Союзное государство – миф или реальность?

Интеграция на бывшем постсоветском пространстве

Интеграция на бывшем постсоветском пространстве – это сложный и комплексный процесс, в котором соединены глобальные и локальные, долгосрочные и краткосрочные процессы. До того, как своё решение получат многие другие вопросы, время для которых пока исторически не пришло, никакие производные задачи также решены быть не могут.

Для экспертов, дипломатов и политиков уже давно совершенно ясен тот факт, что пока в Белоруссии президентом остаётся А. Лукашенко, никакого союзного государства между Россией и Белоруссией создано не будет. Интересы государственных элит, строящих государственность России и Белоруссии, пока диаметрально противоположны.

На таком несовпадении, где больше конфликта интересов, чем их пересечения, невозможна никакая конфедерация, не говоря уже о более тесных формах единого государства. Ибо конфедерация — это согласование оборонной и внешней политики, а именно тут между Россией и Лукашенко конфликт интересов достигает наибольшей остроты.

Общественности говорят, что идёт процесс согласования позиций, он трудный, долгий и, по сути, может быть бесконечный. Согласовывать и так толком ничего и не согласовать, можно всю жизнь. Для Лукашенко переговоры по согласованию — это торг, где главное — постепенный уход на Запад и прорастание в нём и его институтах, — меняют на второстепенное — время, необходимое Лукашенко для выстраивания отношений с Западом на максимально удобных для него условиях.

Россия абсолютно не имеет на территории РБ своих групп влияния. Весь политический пейзаж, состоящий из постоянно растущей англо-американской агентурной сети, поощряется самим Лукашенко, и он пока не утратил контроля за этим процессом. На определённом этапе эта утрата неминуема, и все это понимают, но Лукашенко больше не имеет ничего, чем можно заполнить политическую пустоту между Россией и США, и потому идёт на риск, так как больше ему идти некуда, а стоять он не может. И потому идёт прямо в пасть англосаксонского льва, ибо русского медведя он боится ещё больше.

Никакие экономические согласования между Россией и Белоруссией, подписание перечня которых ожидается в декабре 2019 года, не в состоянии повысить влияние России на политические процессы в белорусской элите. Никакого влияния на усиление интеграционной мотивации белорусского политического класса, контролируемого Лукашенко, это не принесёт. Следовательно, никаких геополитических выгод Россия от некоторого сближения условий экономического хозяйствования не получит, ибо ничем не подорвёт всевластия Лукашенко в Белоруссии.

Лукашенко идёт на такое согласование и в крайнем для себя случае на согласие на эти условия только в случае сохранения возможности по-прежнему получать от России необходимые ресурсы, никак не обременяя себя сближением внешнеполитических позиций. Ни в коем случае не попасть в вектор российских внешнеполитических интересов — вот тот козырь в рукаве Лукашенко, который усиливает его позицию в его переговорах с Западом, делая его для Запада интересной и перспективной фигурой. Эти переговоры Лукашенко выстраивает как инструмент давления на Россию, тем самым делаясь для России фигурой неинтересной и неперспективной.

Россия и Белоруссия сейчас строят отношения в стиле боксёров, которые ведут игровой поединок и применяют финты и уловки, имитируя атаки и отыскивая слабые места у соперника. Смущать такая аналогия не должна, так как товарищеские соревнования между спортсменами протекают не менее жёстко, чем любые другие. И лупят товарищи друг друга совсем не по-товарищески, ибо их много, а кубок один.

Для России, как и для Запада, ясна безальтернативность Лукашенко как президента Белоруссии на данном этапе. Поэтому ни в Кремле, ни в Белом доме, ни на Даунинг-стрит 10 не строят никаких стратегий по его смещению и замене на какого-то другого персонажа. Тактика России и Запада заключается в сохранении и наращивании потенциала влияния на власть Белоруссии, а для Лукашенко это очень удобно, потому что он становится арбитром этого соревнования. Риски высоки запредельно, но другого выхода у Лукашенко нет.

Это хитрая тактика выживания при стратегии обречённого. Сотня способов оттянуть свой конец как псевдосуверенного субъекта мировой политики. Ибо Белоруссия есть малое и случайное государство, возникшее между Россией и Западом, двумя мощными геополитическими центрами, после развала СССР, нежизнеспособна сама по себе и непременно будет дрейфовать или к одному, или к другому берегу, чтобы выжить. Сейчас медленно, но верно от российского берега Белоруссия отдаляется, сопровождая это рассказами о дружбе и уверениями в преданности, и приближается к берегу центрально-европейской, то есть латинско-католической идентичности.

Белоруссия под управлением Лукашенко медленно меняет семью и находится в процессе перевоза вещей. Переезжает она с Востока на Запад, куда хочет встроиться на условиях продажи потенциала территории для усиления антироссийского потенциала Запада. При этом уверяя Россию, что намерена сохранять семью и никаких мыслей о переезде не имеет. Просто Белоруссия не может переехать быстро, как Украина в 1991-году. Российское экономическое содержание заменить пока нечем. И потому бегает многовекторный Лукашенко на все свидания, обещая всем любовь и ласку. И требует от России при этом молчать о том, что она негативно встречает такую свободную от обязательств любовь.

Понятно, что при таком несовпадении картинок будущего у политических элит России и Белоруссии все разговоры о союзном государстве остаются фикцией и прикрытием чего-то другого, что никто не хочет называть вслух своим именем. Российский МИД, не выносящий сора из избы, просто имитирует союзническую риторику, ибо таковы правила дипломатии, отличающиеся от функций любого другого ведомства. Дипломаты отвечают если не за мир, то за имитацию его картинки. Вот они и имитируют изо всех сил.

Конфронтационная риторика между РФ и РБ не приведёт к достижению ни одной российской политической цели в отношении РБ, но даст Лукашенко повод ускорить переход в другой лагерь на более худших для него условиях. Для России это резкое усиление Запада в Белоруссии является большим злом, чем постоянная маятниковая измена Лукашенко, сопровождаемая сакраментальной фразой: «Дорогой, ты всё не так понял, это не то, что ты подумал, я сейчас тебе всё объясню». Именно этим, и ничем иным, объясняется миролюбивая риторика российского МИДа и его главы в адрес недружественных действий Лукашенко. Не войну же ему объявлять, в самом деле.

Российское руководство постоянно подталкивают к ужесточению экономической позиции в адрес Лукашенко, что должно подорвать его шансы на выборах — 2020. В силу уже констатированной выше безальтернативности Лукашенко и отсутствия позиций РФ в РБ такая стратегия приведёт скорее к воцарению прозападного Макея и скорейшей оккупации Белоруссии Западом, к превращению Белоруссии в Грузию или Украину — очередной открыто враждебный плацдарм Запада на границах России.

Понятно, что Макей для России хуже Лукашенко, потому создавать «последнему диктатору Европы» проблемы с переизбранием в Кремле не собираются. А значит, и экономического давления резко наращивать не будут. Россия очень рискует, так как после перевыборов Лукашенко его дрейф на Запад резко ускорится. Это будет вызвано тем, что стратегические цели России в отношении Белоруссии не меняются. А значит, не меняется и тактика Лукашенко.

Согласовывать эконмические правила можно и в любой другой форме коалиции, не приводящей к созданию единой государственности, даже самой поверхностной. В ЕС даже валюта единая принята, единый ЦБ существует, но Германия с Францией и с Грецией остаются самостоятельными государствами. Россия в отношениях с РБ стремится именно к такому типу интеграции, и потому упрекать Кремль в том, что он не ищет способа восстановления СССР, нелепо. Нет смысла воссоздавать то, что не смогло выжить после семидесяти с лишним лет существования и рухнуло, не сумев удержаться. Реанимировать давно умершего покойника — самая бессмысленная затея из всех возможных.

Союз между РФ и РБ по типу ЕС — это то, что возможно, и что уже создано в рамках совершенно неработоспособного ЕАЭС. Неработоспособного в силу отсутствия у России многократного превышения эконмического потенциала над «союзниками». Именно экономическая слабость союзников является главным препятствием для любых интеграционных инициатив России на постсоветском пространстве. России просто нечего предложить своим союзникам в плане экспорта экономического могущества, и потому они охотно ведут многовекторную политику, выискивая выгоды там, где бессильна Россия. Именно поэтому Союзное государство России и Белоруссии в своём чистом виде швейцарской конфедерации или федерации по типу СССР сейчас невозможно. Это нужно сказать сразу, чтобы не сеять иллюзии и не порождать разочарований с желанием начать поиски виноватых.

Политика — это искусство возможного, а пока возможности для давления на союзников у России не накоплены, драйвером любой формы интеграции она стать не может. Ни купить, ни заставить Россия никого сейчас не может. А иными средствами союзные государства не создаются. Только после трансфера-2024 в России возможна корректировка позиций элит. Эта корректировка имеет жёсткие внешние рамки, а именно — какая сила победит в США на президентских выборах. Только с учётом этого в России будут совершаться шаги по переделу структуры элиты и её внутригрупповых сфер ответственности.

Никто в России сейчас не скажет точно, кто победит в США, а значит, никто не скажет, какой потенциал у российских преобразований будет в будущем. Нет единых государственных интересов, это абстрактный термин. Есть интересы тех или иных элитных групп, и если они так или иначе связаны с нефтяными и финансовыми монополиями США, то нельзя ждать от России резких интеграционных инициатив в стиле ленинского СССР на заре 1922 года.

Даже сверхмощный Китай пока никак не переварит не то, что Тайвань, давно присоединённый Гонконг. Что же говорить о довольно слабой в экономическом плане нынешней России?

Интеграция на бывшем постсоветском пространстве — это сложный и комплексный процесс, в котором соединены глобальные и локальные, долгосрочные и краткосрочные процессы. До того, как своё решение получат многие другие вопросы, время для которых пока исторически не пришло, никакие производные задачи также решены быть не могут.

Пока блок НАТО не находится в кризисе, любые интеграционные попытки России означают объявление войны. Той, вести которую Россия не готова и от которой уклоняется всеми своими силами. Слишком многое должно быть сделано, чтобы эту войну выиграть. До этих времён термин «Союзное государство» на территории бывшего СССР будет носить скорее рекламно-целевой характер, чем быть некой реальностью, где название соответствует содержанию. Время для создания настоящего союзного государства ещё не пришло.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/2732941.html

***

Приложение. Россия-Белоруссия: валютный союз

Единая для Белоруссии и России валюта может появиться уже в недалекой перспективе, что усилит интеграцию двух экономик.

По 50 копеек

Конкретных сроков утверждения «дорожной карты» интеграции России и Белоруссии пока нет, новости СМИ по данной теме носят «сугубо предварительный характер». По крайней мере, так прокомментировал РИА Новости сближение стран пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков. Однако последние шаги двух государств навстречу друг другу заставили экспертов заговорить о создании уже в ближайшее время общей валюты. Стороны намерены унифицировать учет собственности, полностью объединить банковский надзор, ввести единый регулятор рынков нефти, газа и электроэнергии и установить гармонизированное государственное регулирование экономики. Для решения большинства вопросов и понадобится единая валюта.

Ранее президент Белоруссии Александр Лукашенко сообщил, что этот вопрос поднимался во время переговоров с Владимиром Путиным. «Он мне так риторически говорит: “Слушай, конечно же, это будет рубль”. Я говорю: “Конечно, рубль”. И у нас рубль, и у вас рубль, зачем нам выдумывать талер. Это будет не российский, не белорусский рубль, это будет наш общий рубль», – цитирует Лукашенко Belta.by.

Также тему единой валюты комментировала  спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. «Неразрешимых проблем между Россией и Белоруссией не существует – они всегда находят решение. На мой взгляд, или мы строим дальше реальное Союзное государство – никто в России никогда не говорил о создании единого государства – это союз, но это должен быть полноценный союз с точки зрения одинаково развивающихся экономик, потому что интегрироваться в обратном случае будет сложно. Это союз, который должен на том или ином этапе иметь единую валюту, потому что очень трудно с разными валютами определять единую финансовую, валютную политику. Это союз, где должны быть одинаковые подходы к налоговой системе», – считает она.

Славянский евросоюз

Политические интриги и проекты – сложная ипостась для восприятия с точки зрения экономиста, замечает эксперт Международного финансового центра Владимир Рожанковский. К сожалению, в последние годы первое и второе всё чаще переплетаются, принимая причудливые формы, и приходится, фигурально выражаясь, есть чужой хлеб.

Проект интеграции где-то на три четвёртых – политический (и потому сложный для восприятия людьми, далёкими от профессиональной политики), и лишь грубо на четверть – экономический, полагает эксперт. Причём, в данном случае экономика является следствием политики, а не наоборот. Поскольку антироссийская концепция соседней Украины, и Путин это понимает, сохранится в латентном состоянии на долгие годы, то по примеру страны «Антироссия» России нужна страна «Антиукраина», и выбор логическим образом пал на Беларусь.

Лукашенко, видя последствия так называемой «интеграции с Западом» южного соседа и руководствуясь патриотическими чувствами и здравым смыслом, в принципе, готов к более тесной интеграции с РФ – хотя, конечно, как властный лидер понимает, что она возможна только ценой, в той или иной мере, потери власти. Но Белоруссия и не может себе позволить быть полностью самостоятельной, хотя для Лукашенко такой вариант был бы идеальным. Оптимальным предложением для Александра Григорьевича со стороны Москвы была бы широкая автономия с ещё более глубокими правами самоуправления по сравнению, скажем, с Чечнёй или Татарстаном. На худшие условия белорусский лидер, скорее всего, не согласится.

Единая валюта – важный, но, уверен Владимир Рожанковский, всё же не ключевой вопрос интеграции. Даже разноликая Европа смогла объединить свои валюты в одну единую в процессе интеграции 90-х, так почему небольшая экономика Беларуси должна столкнуться с какими-то проблемами на этом пути?

Более серьёзная проблема, если говорить о сугубо экономических аспектах интеграции – отрицательные сальдо внешней торговли и счёта текущих операций Беларуси, что автоматически ставит её в роль акцептора по отношению к «донорской» РФ. Россияне из своих скудных кошельков больше физически не могут оплачивать затратные политические проекты, говорит Владимир Рожанковский, и поэтому ключевым вопросом интеграции  с его точки зрения является не единая валюта, а источник инвестиций и кредитов в Белоруссию (как минимум, на первых порах, пока её экономика не выйдет на положительное сальдо). И, заключает эксперт, вот этот вопрос – на самом деле сейчас самый важный, и все обсуждения и прогнозы надо начинать именно с него.

Тонкости макроэкономики

Союзная интеграция – это процесс, который идет 20 лет, напоминает аналитик управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс» Александр Осин. Его интенсификация происходит в периоды, когда происходит повышение системных рисков западных экономик и ослабление систем наднационального регулирования. Так было в начале 2000-х, и так было в начале 2010-х.

Схожая ситуация развивается сейчас. Впрочем, есть важное отличие, считает аналитик эксперт. Он отмечает, что белорусский ВВП которой сократился  по сравнению с серединой 2010-х на 20%. Российский сырьевой экспорт при этом не растет в стоимостном выражении. Руководство РБ, говорит Александр Осин, должно быть более сговорчивым, чем, к примеру в 2010 году, когда в рамках обсуждения пошлин Таможенного союза Белоруссия очень жестко отстаивала свое стремление увеличить долю таможенных поступлений с 8,5% до 8,8%.

Однако, обращает внимание Александр Осин, процесс макроэкономической интеграции стран ЕС длился в общей сложности более 30 лет. Единое экономическое пространство и, как итог его создания, единая валюта делают дешевле кредиты, расчеты, способствуют повышению рентабельности производства и торговли, облегчают контроль над инфляцией и способствуют, в итоге, укреплению конкурентоспособности реального и финансового сектора единой наднациональной экономики. Проблема в том, что страны, которые вводят единую валюту, должны обладать аналогичными характеристиками своего платежного, бюджетного баланса, инфляции и ряда других показателей, чего пока в рамках Таможенного союза не достигнуто.

Улучшение макроэкономической ситуации на глобальных рынках – прежде всего, под влиянием монетарного стимулирования – вновь сделает руководство РБ менее сговорчивым, уверен Александр Осин. Ожидания того, что 20-летний процесс объединения теперь близок к завершению, представляется ему преждевременными.

Автор: Анна Королева

https://expert.ru/2019/09/17/rossiya-belorussiya-valyutnyij-soyuz/

***

Комментарий: Москва делает вид, что не замечает, как Минск торпедирует Союзный договор

Если программа углубленной экономической интеграции не будет подписана 8 декабря 2019 года, тогда что? Ничего, всё останется по-прежнему. В этом случае будет даже бюджетный профит от сэкономленного на содержанке. Но не будет объединения – того всеобъемлющего и полного, к которому более четверти века после крупнейшей геополитической катастрофы стремились наши народы.

Руководство Белоруссии настаивает на выплате Россией «компенсации» за изменение российского национального налогового законодательства в нефтяной сфере — «большой налоговый манёвр». Минск также настаивает на снижении цены российского газа для Белоруссии и ведёт эти переговоры параллельно с обсуждением программы действий по углублению экономической интеграции в формате Союзного государства Белоруссии и России.

Зампред Совмина Белоруссии Игорь Петришенко рассказал 8 октября представителям прессы о ходе нефтегазовых переговоров с Москвой. По его словам, механизмами решения споров являются Высший госсовет и Совмин Союзного государства. Чиновник не сомневается, что решение будет найдено и 8 декабря 2019 года Владимир Путин с Александром Лукашенко тожественно подпишут программу действий по углублению экономической союзной интеграции.

Петришенко выразил уверенность, что «мы найдём решение по всем этим актуальным вопросам», которые не удалось решить с 2018 года. Тогда белорусскому лидеру не помогли ни рассуждения о протяжённости доставки газа до Германии, ни дарение российскому президенту продуктов питания, ни напоминания о совместном гниении в окопах во время Великой Отечественной войны.

По словам Петришенко, помимо углеводородной тематики, Минск волнует «ряд ограничений, которые связаны с поставками белорусской продукции на российский рынок, и подходов, связанных с промышленной кооперацией». В качестве примера он назвал распространение российского субсидирования на белорусскую продукцию, выпускаемую в Белоруссии с использованием российских комплектующих.

То есть если на автомобиль «МАЗ» ставится ярославский двигатель, а в «БелАЗ» — привод, то это уже совместное производство, рассуждал вице-премьер. С таким же успехом Минск может ставить вопрос перед Дональдом Трампом, так как двигатели в «БелАЗ» ставятся американские. Развивая эту парадигму, Швеции тоже пора подумать о субсидировании белорусской продукции: кузова белорусских карьерных самосвалов делаются из шведской стали. Однако такая логика внезапно отказывает белорусской элите, когда речь заходит о китайском автомобиле «Джили», собираемом в Минской области из китайских комплектующих, но преподносящемся как «белорусский автомобиль».

Сейчас у Минска и Москвы есть ясность в понимании ограниченности интеграции в формате Союзного государства только экономической плоскостью. В сентябрьском интервью ТАСС министр экономического развития РФ Максим Орешкин заявил, что интеграция России и Белоруссии — «это не вопрос объединения государств — речь об объединении экономик как равных партнеров, что принципиально».

Гуманитарная интеграция забыта, в этой сфере почти ничего не делается. Когда от фактов негативных процессов политики «белорусизации» уж совсем никуда не скрыться, московские господа закрывают глаза и прячут голову в песок. Политическая интеграция больше напоминает имитацию «согласованных действий», которые, как показывает украинский кризис, не такие уж и согласованные.

Воссоединение семьи после бракоразводного процесса 1991 года вылилось в сожительство двух партнёров, один из которых «многовекторно» посматривает то на Запад, то на Восток, то пытается крутить амур с арабскими друзьями и партнёрами. Россия должна всё это оплачивать, но почему — толком никто объяснить не может.

Петришенко пытается развеять грозовые тучи, которые сгустились над Союзным государством. На первый взгляд, есть повод для оптимизма, ведь 6 сентября премьер-министры России и Белоруссии Дмитрий Медведев и Сергей Румас парафировали программу экономической интеграции в рамках Союзного государства, а также утвердили 31 «дорожную карту» по реализации документа.

Однако в тот же день в Бресте Лукашенко комментировал белорусско-российские отношения и озвучил угрозу закупать нефть в других странах, лишив Россию транспортировки своего «чёрного золота» по двум ниткам нефтепровода «Дружба», что было воспринято как угроза и шантаж.

«Мы с президентом России договорились, что в канун знаковой даты — 20-летия подписания Договора о создании нашего союза — должны быть приняты конкретные решения по дальнейшей стратегии развития нашей интеграции. Мы это сделаем», — заявил 12 сентября Александр Лукашенко послу России Дмитрию Мезенцеву.

На следующий день, 13 сентября, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в интервью газете «Труд» рассказал об отношениях России с Белоруссией, отметив, что «говорить о каких-либо сложностях в нашем диалоге не приходится». То есть заявления Петришенко, ещё недавно возглавлявшего посольство Белоруссии в России, как бы «в тренде».

Однако 27 сентября в Нью-Йорке глава МИД Белоруссии Владимир Макей обвинил Россию в невыполнении взятых на себя обязательств, отметив, между прочим, что «решение по налоговому манёвру, которое нивелирует, сводит до нуля все предыдущие договоренности». Он заявил, что программа углубления союзной экономической интеграции не будет подписана без уступок Москвы по вопросам снижения стоимости поставок российских углеводородов в постсоветскую республику.

Макей подчеркнул: «Мы можем говорить о каких-то стратегических целях, но, если мы не решим сегодняшние проблемы, то говорить об углубленной интеграции не приходится. Какие это проблемы? Это налоговый манёвр, устранение препятствий в поставках сельскохозяйственной, промышленной продукции, переговоры об урегулировании спорных моментов, связанных с ценами на газ и нефть, и так далее и тому подобное».

«Мы заинтересованы в том, чтобы мы решили все эти вопиющие, кричащие вопросы, которые лежат сегодня на поверхности. Я думаю, что если они не будут решены, то говорить о подписании программы дальнейших действий будет трудно. Потому что мы не поймем логики наших партнёров», — сказал тогда глава белорусского МИД.

То есть Лукашенко (именно его позицию и озвучивал Макей) не понятна выгода от углубления интеграции для республики даже в экономике, не говоря уж о других измерениях интеграции — вполне естественных и закономерных, как показывает опыт создания Евросоюза. Объединительный процесс в формате СГ выхолощен и преподносится как сугубо меркантильный расчёт на субсидирование.

Последствия для социально-экономической обстановки в Белоруссии от полного обособления по украинскому или прибалтийскому образцу весьма предсказуемы. Судя по статистике внешней торговли за I полугодие 2019 года, в торговле товарами на долю России пришлось 40,3% белорусского экспорта и 55,6% импорта, на втором месте Евросоюз — на его долю приходится примерно четверть белорусского экспорта и пятая часть импорта. В торговле услугами Россия тоже на первом месте с долей 35% белорусского экспорта и 37% импорта, на долю ЕС пришлось 34% экспорта и 40% импорта.

Есть и военно-политические, и иные последствия обособления Белоруссии от России. В 2013 году Лукашенко рассказывал, как «все вокруг Белоруссии ходят и, как волки голодные, зубами щелкают». С тех пор ведь ничего принципиально не изменилось, но изменится, когда Россия уберёт свой «ядерный зонтик» и оставит «последнего диктатора Европы» наедине со стаей западных друзей и партнёров.

Скорее всего, Минск не желает обособления, он желает другого — российской спонсорской поддержки. Таковая предоставляется льготными ценами на пресловутые нефть, газ, вооружения и многие другие товары, кредитами и многим другим, но главное в экономическом измерении интеграции — предоставлением огромного рынка сбыта для белорусской продукции, которую очень трудно продать где-либо ещё.

Посланный в ЕС по линии МИД «белорусизатор» Павел Латушко мог бы в красках рассказать об успехах продаж белорусских тракторов во Франции или Испании, однако лучше всего об этом говорят сухие ежегодники Белстата. С желаниями официального Минска ясность в общих чертах есть. Правительство РФ не может дать ясное обоснование продолжения этого банкета за счёт национальных интересов России.

Если программа углубленной экономической интеграции не будет подписана 8 декабря 2019 года, тогда что? Ничего, всё останется по-прежнему. В этом случае будет даже бюджетный профит от сэкономленного на содержанке. Но не будет объединения — того всеобъемлющего и полного, к которому более четверти века после крупнейшей геополитической катастрофы стремились наши народы.

Автор: Сергей Артёменко

https://regnum.ru/news/polit/2742117.html