Судьба Донбасса: России пора вернуться к реальности
***
Недавние забастовки шахтеров Донбасса стали лишь одним из проявлений системного кризиса в ЛДНР
Недавние забастовки шахтеров Донбасса стали лишь одним из проявлений системного кризиса в ЛДНР, который будет углубляться, поскольку вместо настоящей экономики, политики и социальной жизни регион кормят историями про «мы идем в Россию».
В день России ДНР расцветилась российскими триколорами. На набережной Кальмиуса в Донецке юные умельцы по случаю вывели граффити с лозунгом «Донбасс — Россия», а по местным телеканалам крутили ролик, где жители различных городов и посёлков Донбасса, включая главу республики Дениса Пушилина, говорили о том, что «живут с Россией в сердце», что они «русские по крови и по духу». Но за сутки до этого Дмитрий Песков заявил о том, что Российская Федерация выступает за единство Украины, а российские паспорта жителям ЛДНР раздают, по сути, лишь из-за того, что собственное украинское государство от них отказалось.
Странная какая-то ситуация получается. Контролируемая русскими республиками часть Донбасса идет в Россию, но Россия её как бы не ждет. На самом деле в подобной занятной парадигме третья часть донбасской территории живет с момента подписания первых Минских соглашений. И последние годы лишь добавили процессу абсурдности. Например, взять те же паспорта РФ, о получении которых жителями ЛДНР так бодро и регулярно отчитываются как республиканские, так и российские пропагандисты. По состоянию на начало июня этого года их обладателями стали 187 240 человек.
Как только паспортизации был дан старт, многие жители тешили себя надеждами: старики говорили о том, что будут получать российские пенсии, предприниматели — что смогут регистрироваться в РФ, и это упростит прохождение таможни, патриоты — о том, что получат право голосовать на российских выборах и чуть ли не участвовать в них. Однако все эти надежды разбились об одно железобетонное обстоятельство — все вышеупомянутое невозможно без наличия регистрации на территории Российской Федерации.
После чего надежды сменились справедливыми опасениями: а не затевалась ли вся эта паспортизация исключительно для того, чтобы выманить из республик все трудоспособное население? И не для того ли местные школы и вузы приводят в соответствие с российскими стандартами? Заметьте, не производства, которые ныне либо работают на треть мощностей, либо мертвы, либо разграблены. Не медицину, которая продолжает работать по украинской традиции: мы положим вас в стационар, назначим лечение, а препараты вы покупаете сами. И даже не органы внутренних дел, которые в РФ не воспринимаются как правоохранительные инстанции, и доходит порой до курьезных случаев: например, добиться экстрадиции совершившего преступление в ЛДНР российского гражданина, по сути, нереально.
Но есть одно «но». Пока в последние годы в Российской Федерации вырос процент внутренних «глобальных кочевников», которые активно перебираются в крупные города, особенно в Москву, в поисках лучшей жизни, в Донбассе правят иные тенденции. В угольном крае, вопреки российским реалиям, силен региональный патриотизм, и большинство людей хотят жить, работать и растить детей именно на родной земле. И даже те, кто вынужден уезжать на заработки, предпочитают миграции вахтовый метод.
Однако и тех, кто работает вне региона, и тех, кто остается, ждет одно и то же: нищенские зарплаты и либо неработающие, либо работающие в треть силы производства. Сегодня даже самый крупный и развитый город Донбасса Донецк — это брошенные еще в 2014 году недострои, ветшающие возле ржавеющих кранов пустые высотки с забитыми фанерой входными группами и дырами остекленных фасадов, неработающие дворцы спорта и стадионы, закрывающиеся один за другим магазины и кафе, на безнадежно пустых витринах которых не видно надписей «аренда» или «продажа». Ещё год назад вовсю шумевший Донецкий металлургический завод подозрительно молчит, и при этом телеграм-каналы рассказывают об огромных задолженностях по зарплатам рабочим и о том, что с предприятия вывозятся остатки сырья, включая некондиционный чугун, технологические машины, узлы, запасные части и электрический кабель. Что характерно, на официальном уровне в ДНР никто эту информацию не опровергает.
На этом фоне недавно прогремевшие в соседней ЛНР забастовки шахтеров в Антраците не выглядят чем-то из ряда вон выходящим — просто в Луганске раньше заявили о «реструктуризации отрасли», то есть, по сути, о ликвидации и затоплении ряда крупных шахт. А также о переводе тех, которые намереваются оставить в рабочем состоянии, под новое юрлицо со списанием долгов по зарплатам, снижением этих самых зарплат чуть ли не вполовину и сокращением работников.
Опять же, шахтеры еще с позднесоветских времен умеют отстаивать свои права, в отличие от работников других отраслей, потому-то их и слышно. На самом деле забастовка на шахте «Комсомольская», которая прозвучала громче всех, была не единственной: к ней присоединились работники шахты «Никанор-Новая» в Зоринске, её хотели поддержать шахтеры Ровеньков и Белореченска, собирались начать собственную забастовку и рабочие Алчевского металлургического комбината. Мог бы присоединиться, например, и Луганский патронный завод, но он с 2014 года стоит мертвой громадой, хотя вроде как война на дворе. И Лутугинский завод прокатных валков, но он уже давно находится на грани издыхания.
Реакция властей народной республики на протесты шахтеров и рабочих, по совести, получилась какая-то совсем не народная: рабочие и шахтерские городки оцепляли, отрезали от всего остального мира под предлогом карантина, активистов арестовывали на рассвете без ордеров, по словам представителей стачечных комитетов, их били и ломали морально, отключали социальные сети и сотовую связь, а также закрывали доступ к немногим российским СМИ, которые рискнули написать о проблеме. Но на дворе, как известно, XXI век, и шила в мешке утаить невозможно: после глобального конфуза глава ЛНР был вынужден подписать спецуказ о прекращении преследования забастовщиков, а также о выплате задолженностей. Казалось бы, ура, вопрос решен. Но не все так безоблачно.
На самом деле мы не будем задаваться вопросом, откуда нашлись деньги и почему их не было раньше — это не наше дело. Мы зададимся другим вопросом: а что изменилось? И ответим сами себе: по сути, ничего. Ситуация на трети территории Донбасса продолжает оставаться прежней. С одной стороны, Москва официально не признает край, а следовательно, не ведет с ним никакой легальной хозяйственной деятельности. А потому ни тебе сырье закупить, ни продукцию реализовать. И вкладываться даже в те заколоченные фанерой небоскребы России смысла нет — зачем, если по Минским соглашениям все равно все это придётся отдавать Украине?
С другой стороны, Украина, которая жаждет Донбасс в состав себя любимой, но без русского инакомыслия и непременно с казацким сапогом на трупе поверженного противника. И отсюда тотальная экономическая блокада и, соответственно, тот же результат: ни легального ввоза сырья, ни реализации продукции. Вот и выходит, что край, точнее, его некогда самая промышленно развитая, но территориально самая небольшая часть, блокирован сразу с двух сторон.
И даже ситуация на фронте в этом плане выглядит показательно. Там уважаемые украинские партнеры из большого желания возвращения трети Донбасса в ридну краину не жалеют боеприпасов, ежедневно лупя по городам и поселкам, методично разрушая инфраструктуру ЛДНР и унося жизни как бойцов, так и мирных жителей. С другой стороны, бойцы корпусов Народной милиции не должны провоцировать уважаемых украинских партнеров ни контрбатарейным огнем, ни диверсионными вылазками. Конечно, в конце мая практически синхронно главы ЛНР и ДНР заявили о приведении своих сил в полную боевую готовность и намерении отодвинуть линию фронта. А потом через какое-то время сообщили, что Украина «свои обязательства выполнила», и они эту боевую готовность отменяют. Далее по официальным сводкам пошла тишь да гладь, хотя знающие люди сообщали, что как обстреливали, так обстреливают. В частности, недавно под Санжаровкой в результате мощного украинского обстрела погибло сразу семеро бойцов. Но при этом одного офицера, давшего команду стрелять в ответ, сделали крайним и отдали под трибунал — за то, что «провоцировал».
И задаешься вопросом: что же нужно сделать для того, чтобы прекратился весь этот кровавый и безнадежный бедлам и некогда процветающий край вернулся бы к полноценной жизни? На самом деле ответ лежит на поверхности: если Москва опасается реакции международного сообщества и не хочет принимать «идущих в Россию» в свой состав, то она могла хотя бы признать республики по аналогии с Абхазией и Южной Осетией, и тогда между регионом и огромной страной начали бы выстраиваться относительно легальные экономические взаимоотношения. Донбасские поезда побежали бы в Москву, а российский бизнес пусть не своей элитной частью, опасающейся заходить даже в Крым, но всё же рискнул бы начать работу в ЛДНР. Бойцы корпусов Народной милиции получили бы, наконец, статус военнослужащих и социальную защиту, превратившись в полноценную армию, прекратив служить безответными мишенями в тире. А спортивные команды из республик смогли бы на легальной основе ездить на соревнования в РФ.
Но Москва пока выбирает вариант Приднестровья, где уже у половины жителей республики есть российские паспорта, однако ближе к России они так и не стали. И продолжает договариваться с киевскими партнерами, где-то нажав, а где-то отпустив. Однако виртуальная реальность всегда живет благодаря реальности настоящей и никогда не способна полностью заменить ее, как бы того ни хотелось. И шахтерские бунты — это только первый толчок в искусственный мир снаружи. Не пора ли снять объемные очки и обратиться к настоящей жизни с ее проблемами? В конце концов, пока еще не совсем поздно.
Автор Алексей Топоров
https://regnum.ru/news/polit/2982909.html
***
Приложение. В ЛДНР пришла национализация. Теперь республики думают, что с ней делать.
Долгие мольбы властей ЛДНР, наконец, были услышаны — пошатнулась власть монопольного экспортёра продукции металлургической и добывающей отрасли республик ЗАО «Внешторгсервис» (считается, что структурой управляет беглый украинский олигарх Сергей Курченко). С апреля 2020 года Донецк и Луганск получили возможность самостоятельно управлять добычей угля и его экспортом. Вполне вероятно, что, если местные власти справятся, впоследствии «ВТС» может полностью исчезнуть.
Впервые можно говорить о том, что в республиках Донбасса началась самая настоящая национализация. До 2017 года большинство промышленных предприятий продолжали находиться в украинском правовом поле, платить налоги в украинскую казну и вывозить продукцию на Украину. Затем появилось ЗАО «Внешторгсервис», осуществлявшее внешнее управление над наиболее перспективными объектами и отраслями республиканской промышленности, однако «ВТС» очевидно не справилось с поставленными задачами, накопив задолженность перед поставщиками, перевозчиками, рабочими и шахтёрами. Теперь, впервые в недолгой истории ЛДНР, правительству доверена ответственность самостоятельно зарабатывать (а значит, и тратить) миллиарды рублей.
Достижение, бесспорно, весьма выдающееся, однако, добившись расширения полномочий, власти ЛНР и ДНР столкнулись с массой проблемных вопросов. Прощаясь с угольной отраслью, «Внешторгсервис» оставил после себя печальное наследие: миллиардные долги перед шахтёрами, уже спровоцировавшие две подземные забастовки шахтёров на шахтах Комсомольская и Никанор-Новая, ЛНР. Причём, если республиканским властям не удастся в ближайшее время добиться от вышестоящих инстанций помощи (самостоятельно заставить «ВТС» заплатить по счетам правительство ЛДНР не может — нет рычагов влияния), за нашумевшими забастовками могут последовать новые акции протеста.
Стоит отметить, что напряжённостью в среде шахтёров относительно успешно воспользовалась для собственной популяризации малоизвестная российская Рабочая партия, член которой Александр Васьковский (экс-министр транспорта ДНР), возглавляющий созданный им же и существующий преимущественно в социальных сетях «Независимый профсоюз шахтёров», вероятно, причастен к организации забастовок, а во время проведения которых распространялась дезинформация о пытках шахтёров, попытках властей погубить бастующих и озвучивались от их имени различные безумные требования. Порадовались и украинские пропагандисты, на время забывшие о том, что на подконтрольной Украине части Донбасса горняки из-за безденежья кончают жизнь самоубийством и посвятившие не одну сотню статей «издевательствам террористов над шахтёрами».
Необычный характер акций протеста привлёк внимание спецслужб ЛНР, после чего Антрацит, в котором находится шахта Комсомольская, внезапно был закрыт на карантин, а в республике «поломалась» связь украинского мобильного оператора и пропал доступ к социальной сети «ВКонтакте». В итоге ситуация благополучно разрешилась (не для всех — по имеющейся информации, у МГБ ЛНР возникли определённые вопросы к части организаторов забастовки на Комсомольской), но, если не удастся добиться погашения задолженности (накопленной ещё «ВТС») и своевременной выплаты зарплаты, новых забастовок не миновать — шахтёры и так утверждают, что им порезали зарплаты и надбавки.
Не менее серьёзной проблемой является необходимость закрыть часть нерентабельных шахт. Судя по всему, ЗАО «Внешторгсервис» продолжала добычу на некоторых предприятиях благодаря различным уловкам, экономя на пенсионных отчислениях, расходах на материально-технической части, затягивая все возможные выплаты и т. д. Поскольку у властей ЛДНР нет выбора, кроме как играть открыто и честно (по крайней мере, сейчас им нужно проявить себя с лучшей стороны, чтобы доказать свою способность контролировать прибыльную отрасль), часть шахт придётся либо модернизировать, либо закрыть.
В ДНР данный проект пока находится на стадии обсуждения — под восторженный клёкот оппозиции власти рядятся как бы подсластить пилюлю и избавиться от рентабельных шахт без лишнего резонанса. В ЛНР, привычной к более жёсткому стилю управления, о необходимости реформирования угольной отрасли заявили ещё в конце апреля. Стоит отдать должное Луганску — местные власти позаботились о трудоустройстве сотрудников закрывающихся предприятий. Все желающие досрочно уйдут на пенсию, остальные будут трудоустроены на других шахтах или же в не связанных с добывающей отраслью сферах, для чего республика уже выделила субсидии (как будет реализоваться этот утопический проект, всплывающий каждый раз, когда речь идёт о закрытии очередной шахты, покажет время).
Разумеется, громкое слово «реформирование» в данной ситуации не слишком применимо. Модернизация нерентабельных шахт требует колоссальных вложений; некоторые предприятия вообще едва ли стоили того, чтобы их открывать. Так, шахта Никанор-Новая (на которой прошла первая забастовка шахтёров) открывалась с помпой, как первое в Донбассе угледобывающее предприятие, основанное с нуля уже после распада СССР. В итоге выяснилось, что угля шахта даёт всего ничего — в самом удачном 2003 году там добыли всего 199,5 тыс. тонн угля. Причём Никанор-Новая являлась сверхкатегорийной по метану, а разработка пласта там чревата внезапными выбросами угля и газа, а также взрывами угольной пыли. Не совсем понятно, для чего вообще её открывали в ЛНР — вероятно, не столько ради угля, сколько ради демонстрации восстановления экономики.
Нужно сказать, что добыча угля в Донбассе — дело непростое и чаще всего низкорентабельное. В данный момент на подконтрольной Украине части Донбасса отрасль находится на грани коллапса. Так, 25 февраля 2020 года, в ходе Всеукраинского совещания работников угольной отрасли глава независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец прокомментировал намерение украинских властей остановить большую часть шахт в регионе.
«Останется от 4-х до 7-ми шахт — от премьера я слышал в сентябре. Какие это шахты — мы должны знать! Где будут задействованы шахтеры? Как будут функционировать шахтерские города? А это 55 шахтерских городов! Что мы можем сказать конкретному рабочему?» — заявил Волынец. То есть огульно обвинять власти ЛДНР в неумении или нежелании добиться от нерентабельных шахт каких-то оптимистичных показателей неразумно. Откровенно говоря, будущее всей отрасли в Донбассе под вопросом, однако это весьма обширная тема, достойная отдельного материала.
В целом необходимо сказать, что, несмотря на все проблемы, с которыми ЛДНР столкнулись, взяв под свой контроль экспорт угля, справляются они относительно неплохо. Хотя, конечно, речь идёт лишь о первых шагах, и делать поспешные выводы не стоит — слишком много уже доносилось из Донецка и Луганска безосновательно оптимистичных заявлений; слишком много озвучено прожектов, которые закончились, не начавшись, или же потерпели фиаско.
Вероятно, начавшуюся национализацию — на этот раз реальную — можно воспринимать как свидетельство возросшего доверия со стороны так называемых «кураторов». Расширение полномочий и контроль над доходами — это уже шаг к формированию полноценной властной вертикали, которая, быть может, когда-нибудь осилит российские стандарты или, по крайней мере, сможет заниматься насущными вопросами без постоянной опеки и бдительного контроля.
Лишь бы на этот раз всё получилось.
Автор Юрий Ковальчук
https://regnum.ru/news/polit/3002700.html
***
Мнение политолога: Россия нацелена использовать Донбасс для давления на Украину
Никаких «красных линий» для переговоров по Донбассу не существует, при желании стороны могут достичь компромисса по любому вопросу, считает директор Украинского института политики Руслан Бортник
УИАМП: - Руслан Олегович, 8 июля на заседании ТКГ должны быть определены конкретные механизмы реализации отдельных пунктов Минских соглашений (например, по прекращению огня), а в немецкой прессе появился якобы ультиматум России в адрес Украины. Действительно ли Москва начала активизацию в этом направлении?
Руслан Бортник: — Возможно, Россия пытается повысить ставки в торгах и немножечко ужесточить свою позицию, для того чтобы оказать давление на Украину на фоне того, что переговорный процесс в политической части в какой-то мере зашел в определенные политические тупики. В какой-то мере это высказывает сегодня Германия и Франция.
Очевидно, что есть какие-то подвижки по гуманитарным вопросам, таким как пересечение линии разграничения или обмен захваченными лицами, диалог в отношении деэскалации конфликта и поиск новых точек разведения сил. Но в то же время существенного прогресса в части политического урегулирования пока нет. Это делает конфликт замороженным и оставляет его в подвешенном состоянии, что не устраивает сегодня как минимум Россию и Украину. Поэтому поиск путей разрешения конфликта продолжается.
- Как вы считаете, можно ли в принципе выполнить Минские соглашения? Или их заключили потому, что ничего лучше не придумали?
— Любые соглашения можно выполнить, если у сторон присутствует политическая воля к выполнению Минских соглашений. Но даже самые простые соглашения можно не выполнить. Но мне кажется, что несмотря на подписание первых и вторых Минских соглашений, подписание формулы Штайнмайера и "нормандскую" встречу 9 декабря прошлого года, написание Минских соглашений продолжается. То есть диалог в отношении того, каким должно быть мирное урегулирование между Украиной и Россией, продолжается. Стороны так и не перешли к этапу выполнения соглашений.
- У вас есть понимание, как решить такие спорные вопросы, как вопрос границы или вопрос разоружения?
— Скажем так. Есть очень много моделей, как это решить. Их десятки, если не сотни. Я их все не буду описывать, но я вообще считаю, что нет никаких «красных линий» на переговорах. Если, условно говоря, Украина захочет вывесить украинский флаг над избирательными участками на территории ОРДЛО, это тоже может не быть «красной линией». Потому что там могут висеть флаги участников ТКГ (ОБСЕ, России и Украины). Это тоже может быть моделью компромиссу.
Если же Украина хочет вначале границу, но гарантирует, например, конституционный статус ОРДЛО, то Россия тоже может пойти на такой компромисс. Тем более мы же понимаем, что контроль границы никогда не может быть абсолютным и эффективным. Для этого нужны огромные силы и средства. Поэтому все, что есть в Минских соглашениях, и даже все те претензии и высокие позиции, которые сегодня высказываются Украиной, могут быть предметом для диалога в том случае, если стороны уверены, что они все-таки двигаются к политическому урегулированию и заключению соглашения.
Если же стороны не уверены, что они движутся к договоренностям, а думают, что оппонент или партнер по диалогу пытается просто опять-таки модифицировать Минские соглашения и сделать маленький шажочек вперед, но так и не выполнить их, то в такой ситуации даже маленькие шажочки невозможны.
- Некоторые эксперты говорят, что Европа чуть ли не готова к снятию антироссийских санкций. А что вы думаете по этому поводу?
— Это нереалистично. Хотя бы для частичного снятия санкций необходим намного более глубокий экономический и эпидемиологический кризис. Или признание Украины виновной в невыполнении Минских соглашений. Если Германия и Франция хотя бы частично признают Украину виновной в невыполнении Минских соглашений, санкции с России частично будут сняты. Ведь сама отмена санкций означает частичное снятие вины с России.
- Сейчас многие говорят, что Россия хочет включить Донбасс в состав Украины, чтобы он мешал Киеву проводить антироссийскую политику. А на ваш взгляд, чего Россия хочет от разрешения этого конфликта?
— Я как раз не исключаю присоединения Донбасса к России, но не на данном этапе. Может, гораздо позже. Тактически Россия пока что не нацелена официально инкорпорировать Донбасс. Россия нацелена через Донбасс влиять на Украину с целью обеспечения безопасного соседства на своих западных рубежах.
- То есть вы думаете, что это в принципе возможно, чтобы Донбасс влиял на украинскую власть? Просто Крым был в составе Украины, и через него влиять не особенно получалось.
— Донбасс, с одной стороны, влияет на украинскую власть, на украинское общественное мнение, влияет на западных партнеров страхом войны и социальной дестабилизации. С другой стороны, донбасская история — это часть крымской истории. Мы тоже это понимаем.
- Возможно ли в случае дезавуирования «Минска-2» подписание «Минска-3» или каких-то других документов?
— Мы сегодня уже подписали "формулу Штайнмайера", чего не было в «Минске-2». Поэтому я думаю, что полный отказ от вторых Минских соглашений вряд ли возможен, потому что стороны даже от первых Минских соглашений не отказались. А вот дописывание их (а там хватает пробелов) с целью превратить эти 12-13 пунктов в масштабный толстый документ на сотни статей, вполне реально. Этим стороны и пытаются заниматься. Как минимум, если исходить из Минских соглашений, необходимо принятие целого кодекса переходного законодательства для реинтеграции Донбасса.
Источник - УИАМП
https://uiamp.org.ua/ruslan-bortnik-rossiya-nacelena-ispolzovat-donbass-dlya-davleniya-na-ukrainu