Социологи России нарисовали карту страхов населения страны
***
Граждане пытаются глубже заглянуть в экономические причины своих проблем
«Карта страха», опубликованная ВЦИОМом, показывает, что в сумме основные проблемы граждан – экономические. Сравнение ее с результатами других опросов демонстрирует, что к текущим проблемам падения доходов, угрозе потери работы и т.п. россияне немного попривыкли за последнее время, а вот то, что в качестве своей основной проблемы большинство россиян называют рост социальной несправедливости, говорит о том, что они пытаются заглянуть в корень и истинную первопричину проблем.
Снижение доходов (случившееся или ожидаемое) называют основной проблемой 63% опрошенных, это второе место в «карте» ВЦИОМа. Того, что станут слишком дорогими привычные товары, из‑за чего не будет возможности их больше покупать, опасаются 58%.
Потеря работы, безусловно, еще один экономический фактор, сильно влияющий на доходы, беспокоит 35% россиян. По большому счету к экономическим можно отнести и второй в общем рейтинге проблем страх отказа в оказании бесплатной медицинской помощи (58%), ведь это ведет к дополнительным и весьма значительным расходам. Доля экономических причин тревог и страхов населения, таким образом, составила более 56% от общего количества названных проблем.
Некоторое изменение настроений со временем не меняет общую картину. В начале года подобный опрос показывал, что снижение доходов волновало несколько большее количество граждан – 68%, но оно все равно было вторым по значимости проблемным местом. Успехи властей в борьбе с инфляцией, очевидно, стали причиной того, что с 70 до 58% снизился страх подорожания привычных товаров. Есть и некоторые возрастные особенности: например, страх потери дохода среди россиян 45–79 лет гораздо выше – 71%. Директор по стратегическому развитию ВЦИОМа Степан Львов подтвердил, что тревоги одной из проблемных групп – предпенсионеров – возникают из-‑за неуверенности как в сохранении доходов, так и их источника.
Опрос «ВЦИОМ–Спутник» проводился 31 октября 2019 года. А двумя днями ранее свои результаты замера проблем представил Левада-Центр. Там представлено много страхов, связанных с политическими вопросами (многие россияне, 42%, оказывается, боятся войны). И только на пятом месте после своих болезней и недомогания родственников – с 3,2 баллами из возможных 5 – расположился страх бедности. Потеря сбережений и потеря работы набрали по 2,5 балла.
Список Левада-Центра оказался похож на результаты мартовского опроса фонда «Общественное мнение» (ФОМ). Там в перечень самых сильных опасений попали страхи за детей, внуков, собственное здоровье, терактов, беззащитности перед властями, неопределенности будущего. Из экономических причин в лидерах были тревога и опасения по поводу повышения цен и обнищания людей (35%) и массовой безработицы (26%).
Власти отслеживают подобные опросы, но как точно нужно на них реагировать, видимо, не до конца понятно. После публикации результатов октябрьского опроса Левада-Центра пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорил, что в Кремле обращают внимание на такого рода опросы, но обобщающие выводы, мол, требуют больше времени, к тому же там вмешиваются эмоции, формирующиеся, в том числе из-за «резонансных случаев» (см. «НГ» от 30.10.19). Безусловно, в экономике серьезный резонанс получают не только упражнения властей с пенсионным возрастом, что прямо вынимает деньги из карманов миллионов людей. Мемом становится беспомощность властей в обуздании воров. К кому обращается президент Владимир Путин, говоря, что на строительстве Восточного воруют сотнями миллионов рублей? Как офицеры силовых структур, сенаторы умудряются воровать миллиардами? Повисающие в воздухе вопросы, безусловно, вызывают определенные негативные эмоции и со временем выливаются в результаты опросов.
Сужение пространства жизни, к которому приводят нищета, болезни, алкоголизм, стало причиной того, что по итогам 2018 года население России впервые за 10 лет сократилось – на 86,7 тыс человек. Естественная убыль населения в 2018 году выросла на 67% по сравнению с 2017 годом и достигла 224,5 тыс. человек. А по итогам первого полугодия 2019 года естественная убыль достигла почти 200 тыс. человек. Нехватка средств к существованию хотя бы на среднем уровне, неспособность молодежи купить достойное жилье приводят к сокращению числа браков. Если в 1990 году номинальное число браков составляло 1,3 млн, то в 2018 году оно снизилось до 893 тыс.
Эксперты «НГ» спорят, перестали ли экономические проблемы быть важнейшей проблемой россиян. Возможно, у граждан могла выработаться привычка к обычным страхам потери дохода, работы, а внимание переключается на первопричины такого положения – несправедливое перераспределение национальных богатств, предельную концентрацию доходов у небольшой части населения, а также непонятное пристрастие властей укрывательству доходов бюджета в резервах в ущерб развитию экономики. И бесспорно, что страхи и проблемы людей прямо сказываются на их экономическом поведении.
«На мой взгляд, с учетом растущей год от года социальной напряженности, обусловленной падением реальных располагаемых доходов подавляющего большинства россиян и стремительно увеличивающегося разрыва между богатыми и бедными, было бы неправильно говорить о том, что экономические проблемы отходят на второй план. Разве что привыкли и отчасти смирились, – сказал «НГ» аналитик компании «Финам» Сергей Дроздов.
По его мнению, опасения потери работы или уменьшающиеся доходы заставляют граждан пересматривать модель потребления и вынуждают активную часть населения сокращать свои расходы на высококачественные продукты питания и товары широкого потребления, либо заменяя их более дешевой и соответственно менее качественной продукцией, либо полностью отказываясь от запланированных ранее покупок. «Как следствие, это ведет к снижению покупательского спроса и негативно отражается на доходах компаний, работающих на внутреннем рынке», – говорит Дроздов.
Результаты опросов показывают, что общая карта страхов россиян сохраняет акцент на личных финансовых рисках, считает главный аналитик Центра аналитики и финансовых технологий (ЦАФТ) Антон Быков. «Источники этих рисков также имеют высокий уровень постоянства, в лидерах экономика, социальная несправедливость, внешние политические события», – говорит эксперт.
По его словам, в первой половине 2019 года при откровенно слабых показателях российской экономики, а также высоких инфляционных ожиданиях из-за повышения НДС с 18 до 20% акцент был на экономических рисках, россияне опасались ускорения падения реальных доходов. «К середине третьего квартала 2019 года стало понятно, что экономические риски были завышены, и акцент сместился на риски социального неравенства, – говорит Быков. – Можно сказать, что тут мы оказались в общемировом тренде, потому что неравенство в доступе к социальным благам, главная тема дискуссий в развитых странах в этом году. А для России с ее рекордным разделением между бедными и богатыми, а также политикой жесткой экономии государственных средств эта тематика особенно актуальна и чувствительна. Она порождает опасения в доступности медицинских услуг, все большем разделении в возможностях между классом чиновников и рядовых граждан и другими проблемами социального неравенства».
На исследование ВЦИОМ обращают внимание и общественно-политические Telegram-каналы. Авторы "Мюсли вслух" отмечают: "Интенсивность страхов россиян в целом снизилась: по сравнению с январём 2019 в октябре сумма ответов на "Полностью уверен, что случится" и "Скорее случится" на 8 вопросов снизилась с 397% до 377%... Менее всего россияне опасаются разгула преступности (36%), потери работы (35%) и войны (20%). Более всего боится этого молодёжь 18-24 лет".
А вот "Мейстер" акцентируется, в свою очередь, на программной статье секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева, посвященную потенциальным угрозам РФ, опубликованной накануне: "Не будем пересказывать обширный текст. Он представляет собой каталог угроз национальной безопасности России, которые считает актуальными автор. Отрадно заметить, что все перечисленные Николаем Платоновичем угрозы (за частичным исключением терроризма) — внешние. Разительный контраст с доктринальными документами начала нулевых, в которых главное место занимали внутренние угрозы безопасности РФ... Бесспорно, обеспечение безопасности в самом деле является залогом экономического развития. Однако верно и обратное — возможности страны противостоять угрозам всецело зависят от состояния ее экономики. И потому особенно важно, чтобы усилия по обеспечению безопасности не препятствовали и не ограничивали экономическое развитие".
В страхе нет ничего плохого, на умеренном уровне он может даже выступать достаточно эффективным экономическим мотивом поведения граждан, считает Быков. «Страх потерять рабочее место может стимулировать рост профессионального уровня, а страх конкуренции – подвигать предпринимателя к повышению эффективности. В конечном итоге, это может позитивно отразиться, как на личном материальном положении, так и на всей экономике в целом», – сказал «НГ» Быков.
Вместе с тем он предупреждает, что если уровень страха превышает умеренный уровень, и оказывает влияние на граждан в течение продолжительного времени, то может негативно сказаться на продолжительности здоровой жизни, при том что в конечном итоге именно этот фактор определяет структурные возможности развития экономики. «Кроме того, сильный страх резко сокращает горизонт экономического планирования, что при растущей сложности экономической деятельности создает структурный барьер для развития», – говорит Быков.
Экономические проблемы россиян отходят на второй план в сводном «рейтинге страхов» считает руководитель краудлендинговой платформы Jetlend Роман Хорошев. «Пик финансового кризиса 2009 года уже миновал и люди перестали бояться потерять деньги. Россияне привыкли к постоянному падению доходов и жизни в условиях экономической нестабильности. Пребывание в стагнирующей экономической парадигме не стимулирует саморазвитие населения в экономической и финансовой сфере», – говорит эксперт.
Уменьшение восприятия остроты экономических страхов обусловлено как стабилизацией ключевого для населения параметра, инфляции, так и привыканием к сложившейся ситуации продолжительного отсутствия роста доходов, – сказал «НГ» руководитель отдела аналитических исследований «Высшей школы управления финансами» Михаил Коган. «Граждан заботит уже не столько потеря работы как таковой, сколько риски возможного снижения доходов, так как для многих «подработка» стала давным-давно жизненной необходимостью, что подтверждают данные других соцопросов. Подобная консервация ожиданий наряду с исчерпанием потенциала активного роста потребительского кредитования выступает ограничителем для ускорения роста экономики, что перекладывает эту задачу на нацпроекты и заставляет надеяться на улучшение ситуации с ценами на нефть и другими сырьевыми товарами», – говорит эксперт.
«Рост цен, безусловно, беспокоит все категории населения, как и предполагаемая бедность. А вот предполагаемая потеря работы и средств к существованию больше волнует людей пенсионного и предпенсионного возраста, так как молодежи легче найти новую работу или сменить сферу деятельности, она меньше задумывается о проблемах со здоровьем и не очень-то доверяет бесплатной медицине, – сказал «НГ» первый вице президент «Опоры России» Павел Сигал.
Автор: Анатолий Комраков
http://www.ng.ru/economics/2019-11-12/4_7724_econ3.html
***
Между жизнью и смертью: закредитованность среднего класса России
Больше всего было выдано новых кредитных карт в Москве и Московской области, Краснодарском крае, Санкт-Петербурге, Свердловской области и Башкирии. А самая высокая динамика по росту выдачи была зафиксирована в Республике Крым, Ханты-Мансийском АО, Московской области, Краснодарском и Ставропольском краях.
В ходе своего отчета на заседании Совета Федерации глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина сообщила о ключевой новации ведомства 2019 года. Речь идет о введении ограничения стоимости кредитов для граждан. По словам Набиуллиной, мера оказалась необходимой, даже несмотря на отсутствие признаков критического уровня закредитованности физических лиц в России. Между тем глава Банка России отметила, что ограничение обусловили высокие темпы роста необеспеченного потребительского кредитования, которые на ее взгляд, уже стали выглядеть далеко не безобидными.
То есть Эльвира Набиуллина не готова признавать в целом наличие закредитованности населения, о которой ранее заявлял Максим Орешкин и не так давно говорил Всемирный Банк, называя рост уровня выдачи кредитов наличностью рекордным с 2012 года и представляющим угрозу российской экономике. Помнится, тогда руководители двух ключевых экономических ведомств страны — ЦБ и Минэкономразвития, повздорили на почве выяснений обоснованности прогнозов каждого. Но тем не менее ограничения были введены. Под них не попала ипотека. Не попала потому, что данному сегменту есть еще куда расти, опять же, по мнению главы ЦБ. Однако стоит отметить, что резерв роста ипотеки существует далеко не благодаря политике Банка России, а в силу снижения доходов населения и роста цен, в том числе и на недвижимость.
Что же касается закредитованности населения, то выпущенные буквально на днях исследования холдинга «Ромир» свидетельствуют о переизбытке наличия кредитов у среднего класса страны. Что само по себе является тревожным показателем. Экономика стагнирует, большого ее роста никто не предвещает, да и видимых причин для ее движения вперед не видится на перспективу ближайших трех лет. Снижение числа представителей среднего класса на пользу экономике не пойдет. Но факт — снижения не избежать.
Согласно анализу экспертов, самыми закредитованными оказались именно представители среднего класса — 89% из них регулярно пользуются кредитными картами, 22% из них имеют автокредит. Каждый пятый россиянин (20%) со средним доходом выплачивает кредит на неотложные нужды. Здесь, подчеркну, что кредитные карты — это как раз и есть один из тех самых видов банковских продуктов, не обеспеченных залогом. При этом анализ независимых экспертов отличается от заверений главы ЦБ. Набиуллина утверждала, что ограничение связано с ростом потребительского кредитования, а по данным «Ромира», — интерес россиян к потребительским кредитам и кредитам на неотложные нужды оказался невысоким.
Комментируя результаты исследования, президент «Ромира» Андрей Милёхин отметил, что кредиты, с одной стороны, позволяют россиянам со средними доходами быстро приобретать автомобили или совершать крупные покупки, с другой, они наиболее чувствительны к любым торможениям и потрясениям экономики, но в целом эксперты холдинга продолжают наблюдать снижение интереса россиян к потребительским кредитам и кредитам на неотложные нужды.
Данные исследования выявили еще один интересный фактор. Получается, что у большинства считающих себя средним классом россиян нет накоплений, иначе зачем им обременять себя кредитами. Доля данной категории граждан, имеющих депозиты в банках, равна всего 7%. Закредитованность на фоне стагнации экономики, роста цен, нестабильности рынка труда увеличивает шансы среднего класса оказаться в низкодоходной группе населения. И по факту причислить себя к среднему классу сегодня могут лишь те самые 7% россиян, а не 30−40%, как считают банковские аналитики. Потому как фактор закредитованности уже сам по себе свидетельствует о том, что люди пытаются сохранить свой прежний образ жизни, а не повысить ее уровень за счет роста доходов и наличия сбережений.
Кредитные карты прочно вошли в жизнь россиян. Вряд ли найдется человек, которому бы не навязывался данный банковский продукт. Только с января по август этого года, по данным национального бюро кредитных историй (НБКИ), количество выданных карт превысило 8 миллионов штук, увеличившись по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 13,5%.
Больше всего было выдано новых кредитных карт в Москве и Московской области, Краснодарском крае, Санкт-Петербурге, Свердловской области и Башкирии. А самая высокая динамика по росту выдачи была зафиксирована в Республике Крым, Ханты-Мансийском АО, Московской области, Краснодарском и Ставропольском краях.
Подчеркнем, что наиболее активными пользователями кредитных карт сегодня, как правило, является молодое поколение россиян, что не может не снижать их шансы выживаемости.
По данным на 1 июня 2019 года, НБКИ, консолидирующий информацию более 4 тыс. кредиторов, сообщал о займах более 97 млн человек. Многие россияне имеют не одну, а несколько карт разных кредитных организаций. При этом заострю ваше внимание на данных Росстата по численности рабочей силы в России за первое полугодие 2019 года — она составляет 75,1 млн человек, или 51% от общей численности населения страны.
То есть займов, только по данным одного НКБИ, а у нас в стране, судя по госреестру ЦБ, зарегистрировано 11 кредитных бюро и 467 кредитных организаций, работающих по данным на 1 июня этого года, выдано более чем на 20 млн свыше существующего числа трудоспособных граждан. Пусть даже не все из 467 банков предлагают кредитные карты, но сведений, поступивших только лишь от 4 тысяч кредитных организаций, достаточно, чтобы оценить и состояние экономики страны, и масштабы проблем, с которыми она может столкнуться.
Автор: Галина Смирнова
https://regnum.ru/news/society/2772272.html
***
Приложение. Японский взгляд на экономические проблемы России. Опыт наблюдений за чужими переменами
Будучи в командировке из Японии, я отдыхаю на диване в одном недорогом отеле в Санкт-Петербурге. Прибыл в Россию после паузы в два с половиной года, поэтому новых впечатлений много.
Во-первых, я с интересом подмечаю, что россияне уже не выглядят потерянными и полностью восстановились в самоощущениях после тяжелых 90-х годов. В те времена, помню, даже бортпроводницы «Аэрофлота» выглядели несчастными, их сомнения в себе, в своей компании и в своей стране были заметны любому постороннему. Сегодня следов неуверенности и в помине нет, и эта перемена в обычных людях говорит о многом. Но особенно заметны изменения в экспертных оценках: из-за того, что американская внешняя политика в глазах российских специалистов по международным делам (как, впрочем, и всех других) «тает», появилась самоуспокоенность; прослеживается даже возвращение свойственного эпохе СССР особого стиля в дискуссиях — чуть свысока, с ощущением абсолютной собственной правоты.
Однако при этом обнаруживаются и некоторые другие факты, которые привносят в общую картину иные краски и несколько омрачают перспективы будущего России. И речь вовсе не о «застое» в российской экономике и обществе, о которых западные СМИ много пишут.
Меня в большей степени удивили слова, услышанные от гастарбайтера в Санкт-Петербурге. «Сегодня таджики,— сказал он,— уже не приезжают в Россию на заработки, они стремятся работать в США или Южной Корее».
Резон — сугубо прагматический: при нынешнем обменном курсе заработанное в России сейчас при переводе на его родину сильно теряет в сравнении с тем, что было прежде; а поскольку падает не только обменный курс, но и уровень зарплат в России либо не растет, либо снижается, зарабатывать здесь уже не считается выгодным. Такой вот поворот.
Есть у этого и другая сторона: Россия становится малопривлекательной для гастарбайтеров, зато ценовой уровень здесь выглядит весьма комфортным для других иностранцев. Раньше Россия была страной, которая предъявляла приезжим неоправданно высокие ценники на все, а теперь цены на гостиницы и такси, например, стали просто очень дешевыми для приезжих. Если дела и дальше пойдут таким образом, то, вполне можно предположить, советские старые практики могут вернуться: тогда в отелях действовал специальный тариф для иностранцев — в три раза больше заявленного по прейскуранту.
Все это свидетельствует о том, что в России продвигается уникальный экономический процесс: дефляция вкупе с девальвацией собственной валюты. Падение курса валюты обычно приводит к инфляции внутри страны, но из-за падения в объеме потребления и снижения уровня жизни цены на внутренние услуги и товары в России пропорционально не растут. На первый взгляд ничего страшного не происходит, но эксперты понимают: долгосрочные последствия такой комбинации губительны для страны.
В «Вишневом саде» Чехова есть такая сцена, где в общей атмосфере унылого бездействия где-то далеко неожиданно раздается глухой звук, будто что-то упало в шахту. Действующие лица реагируют символично: сначала мгновенно умолкают, но потом сразу забывают о возникшем дискомфорте — дескать, ничего не случилось, жизнь продолжается. Зато зрителю очевидно: впереди драматичная развязка, крушение привычного уклада. Мне подумалось, что слова таджикского гастарбайтера — это то же самое, что и тот звук из чеховской пьесы, предупреждающий о надвигающейся эпохе резких перемен...
В этот раз я посетил одно частное предприятие, которое производит новый строительный материал. Его использование существенно сокращает стоимость работ при реализации инфраструктурных проектов — этот материал эффективнее бетона. Однако передовая технология вовсе не гарантирует предприятию процветания: индустрия, производящая бетон, удерживает монополию и не допускает посторонних на отраслевой рынок. А для политиков и чиновников, влияющих на распределение заказов, большие расходы на возведение объектов инфраструктуры не являются проблемой — они не заинтересованы в оптимизации затрат, наоборот, рост сметных расходов для них является средством быстрого личного обогащения. Очевидно, такое положение развитие тормозит, но это, оказывается, никого не волнует.
Или другой пример: руководитель одного крупного завода мне поведал, что ему потребовалось полтора года, чтобы получить «разрешение» на увеличение объема использования электричества. Очевидная нелепость, но она существует.
А одна дама мне рассказывала, как бросила свою попытку открыть салон красоты, когда узнала, что чиновники в каждой инстанции требовали мзду. Я удивлялся: все это знают и ничего не меняется? Она отвечала: всегда так, все знают, и ничего не меняется. Неизбежно приходишь к мысли, что история в этой стране или топчется на одном месте, или начала откат. В общем, заколдованный круг.
И это весьма печально, потому что мир стоит на пороге наступления качественно новой цивилизации с широким использованием роботов и искусственного интеллекта. Производительность труда может неимоверно повыситься до такого уровня, где «изобилие» будет заменять «дефицит» как основной принцип экономической науки. В состоянии ли Россия встроиться в эту новую цивилизацию, если в стране ничего не меняется и даже чрезмерная зависимость от экспорта сырья по-прежнему не преодолена?
На Западе надежда на будущее развитие связана с подрастающим поколением. Дело в том, что молодые люди в возрасте около 18–35 лет в развитых странах выросли в состоянии материального изобилия, и в силу этого они не столь одержимы деньгами и товарами, как представители старших поколений. Японская молодежь, например, вместо владения автомобилями полагается больше на использование прокатных машин, все чаще покупает не новые гламурные вещи, а одежду second hand, которую потом снова продает через интернет. Все больше молодежи работает в благотворительных организациях, хотя карьерные перспективы там отсутствуют, а доходы, как правило, невелики: им важнее духовное удовлетворение, чем материальное. А американское поколение millennials не одобряет силовое вмешательство в чужие страны ради «демократизации», что может привести к оздоровлению международного климата, испорченного сегодня излишней идеологизацией. Каким будет подрастающее поколение в России: сможет ли оно изменить страну?
Я думал об этом в Санкт-Петербурге, сидя в отеле возле знаменитого «Дома Раскольникова». И не находил ответа…
Автор: Акио Кавато, писатель
https://www.kommersant.ru/doc/4149610