Путин о России и мире: 71 вопрос за 258 минут

Большая пресс-конференция Владимира Путина в Центре международной торговли в Москве

В Центре международной торговли в Москве Владимир Путин провел большую пресс-конференцию, уже пятнадцатую по счету в таком формате с 2001 года. В течение 258 минут (4 часа 18 минут) президент России ответил на 71 вопрос, касающийся страны и мира. Хотя нынешняя и не стала самой продолжительной (рекорд был поставлен в 2008 году — 4 часа 40 минут), тем не менее она получилась во многом показательной.

Прежде всего следует отметить отсутствие среди 1895 (кстати, в прошлом году их собралось 1700) присутствовавших журналистов представителей крупнейших американских СМИ. Нет, может быть технически кто-то из них в зале и находился, но по ходу мероприятия хоть сколько-нибудь заметной активности не проявлял. Европейские, китайские, российские как центральные, так и региональные издания, даже украинские журналисты свои вопросы задавали и получали на них весьма обстоятельные ответы. Тогда как Америки фактически не было.

Напрашивается вывод об окончательном расхождении наших миров с непреодолимой границей по двум океанам. Мы не против диалога с ней, но говорить по большому счету не о чем. Наша точка зрения им не интересна. Та часть запада живет в каком-то своем странном и далеком от нас мире. Это более чем наглядно подтвердилось вопросом ВВС про российское вмешательство во внутреннюю политику Великобритании в стиле «так вы вмешиваетесь или нет» и «как вы относитесь к тому, что Джонсон назвал вас…». На что президент РФ в ироничной манере объяснил, насколько ему это глубоко безразлично.

Не менее принципиально далекой оказалась позиция японского журналиста. Полностью игнорировавшего все американские шаги в регионе, но очень озабоченного ростом угрозы миру и безопасности со стороны России. Не создает ли Россия военный союз с Китаем? — Нет, но военно-техническое сотрудничество в оборонных сферах со стратегическим партнером расширяет. Не лучше бы было добровольно взять на себя обязательства не размещать в регионе ракеты средней дальности, даже в ответ? — Нет, не лучше.

На таком фоне особенно рельефно выглядела конструктивность взаимодействия с представителями европейских медиа по общей европейской повестке. И главное, что она не просто органично вписывалась в круг внутрироссийских вопросов, Владимир Владимирович показал, что в целом мы к сотрудничеству готовы, но даже из режима объявленных нам санкций Россия научилась извлекать огромную для себя пользу.

Достигнутый объем зернового экспорта и 24 млрд долларов сельскохозяйственной экспортной выручки еще пять лет назад казались невероятной фантастикой. В стране пришлось создать целые новые отрасли, как, например, производство вертолетных двигателей и судовых силовых установок. Да, вынужденно. Зато теперь это новые рабочие места и расширение конкурентоспособности отечественного военпрома.

Словом, Европа от санкций несет потери раза в 3−4 больше нашего и мяч сейчас находится на ее поле. И это касается не только экономических, но и внешнеполитических моментов. Четкость и логическая непоколебимость российского подхода наглядно проявилась на вопросе в расхождении объяснений Москвы и Берлина по поводу убийства Селимхана Хангашвили.

Путин подтвердил слова Меркель. Официального запроса на его экстрадицию от российской прокуратуры действительно не было. По причине очевидной бесполезности. Плотно контактировавшие на тему сего персонажа спецслужбы от германских коллег получали только отказы и отговорки, что делало официальный запрос полностью бессмысленным.

Отдельно президент РФ коснулся вопроса белорусской интеграции. На данный момент выходит так, что 90% лежащих в ее основе ключевых решений остаются нереализованными. Более того, в экономической части масштаб взаимного сближения между Минском и Москвой в рамках Евразийского союза уже начинает превосходить степень интеграции в рамках Союзного государства.

Например, по газу Белоруссия пытается получить цену «как в Смоленске, плюс доставка», то есть желает условий дотационного российского региона, имеющего цену в 70 долларов за тысячу кубов, тогда как для Минска она составляет 127. Однако тот факт, что для всех прочих Россия газ продает «за 200» — игнорируется. Нет, в целом Москва готова такое обсуждать, но подобный результат невозможен без наднациональных органов управления и эмиссионного центра, с чем пока решительно не соглашается Минск.

Тем не менее общее состояние российско-белорусских отношений Владимир Путин охарактеризовал вполне рабочим. Сложности, безусловно, существуют, но шаг за шагом разрешаются. Просто не стоит торопиться. На этом по внешней повестке, можно сказать, — всё. Разве что торгово-экономический поворот в сторону Китая и вообще АТР явно резко ускорится. Если раньше целевой цифрой российско-китайской торговли называлось достижение 100 млрд годового оборота, то сейчас мелькнуло уже 200. Для справки, за восемь месяцев 2019 года он достиг 70,59 млрд долларов.

Львиная доля из заданных президенту вопросов касалась внутренней повестки. И, надо сказать, то ли сотрудники пресс-службы мероприятие подготовили лучше, то ли само российское общество несколько изменилось, но разница между нынешним и прошлым годом в глаза буквально бросалась.

На прошлой такой пресс-конференции и особенно на позапрошлой господствовала нервозность на грани истерики в стиле «все плохо, мы все умрем, и только прямым распоряжением президента можно заменить перегоревшую лампочку в подъезде». Тогда как сейчас абсолютное большинство журналистских вопросов касались тем достаточно масштабных и, пусть с местной поправкой, но в целом государственных. Все их перечислить не хватит места, но самые важные тезисно изложить можно.

Пенсионный механизм сложился и кардинально пересматриваться не будет. Это хорошо, так как создает долгосрочную предсказуемость, но одновременно настораживает, так как его накопительная часть остается замороженной. Зато в 2020 запланирована серьезная индексация пенсионных выплат.

С демографией действительно ожидается спад. Страна находится в начале фазы спада двадцатилетнего цикла провала рождаемости, обусловленного не до конца преодоленными последствиями Второй мировой войны и усугубленного спадом 90-х. Государство разработало и реализует широкий перечень мер по борьбе, но ожидать революционного скачка рождаемости не стоит. Кроме разных дотаций, решать проблему предполагается через миграцию.

Государство будет продолжать расширять инфраструктурные проекты и обновлять производственную базу. На данный момент уже 75% промышленных мощностей моложе середины нулевых годов текущего века.

Во внутренней политике революции не будет. Попытка повторить идею «кто был ничем, тот станет всем» — плохая идея. Как и не планируется разбрасывать деньги с вертолета, то есть из резервных фондов. Повышение благосостояния возможно только через экономическое развитие и рост ВВП. И на этом пути достигнуты значительные успехи, если сравнивать текущее состояние страны с его уровнем в начале двухтысячных.

По этим и другим моментам подробнее можно почитать в стенограмме, в целом же результат можно признать успешным. Интересующие общество вопросы государство в достаточной мере осознает и решает. Хотя, как в любой крупномасштабной работе, всегда остается, что обсудить или куда совершенствоваться дальше.

И, да, на пятый президентский срок Владимир Путин не пойдет.

Автор: Александр Запольскис

https://regnum.ru/news/polit/2812913.html

***

Комментарий: Главное противоречие кануна трансфера

Все СМИ, так или иначе причастные к политической повестке, облетели сообщения о том, что в этом году президент России Владимир Путин готовит выступление с посланием Федеральному собранию необычайно рано — 15 января следующего года, сразу после новогодних праздников. И при этом первая половина впервые пройдёт в закрытом от СМИ режиме. Все детали общество узнает не из первых рук, а в пересказе участников.

Уже известно, что в выступлении Путина речь пойдёт о национальных проектах, а точнее, о том, как они сорваны армией чиновников. Ожидается острая критика и раздача нагоняев. Но послание не будет советской утренней планёркой, где после разгона всем присутствующим они взбодрённые разбегаются по рабочим местам и ускоренно передают начальственный импульс в рабочие коллективы. Речь пойдёт ещё и о конституционной реформе.

Всё перечисленное говорит о том, что президент имеет дело с плохо поддающейся управлению системой. Несмотря на попытки сделать нацпроекты ускорителем экономического и социального развития, этого не происходит. Тут обозначилась весьма показательная селекция: развивается лишь то, что связано с дорожным строительством (причины вполне понятны). Всё прочее, что связано с такими темами, как демография, культура, экология, доступное жильё для семей со средним достатком, наука и прочее, сорвано и утоплено в мелкотемье, а чиновники просят опять перенести контрольные сроки.

Для любого внимательного читателя понятно, что такое положение сложилось в первую очередь из-за того, что дорожное строительство — коррупционно-откатная тема, и потому она интересна чиновникам. Это несложное освоение больших денег, и потому тут активное движение. Все прочие коррупционной составляющей не несут, и потому ими не хотят заниматься. И никакие окрики президента тут не могут сдвинуть чиновничью машину с места — она представляет собой верхушку правящего класса, который опасается, но не боится президента.

Таким образом, проблема саботажа национальных проектов ключевыми группами исполнителей — это не организационная, а политическая проблема, которая выходит на проблематику борьбы с коррупцией как принципа формирования элиты. А борьба с коррупцией — это политическая борьба внутри правящего класса. И тут совершенно другие критерии и механизмы.

Рассматривать проблему эффективности нацпроектов всерьёз невозможно вне контекста проблемы коррупции. Попытка вместо изменения коррупционной мотивации свести разговор к оптимизации технологии управления, изменению функций проектных комитетов и подкомитетов, улучшению электронного документооборота и совершенствования систем мониторинга, даже угрозами в адрес чиновников — всё это подмена темы и напрасные труды. Система не работает не из-за того, что плохо организована, а из-за того, что ориентирована на корыстную мотивацию армии управленцев.

И вот тут возникает главное противоречие второй половины срока накануне трансфера: именно по причине грядущих выборов власть стремится к элитному консенсусу и не хочет давить на элиты. Именно по этой причине вводятся такие непопулярные меры, как пенсионная реформа, отказ от прогрессивной системы налогообложения и проекты увеличения НДФЛ с 13% до 16%. Решая проблемы бюджета накануне выборов, трогать интересы богатых для власти опаснее, чем задевать середняков и бедных.

И никакие пиар-кампании по освобождению от НДФЛ откровенно нищих категорий граждан не меняют общего негативного отношения общества к власти в целом. Мнение элиты для власти со всей очевидностью важнее мнения общества. Общество платит за такое отношение открытым ростом отчуждения и протестной активности, куда вовлекаются уже не городские либералы, а массы удалённого от политики населения. Падение рейтингов власти становится фактором риска снижения политической устойчивости накануне выборов.

То есть, с одной стороны, систему нельзя перед выборами подвергать риску серьёзных трансформаций с ущемлением интересов элиты, а, с другой стороны, это приводит к тому, что уверовавшие в безнаказанность элиты откровенно занимаются саботажем стратегических планов по выводу страны из кризиса — эти планы им просто не выгодны. Из всех поручений президента они выбирают лишь те, что сулят быстрое обогащение, забросив все прочие.

Изменить это можно лишь серьёзными реформами системы управления, что невозможно перед выборами, где, наоборот, все группы нужно сплотить и предотвратить их вредительство и саботаж. Первая задача — это кадровая революция и смена элиты, вторая — отказ от революции и смены элиты. Но тогда неясно, как заставить эту элиту работать на интересы страны, а не на свой личный карман.

Другими словами, мобилизация элиты — это средство начать нацпроекты в условиях ужесточающегося внешнего давления на страну. Но сохранение элиты — это её демобилизация в расчёте на нейтрализацию её сопротивления. И заведомый провал всех попыток заставить её работать на запуск нацпроектов.

Если слать одновременно две противоречащих команды — поднять руку и опустить руку — то результатом будет рост напряжения всего тела и отсутствие любого движения рукой. Если от элиты требовать мобилизации и при этом её демобилизовывать, результатом будет напряжение общества и отсутствие любого движения в элите.

Она начнёт шантажировать президента, и она уже давно этим успешно занимается. Президент своим рейтингом оплачивает комфорт правящего класса в расчёте, что в нужный момент класс не подведёт и сделает то, что нужно стране. А класс подводит и, поверив в свою безнаказанность, не собирается ничего менять.

Это проблема, и проблема не технологическая, а системно-политическая. Понятно, что накануне выборов велико желание реально острые системные проблемы не поднимать, так как нет смысла будировать общество, если нет возможности использовать его энергию для давления на элиты и тем самым для решения вопроса их ротации. Но элиты, поняв, что их не собираются ротировать, встают на путь саботажа, имитируя ответную реакцию бурной отчётностью.

Кибернетика знает универсальное правило управления: «Всякая система стремится к покою». Накопленная инерция покоя существующей системы власти уже непреодолима острыми посланиями главы государства, и требуется выбрать какой-то приоритет. Или систему гарантий покоя элиты сохранять ещё четыре года, и тогда надо быть готовым ко всем издержкам такого решения, сняв все претензии к правящим чиновникам и демонстрируя их растущую силу, или начать изменения в системе власти.

Это издержки иного рода, и выбор делать придётся в любом случае. Совместить сохранение нынешних элит как основу консенсуса на основе лояльности и изменение их мотивации и их поведения невозможно. Элиты — это зверь, которого надо дрессировать, а главное правило дрессировки — это сочетание поощрения с наказанием. Если льва всё время только кормить мясом и забыть про кнут, он не то что прыгать, — он вставать при входе дрессировщика перестанет.

Система управления давно созрела для начала давления на элиты и постепенной ротации их ключевых групп. Понятно, что в нынешнем составе кабинет министров недееспособен. Если через год президент будет вынужден повторить все свои претензии — а такой шанс очень велик, — то стабильность трансфера окажется под угрозой не выхода из консенсуса тех или иных групп, а полной разбалансировки системы управления в целом. И второе для страны намного опаснее первого, так что принимать решения в любом случае придётся. И времени для этого остаётся всё меньше.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/2819772.html

***

Прогноз политолога Екатерины Шульман: Три сценария передачи власти в России

Китайский, белорусский, казахстанский - основные сценарии передачи власти в России. Какой из них наиболее реалистичен, рассказала DW в программе "На волне" политолог Екатерина Шульман.

Известный в России публицист и политолог Екатерина Шульман до недавнего времени входила в состав Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, однако в октябре была исключена из него указом Путина. Как устроена государственная машина в России, каковы наиболее вероятные сценарии передачи власти и кому выгоден нарратив о том, что Россия оказалась в кольце врагов - обо всем этом Шульман рассказала в передаче "На волне" корреспонденту DW Юрию Решето.

Юрий Решето: - В 2021 году состоятся выборы в Думу, в 2024-м - выборы президента России. Сейчас уже много говорят о предстоящей смене власти, есть различные варианты, вплоть до объединения Беларуси и России, создания некоего общего государства. Как вы думаете, какой сценарий наиболее вероятен?

Екатерина Шульман: -  С уверенностью можно сказать: чем ближе даже не к 2024-му, а к 2021 году, тем большее количество сценариев мы будем видеть. Это ярмарка. Сейчас на арене имеются три наиболее популярных сценария: их можно назвать китайским, казахским и белорусским. Китайский вариант - самый простой, поэтому соблазнительный: сделать так, как сделала китайская Коммунистическая партия на последнем съезде, когда они поменяли свой устав и убрали ограничение на занятие должности руководителя партии в течение двух сроков подряд.

- В таком случае Путин останется президентом?

- Убираем слово "подряд", меняем конституцию, при этом вспомним про наши 322 мандата, которые готовы проголосовать в любой момент за что угодно, поэтому поправки в эту статью Конституции РФ вносятся без особых проблем. Совет Федерации утверждает, президент подписывает - всё. Это китайский вариант.

Вариант белорусский вы сами назвали - интеграция с Беларусью, выборы президента союзного государства. Всем хорош сценарий, но есть маленькое препятствие в лице Беларуси. Последнее, чего они хотят, - это объединение с Россией - на любых условиях. А кроме того, даже до наших великих decision-мейкеров начинает постепенно доходить, до какой степени граждане России устали от внешнеполитических приключений. И что, как выражаются лояльные политологи, крымский эффект неповторим. Любое присоединение кого бы то ни было к России - Абхазии, Осетии, Донецка с Луганском или Беларуси - будет воспринято нашими гражданами однозначно: посадили нам на шею новых дармоедов. Я сейчас не буду говорить, насколько справедливо это мнение, но оно будет всеобщим.

- А третий вариант?

- В Казахстане первый президент, "отец нации" - Назарбаев - действительно для них отец нации, потому что, в отличие от нашего случая, он ими правит с 1991 года и сделал их независимым государством. Он ушел, но не совсем. Он занимает должность председателя Совета безопасности, которому не переходят кадровые полномочия, в отличие от того, что обычно думают. Если вы почитаете закон, то увидите, что сейчас они его немного подправили, но он продолжает быть консультативным органом.

Дальше президент демонстрирует своего преемника, говоря, что пришло время дать дорогу молодым. Его преемник - председатель Сената, верхней палаты парламента. Не дочка, как многие думали. Дальше возникает ситуация, в которой есть действующий президент, обладающий всеми полномочиями. Это не декоративная фигура. И есть его старший наставник - этот самый "отец народа".

По сути, казахский вариант состоит в перераспределении президентской власти между коллективными органами: Совет безопасности или Госсовет в нашем случае или, чем черт не шутит, парламент могут получить больше полномочий, чтобы система могла продолжать функционировать устойчиво, если элитные группы придут к выводу, - а они к нему через некоторое время придут, - что они не найдут согласованную кандидатуру преемника, которого можно наделить всей той властью, которой распоряжался президент.

- Если трансфер пойдет по казахскому пути, то это означает, что до 2024 года ждать не надо, что, в принципе, Путин может уйти раньше?

- Это означает, что уже в 2021 году наши основные группы интересов должны представлять, куда развивается ситуация, иначе они перегрызут друг друга.

- Раньше было принято считать, что существует два направления власти - либералы и консерваторы. Кто с кем борется сейчас?

- Когда мы пытаемся анализировать с научной точки зрения машину власти, мы видим группы интересов. Группа интересов - это не партия, не секта и не идеологическое направление. Это люди, которые заинтересованы в сохранении и возможном расширении своей ресурсной базы и сражаются за нее с другими группами интересов. Их баланс, борьба, конкуренция между собой составляют внутриполитический процесс.

На самом деле эти вещи лежат больше на поверхности, чем кажется. Прочитайте последний майский указ президента. Там мы увидим, что государство планирует осуществление большого количества крупных инфраструктурных проектов. Скажем проще: бюджетные деньги на  что-то выделяются. Соответственно, группы интересов - это те, кто борется, за этот кусок бюджетного пирога. Например, есть Гособоронзаказ, есть ВПК - военно-промышленный комплекс. Деньги выделяются на создание, разработку новых систем вооружения. Это большие деньги. Соответственно, та группа или набор групп, которая хочет, чтобы эти средства не заканчивались, будет политически заинтересована в том, чтобы Россия осознавала себя находящейся во враждебном окружении и нуждающейся в наращивании своего "щита", "меча", в защите от злых врагов. Любая разрядка и потепление будут не в их интересах.

- Есть ли какая-то группа, которая не заинтересована в продолжении санкций Запада против России, потому что это, наверняка, мешает многим?

- Государство после 2014 года старается очень аккуратно компенсировать убытки, которые оно само же и наносит. Да, действительно, многие люди пострадали от санкций - и корпорации, и банки, и отдельные богатые люди испытали множество всяких бытовых неудобств. Но тем из них, кто продолжает демонстрировать свою лояльность, государство компенсирует эти убытки. Они становятся королями госзаказов, членами государственно-частных партнерств, операторами этих инфраструктурных проектов. По этой причине, начиная с 2014 года, каких-то случаев бегства с корабля, отставок министров и исчезновения их за пределами России мы не видим. Люди подумали и решили, что им выгоднее оставаться внутри системы, чем оказаться снаружи.

- Про Россию говорят, что это Евразия. Чем Россия отличается от Европы?

- Общий набор понятий о должном, о социально приемлемом у нас очень похож. По крайней мере, у нас много сходств с Центральной и Восточной Европой. Но по сочетанию атомизированности общества и низкого уровня доверия кому бы то ни было, кроме своих родственников и знакомых, зацикленности на личном успехе и на индивидуальном потреблении, мы похожи на Китай. Это посттоталитарные социумы, тоталитаризм выпускает таких вот граждан - приспособленцев, недоверчивых, подозрительных, "умри ты сегодня, а я - завтра", сконцентрированных на этом самом личном успехе и потреблении в себя и в своих детей. Вот такого с виду не очень приятного, прямо скажем, гражданина, но сказать, что это общество кровожадных и свирепых мужиков с топорами и бородами - это будет абсолютнейшая неправда.

Автор: Юрий Решето

https://p.dw.com/p/3UkGR