О проблемах выполнения в стране Национальных проектов и финансовой политике ЦБ России

***

О повышении ответственности руководителей региональных органов за достижение показателей Национальных проектов

Кто только уже не выразил претензии в адрес финансовой политики ЦБ. Кто только уже не заявлял о необходимости снизить ключевую ставку и соответственно ставки кредитования бизнеса. Но воз и ныне там. Так, ставка первоклассным заемщикам в банках РФ составляет в среднем 10,8%, в Китае – 4,4 %, в США – 4,1 %, в Индии – 9,5 %, в Израиле – 3,5 % годовых.

Россия все больше превращается в остров невезения, несмотря на то, что огромные запасы стратегических ресурсов расположены здесь. Но вот дела идут у нас туго. Экономика по условиям ведения бизнеса находится на уровне африканских стран. Напомним, в конце октября Всемирный банк Doing Business опубликовал свежий рейтинг «Ведение бизнеса — 2020, в котором Россия заняла 28-е из 190 мест, поднявшись по сравнению с прошлым годом на три позиции, заняв при этом место Маврикия, располагавшегося на этой строчке рейтинга в 2015 году и сместившегося на этот раз на 13-е место. Возникли ожидаемые проблемы с реализацией нацпроектов. Между тем к реализации проектов удалось приступить сравнительно недавно, текущий год является по сути стартовым, и, по идее, устраивать панику рано. Но масла в огонь внезапно подлил глава Счетной палаты Алексей Кудрин. Именно с его аудита начался обмен «любезностями».

Главное, что мы сейчас теряем в ходе этих перепалок, — это время и способность адекватно оценивать события. Так что Кудрин выбрал одну из самых действенных тактик. Как говорится, лучшее средство защиты — это нападение.

Подобная шоковая терапия — традиционный инструмент либеральной политики. Медведев, судя по прошедшему заседанию Президиума Совета при президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, плохо переносит шок. В ответ на выявленное СП слабое освоение бюджетных средств он сместил акценты, пригрозив регионам ответственностью, вплоть до уголовной, напомнив также, что в марте текущего года Генпрокуратура начала проверки по выявлению нарушений при получении и расходовании бюджетных средств, а также подтвердив опасения СП о существовании риска не достигнуть показателей 2019 года по трем нацпроектам: «Международная кооперация и экспорт», «Производительность труда и поддержка занятости», «Малый и средний бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы».

В свою очередь, генеральный прокурор РФ Юрий Чайка в своем выступлении на заседании президиума Совета при президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам подчеркнул:

«Важно в перечень показателей оценки эффективности работы руководителей региональных органов власти и местного самоуправления включить такой критерий, как «Достижение целевых показателей национальных проектов», предусмотреть ответственность указанных лиц — вплоть до отстранения их от должности. Мы готовы подключиться к этой работе и дать свои предложения», — сказал он.

Генеральный прокурор также указал на необходимость ввести дополнительный финансовый контроль.

«Считаю целесообразным поручить Федеральному казначейству в рамках действующего с Генеральной прокуратурой соглашения принять дополнительные меры по осуществлению финансового контроля при реализации нацпроектов. Одновременно прокурорами будет обеспечено соответствующее надзорное сопровождение», — подчеркнул Чайка.

При реализации нацпроектов в этом году Генеральной прокуратурой выявлено 2500 нарушений. Из них наибольшее число — в рамках реализации нацпроектов «Демография», «Здравоохранение», «Образование», «Жилье и городская среда». Нарушения касались вопросов предоставления мер государственной поддержки, строительства объектов социальной инфраструктуры, проведения конкурсных процедур, регионального и муниципального нормотворчества. Генеральный прокурор попросил премьера дать поручение ответственным министерствам и ведомствам о необходимости информирования прокуратуры о фактах злоупотреблений при расходовании денежных средств, несвоевременного их доведения до получателей и неисполнения условий соглашения с регионами.

Между тем отметим, реализовать в полной мере нацпроекты, не только названные Медведевым, невозможно в принципе по нескольким причинам. Их знает лично Кудрин. Именно при его участии составлялись все предыдущие стратегии развития экономики страны, в частности «Стратегия 2020», которые оказались также отчасти нереализованными, приведя в том числе к стагнации экономики, обнищанию народа, деградации систем здравоохранения и образования. Ключевые показатели стратегии легли в основу и майских указов Путина и перетекли в нацпроекты. Но дело не в показателях — не в цифрах. Дело в подходах к их реализации.

Сам глава СП еще в октябре указывал на существующие загвоздки, мешающие реализации нацпроектов. Одна из них заложена в системе управления нацпроектами, представленная сложной иерархией уровней, где на каждом из них есть свои показатели, а сами нацпроекты реализуются через федеральные проекты, в которые входят государственные программы. Это, по сути, старая оболочка, и она не всегда эффективна, подчеркивал Кудрин. Получается, что невольно или нечаянно глава Счетной палаты признал ошибки прошлых лет, вытекающие из разработанных когда-то им самим подобных программ.

Зачастую госпрограммы пересекаются друг с другом, все они финансируются в рамках своих полномочий и имеют разные целевые показатели. Поэтому эффективно их использовать вряд ли получится. Здесь регионы будут равняться не на ощутимый результат, которого ждут президент и народ от нацпроектов, а действовать лишь как бухгалтеры или как Минфин — просто приводить цифры к соответствию целевым показателям. Где-то минус, где-то плюс.

Нельзя обойти стороной вклад Минфина в экономику страны и реализацию нацпроектов. Деньги выделяются настолько поздно, что регионы должны к тому моменту уже готовиться к процедуре возврата их обратно. Процедура возврата — непростая. Ждать эффекта от нацпроектов, призванных поднять экономику, победить обнищание народа, не стоит, потому как финансируются они не из средств ФНБ и ЗВР, а из текущих доходов бюджета, который формируется в первую очередь за счет налогов с компаний и населения. И необходимо отметить, что налоговая нагрузка на абсолютно все сферы экономической жизни не снижается, а, наоборот, растет. Если бы не целевые льготы нефтянке, то отрасль при ее текущей себестоимости добычи нефти была бы убыточна при том уровне налогообложения, который на нее распространяется.

В общем, простая арифметика и бухгалтерия — сведение баланса. Зато деньги ФНБ, то есть те деньги, которые и могли бы являться теми самыми дополнительными инвестициями в человеческий капитал, способными повлиять на рост уровня жизни, Кудрин предлагает вложить в ценные бумаги иностранных государств! Эта логика преследует страну еще с «тучных» 2000-х. Но Кудрин продолжает ею руководствоваться, указывая при этом на ошибки при реализации нацпроектов, шлейфом тянущиеся из тех же 2000-х.

Премьер предложил на Совете президиума помимо роста ответственности регионов избавиться от конфликтующих методик расчета, из-за которых страдает статистика. То есть, по его словам, происходит манипулирование данными ввиду конфликта двух методик расчета. «Есть проблемы со статистикой. Получению объективных данных по национальным проектам мешает конфликт между двумя методиками расчета, — подчеркнул Медведев. — Первая — это расчет показателей производительности труда, который утвердило Минэкономразвития, вторая — это показатели, которые применяются для оценки эффективности работы губернаторов. Здесь нужно синхронизировать методики, что, собственно, я и поручаю сделать Минэкономразвития, чтобы разночтений этих не было, чтобы этим никто не манипулировал».

Также Медведев, заявил о необходимости скоординировать методику расчета показателей по нацпроекту занятости в малом и среднем предпринимательстве, напомнив, что показатель здесь на 2019 год установлен на уровне 19,6 млн человек, тогда как базовое значение составляло 19,2 млн человек. При этом откорректировать законодательство таким образом, чтобы оно позволяло сохранить поддержку малого бизнесу, перешедшему в разряд крупного, что позволит чувствовать ему себя увереннее в новой весовой категории. «Нередки случаи, когда бизнес переходит в разряд крупного и, соответственно, снижается число занятых в малом и среднем предпринимательстве. Считаю правильным в этом случае откорректировать законодательство, которое позволит сохранить статус малого и среднего предпринимательства у таких компаний на два года, а значит, сохранить и меры поддержки», — подчеркнул премьер.

Кто только уже не выразил претензии в адрес финансовой политики ЦБ. Кто только уже не заявлял о необходимости снизить ключевую ставку и соответственно ставки кредитования бизнеса. Но воз и ныне там. Так, ставка первоклассным заемщикам в банках РФ составляет в среднем 10,8%, в Китае — 4,4%, в США — 4,1%, в Индии — 9,5%, в Израиле — 3,5% годовых.

Бизнес-омбудсмен Борис Титов сегодня написал на своей странице в Фейсбуке о том, что на финансирование льготных займов для малого и среднего предпринимательства в рамках одноименного нацпроекта на 2019 год закладывалась гигантская сумма — 1 трлн рублей. Она могла бы стать реальным стимулом роста, тем более что к 2025 году кредитный портфель МСП намечено довести до 10 трлн.

«Но что-то явно пошло не так. Из триллиона предложенных кредитов разошлась лишь треть. Интересно, почему же? Да потому, что 8,5% — это хоть и меньше, чем «обычные» 12−17% коммерческих банков, но все равно куда больше, чем рентабельность в большинстве отраслей. И не каждому малому предприятию «по зубам», — подчеркнул Титов, заметив, что можно и дальше упорно не снижать ставку, но тогда потенциальный эффект от действительно немалого объема выделенной господдержки так и останется на бумаге. «Официальная инфляция за год едва ли не меньше 4%. Сделайте для малого бизнеса ставку хотя бы в 5%, и картина наверняка изменится», — предложил бизнес-омбудсмен.

Малый и средний бизнес, несмотря на все «регуляторные гильотины», задушен политикой ЦБ и Минфина! И ждать, что регионы самостоятельно, как в Китае, выйдут на международный рынок заимствований и решат эту проблему, тоже не стоит. Вся политика выстроена вокруг роста доходов крупного бизнеса и сознательных действий таких бизнесменов, как Лисин, заплативший налог с офшоров, сопоставимый с размером бюджета некоторых регионов. Вот и получается замкнутый круг. Глядишь, с такими темпами экономического развития и бюджет наполнять станет скоро некому!

Источник - https://regnum.ru/news/polit/2776351.html

***

На развитии села Минфин России ставит точку?

В очередной раз разговоры о развитии села расходятся с делом. При профицитном бюджете Минфин сократил расходы на развитие села в несколько раз!

Разработать госпрограмму «Комплексное развитие сельских территорий» президент поручал еще в ходе своей рабочей поездки в Ставропольский край 9 октября 2018 года.

31 мая 2019 года правительство постановило (постановление №696) утвердить разработанную Минсельхозом госпрограмму, общий объём финансирования которой с 2020 по 2025 годы должен составить около 2,3 трлн рублей, в том числе за счёт федерального бюджета — 1 трлн рублей. Неужели правительство пересмотрело свои планы или скорректировало показатели госпрограмм, пересмотрев целевые данные в нацпроектах и их структуру? Нет — сведений об этом не было! Так на каком основании Минфин урезал расходы на реализацию программы?

Программа действительно выглядит комплексной. В нее заложены все механизмы, которые могли бы в принципе оживить село. В частности она предусматривает: строительство сети автомобильных дорог в селах; создание компактных жилых территорий; субсидирование кредитов для селян и желающих переехать в село под очень низкий процент, о котором горожане даже и мечтать не могут; субсидирование местных бюджетов для благоустройства территорий и возможности поддержки специалистов; создание инженерной инфраструктуры — строительство газо‑ и водопроводов; развитие сети фельдшерско-акушерских пунктов и их «шаговой» доступности, о чем ранее говорил Владимир Путин, давая поручения, в том числе и другим ведомствам. В общем, всё то, без чего современные люди не представляют своей жизни, что могло бы подвигнуть россиян и не только, приземлиться в селе.

В ходе обсуждения программы газета Коммерсантъ в статье, специально подчеркну — под заголовком «На селе выживут сильнейшие. Деньги госпрограммы могут уйти крупному агробизнесу», писала в апреле этого года, что эксперты РАНХиГС и Института Гайдара раскритиковали подготовленную Минсельхозом госпрограмму.

По их мнению, при более чем семикратном увеличении финансирования по сравнению с нынешней программой она содержит высокие риски коррупции и несправедливого распределения. Конкурсный порядок отбора проектов на федеральном уровне ускорит деградацию неперспективных деревень, а деньги могут уйти на инициативы крупного бизнеса.

Экспертам не понравился факт роста расходов федерального бюджета, которые должны были увеличиться по сравнению с предыдущей программой в 13,4 раза, региональных бюджетов — в 1,4 раза, внебюджетных источников — в 5,2 раза. Причем если в 2017 году региональные и федеральные траты были примерно равны, то теперь, указывали экономисты, эта пропорция составит 1:10.

Видимо, эксперты не желают учитывать тот факт, что регионы и тем более их деревни — обнищали благодаря бюджетной политике Минфина, которая строилась последние годы опять же не без участия этих же экспертов! Не понравились экспертам и цели финансирования программы, а именно — повышение соотношения среднемесячных доходов сельских и городских домохозяйств с 68% в 2018 году до 75% к 2025 году; повышение доли жилья, оборудованного всеми видами благоустройства; сохранение не менее 2,9 тыс. сельских поселений с численностью до 500 человек.

Эксперты, как пишет издание, указывают, что 85% финансирования программы (почти 1,2 трлн руб.) предполагается направить на осуществление инициативных проектов сельских муниципалитетов, бизнеса, отдельных жителей и их групп, тогда как на аналогичное мероприятие в программе развития сельских территорий стран ЕС расходуется лишь 6−7% средств. Следует напомнить экспертам, что не стоит сравнивать, как говорит народная пословица: «божий дар с яичницей»! Разве сельские территории ЕС доведены до такого же отчаянного бедственного положения, как в России? Может, не стоит сравнивать испанские деревушки с нашими сёлами, вечно испытывающими дефицит денежных средств? Как и не стоит сравнивать территорию России, которая в разы больше всего вместе взятого ЕС, где одна страна размером с нашу область, которых у нас 85! А значит и денег требуется больше!

Сейчас деньги в бюджете есть! И вложить их нужно в человеческий капитал и улучшение его условий жизни. Разве не за это ратует Алексей Кудрин, пытаясь добиться народного одобрения после всей той разрухи, к которой привели его стратегии реальную жизнь россиян, особенно в селах?! Что же эксперты противоречат с мнением вождя жесткой либеральной политики, который то и дело всё последнее время заявляет о необходимости вложений в человеческий капитал??? Или эксперты хотели бы, чтобы наши деревни выживали сами по себе и эти земли пошли в итоге по рукам частных иностранных инвесторов, желающих в качестве «благородного жеста» прокредитовать их развитие?

Эксперты были в шоке, осознав, что программа предусматривает выделение до 60 млн. рублей на одно село, что на их взгляд, это достаточно большая сумма даже для крупных поселений. Распределять финансирование, указывали эксперты, предлагалось на конкурсной основе, а отбор инициатив должна осуществлять комиссия при Минсельхозе, что несет в себе риски коррупции и несправедливого распределения.

Спрашивается, с каких пор в конкурсном отборе, эксперты стали усматривать коррупцию и несправедливость? Давайте тогда в принципе уйдем от конкурсных отборов и предоставим полное право государству определять своего единственного исполнителя программ! Но, ведь, такой подход не соответствует либеральным устоям, не так ли?! Да, отбор инициатив должна осуществлять комиссия при Минсельхозе и, что с того? А кто должен его осуществлять — эксперты, близкие к ЕС или все-таки ведомство, близкое к российской земле и знающее, в отличие от экспертов ЕС, проблемы нашего села, то есть Минсельхоз?

О каких угрозах потери денег в пользу агробизнеса эксперты вели речь, если программа предусматривает улучшение жизни селян? Разве Минфин не довел свою систему распределения денежных потоков до совершенства, о чем сам Антон Силуанов заявлял на днях в рамках форума «Россия зовет!». Разве мимо «совершенства» сегодня муха может пролететь?

Более справедливым вариантом, эксперты считали, выделение средств на инициативные проекты всем селам пропорционально числу жителей (около 30 тыс. руб. на человека) с рассмотрением бизнес-плана на уровне района, без участия Москвы, либо же непосредственное финансирование из бюджета инфраструктурных проектов во всех поселениях, где проживают не менее 20−50 жителей. Представьте, селу, в котором 50 жителей, исходя из предложений экспертов, выделят всего 1,5 млн. рублей! Какой такой проект можно реализовать на 1,5 млн. рублей? О каком таком развитии села можно говорить при наличии 1,5 млн.рулей. Выделите тогда вообще по 300 рублей! А что, Кудрин же предлагает для борьбы с бедностью выделять по 10 тысяч рублей в год — это 27 рублей в день! Тут бы впору рассмеяться, ведь налогов мы платим в разы больше, но уже не до смеха. Потому как озвучивают свои мысли не профаны, а знатные экономисты-эксперты! Видимо, они откровенно издеваются над нами!

Да, эксперты указывали, что такие сферы, как здравоохранение, культура, автодороги и газификация, «могут и должны» финансироваться за счет нацпроектов, а программа развития сельских территорий необходима всего лишь для «придания импульса развитию сельской экономики», повышения занятости и доходов жителей.

Подчеркнем, село в России в таком состоянии, что ему не импульсы нужно придавать, а реанимационные действия совершать! И только после реанимации можно ожидать роста демографии и заинтересованности в жизни на селе! И нужно заметить, что благодаря опять же стратегиям Кудрина нацпроекты столкнулись с противоречиями, о которых рапортует почти ежедневно глава Счетной Палаты на основании своих личных выводов, но не по факту проверок реализованных проектов, так как проекты стартовали лишь в этом году — году который еще не завершен! А эти противоречия явно не позволят в обозначенные сроки реанимировать сёла!

Несмотря на замечания экспертов, правительство все же приняло программу. Повторюсь, с общим объёмом ее финансирования на ближайшие 5 лет размером около 2,3 трлн рублей, где 1 трлн рублей должны были выделить из федерального бюджета.

И вот теперь, как сообщает издание finanz.ru, экономисты Института Гайдара и РАНХиГС, то есть те же самые эксперты, сетуют и заявляют о том, что якобы правительство сократило, предусмотренные программой, расходы в 4 раза! Мол, в паспорте программы утверждены расходы на сумму 433 млрд рублей на 2020−22 годы, а по факту в федеральный бюджет заложили только четверть от анонсированного — 105,1 млрд рублей. О чем, собственно, как указывает издание, сообщает главный научный сотрудник лаборатории аграрной политики Института Гайдара Василий Узун. В 2020 году финансирование будет урезано вдвое, а в 2021−22 годах — в пять раз.

О чем на этот раз, предупреждает нас специалист Института Гайдара? Вы не поверите! Он говорит, что: «столь резкое сокращение может привести к срыву выполнения мероприятий госпрограммы». «Возможно, еще до принятия указанной госпрограммы ее финансирование было под вопросом. В текст добавлено примечание, в соответствии с которым общий объем финансового обеспечения госпрограммы, как и объем ассигнований федерального бюджета, будут уточнены после утверждения закона о федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период. Но проблема в том, что целевые индикаторы и показатели госпрограммы рассчитаны исходя из намеченных объемов финансирования», — констатирует эксперт Василий Узун.

Однако, добавлю, и более того обращу внимание эксперта, что пометки к примечанию стоят в программе исключительно к расходам по годам, но не к общей сумме финансирования, а значит до конца 2025 года, в рамках программы должно быть выделено в общей сумме 2,3 трлн.рублей. Конечно, велика вероятность, что Минфин оттягивает сроки ее финансирования, перекладывая основную нагрузку на бюджет, так сказать на потом. А дальше по ходу событий «потом» может не случиться. Либо эксперты додавят, либо планы изменяться из-за каких-либо внутренних или внешних передряг.

Как говорится в «Мониторинге экономической ситуации в России. Тенденции и вызовы социально-экономического развитии России», проведенном в октябре этого года Институтом Гайдара и РАНХиГС, анализ проекта федерального бюджета на 2020−2022 годы показал экспертам, что «его основные характеристики сформированы в соответствии с бюджетным правилом и национальными приоритетами. При этом приоритетом самой бюджетной политики в предстоящие три года остается бюджетная устойчивость. К 2022 г. номинальный рост доходов относительно 2019 г. планируется в размере 9,3%, при этом в долях ВВП они сократятся с 18,5% в 2019 г. до 17,2% в 2022 г. Согласно ожиданиям Минфина, нефтегазовые доходы будут устойчиво сокращаться за счет отставания темпов роста добычи нефти от динамики ВВП и ожидаемого снижения мировых цен на нефть. Что касается расходов, то в 2018 г. они оказались на минимальном за десятилетие уровне 16,1% ВВП. Это произошло благодаря (!) использованию бюджетного правила и некоторого изменения структуры бюджетных расходов, что является позитивным шагом (!), создавшим возможности для дополнительного увеличения темпов прироста ВВП в размере 0,5 п.п. Однако этим позитивные эффекты от введенного бюджетного правила и изменения структуры расходов ограничиваются, поскольку наиболее важные для развития изменения лежат за их пределами.»

Авторы мониторинга говорят также о том, что при текущем уровне функций государства и масштабах госсектора, для достижения национальных целей необходимо увеличивать расходы федерального бюджета уже в период 2020—2022 гг. на 0,5−0,7 п.п. ВВП ежегодно в пользу инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру! Как вам такой подход — не Минфин, на их взгляд, сокращает расходы, а правительство, при этом эксперты вроде как настаивают на росте расходов?!

Напомним, по статистике Минсельхоза уровень безработицы на селе составляет 8% (в городе — 4,3%), доля селян с доходами ниже прожиточного минимума — 20% (против 11,2% горожан), 67% жилья не благоустроено (21% — в городах), лишь половина домохозяйств имеют скоростной доступ в интернет (в городе — 80%), а численность сельского населения за десять лет сократилась на 0,5 млн. человек.

Целью госпрограммы Минсельхоза, на которую Минфин урезал расходы федерального бюджета, помимо сохранения доли сельского населения не менее 25,3%, роста доходов селян, также является повышение уровня жизни, улучшение жилищных условий.

Неужели правительство пересмотрело свои планы или скорректировало показатели госпрограмм, пересмотрев целевые данные в нацпроектах и их структуру? Нет — сведений об этом не было! Так на каком основании Минфин урезал расходы на реализацию программы? И почему эксперты вдруг изменили свое мнение? Чтобы подставить правительство?

Источник - https://regnum.ru/news/polit/2787429.html

***

Плюс цифровизация всей страны: Россия роет себе яму?

Еще в 2000 году Владимир Путин подписал Окинавскую хартию Глобального информационного общества, которая является одним из документов, положения которых были учтены в Стратегии информационного общества в Российской Федерации от 7 февраля 2008 г. N Пр-212. Еще тогда, в частности 11 лет назад, было известно о необходимости разработки правовых норм, которые бы отвечали возможным угрозам цифрового государства, особенно что касается утечки данных. Более того, и тогда и сейчас заявляется о приоритетах национальной безопасности. Но ни один из действующих в рамках развернувшейся полным ходом цифровизации документов не дает понимания, каким образом будут обеспечиваться все эти меры.

Между тем наши данные все больше становятся частью глобальной информационной системы. Пока наши госплатформы перейдут на отечественное программное обеспечение (ПО), наши личные и данные государственных организаций станут глобальным достоянием. Эксперты, говорят, что, мол, и так каждый из нас так или иначе оставил свой цифровой след в виртуальном пространстве. Однако возразим. Одно дело — оставить след в соцсетях, показав свои социальные связи, потребительские привычки, так же, как оставив его на коммерческих платформах при покупке товаров, а другое дело — когда данные даже не о месте положения, а о регистрации, составе семьи, наличии движимого и недвижимого имущества выльются на глобальный рынок. Поэтому разговоры о том, что мы будем защищены, вызывают очень сильные сомнения.

Так, например, на днях ТАСС сообщал, что портал госуслуг стал принимать мобильные платежи через Google Pay. Всем известно, что Google — американская транснациональная корпорация. Совершая платежи в системе, мы оставим компании, по сути, наши личные данные. Разве сегодня банки не владеют таковыми — о наших доходах, о наших расходах?! Точно такой же доступ получит и американская компания. Одной рукой мы пытаемся закрыться нашим программным обеспечением, контролируем население в рамках закона Яровой, а другой — разрешаем Минкомсвязи запускать приложение, с помощью которого открываем доступ к личной информации о россиянах и получаемых ими госуслугах. А затем, когда пойдет речь о введении электронных паспортов и народ выступит против, в правительстве скажут: «да и так всем все известно, нечего скрывать»?!

Может быть, государству честно сказать, что тотальная цифровизация проводится для тотального контроля над населением; для использования наших денег — денег налогоплательщиков, которые идут из бюджета на цифровизацию для создания новых направлений бизнеса наших бизнес-элит и чиновников, имеющих активы в различных сферах экономики — здравоохранении, образовании, сельхозпроизводстве, промышленности; для того чтобы в будущем избавиться от прямого доступа населения к чиновникам; для того чтобы люди, сегодня опустившие головы в телефоны, сидели за компьютерами и меньше выходили на улицу; для того чтобы не строить школы, ведь образование можно получать дистанционно; для того чтобы казна более активно пополнялась штрафами и можно было регулировать поведение каждого из нас?! Судя по сегодняшним событиям, именно с такими последствиями цифровизации мы сможем столкнуться!

Несмотря на отсутствие четкого понимания, кроме как декларирования, что мы не можем отстать от глобального цифрового сообщества ряда развитых стран, борьбы с коррупцией и необходимости прозрачного администрирования, сам процесс цифровизации не выглядит прозрачным. Почему? Потому что разговоры о том, что станет проще записаться к врачу, в детский сад — лишь благой предлог, ведь ни медиков, ни садиков не хватает, даже при той неблагополучной демографической ситуации, которую мы имеем на сегодня. Медицина, в рамках базовых услуг, покрываемых за счет обязательного медстрахования, крайне ограниченная. Точно такой же пакет образовательных услуг — чтобы сдать ЕГЭ, необходимы репетиторы. Так к чему нам всем эти самые дистанционные записи. Какой от них прок???

Как сообщал портал Алтайского края amic.ru, в рамках национального проекта «Здравоохранение» в регионе ведется дистанционный мониторинг артериального давления гипертоников. Пациенты двух поликлиник Барнаула, страдающие повышенным артериальным давлением, получили тонометры с SIM-картой и датчиком GPS. Мол, не всегда больные записывают необходимые для контроля состояния давления в блокноты, а датчики позволяют передавать эти данные врачам, которые круглосуточно следят за показаниями и в случае отклонения могут позвонить пациенту и даже вызвать скорую помощь. Если человек сам несет ответственность за фиксирование показателей своего здоровья, то с дистанционной передачей данных совершенно непонятно, будет ли врач нести ответственность за несвоевременно оказанную помощь. Зато, вероятно, новые тонометры в рамках нацпроекта будут закуплены у некоего производителя и поставщика, и нет сомнения, что эксперимент окажется в рамках пилотной реализации успешным.

Одним из федеральных проектов Нацпроекта «Цифровая экономика» является «Цифровое государственное управление». Наиболее известные его направления — сервисы по предоставлению комплекса госуслуг в режиме онлайн, все мы их знаем — они реализуются чрез МФЦ и платформы различных госведомств; электронная идентификация граждан (цифровой профиль), а также «Госвеб» — единая экосистема государственных сайтов, а по большому счету — единая платформа, на которой будет консолидирована вся информация, которой владеют те или иные госорганизации.

Как сообщал в июле этого года портал Cnews.ru со ссылкой на заявление заместителя директора департамента цифрового государства министерства Екатерины Столбовой, российский «Госвеб» строится по образцу используемой в Великобритании единой модели государственных сайтов. Как пишет издание, в Минкомсвязи считают, что британский gov.uk не был доведен до конца, так как его начали внедрять «сверху». В России же «Госвеб» будет, наоборот, сначала внедряться «снизу», а потом тиражироваться на федеральные структуры. К реализации «Госвеба» приступили 6 пилотных регионов: республики Удмуртия и Калмыкия, Ханты-Мансийский автономный округ, Алтайский край, Курганская и Московская области. Объектами тестирования единой модели госсайтов, как поясняла Столбова, должны стать школы, детские сады, медицинские организации и органы местного самоуправления. То есть самые что ни на есть социальные группы государства. К концу 2021 года не менее 70% госсайтов должны будут работать через единую цифровую платформу.

Опять же возникает вопрос: вся статистика, имеющаяся в распоряжении местных органов исполнительной власти, России известна. Она стекается в Росстат. Теперь ее консолидируют на единой платформе. В конце октября «Комсомольская правда» сообщала, что в Архангельске местные городские чиновники с 1 января 2020 года будут штрафовать родителей за прогулы детей по неуважительным причинам. Мотивировано такое решение тем, что в настоящий момент в архангельские дошкольные учреждения стоит очередь из 7176 ребятишек возрастом до трех лет. При этом средняя посещаемость детсадов составляет 66 процентов. Сможет ли «Госвеб» решить задачи по созданию дополнительных мест в детских садах? Разве без «Госвеба» неизвестно, что детских садов не хватает? Скорее всего, она может дать лишь возможность лучшего контроля местных чиновников. Хотя тоже очень спорный вопрос: ведь сегодня могут обходить те или иные ограничения платформы госзакупок, смогут обойти и ограничения единой платформы, тем более что полноценной нормативно-правовой базы пока не сформировано.

По словам министра цифрового развития и связи Алтайского края Евгения Зрюмова, интервью, которого было опубликовано на днях изданием «Континет Сибирь», регион помимо проекта по «Госвебу», к реализации которого край присоединился в числе 6 других в пилотном режиме, по поручению вице-премьера Максима Акимова, край также реализует пилотный проект цифровизации сельского хозяйства. Зрюмов отмечает, что цифровизация позволит совершить рывок в отрасли. Сомнений в этом нет, технологии позволят повысить управляемость хозяйствами, повысить урожайность и увеличить производство, возможно снизив издержки, хотя сами по себе новые технологии удовольствие не из дешевых. Но возникает вопрос: если в регионе с 1990 года снизились размеры посевных площадей, а новые технологии, в том числе и новые сорта сельхозкультур, позволят повысить урожайность, соответственно, задействовать еще меньше площадей при необходимости сегодняшнего объема производимого в регионе сельхозсырья, то каким образом будут использоваться другие земли, не вовлеченные в сельхозоборот? То есть с какой целью мы внедряем новые технологии? Чтобы увеличить урожайность, сдавать землю в аренду, выйти на новые рынки сбыта? Сегодня кризис, и рынки не особо пускают к себе нашу продукцию, цены на нее тоже невысокие на мировом рынке, а с внедрением новых технологий, очевидно, себестоимость станет еще выше или срок окупаемости увеличится — и тогда нам на эти рынки и вовсе не прорваться. Правительство ответило себе на эти вопросы, когда приступило к цифровизации села? Или речь шла только о необходимости освоения денег???

Между тем цифровизация села невозможна без других чудес, которые сложно реализуются в сельской местности и отдаленных территориях, и весь это цифровой бум, чем-то напоминающий времена НЭПа, сталкивается с элементарными рядовыми проблемами — обеспеченностью инфраструктурой. В данном случае — покрытием сетями связи. Одним из решений этой проблемы, как звучало ранее на одной из конференций по цифровизации сельского хозяйства, предлагается опять же нетрадиционный способ — накапливание информации на станции и передача ее, например, с помощью дронов. То есть дроны упорно входят в нашу жизнь и будут жужжать над нашими головами, судя по всему, всюду. С какой целью и какой ценой они нам обойдутся, тоже непонятно!

Особняком во всей российской цифровизации по-прежнему стоит вопрос информационной безопасности. «Так получилось, что до сих пор у нас просто не было закона, который регламентировал бы работу и жизненный цикл государственных информационных систем. А их у нас в крае работает 14 штук. И никто не может сказать, кто за что отвечает, кто что регулирует, как эти системы сопровождать, как выводить из эксплуатации. Все решалось, можно сказать, на пальцах, документа, который все это регулировал, не существовало. Но теперь он есть. Ключевая роль, конечно, досталась министерству цифрового развития и связи, потому что мы четко понимаем назначение госинформсистем, задачи, которые они решают, вопросы информационной безопасности, взаимодействия с регуляторами — все это будет под нашим контролем», — отметил Евгений Зрюмов.

А вот что сказал премьер Дмитрий Медведев 22 октября 2019 года, на пленарном заседании Московского международного форума инновационного развития «Открытые инновации», рассказывая об успехах страны в цифровой трансформации. Говоря о расходах, заложенных в бюджете на реализацию цифрового нацпроекта в размере 1,6 трлн рублей до 2024 года, глава правительства отметил, что не все вопросы, решаются деньгами, хотя деньги нужны и важны. «Нам нужно дать ответы на те вопросы, которые стоят, на те серьёзные вызовы, которые существуют», — заявил он.

По словам премьера, одним из первых вызовов и является цифровая безопасность. То есть решение данной проблемы не зависит от объемов денег, а все остальное, вероятно, — зависит. Но нам всем хотелось бы знать истинные задачи государства и получить ответы раньше, чем произойдет тотальная цифровизация. Тем более налицо факт создания в государстве государства, где главная роль отводится новому «правительству» — дистанционному, или электронному, или цифровому, как кому удобно его называть.

С политической точки зрения Медведев заявляет о необходимости обеспечения национальной безопасности, а с экономической — защищенности системы от взлома и утечек. Говоря об угрозах, на которые человечество научилось реагировать на существующем сегодня технологическом уровне, Дмитрий Медведев поднял вопрос защиты персональных данных, тем самым явно противореча самому себе, ведь утечки персональных данных происходят на том или ином уровне ежедневно, например, когда нам звонят незнакомые люди, которым мы не оставляли своих данных. Более того, глава правительства заявил на форуме, что с 1 марта 2020 года в пилотном режиме запустят электронные паспорта.

«Эта система будет содержать практически всю важнейшую информацию о человеке. Уже сейчас государственные информационные системы содержат более 80 петабайт информации. Желающих завладеть такими огромными массивами данных в мире всё больше. По статистике, кибератаки происходят каждые 14 секунд. Пока я говорю, можно посчитать, какое количество кибератак уже в мире состоялось», — подчеркнул Дмитрий Медведев.

И, конечно, важно, по словам премьера, защитить извне систему электронного голосования, пилотные проекты по которой уже реализуются. Как отметил Медведев, тестирование новых технологий очень часто не согласуется с действующими нормами, что приводит к весьма неприятным последствиям. Отметим, что традиционные сферы, развивающиеся последние 20 лет, и без тестирования новых технологий спотыкаются о законодательные инициативы, порою трагически сказываясь на судьбе граждан страны, участников бизнес-процессов и тормозит развитие самой страны. Об одних и тех же проблемах говорится очень много лет, но вопросы не решаются. Как же мы должны доверять свои личные данные, если не знаем истинных целей и не имеем правовых норм, регулирующих жизнь в новом «цифровом государстве»? Почему нас практически насильно тащат в это государство без нашего на то согласия???

Нас давят санкциями, нас отстранили от работы G7, но мы тем не менее, судя по всему, продолжаем следовать стратегиям, в основе которых лежат документы, появившиеся в постперестроечное время. Третий пункт Окинавской хартии Глобального информационного общества гласит, что «все люди повсеместно, без исключения, должны иметь возможность пользоваться преимуществами глобального информационного общества. Устойчивость глобального информационного общества основывается на стимулирующих развитие человека демократических ценностях, таких как свободный обмен информацией и знаниями, взаимная терпимость и уважение к особенностям других людей». О каких-таких демократических ценностях идет речь? Какие международные рынки готовы открываться для нас? Разве что только для сырья по низким ценам!

При этом в четвертом пункте говорится о сотрудничестве по оптимизации глобальных сетей, борьбе со злоупотреблениями, которые подрывают целостность сети, по сокращению разрыва в цифровых технологиях, инвестированию в людей и обеспечению глобального доступа и участия в этом процессе». То есть наши данные так или иначе должны стать частью глобальной информационной системы.

Ну, а ключевым направлением документа, в частности, является рациональное управление макроэкономикой, способствующее более точному планированию со стороны деловых кругов и потребителей и использование преимуществ новых информационных технологий. Собственно, никто и не сомневался, что собранная статистика позволит глобальным корпорациям и институтам, рациональней на их взгляд управлять или манипулировать российской экономикой. Так зачем мы строим систему, которая поможет манипулировать страной и лично нами?

Как сообщало на днях издание incrussia.ru, ряд американских компаний отказался работать с технологическими стартапами, где часть команды составляли россияне, или граждане стран СНГ, или если в этих странах ведется хотя бы часть разработки продукта. Некоторым из них пришлось полностью переехать за пределы постсоветских стран, чтобы продолжить сотрудничество с компаниями из США. Американские компании объясняли такое поведение «риском вмешательства в их работу со стороны государства». Американская компания GitLab и вовсе публично обсуждала возможность ограничений для россиян. Она предложила не принимать людей из России и Китая на должности, связанные с доступом к персональным данным. По версии компании, власти двух стран могут надавить на людей и получить данные о заказчиках. А как обстоят дела в нашей стране? Насколько ИТ сфера в области госинформации защищена от иностранных специалистов и их платформ? Почему мир изменился, а мы продолжаем следовать целям, прописанным, в том числе, в устаревших международных документах? И как же, все-таки, сама по себе цифровизация решит проблемы с нехваткой социальной инфраструктуры???

Источник - https://regnum.ru/news/polit/2780994.html