Европа в состоянии войны с коронавирусом

Information
[-]

***

Германия: психоз определяет сознание. Поиск стратегии как национальная идея

Но стратегия начинает просматриваться. Главное — снизить темп распространения вируса.

Президент Франции Макрон объявил, что мир в состоянии войны с вирусом. Кандидат в канцлеры ФРГ Армин Лашет — что мир на грани между жизнью и смертью (другой кандидат, Фридрих Мерц, не спорит, потому что сам подцепил вирус и слег). Канцлер Меркель допускает, что будут инфицированы 70 процентов населения. А вот у берлинского института им. Роберта Коха, изучающего инфекционные заболевания, прогноз щадящий — инфицированы будут процентов 13, хотя пандемию специалисты нам обещают на пару лет. Хорошо хоть к карантину на все это время не призывают.

Населению, впрочем, пока не до этих тонкостей. В Европе (да и не в ней одной) реакция, если можно так выразиться, опережает осознание ситуации, причем форма реакции — предельно неконструктивная: массовый психоз. Наиболее ярким его проявлением в ФРГ стала скупка макарон и туалетной бумаги.

Если быть точным, охоту за продуктами начали еще в феврале. Что вовсе не мешало дисциплинированным немцам игнорировать призывы Минздрава: свернуть массовые мероприятия, отказаться от театров, выставок, стадионов и перелетов.

Массовое заражение и в ФРГ, и в Италии произошло, констатируют медики, по ходу традиционных карнавалов, которые шли весь февраль и сопровождались обильными возлияниями. Власти не стали их запрещать, чтобы не вызывать паники. Да народ в ту пору и не внял бы запретам. Последнее очевидно на примере австрийского Тироля. Мекка для любителей горных лыж, ежегодно собирающая миллионы, стала крупнейшим источником заразы в ЕС. Причем виноваты не лыжи, а послелыжная тусовка (так называемая Apres-Ski), продолжавшаяся и в этом году ночи напролет, хотя все знали, что тесные контакты способствуют распространению вируса, а тирольский вирусолог Роберт Цангерле в газете Standard прямо предостерегал: Apres-Ski инфекцию «подхлестнет».

Так и вышло. Как установлено, новый коронавирус в «австрийский Куршевель» принес бармен-немец. От него вирус получили, по данным СМИ, не менее 100 датчан, 80 жителей Гамбурга, сотни нидерландцев, исландцев, шведов, россиян, украинцев. Что потрясает: даже когда стало ясно, «кто виноват», бар не закрывали несколько дней. О проблеме стало известно 29 февраля, когда из Тироля домой вернулась группа исландцев. Первая же проверка в аэропорту выявила: они инфицированы. Исландия объявила Тироль опасной зоной, но Австрия закрыла регион лишь через две недели. Итог охоты за прибылью и развлечениями: в маленькой (9-миллионной) Австрии больше зараженных и умерших, чем в Германии с ее 82 млн.

Подлинные масштабы беды стали вырисовываться 6 марта, когда надзорная служба запретила проводить в Берлине крупнейшую туристическую ярмарку мира ITB (не все ее участники могли доказать, что не являются носителями вируса). Отмена ярмарки, где десятки тысяч фирм заключают контракты, определяют цены и условия, координируют все это с перевозчиками, была первым звонком. Стало ясно: в этом году из-за боязни заразиться миллионы людей никуда не поедут. Но и этот сигнал был услышан не всеми. Свыше 100 тысяч немцев уехали в марте, их предстоит возвращать из разных концов света в условиях, когда почти все авиакомпании прекратили полеты. На их эвакуацию МИД ФРГ получил из бюджета 50 млн евро. Что, впрочем, ничтожная сумма в сравнении с тем, сколько придется потратить на борьбу с последствиями эпидемии. Лишь на финансовую помощь фирмам, пострадавшим от пандемии, парламент ФРГ обещал 500 млрд евро — около 13 процентов ВВП ФРГ.

«Мы готовы применить любое оружие»,-— говорит министр финансов Олаф Шольц. Принадлежащий государству банк развития (KfW) будет давать предпринимателям любые кредиты, чтобы компании не прекращали работу из-за нехватки денег. «Верхней границы кредита не будет»,— обещает Шольц. Одобрен сложный план финансовой поддержки. В принципе это те «инструменты», которые KfW применял в период восстановления Германии и при ее объединении: поручительства и займы на крайне выгодных условиях, почти без процентов. Последние 10 лет государство такого не делало, введя в конституцию поправку, запрещающую ФРГ брать новые кредиты, пока не будут погашены старые (они превысили 2 трлн). Власти упорно не брали кредиты сами и запрещали это партнерам по ЕС. И вот вирус сломал запрет: сколько в итоге будет потрачено и что это даст, никто не знает.

Больше того. Ради спасения экономики правительство готово взять на себя на время управление стратегически важными компаниями. Назвать это национализацией вряд ли можно, но глава Минэкономики Петер Альтмайер говорит, что готов на все, лишь бы не допустить банкротства экономически здоровых предприятий. Любопытно, что об этом заговорили, когда появилась информация, что биотехнологическая фирма CureVac в Тюбингене, занимающаяся созданием вакцины от грозного вируса, близка к результату.

Если верить СМИ, Трамп попытался переманить немецких ученых в США, потребовав, чтобы вакцина использовалась только в Штатах. 3 марта на сайте CureVac сообщалось, что гендиректор фирмы побывал в Белом доме, где обсуждал с Трампом возможности ускорения создания вакцины. Ясно, что правительство ФРГ готово на все, чтобы не допустить этого. Правда, насколько CureVac близка к успеху реально, неясно. Как и то, на какой стадии разработки вакцины дюжина других биофирм ФРГ.

Вообще же вирус создал массу проблем, решить которые невозможно ни чьим-то распоряжением, ни деньгами. Вот некоторые аспекты. Большая часть мелких и средних предпринимателей — почти вся сфера обслуживания (кроме аптек и супермаркетов) — обязана закрыться из-за карантина. Предприятия производящих отраслей работать в принципе могут, но, чтобы не подвергать риску работников, многие предпочитают закрыться.

К тому же все понимают: вскоре любое производство встанет из-за глобализации. Ведь каждый производитель связан с тысячами поставщиков, все они зависят от транспорта. Ни одно крупное предприятие не имеет складов длительного хранения: комплектующие (скажем, для автомобиля) доставляются, когда они нужны по системе Just-in-Time. Система функционирует, но лишь при условии, что работают все ее элементы. Не случайно мир так болезненно воспринял атаку вируса на КНР: ведь в производственных цепочках ведущих компаний мира ключевую роль сейчас играют китайские фирмы. Речь уже идет о «китаизации» мировой экономики: какой-то элемент любой вещи, покупаемой нами (от компьютера до игрушки), обязательно выпущен в Китае, от него в той или иной мере зависит 30 процентов мировой экономики.

Теперь о ЕС. Проблемы, начавшиеся в Ухане, усугубились, когда страны ЕС одна за другой стали закрывать границы. За первые два дня пробки на границах Германии с Австрией, Францией, Швейцарией, Данией, Польшей достигли сотен километров. И это — только грузовики, везущие заказанные кем-то детали и продукты. Поэтому в Еврокомиссии быстро сообразили, что потоки грузов, хотя бы внутри ЕС, прерывать нельзя. Заговорили даже о том, что, поскольку в странах ЕС в общем-то уровень инфицированности примерно сопоставим, то и для перемещения людей внутри ЕС проблем создавать не стоит. Как это будет сделано, неясно, поскольку у каждого правительства свои политические и экономические соображения по ограничениям на границах. Пока решено изолировать от внешнего мира целиком весь ЕС. В него могут въезжать только жители ЕС, а также Великобритании, Исландии, Лихтенштейна, Норвегии, Швейцарии. Из других стран будут впускать в «неотложных» случаях, заявил глава МВД ФРГ Хорст Зеехофер. А канцлер Меркель потребовала, чтобы свободное движение грузов было восстановлено.

Еще сложнее с «человеческим фактором». Тех, кто не имеет права ходить на работу из-за карантина, решено приравнивать к больным. Но кто тогда им должен платить? Система ФРГ предусматривает, что первые месяц-полтора заболевший получает от нанимателя, а затем от своей больничной кассы (до 60 процентов заработка). Но как может платить наниматель, если у него нет доходов и неясно, когда они будут? Чтобы решить это, срочно был принят закон, по которому предприниматели смогут просить деньги на это в долг у государства (через KfW). А те, кому не будет хватать, смогут получать социальные пособия в упрощенном порядке.

Пока руководство ФРГ рассчитывает, что к концу мая перспективы станут яснее. Большие надежды на то, что не все инфицированные заболевают. Все услышали слова Меркель, что заражено будет до 70 процентов населения. Но не все поняли, что речь о всех случаях — от самых легких до смертельных. В отделениях интенсивной терапии окажется не более 2–3 процентов, а летальный исход грозит менее чем одному проценту заболевших. Поэтому сейчас в ФРГ основная задача — снизить темп распространения вируса, ведь если заболеют сразу многие, то справиться будет тяжело, поскольку даже в Германии не хватает аппаратов искусственной вентиляции легких и персонала.

Автор: Виктор Агаев, Бонн

https://www.kommersant.ru/doc/4290761

***

Франция: выборы во время чумы. Заражение электоральным путем

Передается ли COVID-19 электоральным путем?

Как невесело шутят франкоязычные публицисты, свою первую схватку с демократией злополучный коронавирус выиграл нокдауном. А как еще подвести итоги первого общенационального голосования в эпоху пандемии, которые прошли во Франции 15 марта?

В самом деле, первый тур местных (выбирали мэров 35 тысяч коммун) выборов, очень важных во Франции — их не отменяли даже во время мировых войн, зафиксировал скандально низкую явку: 45,5 процента вместо обычных 65–75 процентов. Оборотной стороной такой явки стала близкая к катастрофе непопулярность на местном уровне правящей президентской партии — даже премьер Эдуар Филипп не смог выиграть с ходу в родном Гавре у коммуниста (из-за чего пошли спекуляции о смене кабинета). Главное же — во весь рост встал вопрос о проведении второго тура (был намечен на 22 марта).

Но и это не все. Вняв предвыборным призывам не поступаться демократией и образом жизни, избиратели, как проголосовавшие, так и не проголосовавшие, принялись демонстрировать верность ценностям вслед за своим президентом, который перед волеизъявлением лично прогулялся по Парижу под телекамеру. Его примеру — благо день выборов выдался солнечным — последовали: сограждане дружно фланировали среди парков и достопримечательностей милой Франции, начисто позабыв, что накануне голосования из-за пандемии закрыли школы, вузы, почти всю торговли и запретили собрания свыше 100 человек.

Первыми не выдержали медики, которые на востоке страны (в частности, в Эльзасе и Страсбурге) к тому времени уже сбились с ног из-за наплыва инфицированных, нехватки оборудования и больничных коек. Их обращения можно суммировать так: вы что, очумели? Как мы можем остановить эпидемию, когда вы ей способствуете! Инфекционист из старинного парижского госпиталя Питье-Сальпетриер, профессор Ком, прямо назвал происходящее «итальянским сценарием». Стало просматриваться: Франция поставила на себе эксперимент, итоги которого позволят судить о том, распространяется ли этот чертов вирус еще и электоральным путем. Разом опомнились почти все политики: стало ясно, что требовать таких жертв от сограждан именем демократии (или чего бы то ни было) — полный и жестокий абсурд.

Оппозиция (ее опросил премьер) дала понять, что готова к переносу второго тура, но хотела бы сохранить в силе результаты победного для нее первого (партия Марин Ле Пен, в частности, отхватила несколько городов и близка к показательной победе в Перпиньяне, здорово продвинулись и «зеленые»). Президент, со своей стороны, нашел силы для компромисса и согласился первый тур не отменять — он хоть для его партии и провальный, но не зря же боролись за принципы. Оперативно собрался Совет по науке (эта инстанция объединила лучших вирусологов страны во главе с Жаном-Франсуа Дельфресси, иммунологом, который 30 лет вел исследования по ВИЧ-инфекции, возглавлял Национальное агентство). Совет честно предупредил Эмманюэля Макрона: о том, чего будут стоить нации эти выборы и когда она снова сможет сражаться за принципы на избирательных участках, станет ясно через 14 дней. В ситуации, когда мир учится новой жизни в условиях пандемии на ошибках, своих и чужих, к результатам отчаянного французского голосования стоит присмотреться всем — и нам, которым голосовать в апреле, и США, которым голосовать в ноябре.

Присмотреться, впрочем, стоит не только к выводам медиков. Общественная дискуссия, готовность властей Пятой республики к работе над своими ошибками и поиск взаимопонимания с гражданами в драматический момент достойны внимания и уважения не в меньшей степени. Главный вывод уже можно сформулировать мыслью Альбера Камю из великого и страшного романа «Чума» (его продажи, как подсчитала газета Figaro, в эти дни выросли вчетверо). Вот она: хотя активно со злом в этих условиях могут бороться только врачи, борьба с эпидемией касается всех, важнее всего — «не отдать чуме часть себя». В этом смысле (хотя о выборах в зачумленном Оране не додумался даже Камю) общее правило сохраняется: из суммы индивидуальных судеб эпидемия делает судьбу коллективную. Чтобы спастись самому, надо исполнять свой долг и оставаться человеком даже в санитарной изоляции: скажи мне, как ты сопротивляешься вирусу, и я скажу, кто ты…

Конечно, важны нюансы современной биополитики (термин философа Мишеля Фуко). Вирус не существует вне человека, вне общества, поэтому эпидемия по определению биосоциальный процесс. Но и биополитический также — наш ответ эпидемии зависит, в частности, от того, какой системой здравоохранения мы располагаем и что мы в нее вкладывали и вкладываем. В своем обращении к нации после выборов Эмманюэль Макрон, определив текущую ситуацию, как «войну с невидимым врагом», призвал к смене парадигмы. Как только мы преодолеем пик санитарного и экономического кризиса.

О чем речь? Президент Франции, похоже, настроен взять быка за рога. «Предстоит задуматься над той моделью развития, в которую мир погрузился за последние десятилетия»,— говорит он, подчеркивая, что «ближайшие недели и месяцы потребуют решений разрыва». Он готов к отказу от ряда болезненных реформ, в частности пенсионной, которые отстаивал с момента избрания во имя либерализации экономики Франции — какой смысл в либерализации, комментируют советники президента, если пандемия обрушила либерализм вместе с рынками? Речь идет и о пересмотре глобальных цепочек в жизненно важных сферах: в фармакологии, по крайней мере, Франция (и шире — Европа) не хочет больше зависеть от производства медикаментов и бактериальных масок в Китае, далекой, чужой и подчиняющейся неведомой логике стране. Так же не может зависеть Европа и от США, президент которых пытается лечить вирус биржевой логикой и перекупкой немецких фирм, ближе всех подобравшихся к производству вакцины от новой заразы (см. ниже). В конце концов, прав Камю: именно в период эпидемий важно оставаться людьми. Иначе это просто не лечится.

Автор: Дмитрий Сабов

https://www.kommersant.ru/doc/4290762?from=doc_vrez

***

Италия: репортаж с маской на лице. Страна в роли лаборатории

На Апеннинах теперь все ждут шести вечера. В это время приговоренная коронавирусом к домашнему заключению страна выходит на балконы, обменивается приветствиями, поет, выпивает (у кого, конечно, осталось), демонстрируя себе и миру, что «все будет хорошо».

Так, во всяком случае, детским почерком написано на нашем подъезде в Риме. Жаль только, что в этот час и представители эпидемиологической службы проводят ежедневные пресс-конференции: из них неизменно следует, что переломить тенденцию распространения болезни пока не удается. Каждый день в Италии число заболевших растет на 2,5–3 тысячи человек, умирает свыше 300. Особо тяжелая ситуация на севере, где палаты интенсивной терапии уже переполнены. По этой причине выставочное пространство Миланского EXPO-2015 срочно переоборудуется в госпиталь. Сильвио Берлускони, говорят, дал на это 10 млн евро, проблема в том, чтобы найти оборудование.

Не хватает не только аппаратуры для вентиляции легких, но и элементарных масок для персонала.

Почему? Замминистра здравоохранения Пьерпаоло Силери, которому «Огонек» задал вопрос, как так вышло, что медслужбы беспомощны перед эпидемией даже в северных областях, где здравоохранение, как считалось, на уровне, ответа не дал. Больше того, сам свалился с коронавирусом.

Для Италии в этом нет ничего удивительного. Не раз приходилось слышать в частном порядке от работающих в несколько смен и часто без необходимой защиты медиков, что противостоять болезни помогает адреналин и рабочий азарт. А на вопрос, почему медицинские структуры оказались не готовы, разводят руками: мол, общественное здравоохранение в Италии «убивают» уже много лет.

На фоне общей беды, которую сравнивают то с 11 сентября 2001-го, то с бойней в парижском Батаклане в 2015-м, предписание властей сидеть дома всем, кто не занят на важных для жизнеобеспечения работах, можно считать меньшим злом. С 11 марта на всей территории Италии каждый, кто покидает свой дом, должен иметь декларацию с объяснением причины. Полицейские патрули признают уважительными причинами поход за продуктами, в аптеку, на работу и обратно домой.

Другое дело, что, помимо перечисленного, ходить некуда. Закрыты рестораны, бары, торговые центры и бутики, театры и спортзалы, салоны красоты, даже парки, не говоря уже о школах, детсадах и вузах. На этом фоне воодушевляют работающие киоски с прессой, что приравнивает нашу работу к жизненно необходимым. Впрочем, есть и потери, которые не восполнить. Лично мне особенно жаль закрывшуюся через три дня после вернисажа выставку Рафаэля: она была приурочена к 500-летиею с его кончины. В Италии по случаю вспоминали, что гений Возрождения и сам погиб от неведомого недуга…

Говорят, все эти жесткие меры правительство приняло в ответ на несознательное поведение граждан 7–8 марта. В те последние «мирные» выходные одни массово расслаблялись в ресторанах, другие штурмовали поезда, чтобы ехать в сторону более благополучного в эпидемическом отношении юга. Результат этого смешения масс, утверждают эпидемиологи, подстегнул вирус, а защитные маски стали не только приметой времени, но и, как пишут в глянцевых журналах, «предметом желания». К слову, эпидемия уже сказалась на уличной моде. Редкие прохожие, которых можно встретить в обычно многолюдных по весне городах Италии, одеты в спортивные штаны и бесформенные куртки. Стали неактуальными каблуки, юбки и фирменные сумки, без которых уважающие себя итальянки прежде не выходили. Да и наносить макияж, чтобы закрыть его маской, тоже как-то нелепо.

 

Меняются и отношения. Я знаю несколько пар, которые перестали встречаться. На одной из пресс-конференций местного медика спросили, как эпидемия (а скорее, сидение дома) скажется на демографии, и в ответ услышали: отрицательно. Врач знал, о чем говорит: многие семейные уже жалуются, что им «не хватает личного пространства».

Но есть и позитивная сторона самоизоляции: отсекаются бесполезные связи, фигуры и инициативы. Так, из зоны общественного интереса исчезли движения типа «Сардин», пару месяцев назад собиравшие многолюдные митинги. Не слышно о Грете, на которую молились прогрессивные жители Апеннин. А уж о том, что год назад Италию называли «лабораторией популизма и суверенизма» (по сути, изоляции и антиевропеизма), в которой экс-советник Трампа Стив Бэннон ковал изоляционистский рецепт для Европы, и вовсе не вспоминают. Вот только изоляционизм настал сам собой. Под давлением невидимого врага страны позакрывали границы, ЕС с его институтами все больше похож на призрак. Что до Италии, то она снова напоминает лабораторию. На этот раз — по борьбе с вирусом. Кстати, помогают ей пережившие эпидемию китайцы, приславшие на днях в Рим и Милан специалистов и оборудование. Встречали их на ура. А ведь месяц назад от китайцев шарахались — как теперь по всему миру сторонятся от итальянцев…

Автор: Елена Пушкарская, Рим

https://www.kommersant.ru/doc/4292635?from=doc_vrez

***

Белоруссия: эксклюзивный оптимизм. Крайности особого пути

В стране борются не с вирусом, а с паникой вокруг него.

Белоруссия продолжает оставаться одним из немногих островков спокойствия на фоне мировой пандемии нового коронавируса. Во всяком случае, такое впечатление складывается у иностранцев. Здесь открыты границы для туристов и не введен карантин для местных. Власть и Минздрав уверены: в этом нет необходимости. Между тем количество подхвативших коронавирус растет в стране с каждым днем.

Как ни странно, в разгар эпидемии в Ухане именно Белоруссия первой протянула руку помощи китайцам.

Александр Лукашенко лично распорядился отправить в Поднебесную два военных самолета с гуманитарным грузом (масками, перчатками, халатами, дезинфицирующими средствами и антибиотиками). «Пусть эта помощь, идущая от чистого сердца всех белорусов, позволит дружественному китайскому народу справиться с выпавшими на его долю испытаниями. Мы готовы и далее вас поддерживать в преодолении этих временных трудностей. Только скажите, что еще мы могли бы сделать для вас. Беларусь всегда будет надежным и преданным другом Великого Китая!» — вдохновенно заявлял белорусский лидер.

Парадокс, но примерно в это же время жители деревни Клинок в Минской области узнав, что в один из коттеджей их населенного пункта заехала группа китайских строителей, написали открытое письмо местным властям. Требовали немедленно выселить иноземцев, в противном случае обещали «защищаться самостоятельно любыми мерами». Хозяйку дома и вовсе грозились закидать камнями. Хотя китайцы были проверены на наличие коронавируса при въезде в страну, прошли 14-дневный карантин и оказались абсолютно здоровы.

Правда, уже к концу февраля белорусам пришлось всерьез задуматься о помощи самим себе: люди столкнулись с дефицитом медицинских масок и перчаток. Они исчезли из аптек, как только в стране был выявлен первый случай инфицирования коронавирусом. Не то чтобы народ стал массово их носить. Брали, что называется, про запас. При этом, как стало известно «Огоньку», санитарки в райцентрах были вынуждены вручную отшивать из марли и старого постельного белья хоть какие-то средства защиты для врачей и сотрудников скорой помощи. Спохватилось государство только через неделю, заставив в срочном порядке перепрофилироваться 15 предприятий на пошив средств индивидуальной защиты. Но из одной крайности впали в другую. «Сшили — девать некуда. Легпром требует: оплатите нам. А здравоохранение говорит: нам столько не надо, нам некуда девать,— сетует Лукашенко и параллельно строит планы по решению проблемы:— Правда, я ему (концерну "Беллегпром".— "О") сказал, что надо разворачиваться: в Германии не хватает спецодежды, масок. Надо продать их, если на них есть спрос».

Спроса пока, судя по всему, нет. Ни у немцев, ни у кого-либо другого. Вообще, пока все государства мира закрывают свои границы, стараются максимально прогнать людей с улиц и минимизировать любые контакты между ними, белорусы предпочитают не нагнетать обстановку и живут практически так же, как и до появления злосчастного коронавируса.

Почему? Потому что ставку с самого начала сделали на «пресечение всякого рода дезинформации». Фактически единственным органом, уполномоченным делать заявления по теме, стало Министерство здравоохранения. Ни один медик без разрешения пресс-секретаря ведомства и слова не сказал по поводу сложившейся ситуации в стране. Сухие сводки по утрам о количестве случаев заражения вирусом и редкие комментарии министра здравоохранения Владимира Караника оптимизма, прямо скажем, людям не вселяют, но и лишних поводов для беспокойства не дают. Впрочем, на дворе не 86-й год, когда единственными источниками информации были газеты, радио и ТВ. Сейчас, даже если захочешь что-то утаить, не получится.

Первый же заболевший новым вирусом на территории Белоруссии — студент-иранец Парса — записывал аудиосообщения, находясь в инфекционной больнице Минска, и выкладывал их в Сеть. От камер случайных очевидцев не ускользнули очереди из десятков машин скорой помощи у той же инфекционки. Кое-кто умудряется вести прямые трансляции из специальных боксов для пациентов с подозрением на COVID-19. Вмиг становятся достоянием общественности истории о дальнобойщиках, вернувшихся из рейсов по Европе, которые убегают прямо из медицинских лабораторий, потому что боятся узнать результаты тестов. Им же снова на работу — не до вирусов! Так и прячутся по квартирам.

Как ни странно, на простых людей особого страху такие картинки не нагоняют.

В стране упорно продолжают игнорировать массовый карантин. Учреждения образования, офисы и производства за редким исключением работают в штатном режиме. Закрываются или переходят на дистанционку только в случае выявления заболевшего в коллективе и то с большой неохотой.

Нельзя сказать, что такое положение устраивает всех. Студенты Минска (в белорусской столице около 30 вузов) на прошлой неделе собрали 16 тысяч подписей под петицией с требованием перейти на дистанционное обучение. Естественно, получили отказ.

«Кто верит, что после прекращения очного обучения в университетах, ссузах, старшей школе учащиеся и студенты будут находиться дома или в общежитии и будут постоянно заниматься образовательным процессом? Если кто-то в это верит — изучите опыт 2-недельного дистанционного обучения студентов БНТУ. И, как показывает этот опыт, часть из них разъедется по стране, а основная масса будет активно посещать места общего пользования, устраивать тусовки, "тематические вечера" в общежитиях и тесно общаться между собой»,— то ли оправдывая свои действия, то ли успокаивая окружающих, заявляет Минздрав.

Неприятный эпизод случился на прошлой неделе: кто-то из чиновников Министерства образования поспешил довести до школ информацию о начале весенних каникул на неделю раньше (не с 30 марта, а с 23-го). Сообщение быстро распространилось по всей республике, самые шустрые учителя начали подводить итоги четверти. О переносе даже успели объявить на одном из государственных телеканалов. Однако вскоре министр образования поспешил заверить народ, что оснований для переноса нет — учимся по графику…

Любопытную меру пресечения паники предлагает Министерство антимонопольного регулирования. Пока во всем мире торговые сети переживают золотое время благодаря паникующим, которые закупаются туалетной бумагой, гречкой и солью, ведомство настоятельно рекомендует торговцам попридержать коней — отменить стимулирование продаж и рекламные акции для товаров длительного хранения, в том числе бакалеи, социально значимых товаров и товаров критического импорта. А когда в начале марта в интернете появилась информация о белорусской семье, которая по собственному желанию решила запереться дома на карантин на месяц-другой, ее буквально засмеяли и закидали нелестными комментариями, пришедшими со всей страны.

Кажется, на создание «атмосферы спокойствия» в Белоруссии работают все. Тот же иранец Парса, который уже успел выздороветь и выписаться из больницы, готовится стать звездой интернета. Минские музыканты пригласили молодого человека сняться в клипе на песню с красноречивым названием «No panic». Оптимистичный посыл от белорусов зазвучит сразу на нескольких языках — английском, арабском, белорусском, немецком, русском, французском.

Президент Лукашенко и вовсе раздавал фирменные советы, как победить вирус: «Приятно смотреть по телевизору — люди на тракторе работают, никто не говорит про вирусы. Там трактор вылечит всех, поле всех лечит» или «Я человек непьющий, но в последнее время в шутку говорю, что водкой надо не только руки мыть, но и, наверное, в день 40–50 грамм в пересчете на чистый спирт, травить этот вирус. Но не на работе».

Все это вызывало улыбку и казалось здравым оптимизмом ровно до того момента, пока абсолютно все страны-соседки Белоруссии не ввели запрет на въезд для ее граждан. Новости на этот счет, правда, в стране встречали по-разному. Закрытие границ с западной стороны, например, никакого ажиотажа не вызвало, хотя очереди из грузовых автомобилей со стороны Польши растянулись на десятки километров. Желание украинцев отгородиться кордоном многих белорусов даже порадовало: наверное, потому что там не особо активно проверяют народ на наличие нового вируса. А вот в то, что белорусско-российскую границу все-таки закроют, большинство жителей республики не верили до последнего.

Понятно, почему: подобных инициатив не было на протяжении последних 25 лет, и все уже успели и подзабыть о существовании этой самой границы. «Как можно закрыть то, чего нет»,— сокрушались многие. А белорусский президент в порыве эмоций даже предположил, что Борис Ельцин с Виктором Черномырдиным, с которыми он в 1995-м эту самую границу ликвидировал, «видят оттуда (то есть с того света.— "О"), что мы творим».

В ночь с 17 на 18 марта десятки легковых машин с белорусскими номерами ехали к переходам между странами с надеждой проскочить, как обычно. Но уже к утру журналисты выдали разочарованные репортажи: белорусов действительно впервые за четверть века не пускают в Россию! Грозные сотрудники ФСБ разворачивали народ даже там, где раньше и в помине не было шлагбаумов и КПП… 

Планируется, что запрет на въезд продлится до 1 мая. Чем он аукнется для обеих стран, пока не знает никто. Правда, российское правительство поспешило заверить: на экономике нововведения никак не отразятся. Зеленый свет на пересечение границы по-прежнему дан дипломатам, сотрудникам международных организаций, дальнобойщикам, машинистам и пилотам, которые управляют транспортными средствами, следующими по международному маршруту. Будут впускать на территорию и тех, у кого есть временный вид на жительство.

Автор: Алеся Корженевская, Минск

https://www.kommersant.ru/doc/4274772?from=doc_vrez


Infos zum Autor
[-]

Author: Виктор Агаев, Дмитрий Сабов, Елена Пушкарская, Алеся Корженевская

Quelle: kommersant.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Datum: 24.03.2020. Aufrufe: 94

zagluwka
advanced
Absenden
Zur Startseite
Beta