Китайский проект «Один пояс – один путь» предполагает «большую игру» и «большую битву»

Information
[-]

Нарастание глобальных рисков и обострение региональных вызовов

Китайский проект «Один пояс, один путь» предполагает не ожидаемую стабилизацию и углубление интеграционных процессов, а нарастание глобальных рисков и обострение региональных вызовов, охватывающих прежде всего страны, расположенные на этом маршруте. Такое уже происходит.

Известный турецкий эксперт Левент Йылмаз выступил в газете Yeni Şafak с интересной статьей, в которой содержатся прогнозы относительно возможного развития событий в Закавказье и на Ближнем Востоке «в условиях многополярного мира, когда центр тяжести мировой экономики смещается с Запада на Восток». По его мнению, символическим обозначением этого процесса является китайский проект «Один пояс, один путь» (еще называемый «Шелковый путь»), что предполагает «не ожидаемую стабилизацию, а нарастание глобальных рисков и обострение региональных вызовов, охватывающих прежде всего страны, расположенные на этом маршруте».

При этом он указывает прежде всего на страны Закавказья и Ближнего Востока, в частности Турцию, которые «ждут непростые времена». Не сейчас, а чуть позже. Пока Йылмаз обозначает главного «возмутителя спокойствия» США, которые стали «устранять потенциальных конкурентов» сразу на нескольких направлениях: ЕС путем открытой поддержки Брексита, Китай, с которым вступили в «долгосрочную торговую войну и стали географически окружать его, провоцируя или поддерживая те или иные региональные события вокруг Северной Кореи, Гонконга и Средней Азии». Далее проблема Кашмира, «который много лет выглядел спокойным регионом». В этом перечне Йылмаз относит Россию на последнее место, заявляя, что США против нее используют или намерены использовать «новые стратегии на Ближнем Востоке, но таким образом, чтобы ориентировать их на близлежащее к России географическое пространство».

Что касается Турции, то она, занимая важное стратегическое положение между Европой и Азией, осторожно подает себя пока только в качестве дополнения к китайскому проекту, как часть так называемого замыкающего «среднего коридора», который через Анатолию должен соединить Европу с Грузией, Азербайджаном, через Каспийское море, с Туркменистаном, Казахстаном, Узбекистаном, Афганистаном, Пакистаном и, наконец, с Китаем. На Турцию выходит железнодорожное сообщение Баку — Тбилиси — Карс. Продолжение — ветка на Эдирне. Уже построены туннель под Босфором (проект «Мармарай»), третий мост через Босфор, идет строительство и модернизация портов в черноморском Зонгулдаке, измирском Чандарлы и в средиземноморском Мерсине. Созданная и создаваемая коммуникационная инфраструктура в Турции является предметом личной гордостью президента Реджепа Тайипа Эрдогана, хотя по факту в подавляющем большинстве случаев китайского участия, ни финансового, ни фактического, в них не было. Тем не менее прогноз турецкого эксперта Йылмаза сбывается, если иметь в виду «неожиданно» обострившейся на восточном полюсе болезненный для турок уйгурский вопрос в Китае. С другой стороны, как пишет директор турецкого Центра энергетики и устойчивого развития Университета Кадира Хаса Волкан Эдигер в газете Vatan, «почти все проблемы, переживаемые Турцией во внутренней и внешней политике, сложное ее геополитическое положение и даже вызовы сохранения территориальной целостности логично объясняются войной США именно против проекта «Один пояс, один путь» и ничем другим». По его мнению, «США и дальше будут пытаться экономически подавлять Турцию с целью, чтобы она не оказалась в одном лагере с Китаем».

Как видим, страны Закавказья оказываются в геополитическом промежуточном состоянии и могут, по словам Эдигера, «оказаться при определенных обстоятельства в эпицентре серьезной шахматной игры», поскольку через них намечается проведение транзитных транспортных маршрутов китайского проекта Закавказье — Ближний Восток — Европа. То же самое, кстати, касается и Ирана, который считается важным партнером в развитии этого проекта. По Йылмазу, напряженность, сложившаяся между Тегераном и Вашингтоном относительно перспектив реализации ядерного соглашения, тоже не случайна и будет «носить долгосрочный характер». Вот почему, по оценке американского издания EurasiaNet, «Китай в Закавказье действует осторожно, хотя его присутствие в регионе становится все более заметным».

Но перед странами этого региона возникает задача идентификации присутствия Китая, у которого нет там глубоких исторических корней, и никто не знает, в чем именно заключается его главная цель: осуществлять инвестиции в развитие коммуникационной инфраструктуры, глобальной торговли или в чем-то ином. Интересное мнение в свое время высказал азербайджанский экономист, заместитель главы отдела внешних связей Администрации президента страны А. Габиббейли: «В геополитической плоскости Китай проводит политику, ориентированную на Запад. Но этот Запад — не Запад в классическом смысле, а направление от Китая к Западу. В этом направлении в западной политике Китая предусматриваются и Центральная Азия, Кавказ и Турция, и даже в определенном смысле — Россия». Но зачем тогда странам Закавказья выходить через столь сложный лабиринт через Китай на тот же Запад, Россию или Турцию? Если речь идет исключительно о создании новых рынков и маршрутов для сбыта ныне пока еще огромных объемов производимых в Китае товаров, которые нужно доставить на европейские рынки, то что будет после падения спроса на них в Европе?

В Закавказье сейчас наблюдается устойчивое, но несколько ограниченное политическое, экономическое и военное присутствие России. Там обозначены интересы США, ЕС и конечно, Турции с Ираном. Появляется Китай, с которым можно связывать возникновение так называемой зоны бифуркации новых внутриполитических потрясений, напряженности и потенциальных конфликтов. Недавно госсекретарь США Майк Помпео, касаясь проблемы осуществления проекта Анаклиа на Черном море, предупредил, что он «может оказаться под влиянием России и Китая». С Россией еще как бы ни шло, а упоминание Китая в связи с недавними политическими потрясениями в Грузии прозвучало из США впервые. Что это означает?

Для США сейчас важно убедить лидеров стран Закавказья в том, что Россия и Китай действуют в регионе заодно, что на смену» былому русскому империализму следует китайская политическая экспансия». Грузии в этой связи предлагается четче обозначать свой курс на интеграция с ЕС, так как «инициативы Пекина — это мероприятия не только экономического, но и геополитического характера, направленные на сужение влияния западных демократий». Как утверждает западное издание Modern Diplomacy, «Тбилиси дальше будет выбиваться из китайского проекта, даже несмотря на то, что он подписал соглашения о свободной торговле и с Пекином». Армения через так называемую «бархатную революцию» выбита из прежней устойчивой внешнеполитической колеи и мечется в поисках альтернативных решений в ситуации, когда у нее плохо развита транспортная инфраструктура, нет общей границы даже со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В устойчивом положении пока находится Азербайджан, хотя ему предстоит так балансировать между новыми и старым центрами силы, чтобы не оказаться в геополитических жерновах в момент тектонических сдвигов с Запада на Восток. По Йылмазу, предпосылки для важных событий в этом регионе еще только формируются и никто не знает, как завтра будут сопрягаться интересы стран Закавказья и между собой, и с внешними игроками. Словом, китайский «Один пояс — один путь» предполагает «большую игру» и «большую битву». Кто готов к этому и как?

Автор: Станислав Тарасов

https://regnum.ru/news/polit/2726894.html

***

Комментарий. "Новый шелковый путь": Западу надо не бояться Китая, а предлагать свое

Масштабный проект КНР "Новый шелковый путь" вызывает обеспокоенность на Западе. Но жители стран, участвующих в нем, извлекают выгоду, пишет в гостевом комментарии DW Франк Зирен.

В сентябре, 6 лет назад, председатель КНР и генеральный секретарь ЦК Компартии Китая Си Цзиньпин провозгласил инициативу "Один пояс - один путь, называемую также "Новый шелковый путь", которая экономически должна крепко связать Китай с Центральной Азией, Европой и Африкой.

С тех пор было много написано о грандиозном инвестиционном проекте на сотни миллиардов долларов, причем часто звучала обеспокоенность тем, что страны, участвующие в нем, окажутся должниками, станут зависимыми, потеряют свой суверенитет. Китайские деньги, как отмечалось в СМИ, расшатывают единую позицию европейцев, а в Африке КНР вообще ведет себя как неоколонизатор.

Кому помогают китайские инвестиции

Впрочем, два свежих западных исследования, посвященных "Новому шелковому пути", рисуют разную картину. Так, согласно паневропейской исследовательской сети Investigative Europe, к которой относятся и журналисты берлинского издания Der Tagesspiegel, до сих пор не существует доказательств экономического ущерба от "Нового шелкового пути" или крайней зависимости от Китая стран, участвующих в проекте. Наоборот, согласно выводам исследования, инвестиции позитивно повлияли, прежде всего, на местную экономику и рынок труда. На многих предприятиях, которые полностью или частично перешли в руки китайских инвесторов, дела идут гораздо лучше, чем раньше.

Рюдигер Луц (Rüdiger Luz) из немецкого профсоюза металлургов IG Metall констатирует: "Инвесторы, как правило, соблюдают законы и тарифные соглашения". А Франк Штилер (Frank Stiehler), руководитель мюнхенского автостроителя Kraus Maffei, так отзывается о китайском ChemChina, перекупившем предприятие: "Мы сегодня инвестируем вдвое больше, чем в те годы, когда нами руководили англо-саксонские финансовые инвесторв". Пекин заинтересован в стабильных отношениях на экономическом уровне. Страны, сталкивающиеся с кризисом из-за долгов по кредитам, создают угрозу проекту "Нового шелкового пути", особенно если являются важными транзитными государствами.

Китай уже начал реализовывать более 3000 проектов по всему миру: от нефтепровода в Мьянме до железной дороги в Кении. До настоящего времени только в Шри-Ланке зафиксирован большой долг из-за ее неспособности погасить китайские кредиты, но это в основном связано с двумя нерентабельными крупными проектами, которые тогдашний президент Махинда Раджапакса хотел осуществить в своем родном городе Хамбантота. Китай в целом играет лишь второстепенную роль в Шри-Ланке. Только 10% внешнего долга страны приходятся на КНР.

Запад дает странам "Нового шелкового пути" больше денег, чем Китай

Между тем исследование немецкого фонда Бертельсмана (Bertelsmann Stiftung), проведенное известными специалистами из Университета Дуйсбурга-Эссена, демонстрирует неожиданные результаты. Многим странам, расположенным вдоль "Нового шелкового пути", Запад дает существенно больше денег , чем Китай. Ученые сравнили финансовые потоки из КНР с теми, что поступают от Всемирного банка и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 25 государствам в рамках помощи развивающимся странам. В период с 2013 по 2017 годы ими было получено около 290 млрд долларов из различных западных финансовых источников, от Пекина поступило 285 млрд. Тем не менее активность Китая заметно превышает западную.

Несмотря на это, утверждение, что Китай везде теснит Запад, неверно. Последний - в отличие от КНР - дает деньги децентрализованно, но постоянно. Для большинства стран-получателей западные финансовые вливания в соотношении с масштабом экономики и размером госбюджета имеют более важное значение, чем китайские. Только для пяти государств в этот период времени Китай был важнейшим партнером, отмечается в исследование фонда Бертельсмана.

Проблема западных стран-доноров - плохая координация усилий

Тем не менее, и это немаловажно, Пекин благодаря зарубежным инвестициям более искусно сколачивает политический капитал, чем западные страны, у которых существует проблема координации усилий. Коммуникация с широкой общественностью, касающаяся всего проекта "Нового шелкового пути" и его политической поддержки путем крупных конференций, на последней из которых в Пекине собрались 40 глав государств, намного лучше у Китая. КНР уделяет и больше внимания, чем Запад, тому, чтобы политики стран-партнеров могли использовать китайские деньги для реализации своих историй успеха.

Неверным является и представление о том, что Китай пытается расколоть Европу. Это делают сами власти некоторых европейских стран, которые используют инвестиции, получаемые в рамках проекта "Нового шелкового пути", чтобы освободиться от давления со стороны Брюсселя. Например, правительству Венгрии мастерски удается поднимать политическую шумиху, которую охотно поддерживают СМИ, хотя соотношение сил в том, что касается инвестиций, необходимо оценивать с помощью иных критериев.

В период с 2013 по 2017 год Будапешт получил от Запада более 12 млрд долларов. А от Китая - менее одного миллиарда. Только средства, которые поступали от Евросоюза, составляли 5,6% госбюджета Венгрии. При этом она всегда в первых рядах тех, кто пытается предотвратить выработку единой критической позиции ЕС по Китаю. Причина в том, что Венгрия в будущем надеется получать еще больше денег из Пекина. К тому же добиваться расположения новой мировой державы намного приятнее и в глазах электората продуктивнее, чем постоянно ссориться с чиновниками из Брюсселя.

Китай инвестирует, чтобы править миром

Оба упомянутых исследования приходят к выводу о том, что Китай использует свои инвестиции как способ укрепить свой статус мировой державы, расширить использование юаня как платежного средства и добиться признания его собственных технологических стандартов. Но и другие государства поступают точно также. Будь то Китай, США или Европа: кто дает деньги, тот усиливает свое влияние. Тем не менее представления о ценностях у Запада и Китая, безусловно, различаются. И, конечно, речь всегда идет о собственных ценностях. Китаю важнее стабильность, нежели демократическое многообразие.

Самой большой проблемой проекта "Нового шелкового пути" является его непрозрачность. Часто, например, непонятно, на каких условиях был выдан тот или иной кредит. Пекин подходит к этому вопросу всегда индивидуально, в зависимости от страны и ситуации, и не обращает внимание на интересы Запада, когда речь идет о двусторонних договорах. То что, приглашение западных стран и предприятий на таких условиях вызывает скепсис, Пекину должно быть ясно.

В то время, как в финансовых потоках из Китая очевидно доминирует экономический расчет, для западных стран-доноров важно четко показать характер поступлений, которые должны быть направлены на политическое развитие, резюмирует фонд Бертельсмана. Это означает, что Китай инвестирует, чтобы заработать деньги. А Запад - чтобы помочь. То, что о западных инвестициях говорят меньше, зависит от того, что за ними не стоят мощные бренды. Удивительно, ведь маркетинг и брендинг - те самые дисциплины, которые пришли именно с Запада.

Страхи европейцев и "Новый шелковый путь"

Есть один важный фактор, который на Западе недооценивают: в то время как мы непроизвольно связываем "Новый шелковый путь" со страхами потерять влияние, с точки зрения стран-получателей все выглядит совершенно иначе. Для них "Новый шелковый путь" означает надежду, возможность подключиться к центрам благополучной жизни. И Пекину лучше удается, разделив с ними такую точку зрения, использовать это в своих целях. При этом китайская инициатива на самом деле не что иное, как набор заманчивых предложений, касающихся торговли и развития.

Запад должен активнее представлять свои структуры, технологии, бизнес-модели и видение ценностей как альтернативу китайским предложениям, советуют авторы исследования. Европа должна работать над тем, чтобы в третьих странах вводить свои стандарты, которые будут действовать и при китайском финансировании.

Легко сказать, но трудно сделать. Европа уже давно не может проводить единую политику в отношении Китаю. А то, что Европа и США придут к единой позиции, сейчас кажется менее вероятным, чем когда- либо. Разобщенность Запада в меньшей степени имеет что-то общее с влиянием Китая. В том, что мы сами не в состоянии объединить наши силы, прежде всего, и виновны мы сами.

Автор: Франк Зирен   

https://p.dw.com/p/3PxpM

***

Приложение. Немцы подсчитали, кто дает больше денег странам "Нового шелкового пути"

Казахстан и Беларусь сделали ставку на деньги из Китая, Узбекистан и другие участники проекта "Один пояс - один путь" больше получают от Запада - таков вывод Фонда Бертельсмана.

Впечатление, будто Китай полностью перехватил инициативу в странах, присоединившихся к проекту "Один пояс - один путь", и стал там доминирующим источником финансирования, ошибочно. На самом деле Запад, особенно Евросоюз, направляет в государства вдоль "Нового шелкового пути"не меньше денег, чем КНР, а в целом ряде случаев и значительно больше.

Поэтому ЕС и Германия имеют реальные возможности противостоять китайскому влиянию в государствах Восточной Европы, Азии и Африки и продвигать там собственные ценности, стандарты, бизнес-модели и технологии. Западу следует активнее информировать общественность о той помощи, которую он на самом деле оказывает развивающимся странам и государствам с переходной экономикой.

Таковы ключевые выводы исследования под названием "Что Запад инвестирует вдоль нового китайского Шелкового пути", проведенного по заказу немецкого Фонда Бертельсмана (Bertelsmann-Stiftung). В нем сравниваются потоки западных и китайских средств из государственных источников, направляемых на поддержку 25 стран, из которых 9 находятся на постсоветском пространстве. Это восточноевропейские государства Беларусь и Молдавия, кавказские Азербайджан и Армения, центральноазиатские Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан.

Под "Западом" в исследовании понимаются государства-доноры из числа членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Это, прежде всего, страны Евросоюза, но также, к примеру, США, Япония, Южная Корея.  

В исследовании анализировались 25 стран-получателей официальной финансовой помощи и государственных кредитов. Преобладание китайского финансирования наблюдается только в 5 из них, в том числе в Беларуси, при этом особенно ярко оно выражено всего в трех странах: Казахстан, Пакистан и Лаос. В то же время в 16 государствах доминирует западная помощь, в остальных денежные потоки примерно одинаковые. На постсоветском пространстве к странам со "значительным преобладанием западных средств" относятся Азербайджан, Армения и Туркмения, просто "преобладание западных средств" зафиксировано в Таджикистане и Узбекистане.

Чем западная помощь отличается от китайского финансирования

Руководил исследованием профессор Маркус Таубе (Markus Taube), возглавляющий кафедру экономики Восточной Азии и Китая в Университете Дуйсбурга-Эссена. На вопрос DW, какой совет он мог бы дать проанализированным странам, он ответил: "Я настоятельно предупреждаю их от однобокой ориентации на Китай. Очень важно развивать отношения с широким спектром партнеров. Значительные финансовые средства и технологическую поддержку можно получить и из Европы".

Причем в конечном счете эта помощь будет иметь более плодотворный долгосрочный эффект, подчеркнул профессор и пояснил: "Предоставление западной помощи связано с определенными требованиями, например, внедрения прозрачного государственного управления и равноправия полов, и это должно способствовать развитию стран в интересах их населения".

Китай же, реализуя программы помощи развивающимся государствам вдоль "Нового шелкового пути", "нацелен вовсе не на борьбу против бедности, не на благополучие широких слоев местного населения, а исключительно на достижение собственных целей". При этом он стремится сконцентрироваться на "узком слое элиты", которую, по выражению профессора Таубе, "можно материально подтолкнуть к тому, чтобы она содействовала китайским интересам".

Китайцы в Беларуси вездесущи

Цели Китая, в частности, состоят в том, чтобы на предоставленную финансовую помощь создавалась инфраструктура, которой затем будут пользоваться частные, а зачастую фактически государственные китайские компании. "В западном варианте оказания финансовой помощи такого нет", - указал собеседник DW. "Нелиберальные структуры в Беларуси весьма способствовали тому, что Китай закрепился в этой стране", - продолжил Маркус Таубе, только что побывавший в Минске и в белорусско-китайском индустриальном парке "Великий камень". Ему бросилось в глаза "повсеместное присутствие китайцев и китайских фирм", его поразило, что самым изучаемым иностранным языком в Беларуси после английского вместо немецкого стал теперь китайский. "На мой взгляд, развитие идет в неправильном направлении. Надо, чтобы европейцы, западные предприятия были куда более широко представлены в этой стране, ее нельзя отдавать на откуп Китаю, а белорусское общество не должно терять из виду альтернативную модель развития", - призывает немецкий китаист.

Разворот в сторону Китая в Казахстане, но не в Узбекистане

Согласно исследованию, Казахстан, в отличие от Беларуси, получил не просто больше китайских средств, чем западных, а значительно больше. "На мой взгляд, разворот Казахстана на восток очень существенный", - подтвердил в беседе с DW Маркус Таубе. Он считает, что "казахстанскому обществу следовало бы противостоять такой динамике", а западные государства должны убедительно продемонстрировать, что возможна альтернатива.

На вопрос, почему же тогда в Узбекистане, по данным исследования, преобладают западные деньги, хотя эта страна благодаря своему географическому положению и в силу авторитарного стиля правления хорошо вписывается в концепцию инициативы "Один пояс - один путь", Маркус Таубе ответил: "Следует учитывать, что с Узбекистаном связаны большие интересы США. У них там крупная военная база, это усиливает западное влияние и ограничивает возможности Китая расширять свое присутствие".

А не слишком ли оптимистичным является вывод исследования о том, что западная государственная помощь странам, расположенным вдоль "Нового шелкового пути", по своим объемам в целом никак не уступает китайским вливаниям? Ведь нынешним летом Институт мировой экономики (IfW) в Киле в собственном исследовании утверждал, что примерно половина китайских кредитов развивающимся странам по всему миру просто засекречена. Может быть, Китай на самом деле вложил, в частности, в постсоветские государства куда больше денег, чем учитывал в своей работе собеседник DW?

В ответ профессор Таубе указал, что государственные вложения Китая в страны проекта "Один пояс - один путь", который по большому счету только начинается, по всем имеющимся показателям пока серьезно отстают от первоначально заявленных - и к тому же год от года очень сильно колеблются. В то же время западные деньги поступают в рамках действующих программ помощи регулярно и весьма стабильно. В результате в 2013-2017 годах проанализированные страны, среди которых были, в частности, Афганистан, Египет, Индия и Индонезия, получили от Запада порядка 290 миллиардов долларов, что вполне сопоставимо с китайскими вложениями.

Автор: Андрей Гурков

https://p.dw.com/p/3PUQO


Infos zum Autor
[-]

Author: Станислав Тарасов, Франк Зирен, Андрей Гурков

Quelle: regnum.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Datum: 20.10.2019. Aufrufe: 637

zagluwka
advanced
Absenden
Zur Startseite
Beta