Почему ресурсная дипломатия России потерпела крах в СНГ?
Поиск рычагов влияния России на пространстве СНГ
Российская дипломатия ошиблась с поиском рычагов влияния на пространстве СНГ. Пришло время искать стратегически новые подходы.
Как известно, основания для того или иного курса внешней политики принимаются руководством страны, исходя из комплекса рекомендаций, разрабатываемых экспертным и разведывательным сообществом и аппаратом МИД. После распада СССР, на мой взгляд, в Москве был проведён аудит ресурсных возможностей РФ в плане внешней политики, и было принято решение, что главным рычагом влияния России на зарубежье является снабжение топливно-энергетическими ресурсами по заниженным по сравнению с мировыми ценам.
Проблема состояла в том, что в этом секторе возникла конкуренция России с нефтяным Азербайджаном и газовыми республиками Средней Азии, но её удалось сгладить со временем, хотя до конца устранить не удалось. Однако адаптация состоялась, и Россия смогла наладить поставки в ключевые для себя зоны влияния — на Украину, в Белоруссию, в Армению и Грузию, а также в Прибалтику — энергоносителей по льготным ценам в надежде на обретение рычагов влияния на местные элиты.
Основой дипломатии и разведработы на этом этапе стало налаживание отношений с местной элитой и её подкуп через предоставление возможностей личного обогащения вследствие тех или иных ценовых льгот. Коррупция считается преступлением лишь с точки зрения внутреннего законодательства. Во внешней политике подкуп — мощный инструмент вербовки и подчинения. Личные интересы лидеров элитных групп чаще всего входят в противоречие с интересами их государств.
Если в корпоративных переговорах порой удаётся через систему откатов добиться нужного решения, когда корпорация партнёра проигрывает, но зато лидер переговорной команды уезжает на Мальдивы и покупает элитную недвижимость, то в политике такие возможности намного шире. Надо сказать, что во взаимоотношениях России с Европой такой подход полностью себя оправдал и не был заблуждением. Экспортные нефте‑ и газопроводы настолько плотно привязали западноевропейские элиты к России, что те стали позволять себе даже споры с главным сеньором — США. Вполне естественно, что то, что сработало в Европе, перенесли на СНГ.
Однако тут всё оказалось иначе. Снабжение бывших республик дешёвыми углеводородами привело лишь к усилению как российских, так и местных олигархических групп, которые по мере усиления всё больше становились антироссийскими и русофобскими, так как полученные деньги вывозились на Запад и таким образом становились уже оружием влияния в руках США.
Как замечают эксперты, США вложили в Украину 5 миллиардов долларов и полностью подчинили себе её правящий класс, а Россия вложила 100 миллиардов долларов и получила яростного врага. Элита Армении практически потеряна для российского влияния. В уходящей к Западу Белоруссии десятками и сотнями свободно открываются западные НГО, действуют английские спецслужбы, американские дипломаты, немецкие и австрийские фонды, а у России нет ни одного лоббистского института, ни одной общественной организации, ни одного представителя в легальном политическом пространстве.
И дело не в том, что Россия не пыталась их создать. Им просто не давали работать, потому что влияние западных структур на местные власти было намного более сильным. Ни на Украине, ни в Белоруссии, ни в Армении, ни в Грузии, ни в Прибалтике политика личных контактов и откатов по энергоресурсам не привела к формированию прочной позиции. То, что сработало в Европе, совершенно не сработало в СНГ.
Надо сказать, что в России всегда были эксперты, которые это понимали. Несомненно, были они и в высшем руководстве. Однако внутриполитическая ситуация в России характеризовалась сильным расколом элит по интересам, которые формировались именно в сфере торговли углеводородами и логистике. МИДу в задачу было поставлено обслуживать сырьевой бизнес, так как доходы от него были основой бюджета и валютного курса. А значит, и устойчивости вертикали власти, которая и так испытывала много разрывающих давлений и выживала только за счёт компромисса.
Тем временем во внешнеполитическом ведомстве сложился симбиоз чиновников, силовиков и руководителей бизнеса, которые требовали от власти любой ценой сохранять отношения с Европой, идя на геополитические уступки ради сохранения контрактов. Политическая обслуга превратилась в закрытое сообщество, главной задачей которого стало освоение ежегодных бюджетов и всемерное избегания ссор с местным руководством, с которым оно вступило в отношения сделки. А порой и вовсе было откровенно прикормлено. Мы это видели по той политике, которая проводилась Черномырдиным и Зурабовым на Украине, Суриковым в Белоруссии, по тому, как открыто действуют в России группы влияния Лукашенко из числа российских экспертов и чиновников.
Любая попытка Путина усилить позицию России на переговорах за счёт требований увязать экономические преференции с учётом политических интересов немедленно блокируется внутренним активным давлением и сводится на нет. При этом шкурные интересы лоббистов выдаются за государственные, и под угрозой нарушения элитного консенсуса власть раз за разом отступала. Сокращение субсидий окружающим Россию лимитрофам встречает сильнейшее политическое сопротивление именно внутри российского правящего класса.
На встрече экспертов под названием «Победит ли Москва шантаж Минска? Круглый стол «Итоги переговоров лидеров России и Белоруссии в Сочи» Богданом Беспалько был приведён как раз такой пример: политолог Дмитрий Болкунец не был допущен на конференцию по Союзному государству по личному распоряжению Елены Овчаренко, редактора одноимённого журнала «Союзное государство», входящей в аппарат комитета СГ. Причиной недопуска объявили нехватку мест в зале из 500 посадочных мест при наличии заявки, поданной в день выхода информационного сообщения о проведении конференции. Комитет Союзного государства — это 8 миллиардов рублей в год, 29 автомобилей, 120 страховок по 118 тысяч рублей.
Это проведение всяких «дней дружбы», где пляшут артисты в вышиванках и кокошниках, которых никто не знает, выпускаются дорогие буклеты, которые никто не читает, и проводятся банкеты, на которые приглашаются только свои из узкого круга заинтересованных. Такая имитация политики и создание благоприятной отчётности при полном провале работы вовсе не только лишь проявление бюрократической синекуры для чиновных бездельников. Проблема системы МИДа и его экспертного сообщества заключается в том, что там за 50 лет сложился весьма специфический идейно мотивированный кадровый корпус.
Во времена позднего СССР в МГИМО шли в основном дети партийной номенклатуры и мидовских чиновников. Эта категория лиц отличалась корыстью, карьеризмом любой ценой, крайним цинизмом, антисоветской компрадорской мотивацией и замкнутым кастовым сознанием. Когда СССР рухнул, из их среды особенно хорошо вербовались агенты всяческих спецслужб, особенно в эпоху Козырева, когда работа дипломата, по сути, стала разновидностью бизнеса, ибо официальная зарплата была нищенской, хотя дипломаты вовсе не бедствовали. В дипломатическом сословии преобладает снобистская философия и чувство сословной элитарности. Простой сменой кадров проблему лояльности дипкорпуса не решить, ибо здесь много специальных компетенций, что делает невозможной спонтанную ротацию по политическим мотивам.
Да и то, что дипкорпус погружён в обслуживание интересов корпораций, делает его нужным посредником в контактах с элитами Запада. Всё это делает невозможной политику жёсткого давления на дотируемые государства, подобно тому, как поступают США с теми, кого они финансируют и поддерживают. Кроме кадровой проблемы, существует ещё одна объективная причина краха ресурсной дипломатии России на пространстве СНГ. Мировая финансовая система покоится на долларе, а значит, и влияние на политические элиты вассалов у США всегда выше, чем у России, поставляющей ресурсы. Вассалы США охотно берут дешёвые энергоносители, превращают их в личную прибыль, которую немедленно вывозят в офшоры и становятся послушными игрушками в русофобском курсе Запада.
Это как минимум говорит о том, что необходимо срочно менять ресурсную дипломатию, превращая её из слабости в силу. Если дешёвые ресурсы дают элитам СНГ деньги, через которые потом Запад ими руководит, то дорогие ресурсы должны их этих денег лишить. Первая проба на изменение курса произошла в 2019 году — на должность спецпредставителя президента посла РФ в Белоруссии был назначен Михаил Бабич. Он достаточно быстро провел ревизию сложившегося положения дел, подсчитал и суммировал все плюсы и минусы, оперативно вычленил «пятую колонну», которая под маской заботы о союзном государстве играла исключительно на белорусскую сторону и, главное, провел аудит экономических отношений. После чего оказалось, что игра идет, в том числе со стороны российских чиновников, исключительно в одни ворота — против собственной страны. Проделанная работа вызвала бешеную реакцию официального Минска, так как после этой ревизии тезис об «одних окопах, в которых гнили», пришлось выбросить на свалку.
Главный редактор ИА REGNUM Модест Колеров на уже упоминавшийся выше встрече экспертов высказал важное уточнение: «Нет проблемы Белоруссии самой по себе в отрыве от проблемы нашей государственности, от проблемы управления Россией, следования её национальным интересам и приоритетам». Расширяя смысл сказанного про Белоруссию, можно сказать, что нет проблемы ресурсной дипломатии самой по себе в отрыве от проблемы нашей государственности, от проблемы управления Россией, следования её национальным интересам и приоритетам, от проблемы элиты, ее качества и ценностей, которыми она руководствуется.
Работа по приведению в соответствие этим интересам проводимой внешней политики в отношении стран СНГ только началась и возможна только при полном осуществлении замысла Владимира Путина в отношении конституционной реформы. Без национализации элиты уход от ресурсной экономики и её порождения в виде ресурсной дипломатии невозможен.
Источник - https://regnum.ru/news/polit/2842188.html
***
Приложение. Почему Лукашенко против экономической интеграции Белоруссии и России
Никаких иллюзий по поводу позиции Лукашенко в вопросе эконмической интеграции с Россией быть не должно. Он хочет сорвать интеграцию и при этом получить продолжение финансирования. Именно на этом фундаменте основана его собственность на Белоруссию. Но, похоже, готовность Москвы в одностороннем порядке мириться с реализацией только личных интересов Лукашенко закончилась.
Экономическая интеграция России и Белоруссии никак не затрагивает ни культурно-гуманитарную, ни политическую сферу, за что проект Союзного государства в его нынешней редакции подвергается серьёзной критике среди российских экспертов патриотического направления. Но и экономическая интеграция встречает сильнейшее сопротивление Лукашенко, сроки подписания дорожных карт срываются, фон вокруг переговоров создаётся скандальный, все важные предложения России отвергаются.
Почему же не затрагивающие суверенитет Белоруссии меры по координации двух экономик не принимаются Лукашенко? В чём угроза суверенитету Белоруссии от взаимоувязки налогового и гражданского кодексов? Почему не принимаются предложения по координации мер в сельском хозяйстве и энергетике? Чего так боится Лукашенко в согласовании мер экономического регулирования?
Для ответа на этот вопрос нужно понимать, что сегодня собой представляет Белоруссия. В России в левой тусовке, где из Лукашенко лепят борца с олигархами, государственника и охранителя советского социализма, совершают обман электората. Госсектор может как угодно господствовать в Белоруссии, но всё белорусское государство давно приватизировано лично Лукашенко. Никакой другой приватизации ему не требуется.
Белоруссия превратилась в феод, где единственный суверен обладает правом собственника: он управляет, пользуется, владеет и распоряжается государством Белоруссия по своему усмотрению. Это классическая схема средневекового княжества, где суверенный барон или лорд единолично правит всем, а вассалы и челядь могут лишь служить, и за это получать право взимания ренты со сферы кормления. Никакой республикой, ни советской, ни буржуазной, Белоруссия не является.
Россия является буржуазной республикой, то есть государством, на порядок более современным, чем феодальная Белоруссия. Феодализм не в состоянии дать эконмического прогресса из-за сословных перегородок, а Лукашенко сформировал сословную систему в Белоруссии, которую лично контролирует и которая состоит из чиновников и небольшой части контролируемой оппозиции.
Экономические пропорции в Белоруссии определяют не корпорации и не рынок, а воля одного человека. Такие системы в мире не развиваются, не обладают динамикой и тяготеют к социальному застою. Коррупция в Белоруссии приобретает неэкономический характер — к кормлению на определённых позициях допускаются полностью контролируемые олигархи или чиновники (на которых имеется папка в Следственном комитете), что превращает частную собственность в Белоруссии в фикцию и условность.
В таких условиях любое соотнесение регламентов России и Белоруссии бьёт по кошельку самого Лукашенко, что сразу означает сужение его поля власти. Это не корысть, а утрата административного ресурса: в условиях сверхцентрализованного феодального государства утрата финансового монопольного могущества суверена мгновенно означает появление для его слуг альтернативного центра силы. Челядь моментально начинает переходить на службу новому влиятелю, понимая, что кто опоздал, тот проиграл.
И верно, в условиях монополии на власть любое ограничение монополиста означает его поражение. Лукашенко готов потерять деньги, но он не станет терять право своей монопольной собственности на Белоруссию. А необходимость согласовывать с Россией налоги и нормы хозяйственного права уже означает, что Лукашенко уступил свою сферу влияния. Это начало его конца как суверена и феодального князя. Он понимает, что коготок увязнет — всей птичке пропасть. Начав с согласования разрозненных экономических мер, придётся двигаться к политическому объединению, так как логика процесса этого потребует: любой экономический базис требует адекватной политической надстройки.
Внедрение России со своими нормативными кодексами на поле Белоруссии означает, что белорусские хозяйствующие субъекты станут ориентироваться на позицию России, разрываясь между волей Лукашенко и волей Кремля. И понятно, что с учётом веса России воля Кремля окажется для белорусских хозяйственников, в конце концов, решающей. Так переток власти, начавшись с простой сверки часов, закончится выносом вещей и мебели из властных кабинетов. В Белоруссии возникнет пророссийская политическая элита, и это неизбежно — российское хозяйственное право даёт бизнесу намного больше свободы, чем белорусское.
Лукашенко идёт на полное культурное закрытие Белоруссии от России по той ж причине, что и Украина: культурный соблазн России непреодолим для местечковых феодалов, стремящихся оградить хуторским тыном свои феоды от конкурента. Именно этим объясняется маниакальное стремление искусственно насадить в русскоязычном обществе сельский диалект, на котором в эпоху модерна говорят только фольклорные ансамбли народной песни и пляски. Ведь за языком следует образ мыслей и весь набор ценностей и идей, несовместимый с правом спокойного владения целым государством одного барона, мечтающего передать свой статус детям по наследству.
В Белоруссии нет буржуазного права с его разделением властей, правами оппозиции и многоукладностью экономики. Все буржуазные институты в Белоруссии фиктивны, по сути, являясь декоративными конструкциями, лишёнными всякой степени автономности. На этом основана собственность Лукашенко на Белоруссию, и именно по этой причине Лукашенко так боится любого вторжения буржуазного права в свою вотчину.
Лукашенко находится в положении загнанного в угол субъекта: в таком состоянии он способен на непредсказуемый поступок, нерациональный и губительный. Но в мире идёт процесс кристаллизации больших центров силы, и потому закончился период, когда малые княжества могли наслаждаться иллюзией суверенитета, получая дотации спонсоров и ища при этом у них всяческой поддержки и гарантий.
Но, похоже, готовность Москвы в одностороннем порядке мириться с реализацией только личных интересов Лукашенко закончилась. На дворе наступило иное тысячелетье. Переходный период в существовании Белоруссии между временами подходит к концу. Чем станет Белоруссия — частью мира Запада или частью Русского мира, покажут ближайшие месяцы.
Источник - https://regnum.ru/news/polit/2826596.html