаблоны, — которые, по мнению президента В.В. Путина, — по сути, ставили страны Запада… в исключительное положение, давали им фору, что называется, и громадную ренту, заранее предопределяли их лидерство». Но эти «заданные шаблоны» формировались господствующим Имперским МХУ, и чтобы их сломать, необходимо поломать сам Имперский МХУ, который неизбежно будет пытаться воспроизводить их снова и снова.

С другой стороны, страны Запада не хотят утратить свое «исключительное положение» и свое «лидерство», позволяющие им присваивать «громадную ренту» от фактического ограбления развивающихся стран. Поэтому страны Запада, «которые прежде (когда им это было выгодно, а конкуренты слабы — А.А.) проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиваем рук, запугиванием, устранением конкурентов так называемыми нерыночными способами (В.В. Путин)».

«Монополия всегда означает концентрацию доходов у немногих за счёт всех остальных, — совершено справедливо отмечал в своей речи президент В.В.Путин, — и в этом смысле попытки монополизировать новую технологическую волну, ограничить доступ к её плодам выводят на совершенно новый, иной уровень проблемы глобального неравенства как между странами и регионами, так и внутри самих государств. По сути, формируется или происходит попытка формировать два мира, и между ними пропасть постоянно растёт».

Поэтому говорить в наше время о свободном либеральном рынке, который только усиливает монополию развитых стран, это всё равно, что пускать лису в курятник или волка в овчарню. Результат будет предсказуем: на войне как на войне, монополисты будут использовать все имеющиеся у них возможности для сохранения своего монопольного положения.

Либеральная идеология всегда господствует на стадии финансовой экспансии любого системного цикла накопления капитала. Так было в Голландском СЦНК 200 лет тому назад, так же было и в Британском СЦНК 100 лет тому назад, так происходит и сейчас в рамках уходящего Американского СЦНК. А на стадии материальной экспансии всегда господствует идеология дирижизма. Это всеобщий закон экономического накопления, открытый Дж. Арриги. Поэтому в Китае и вообще в Азии, где сконцентрировано мировое производство товаров, господствует дирижизм, а в США, где господствует финансовый капитал — либерализм.

Либерализм — это энтропия общественного развития, т. е. стремление к деструктуризации и хаосу, как природное свойство упорядоченной материи. То же самое происходит и в экономике при господстве либеральной идеологии, которая неизбежно приводит к деструктуризации и хаосу в экономических отношениях, т.к. на первый план она выдвигает господство интересов обособленных хозяйствующих субъектов (частных интересов) с их неистребимым стремлением к наживе вопреки общественным интересам, то есть законы политической экономики подменяются законами хрематистики.

Особенно это проявляется в переходные периоды при смене основных трендов экономического развития. А в настоящее время мы живем в период тройного перехода: с V ТУ к VI ТУ, с Американского СЦНК к Азиатскому, и от господства Запада над Востоком и Югом к господству Востока в мировом экономическом развитии, как это уже было до XIX века. Либерализм эффективен тогда, когда властные структуры излишне закрепощают общественное развитие, тормозя его, и либерализм призван разрушить эту закрепощенность, чтобы освободить креативные силы для развития. Но во всем нужно поддерживать баланс, крайности всегда приводят к негативным результатам.

«Сегодня перед нами возникают две крайности, два возможных сценария дальнейшего хода событий, — утверждает В.В. Путин. — Первый — это перерождение универсалистской модели глобализации, превращение её в пародию, в карикатуру на саму себя… И второй сценарий — это фрагментация глобального экономического пространства политикой ничем не ограниченного экономического эгоизма и его силовое продавливание».

Поэтому кризис мировой экономики будет продолжаться до тех пор, пока в борьбе этих двух крайностей не сформируется полицентричный мир нового Интегрального МХУ со своими институтами, новыми международными принципами и правилами взаимодействия между государствами и хозяйствующими субъектами.

Нельзя не согласиться и с таким утверждением президента Путина: «Основные глобальные институты были созданы ещё в рамках бреттон‑вудской системы 75 лет назад. Пришедшая ей на смену в 70‑е годы ямайская валютная система, подтвердив приоритет доллара, по сути, не решила главных проблем, в первую очередь сбалансированности валютных отношений и торгового обмена». Но М. Хазин, к примеру, утверждает, что в мире и сейчас господствует Бреттон-Вудская система, а В.В. Путин говорил в своем докладе, что она умерла еще в 1970-х гг. и ей на смену пришла Ямайская система. Кто же из них прав?

Правильный ответ на этот вопрос нашел академик С.Ю. Глазьев, который утверждает, что Бреттон-Вудская валютно-финансовая система умерла в 1970-х гг. и ей на смену пришла Ямайская. В Бреттон-Вудсе были сформированы основные глобальные институты Имперского МХУ (МВФ, Всемирный банк, ГАТТ и, главное, долларовый стандарт), которые позже дополнились и другими институтами, такими как ООН, НАТО, G7 и т.д.

Ямайская валютно-финансовая система является таким же глобальным институтом Имперского МХУ, каким до нее была Бреттон-Вудская система, но обе они основаны на долларовом стандарте. Точно такая же смена двух валютных систем произошла и в рамках Колониального МХУ, когда в 1922 году на смену Парижской системы пришла Генуэзская валютно-финансовая система, но обе они были основаны на «золотом стандарте».

В 1970-х гг. Бреттон-Вудская валютно-финансовая система полностью изжила себя, а закат Имперского МХУ мир переживает в настоящее время, т.к., как утверждает президент России, «появились новые экономические центры, повысилась роль региональных валют, изменился баланс сил и интересов». А, следовательно, пришел конец и гегемонии США — основы Имперского МХУ, и их валюты — доллара, вокруг которого формировалась вся валютно-финансовая система уходящего Имперского МХУ.

«Очевидно, что эти глубокие перемены требуют адаптации международных финансовых организаций, переосмысления роли доллара, который, став мировой резервной валютой, превратился сегодня в инструмент давления страны-эмитента на весь остальной мир, — отмечал президент Путин на ПМЭФ-19. — Кстати, на мой взгляд, большая ошибка американских финансовых властей, но и политических центров — сами подрывают свои преимущества, созданные во время создания этой Бреттон-Вудской системы — доверие к доллару падает просто».

И не случайно на смену G7 пришел G20, где практически пополам представлены развитые (11) и развивающиеся страны (9), требующие равных возможностей для своего ускоренного развития. А доллар США, выполняющий функцию мировых денег, доживает последние годы, и к 2030 г. он вряд ли будет обслуживать более четверти мирового товарооборота. Да и в качестве резервной валюты для центральных банков на него будет не слишком большой спрос, т.к. доверие к нему будет сильно подорвано. То же самое было с британским фунтом стерлингов в 1920−30 гг., когда Британия была вынуждена отказаться от «золотого стандарта».

Правда, британская элита действовала более тонко и мудро по сравнению с американской, которая всегда отличалась ковбойскими замашками. Когда в начале ХХ века появились новые центры силы в лице Германии, России и США, британская элита сделала всё возможное, чтобы не допустить союза Германии с Россией, и разрушила подписанный между ними Бьернский мирный договор, а потом стравила Россию и Германию в Первой мировой войне, в результате которой были разрушены сразу четыре колониальных империи, конкурирующие с Британской колониальной империей.

Американская же элита, наоборот, делает всё возможное, чтобы сформировался крепкий союз между ее главными конкурентами — Россией и Китаем, и чтобы к нему добавились другие страны. В результате такой неумной топорной политики, как говорил на ПМЭФ-19 президент В.В. Путин: «Такой глубины и широты отношений, как с Китаем, нет ни с одной страной мира на сегодняшний день. Мы действительно в полном смысле этого слова стратегические партнёры. Это без всякого преувеличения можно сказать… А что же касается мировых дел в целом, то сотрудничество России и Китая на международной арене, без всяких сомнений, является на сегодня важнейшим фактором стабильности в мировых делах».

Теперь США даже с учетом возможностей своих союзников по НАТО, с которыми они также сильно испортили отношения, ничего не может противопоставить этому союзу, а если в результате мудрой политики российского руководства сформируется треугольник: Россия-Индия-Китай, за создание которого выступал в свое время Е.М. Примаков, то хаос переходного периода окажется еще короче, а переход к Азиатскому СЦНК произойдет менее болезненно. Тем более, что на саммите ШОС в Бишкеке премьер-министр Индии Н. Моди сам предложил: «Надеюсь, что мы снова скоро встретимся в Японии (на саммите G20 — А.А.). Там, я также считаю, мы должны провести переговоры в формате РИК: Россия-Индия-Китай».

А есть еще БРИКС, ШОС, ЕАЭС, проект «Один пояс — один путь» и другие объединения развивающихся стран, на которых они жестко отстаивают свои интересы в противостоянии с «языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиваем рук, запугиванием, устранением конкурентов так называемыми нерыночными способами (В. Путин)», на которые опираются США и другие страны Запада, порождая «неопределённость в мировых делах и в мировой экономике», которая, по мнению президента России, «сегодня является самым главным фактором сдерживания развития».

Мировое сообщество в ближайшее десятилетие овладеет новым VI ТУ и сформирует Интегральный МХУ со всеми его институтами, принципами сотрудничества и правилами международной жизни на основе партнерства, а не столкновений цивилизаций. Но нужно помнить, что даже переход от Британского к Американскому СЦНК со сменой гегемона внутри англосаксонской цивилизации сопровождался двумя самыми кровопролитными мировыми войнами.

А сейчас мир стоит перед переходом от однополярного к полицентричному мировому устройству, а центр накопления капитала перейдет с Запада на Восток, и Запад утратит почти трехвековую гегемонию в международных делах, что для него смерти подобно. И нет такой авантюры, на которую не отважится Запад во главе с США, вплоть до развязывания ядерной катастрофы, чтобы сохранить свою гегемонию и существующий миропорядок, который обеспечивал им монопольное положение в мире, приносящее им «громадную ренту».

ПМЭФ-2019 убедительно показал, что президент В.В. Путин в международных делах находится на правильном пути, он чувствует основные тренды мирового развития.

Автор: Александр Айвазов

https://regnum.ru/news/economy/2651708.html

***

Комментарий. Закат либерализма: в России и мире — справедливость против элитаризма 

Антилиберальные мысли Владимира Путина, отрицающие элитаризм как принцип общественной организации и государственного строительства и предвосхищающие злокачественное фашистское перерождение российского либерализма, куда он на всех парах стремится на протяжении двух с половиной десятилетий, очень дорогого стоят в теории.

Президент России Владимир Путин в интервью британской Financial Times подверг жесткой критике либеральную идею, то есть либерализм как идеологию. Основные критические тезисы, высказанные главой государства в канун саммита «Группы двадцати» в Осаке, выглядят следующим образом:

  • либеральная идея (и, следовательно, идеология) окончательно себя изжила, и это ее банкротство продемонстрировано миграционной проблемой. Придерживающиеся либеральных взглядов европейские лидеры завели ситуацию в тупик, а решение, пусть и неполное, отыскивается в рамках иных подходов, которые культивируются в США при Дональде Трампе и в России, где между коренным населением и мигрантами существует историческая коммуникация, которой способствует соответствующая государственная политика. При этом нежизнеспособность мультикультурализма, представляющего собой один из главных либеральных постулатов, официально признана даже в Европе;
  • носители либеральной идеи «ничего не делают» (уповая на «саморегуляцию» в экономике и политике), что ставит тех, кто трудится на местах, не говоря уж о населении, перед целым рядом трудноразрешимых проблем. Тем не менее либералы продолжают доминировать в поле публичной идеологии и, главное, осуществляют диктат в СМИ, затыкая рот всем альтернативным системам взглядов и точкам зрения;
  • либеральное мировоззрение, замешанное на догмах, ведет к крайностям и отказывается от признания реальности, что не позволяет адекватно реагировать на возникающие проблемы и вызовы, в том числе в законодательном поле;
  • либерализм как идею (и как идеологию) не следует уничтожать, но и ее носителям следует отказаться от претензий на безраздельное доминирование.

Всё, сказанное здесь президентом, целиком и полностью соответствует действительности. Это — правда, сказанная громко, во всеуслышание, и отнюдь не только на внешнюю аудиторию. У этой части интервью имеется тонкий и глубокий подтекст. Носители либеральной идеологии в России, прямо ответственные как за экономическую и социальную катастрофу 90-х годов, так и за некоторые нынешние безответственные эксперименты, в своей основной части, за исключением постоянно редеющей «болотной» массовки, представляют собой компрадорское, прозападное лобби. И оно во многом зависит от Запада и его элит не только материально, но и идейно, идеологически; не имея своих мыслей и рецептов даже не реформирования, а бытия, это лобби тупо схематически копирует либеральную модель Запада. Вплоть до примитивного перевода на русский язык чужих законов и попыток внедрения их в нашей стране, как, например, происходит в сфере ювенальной юстиции. И именно поэтому они скорее услышат высказанное мнение и гораздо больше поймут не напрямую, а в ретрансляции от собственных хозяев, к которым и обращался Владимир Путин. И которые сейчас поднимут неимоверный шум, только вот «двадцатка» закончится.

Почему президент поступил именно так? Вести с несамостоятельным лобби, то есть, по сути, с «пятой колонной» идеологическую дискуссию внутри страны для него, скорее всего, во-первых, неприемлемо, а во-вторых, бессмысленно. Тех, кто сомневается, что дело обстоит именно таким образом, попросим обратить внимание на «ничего не делание» носителей идей либерализма: за этой президентской формулировкой безошибочно угадывается гайдаро-чубайсовское преклонение перед «невидимой рукой рынка».

Другой важный тезис путинского «месседжа»: напоминание о безнадежном «отрыве руководящих элит от народа» как источнике той антиэлитной волны, которая захлестывает сегодня Запад. И примером которой являются «феномены» и Д. Трампа, и Brexit, и германской правой альтернативы (AFD). Здесь подтекст еще более глубокий, и связан он, скорее всего, с элитарным характером либерализма, который апеллирует не к массовости, а к пресловутому «эксклюзиву», уповая не на коллективное, а на индивидуальное начало, и видит источником прогресса так называемый «креатив».

Доведем эту мысль до конца. Во-первых, именно либерализм, сформировав явление homo economicus и предложив миру в его образе некий «новый номадизм» (кочевничество) Жака Аттали, вывел критерии «элитарности» и противопоставил себя традиционным ценностям, в защиту которых в интервью выступил Владимир Путин. Прежде всего, неприятие коллективистских форм общественной жизни и отказ от них в пользу превознесения воинствующего индивидуализма. А также однозначный приоритет экономического детерминизма над остальными взглядами на мир, прежде всего над культурой, религией и, следовательно, над идентичностью, то есть материального начала над духовным. И еще позитивистский объективизм, оборачивающийся нигилизмом по отношению к любым общностям — от семьи до Родины, обрубание с ними связей по принципу «родина там, где ниже налоги, выше индекс деловой активности и меньше административных барьеров для бизнеса». «Новые номады» Ж. Аттали — это успешные космополиты, не привязанные к дому и стране, передвигающиеся, не замечая границ, не обремененные моральными и нравственными ограничениями, научившиеся превращать в деньги и извлекать максимальную выгоду отовсюду, куда протягиваются и к чему прикасаются их липкие и жадные руки.

Во-вторых, подходы, ставящие во главу угла не массовое производство продуктов и предметов потребления для всех, а упомянутый «штучный» «креатив» для «избранных», на деле продвигают идею отнюдь не «равенства возможностей». А напротив, фундаментального неравенства, подлежащего закреплению на веки вечные путем постмодернистского расчеловечивания человека (homo economicus и есть бывший, расчеловеченный homo sapiens). То, как изменились, а точнее, деградировали всего лишь за один век идеалы, под которыми совершалась Французская революция, наглядно показывает сравнение классических и постмодернистских концепций элиты и элитарности. Автор теории так называемого «креативного класса» американский экономист и социолог Ричард Флорида убежден, что «двигателем общественного развития» является некая «творческая элита», которая, если подробно не пересказывать его мысли, а их обобщить, представляется ему смесью талантливых одиночек-фрилансеров, богемы и «продвинутых» слоев, абсолютизирующих нестандартность. В том числе нетрадиционность, включая известную ориентацию, поэтому одним из критериев элитарности считается толерантность. И как же эти взгляды контрастируют с мыслями того же Вильфредо Парето, основателя классической теории элит. У него контингенту, превозносимому Р. Флоридой, отводится роль не элиты и не контрэлиты, достоинствами которых признается умение осуществлять концептуальное управление развитием общества, то есть способность к коллективной организации и действию, а антиэлиты. И современный либерализм с его подобными новомодными теориями — это дрейф, во-первых, от идеалов к интересам, а во-вторых, осуществляется он в двух направлениях. Одно — тот самый элитарный, толерантный «креатив», превращающий общество в «человейник» воюющих всех со всеми человеческих «атомов»; другое — фашизм, в который либерализм деградирует с помощью уничтожения демократии. Как заявил Дэвид Рокфеллер в Москве в 1964 году на встрече с членами советского Политбюро ЦК КПСС: «Знаю же я, что такое диктатура пролетариата; должны и вы знать, что такое диктатура буржуазии». Это и есть формула фашизма.

И еще один подтекст интервью Владимира Путина Financial Times, наглядно демонстрирующий его направленность не только на внешнее, но и на внутреннее употребление, — это тезис о том, что либеральная идея «вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения». Скажите, читатель, где это противоречие проявляется наиболее наглядно и где социальная несправедливость, проецируемая либерализмом из теории в практику, выглядит наиболее цинично и вопиюще — на Западе или в России? Конечно, в России, и не только в России, разумеется. Противопоставляя элитарный либерализм широким народным интересам, президент, конечно же, хорошо понимает, как и где это его слово отзовется. И как это будет понято и принято.

И тем не менее он это слово произносит. «Вначале было Слово», — мы привыкли, что этот религиозный постулат относится к сотворению мира. Однако стратегические тексты такого высокого уровня, как книги Священного Писания, потому и являются стратегическими, что являют собой не только «храм мудрости», но и действенный инструмент познания и преобразования окружающей действительности. В свое время непримиримый в своем либерализме антагонист Владимира Путина — Михаил Ходорковский уже провозглашал курс на «левый поворот». Но делал это своеобразно, четко дав понять в одноименной статье и в ее продолжении, что речь идет не о восстановлении порушенной социальной справедливости и не о левой политике, а о перехвате с помощью популярных лозунгов власти и использовании ее в целях последующей дискредитации левой идеи. И нового разворота вправо, на этот раз — уже окончательного и необратимого. Тот маневр у Ходорковского и его приспешников из «Открытого общества» Джорджа Сороса и его филиала — «Открытой России» — не получился. В том числе и потому, что был понят, расшифрован и предотвращен широкой патриотической общественностью. Только вот и либералы еще были «в силе», и миропорядок, установленный их внешними хозяевами, тогда еще не колебался, вызывая, как сейчас, разброд, шатания и острые противоречия в стане самих этих хозяев. Поэтому время лозунга подлинного, а не «по Ходорковскому», левого поворота тогда еще не пришло. А стоило поторопиться — и судьба его оказалась бы настолько же незавидной, как, скажем, известного антиглобалистского движения Occupy Wall Street, раскрученного в подставных целях на деньги соросовского фонда Adbusters Media Foundation, и полностью вслед за этим дискредитированного.

Поэтому антилиберальные мысли Владимира Путина, отрицающие элитаризм как принцип общественной организации и государственного строительства и предвосхищающие злокачественное фашистское перерождение российского либерализма, куда он на всех парах стремится на протяжении двух с половиной десятилетий, очень дорогого стоят в теории. На практике же они вполне могут стать спусковым крючком долгожданной «переоценки ценностей», точнее, совершенного в левом направлении возврата к действительно главным постулатам российской, русской национальной идеи — свободе, справедливости и солидарности. Будем надеяться, что в «большой политике» не бывает случайных совпадений и зигзагов. В том числе по времени, месту и содержанию сказанного. И что «пар не уйдет в свисток».

Автор: Владимир Павленко

https://regnum.ru/news/polit/2656594.html


Infos zum Autor
[-]

Author: Александр Айвазов, Владимир Павленко

Quelle: regnum.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Datum: 03.07.2019. Aufrufe: 252

zagluwka
advanced
Absenden
Zur Startseite
Beta