К чему привели 20 лет правления Владимира Путина

Путинский период в истории России

Когда речь идёт о судьбе России, оказавшись на судьбоносном направлении, ты перестаёшь принадлежать самому себе и становишься частью истории. «Путинский период в истории России» — уже стал частью нашей истории, неважно когда он закончится – в 2024 году или 2030.

Ровно 20 лет назад Владимир Путин в рамках первого трансфера получил власть из рук уставшего Бориса Ельцина. Период правления Путина — это эпоха, итоги которой будут подведены в 2024 году, но контуры её уже достаточно хорошо видны, чтобы сделать определённые выводы. 20 лет — это срок, в котором отражены как небывалые трансформации, так и нарастающий застой накапливающей кризисные тенденции созданной в 1991—1993 годах системы.

Путин очень осторожно обращался с унаследованной системой управления государством, понимая все риски как от резких шагов, так и от их отсутствия. В результате, выбрав все степени свободы мягкой трансформации моноклановой олигархической системы правления, он превратил её в многоклановую, конкурентную и упёрся в конституционные рамки, выйти за пределы которых он не может не только по причине недостатка внутреннего ресурса власти, но и по причине серьезного внешнеполитического сопротивления.

Так, Запад отказывался покупать что-то от Советского Союза в 20−30-е годы, кроме зерна, сознательно создавая ситуацию голода в стране и тормозя развитие промышленной революции в стране. Крайним сегодня сислибы пытаются сделать за это Сталина, в то время как реальный виновник голода в СССР — Запад. Внешне это выражается в продолжающемся влиянии МВФ на российскую финансовую систему при том, что на внешнеполитическом контуре Россия бросила Западу вызов, а во внутренней политике либеральный клан раздроблен и оттеснён от былых позиций, хотя и сохранил определённое влияние. Внутренне же Путин добился значительной консолидации элит и общества, которую удерживает до сих пор личным авторитетом, несмотря на все кризисы в экономике и санкции в политике.

Строя новую идентичность постсоветской России, Путин понимал, что ему приходится действовать в формирующемся классовом обществе, в котором стартовал процесс социального расслоения, при котором каждый класс и каждая социальная страта имеют свои особые интересы. И эти интересы вступают в противоречие, грозящее опрокинуть общество в состояние гражданского конфликта и кризиса государственности. Для недопущения такого сценария Путин сделал всё возможное, чтобы не допустить формирования классовой идеологии какого-либо класса, сформулированной в чётких теоретических формах, влияющих на власть и отражающих интересы и цели этой идеологии.

Идеология — это плод расслоения общества, а перед Путиным стоит задача консолидации. Любая идеология — это столкновение классов, которое и так происходит, но для предотвращения концентрации конфликта и его перехода в деструктивный кризис требуется уход от идейной конкретики и торжество безыдейной прагматики. Все 20 лет Путин живёт и действует, находясь между условными Кудриным, Прохановым и Зюгановым, каждый из которых тянет его на свою сторону и каждый недоволен тем, что ему этого не удаётся. Однако бонусы такого подхода до сих пор перевешивали издержки: идеология абстрактного патриотизма без её классовой трактовки помогает решать задачи консолидации рыхлого электората и предотвращать усилия Запада по эскалации конфликтов в социальной системе, и без того несущей в себе множество негативных элементов.

Украина пошла другим путём (с 2014 года по нему решило пойти и нынешнее белорусское руководство) — акцентуации идеологического компонента как средства консолидации, в результате это пришлось проталкивать силой, породив обратный эффект вязкого сопротивления и гражданскую войну в так до конца и не состоявшейся стране. Деструктивный конфликт, динамика которого полностью свела на нет все поставленные цели и задачи, ради которых идеология и была создана, проходит одну стадию эскалации за другой. В результате на Украине растут дезинтеграционные тенденции, а в Белоруссии оформляется социальный конфликт между властью и обществом по мере усиления навязывания националистической польско-литовской трактовки идентичности русскоязычного в своем подавляющем большинстве населения.

Лавируя между Сциллой радикализма и Харибдой оппортунизма, Путину удалось избежать всех крайностей подобных позиций и уклониться от раскола сложносоставного общества по идейным вопросам. Это привело к возможности наращивания веса России на мировой арене в разы при несоответствии этого веса её экономическому потенциалу. Без этих внешнеполитических приобретений экономическое положение России сейчас было бы намного хуже. Однако вызовы, брошенные России, требуют более глубоких изменений, и уже встаёт вопрос конституционных реформ — период заморозки системы заканчивается, хотим мы этого или не хотим. Систему нужно переводить в новое качество, однако эти реформы не должны привести к потрясениям, поэтому процесс максимально растянут и нетороплив. Реформы нужны не ради реформ, а ради создания динамичной и способной к саморазвитию социальной системы.

Сейчас врождённые пороки, заложенные в систему в 1993 году, привели к исчерпанности той либеральной модели, которая была создана и закреплена в Конституции. Мир изменился, и потому должна меняться система управления государством. Главное здесь — добиться плавности перехода и предотвратить его остановку. Хотя в СМИ принято говорить о слабом экономическом положении России, её реальное состояние намного лучше, чем у тех стран, которые принято называть развитыми. Невысокая инфляция, маленький долг, высокие золотовалютные резервы, достаточно невысокая кредитная ставка — всё это макроэкономические приобретения, которые предстоит воплотить в микроэкономику.

Однако инвестиционный процесс тормозится архаичной социальной структурой власти, где элиты решают свои вопросы за счёт интересов других классов, в том числе и класса буржуазии. Миллиардный прирост капиталов нескольких олигархов на фоне бедности миллионов, худо-бедно сводящих концы с концами, — это социальная несправедливость, которая остро ощущается всем обществом. Устранить эти перекосы — главная задача трансформации на пути к трансферу-2024. Без развязывания этих гордиевых узлов угроза дестабилизации государства станет непреодолимой.

Мы намеренно не рассматривали сейчас такие достижения путинского периода, как возрождение ВПК и наличие точечных инвестиционных очагов. Всё это позитивные моменты, но система в целом нуждается в реформировании, так как импульс развития всё труднее проникает в сферу повседневной жизни, о чём сам Владимир Путин недавно заявил на пресс-конференции.

В целом за 20 лет достижения Путина состоят в том, что он сумел обойти системные пороки, выжать из системы в нулевые и десятые всё возможное, а в пятнадцатые-двадцатые, сохранив систему, подвести её к пониманию неизбежности трансформации. Такой подход означает сочетание тактических манёвров при сохранении стратегического вектора курса. Россия готовится перейти к следующему историческому циклу, который, возможно, пройдёт под знаком противостояния Западу и дальнейшей суверенизации элиты, если будет сохранен курс «Сильный Путин».

Борьба за превращение постсоветского пространства в зону влияния России, а не США — вот курс, взятый Владимиром Путиным 20 лет назад и проводимый по нынешний день. Именно средством для реванша должны быть все усилия по суверенизации и экономического рывка. В этом смысле можно сказать, что главной задачей политической системы России является продолжение начатого 20 лет назад курса. Даже несмотря на то, что сейчас ВВП России сопоставим с ВВП Италии или Испании, а экономика является главным вызовом для Путина, Россия уже стала вторым по влиятельности государством в мире, и сделать её евразийской провинцией США не получится.

Изоляция России сорвана, сорван глобальный исторический план Запада, так близкий к осуществлению, — и это является главным итогом того двадцатилетия, что связано с именем Владимира Путина. И хотя продолжается смертельная схватка, уже подрастают силы, способные вести Россию дальше по намеченному пути, и это, пожалуй, главный итог путинского двадцатилетия. Нам надо еще двадцать лет мирного развития, и тогда мы получим новую Россию, гораздо более сильную, чем нынешняя.

Едва ли Путин в 1999 году предполагал, что всё так обернётся, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Когда речь идёт о судьбе России, оказавшись на судьбоносном направлении, ты перестаёшь принадлежать самому себе и становишься частью истории. «Путинский период в истории России» — уже стал частью нашей истории, неважно, когда он закончится, — в 2024 году или 2030-м. Полет в космос мы уже совершили. Но стране нужен отряд космонавтов, которые смогут продолжить дело Юрия Гагарина.

Автор: Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/2822652.html

***

Комментарий. Курс «Сильный Путин»: экономика России сегодня и 20 лет назад

Круглые даты часто используются для подведения каких-нибудь итогов. Сталин, как известно, принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Учитывая популярность темы «Россия при Путине», самое время оценить динамику и результат жизни страны за прошедшие два десятка лет.

Круглые даты часто используются для подведения каких-нибудь итогов. Сталин, как известно, принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Учитывая популярность темы «Россия при Путине», самое время оценить динамику и результат жизни страны за прошедшие два десятка лет.

Самое простое — сравнить размер ВВП, как наиболее удобного интегрального показателя. На закате СССР в 1992 году он, по паритету покупательной способности, составлял 11,48 тыс. долл. США на человека при общем размере экономики в 290,23 млрд долларов. Отойдя от шока «благословенных» 90-х, в 2000 году российская экономика почти вернулась к исходному советскому уровню, добравшись до 11,17 тыс. долл. на человека или 278 млрд долл ВВП в целом. И пошла расти дальше, несмотря на все пертурбации и прочие сложности. Если считать в валюте, то ВВП РФ вырос (по итогам 2018, так как точных данных за 2019 еще нет) в 5,86 раза (1,6 трлн долл).

Впрочем, сегодня ВВП как критерий часто критикуют и, надо признать, не без оснований. Например, из-за влияния курса доллара, благодаря которому разница в бумажках ФРС США оказывается сильно меньше, чем она же, но в российских рублях (7,3 трлн рублей в 2000м и 103,62 трлн — в 2018 году). Да и паритет покупательной способности тоже штука спорная. По нему, при почти неизменной численности населения и очевидном росте экономического размера государства, ВВП по ППС на душу населения изменился всего в 2,5 раза, хотя в номинале разница больше — почти в 7 раз.

Потому, наверное, будет вернее забраться в детали и посмотреть, как изменилась структура российской экономики в целом. Тем более, что сегодня продолжает сохранять определенную популярность мысль, что мы по сей день живем на промышленном наследии СССР, так сказать, доедая последнего советского ежа. После чего точно все окончательно развалится. Особенно часто такая позиция звучит в адрес сырьевого сектора, в первую очередь нефтянки. Вот с нее и начнем.

Принято считать, что Россия традиционно сидит на нефтегазовой игле. В действительности это неверно. На рубеже 2000 года нефтегазовые доходы составляли всего 18% федерального бюджета страны. Лишь к концу 2011 года их долю удалось довести до 54%. А все потому, что в «славные» ельцинские времена крупный частный бизнес налогов практически не платил. Формально в РФ на рубеже веков добывалось чуть более 300 млн тонн нефти и газового конденсата. При этом сюда явно не входят объемы компании «ЮКОС», придумавшей шикарную схему торговли «скваженной жидкостью», позволившей укрыть от налогов 350 млн тонн нефти с 1998 по 2003 год. Что соответствует практически 20% национальной нефтедобычи страны.

Так что преследование Ходорковского имело не личностный, а самый что ни на есть экономический характер. И вообще наведение порядка в отрасли дало не только рост собственно прямых объемов добычи черного золота в 1,82 раза за 18 лет, но и повысило глубину переработки сырья с 72,1 до 82,1%.

Это к вопросу гипотетического отсутствия вложений в расширение и модернизацию промышленных мощностей, а также примитивности торговли углеводородами как таковыми. Россия в большинстве своем экспортирует не нефть, а продукты ее переработки, что уже относится к категории промышленных товаров, а не просто сырья. Но важнее тут другое. За двадцать лет удалось наладить два параллельных процесса.

 - Во-первых, расширить объемы производства в отрасли в целом. Уровень добычи СССР был достигнут примерно к 2012−2013 годам и дальше уже превзойден. Чему не смогли помешать даже «крымские» санкции.

 - Во-вторых, государство сумело сократить долю первичных полезных ископаемых в совокупном ВВП с 44,5% в 2000 году до 18,7% в 2012. Нет, конечно, если брать, к примеру, все, что делается из нефти, включая мазут, высококачественный бензин, смазочные масла и прочие сложные продукты, то общая доля подобного «просто сырья» по прежнему остается на уровне 45−49%. Однако остается непонятным, куда глубже можно переработать, например, авиационный керосин или 98-й бензин.

Впрочем, и это тоже еще не все. К примеру, из 15,182 трлн рублей доходной части федерального бюджета РФ за 2018 год 2,5 трлн составили налоговые поступления одной «Роснефти», еще 1,8 трлн принес «Газпром», 1,03 трлн — дал «ЛУКОЙЛ», а первая пятерка крупнейших нефтегазовых компаний страны вместе дала 5,83 трлн рублей или 38,8% доходов национального бюджета. Тогда как два десятка лет назад вся отрасль обеспечивала лишь четверть в процентах и в пять раз меньше в абсолютных цифрах.

Тут самое время вспомнить популярный мем — они все равно платят мало! Правда, при этом критики учитывают лишь прямые налоги, без ренты и всего прочего обязательного к уплате. Тогда как, если их считать, одни лишь нефтегазовые компании принесли в бюджет 10,5 трлн рублей или 2/3 всех собранных денег. Более того, по данным ФНС на 1 января 2019 года, добыча нефти и газа обеспечивает 97% всех поступлений от НДПИ (то есть той самой сырьевой ренты за эксплуатацию общенародного достояния) — 5,96 трлн из 6,127 трлн всего НДПИ и 15% доходов по налогу на прибыль (600 млрд из 4 трлн рублей в целом по экономике страны).

Если же оценивать всю сырьевую составляющую, то в доход государству уходит 52,5% итоговой выручки. При себестоимости добычи на уровне от 22 до 30% получается, что на все, включая не только прибыль в карман мироедов олигархов, но также на модернизацию и расширение основных средств, геологоразведку и инвестиции в новые направления, сырьевая отрасль оставляет себе всего 17,5% совокупной выручки. Для справки, в конце ельцинской эпохи эта цифра превышала 60%.

Можно ли такой результат именовать нефтяной иглой? Вполне. Но стоит ли его стыдиться — вопрос по меньшей мере странный. Все сильнейшие страны мира ищут любые способы, чтобы на той же игле оказаться. США уже объявляют санкции против собственных союзников в Европе, лишь бы только не пустить туда российский газ в пользу расширения продаж собственного. И вообще, помимо денег, Россия за два прошедших десятилетия активно строилась. В результате индекс промышленного производства поднялся с 72 до 120% по стране в целом, а в ряде отраслей, например в пищевой промышленности, он удвоился. Особенно в отраслях, являющихся промышленным фундаментом.

Например в металлургии, теоретически формирующей всего 5% национального ВВП, но при этом обеспечивающей жизнедеятельность промышленности, строительства и топливно-энергетического комплекса, в сумме дающих уже 58% ВВП РФ. Про импортозамещение даже говорить не стоит. Нам удалось решить задачу, с которой не сумел справиться даже СССР — обеспечить продовольственную независимость и занять лидирующие позиции по ключевым направлениям сельскохозяйственного экспорта, в частности, по зерну. Правда, тут нам сильно помогли западные санкции — надо сказать им за это спасибо.

Как все это отразилось на населении? Неоднозначно. Под занавес СССР на одного человека приходилось 13,4 кв метров общей площади жилья, сейчас эта цифра составляет 24,4 метра. На пике, в 1987 году, во всем СССР было введено в строй 74 млн кв. метров жилья. К 2000 году эта цифра упала до 32 млн. А уже в 2014 одна только Россия ввела в строй 86 млн. общей площади жилья. То есть нам, России, удалось превзойти уровень всего Советского Союза.

В 1995 году на тысячу человек в РФ имелось 92,3 легковых автомобиля. В 2016 их было уже 293,8. В ряде регионов их и того больше. В С. Петербурге — 319, в Москве — 307, в Самаре — 334. Прирост в разы — очевиден. По мобильным телефонам и бытовой технике сравнивать затруднительно. В СССР смартфоны отсутствовали как класс, однако надо отметить, что в 2018 году общее количество проданных в России мобильных телефоном (смартфонов) составило 41 млн штук. При общей численности населения страны в 148 млн.

Безусловно, существуют и свои сложности. Сильно, в разы, вырос уровень закредитованности населения. Правда, тут не совсем понятно, это плохо или хорошо. В нулевых банки массово кредитов не выдавали по банальной причине — низких доходов населения в целом. Раз пошли кредиты, значит появилось, под что их выдавать. Обострилась проблема пенсионного обеспечения. С одной стороны, пенсии постоянно индексируют и их нижнюю планку уже довели до прожиточного минимума, чего в нулевых не существовало в принципе, но в то же время накопительная часть заморожена, а пенсионный возраст повышается.

Словом, текущих рабочих вопросов хватает. Как реальных, так и откровенно тенденциозных, например, таких, как размер реального дохода населения. По словам критиков он у нас постоянно падает, но при этом объем выручки сферы продаж из года в год продолжает уверенно расти. Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума в 1992 году составляла 33,5%, в 2000 году — 29%, а в 2017 они опустилась до 13,2%. При этом профессиональные защитники обездоленных из года в год повторяют мантры о неуклонном росте нищеты в России.

Однако в целом за два десятка лет приходится признать значительный прогресс как минимум в экономической сфере. Неудивительно, что он послужил серьезным толчком и в политических переменах как внутри страны, так и на международной арене. Но об этом мы поговорим отдельно.

Автор: Александр Запольскис

https://regnum.ru/news/economy/2824884.html

***

Приложение. Путин определился с главной целью 2020 года

Два важнейших события для Кремля - 75-летие победы и выборы президента США. Первое будет удерживать от резких шагов во внешней политике, а второе - подталкивать к действиям, считает Константин Эггерт.

Дипломатическая Москва полнится слухами: якобы до конца апреля 2020 года в российско-украинских отношениях должен случиться гигантский прорыв! Вот и по будущему поставок газа с Украиной договорились.

Кто приедет в гости к Путину?

Причина такой гибкости, как утверждают дипломаты, заключается в желании Владимира Путина видеть на праздновании семьдесят пятой годовщины победы во Второй мировой войне президента Франции и федерального канцлера Германии, и вообще, максимальное число западных лидеров. Ведь это - особая годовщина, подобной по символизму не будет до 2045 года. Макрон и Меркель надеются на то, что Кремль сделает серьезные шаги для реализации минских соглашений. Они же - в знак признательности и для поощрения дальнейшего урегулирования - приедут в Москву 9 мая.

Президент России на своей предновогодней пресс-конференции столько раз охотно и подробно говорил о предстоящей годовщине, что невольно начинаешь этим слухам верить. Ясно, что Путин не очень хочет опять принимать парад в компании Си Цзиньпина (несмотря на подчеркнуто теплое упоминание о нем и о КНР на той же пресс-конференции), африканских президентов и некоторых лидеров стран СНГ. Конечно, на 75-летие победы над Гитлером российскому президенту хочется видеть в Москве лидеров стран-союзников СССР во Второй мировой войне.

Ведь тогда можно будет сказать: "Видите, никакой изоляции нет, нас по-прежнему уважают!". На какие-то шаги в отношении Украины, как показал обмен пленными, Кремль, скорее всего пойдет. Но в том, что даже если бы вся "большая семерка" согласилась приехать в Москву, он не сделает никаких уступок Киеву, я не сомневаюсь.

Мне уже приходилось писать о том, почему Путину незачем торопиться. Вялотекущий конфликт в Донбассе его вполне устраивает - как и поддержание угрозы "добровольного присоединения "ЛНР" и "ДНР" к России и создания некоей "Российской конфедерации". Которую возглавит, конечно, Путин.

"Миролюбие" Трампа и упорство Лукашенко

Если такую угрозу реализовывать - то как раз после 9 мая. Равно как и любые другие планы по противостоянию Западу, которое до последнего времени составляло и продолжит составлять суть российской внешней политики.

Ведь вскоре после Дня победы в Америке начнется время партийных съездов, а после них наступит решающий этап президентской гонки. Последний год Дональд Трамп демонстрировал своим сторонникам, что не хочет активного вовлечения США в любые международные конфликты, причем даже с такими давними врагами, как, например, Иран.

Избирателям Трампа этот подход давно нравится - пусть, мол, иностранцы сами разбираются со своими проблемами. Кремль вполне может рассчитывать на то, что Белый дом не станет идти на конфронтацию с ним в разгар предвыборной кампании. Тем более, если речь зайдет о далеком Донбассе или, например, Беларуси. Кстати, судя по высказываниям Путина, он крайне недоволен поведением Александра Лукашенко, который сопротивляется дальнейшей интеграции, включая создание единой валюты.

Задача Путина

В конце 2019 года, отвечая на вопросы журналистов в ходе ежегодной пресс-конференции, Владимир Путин довольно ясно обозначил свой приоритет не только на 2020 год, но и на все то неопределенное пока время, когда он будет продолжать руководить страной. И как всегда, этот приоритет и внешне-, и внутриполитический одновременно. Это не просто сохранение единства России, но закрепление ее в качестве бесспорного и неоспоримого лидера восточнославянских народов.

Путин не любит Ленина за раздробление Российской империи. Он глубоко и искренне сожалеет о распаде СССР. Белорусы, украинцы и русские - в сущности, один народ. Президент России нам все, по своему обыкновению, заранее объяснил. В общих чертах, конечно. Детали, конкретные методы, в Кремле доработают, как всегда, на ходу. Но главное ясно: Путин верит, что реализовать этот "восточнославянский проект" - его миссия. О выполнении которой, "судить будущим поколениям", которые будут давать историческую оценку его личности. Так что ни Минску, ни Киеву не стоит расслабляться. То есть можно, но ненадолго - до 9 мая.

Автор: Константин Эггерт   

https://p.dw.com/p/3VTtg