Политологи и журналисты о событиях в Беларуси после выборов президента страны

***

Публицист Вадим Жартун: 8 причин, почему Лукашенко должен уйти

Публицист Вадим Жартун опубликовал своеобразное воззвание к участникам новых акций протеста, которые состоятся в эти выходные по всей Белоруссии:

Лукашенко должен уйти потому, что безнадёжно устарел: за 26 лет, пока он находился у власти, мир очень сильно изменился, а в Беларуси выросло целое поколение людей, которые никогда не жили в СССР и не испытывают по нему болезненной ностальгии. Эта ностальгия и страх перед переменами были основой популярности Лукашенко, но их больше нет, и популярности тоже нет.

Лукашенко должен уйти, потому что не справился с экономикой: не испытавшая ни войн, ни революций Беларусь с огромным производственным и человеческим потенциалом стала самой бедной страной среди своих соседей, отстав от них в разы по уровню ВВП на душу населения.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Лукашенко должен уйти потому, что превратил закон в рабское ярмо: лояльные и приближенные могут творить всё, что пожелают, ради сохранения власти, а для всех остальных закон стал дубиной, которой им бьют по голове лишь за стремление быть хозяевами своей жизни и своей страны.

Лукашенко должен уйти потому, что сознательно разрушил избирательную систему: максимально затруднив независимое наблюдение, запретив социологию и оказывая давление на избирательные комиссии, он совершил покушение на основы конституционного строя Республики Беларусь.

Лукашенко должен уйти потому, что проиграл выборы: данные экзит-полов, подкреплённые фотографиями бюллетеней, очередями людей с белыми лентами на участках и протоколами участков, где не было фальсификаций, однозначно говорят о том, что Тихановская выиграла в первом туре.

Лукашенко должен уйти потому что лжёт: лжёт о своей «всенародной» поддержке, о своих «грандиозных» успехах и достижениях, о многочисленных угрозах с Востока и Запада даже тогда, когда это всем очевидно. Своей ложью он пытается внушить беларусам, что они — ничтожества, а силовикам — что они должны воевать с собственным народом.

Лукашенко должен уйти потому, что развернул террор против белорусского народа: по его преступному приказу в беларусов стреляли, беларусов избивали, подвергали пыткам и унижениям. Его жертвами стали как мирные демонстранты, так и совершенно случайные люди.

Лукашенко должен уйти потому, что каждой из этих причин уже более чем достаточно, а все вместе они складываются в портрет престарелого, бесталанного, лживого и жестокого диктатора, которому не место во главе такой прекрасной, современной, европейской страны, как Беларусь.

Беларусь достойна лучшего, жыве Беларусь!

Источник - https://newizv.ru/article/general/22-08-2020/vadim-zhartun-8-prichin-pochemu-lukashenko-dolzhen-uyti

***

Белорусский политический обозреватель Артем Шрайбман: "Спасением Белоруссии может стать только диалог разных сил"

Белорусский политический обозреватель Артем Шрайбман в колонке, посвященной событиям на свой родине, выразил уверенность, что лучшей развязкой кризиса станет диалог, к которому белорусов призывают все внешние силы - от Госдепа до Кремля.

К диалогу на словах готовы все внутри страны. Так чего же мы ждем?

У недовольных властью сегодня есть политическое представительство — президиум Координационного совета (ПКС). Никого более настроенного на диалог со стороны своих противников власть не получит. В составе ПКС ни одного радикала. Там экс-дипломат Латушко, юристы, умеренные представители штабов Тихановской и Бабарико, представитель недовольных рабочих и Светлана Алексиевич, которая там скорее как моральный авторитет.

Еще одна сила — популярные оппозиционные телеграм-каналы, которые координируют массовые протесты. Они целиком поддерживают ПКС, общаются с ним, всеми силами раскручивают его по своим каналам и не делают ничего, что бы помешало работе органа.

Во власти есть один центр силы — Александр Лукашенко. На него точно пытаются влиять разные группы изнутри. Но мы не знаем, способны ли эти люди изменить его линию поведения, или они скорее подстраиваются под нее сами, боясь разгневать лидера своими возражениями.

Первая сторона декларирует полную готовность к диалогу. Вторая сторона заводит на нее уголовное дело о попытке свержения власти. Это происходит потому, что официальный лидер уверен, что, если он признает легитимность ПКС, это будет проявлением фатальной для него слабости.

Причина этого в том, что Лукашенко уверен в непоколебимости своего положения, а может быть, уверен и в том, что за него проголосовало большинство. От того, что мы понимаем, что это иллюзия, его убежденность не становится слабее. Лукашенко живет в своем информационном поле, недовольные им люди — в другом.

Он уверен, что ситуацию можно отмотать на начало, дать пару протеста выйти, наказать всех, кого получится, запугать остальных и вернуть прежний контроль над страной. Это еще одна иллюзия, но и чтобы осознать это, Лукашенко понадобится время и новые, более убедительные признаки того, что больше не существует страны, к которой он привык.

Я не знаю, какими будут эти признаки, но они будут. Белорусский протест по своим масштабам — одно из самых больших политических явлений на постсоветском пространстве за последние 25 лет. Такие протесты никогда не испаряются без следа.

200−400 тысяч на пике в Минске в пересчете на численность населения — это 1−2 миллиона в Москве. Там таких демонстраций не было с перестройки. Массовые акции в Беларуси, к тому же, прошли в десятках городов и даже деревень по всей стране. Протест — самый широкий по составу, к нему присоединились люди всех возрастов, профессий и уровня дохода: от минских хипстеров до рабочих, от врачей и учителей до, казалось, обласканных властью спортсменов и телевизионщиков.

Как это дойдет до Лукашенко?

Этого не знает никто. Возможно, через новые всплески уличных протестов или отставок после очередной волны насилия. Возможно, через отказ части силовиков топить протесты в крови еще раз. Возможно, через новые забастовки, которые будут опираться на уже созданные стачечные комитеты и фонды поддержки бастующих. Возможно, через позицию Москвы, которая тоже умеет считать рейтинги и понимает, что до последнего поддерживать Лукашенко — это риск надолго потерять симпатии белорусов к России. Возможно, через конфликты МВД со следователями и прокурорами, когда те начнут вести проверки по фактам пыток и изнасилований в изоляторах. Возможно, через обвал банковской системы из-за паники на валютном рынке, истощение резервов и дефолт на горизонте. Возможно, через эмиграцию почти всего IT-бизнеса. Возможно, через неспособность заткнуть дыры в тех госструктурах, откуда уходят и продолжат уходить люди. Возможно, через все перечисленное и еще много что.

Варианты принятия реальности Александром Лукашенко могут быть разными, но факт остается фактом: система в своем прежнем виде теряет управляемость, а на то, чтобы долго руководить ей в режиме оккупационной администрации, просто нет денег.

Так или иначе, придет момент, когда Лукашенко или достаточно людей в его близком кругу осознают, что риски от диалога с оппонентами — меньше, чем риски от попытки запихнуть пасту обратно в тюбик. Либо же их патриотизм перевесит желание вечно сохранять власть в своих руках.

О чем может идти этот диалог?

Здесь я неожиданно даже для себя соглашусь со словами Лукашенко. Самый устойчивый путь — быстрая реформа Конституции и перезапуск власти через новые выборы после этого.

Первый президент Беларуси прав и в том, что нельзя никому оставлять сегодняшнюю Конституцию с ее перекосом власти в одну сторону. Ни Тихановской, ни Тихановскому, ни Лукашенко-младшему, ни премьеру Головченко, ни Бабарико, ни Цепкало, ни матери Терезе или папе римскому. Эта Конституция — путь в пропасть, потому что она ставит судьбу нации в зависимость от прихотей одного человека. Страна больше не может так рисковать.

Чтобы процесс имел легитимность в глазах общества, он не может проходить через диалог Лукашенко с теми, кого он отберет для диалога сам, вроде официальных профсоюзов, БРСМ или «Белой Руси». Это должен быть диалог сегодняшних оппонентов: Лукашенко и его ближнего круга с одной стороны и президиума Координационного совета — с другой.

Эти стороны не доверяют друг другу и вряд ли начнут доверять. ПКС и его сторонники считают Лукашенко нелегитимным и проигравшим выборы узурпатором, который не выполнит никакое из своих обещаний. Лукашенко же и его соратники считают ПКС самозванцами без поддержки в обществе, которыми управляют внешние силы.

Значит, на тот момент, когда власть станет готова к диалогу, сторонам нужны медиаторы. Если вовлечь Москву или Брюссель, Вашингтон или Пекин, стороны будут еще сильнее подозревать друг друга в попытках сдать кому-то страну.

Внешнее посредничество должно быть отброшено из-за того, что кризис в Беларуси носит сугубо внутренний характер. Смешно выглядят рассказы о внешнем вмешательстве от тех, чьи новые сотрудники пишут «Белоруссия» в титрах белорусского ТВ. Можно вспомнить, как посредничество внешних сил на пике Майдана в Украине провалилось и стало прологом к затяжной войне. Медиатора надо искать внутри страны.

Это сложно, потому что практически не осталось беспрекословных и непредвзятых авторитетов для обеих сторон. Нужно найти субъекта, который точно не претендует на власть и заинтересован только в общественном мире и согласии.

Лучшим из того, что у нас есть, мне кажутся церкви. Мне не близки такие подозрения, но у кого-то может быть соблазн считать БПЦ проводником российских интересов, а католическую церковь — польских. Компромиссом может быть коллективный посредник из лидеров пяти белорусских конфессий — православных, католиков, протестантов, иудеев и мусульман.

Чем меньше условий для начала диалога, тем лучше. Но некоторые базовые из них должны быть выполнены, чтобы диалог стал возможен. Я вижу два таких условия.

Во-первых, прекращение насилия и репрессий со стороны власти. Во-вторых, бессрочные гарантии физической безопасности и полного иммунитета от преследования Александру Лукашенко и членам его семьи. Как бы ни были неприятны оба эти жеста доброй воли с каждой из сторон, без них сесть за стол будет просто невозможно.

Лучшим продуктом такого диалога может стать проект Конституции, которую никто не будет считать своим поражением.

Это Конституция парламентской республики, где президента либо не будет вообще, либо у него будет церемониальная роль. Александр Лукашенко в такой ситуации остается первым и последним полновластным президентом страны.

Если власть уверена, что она представляет большинство, то она сможет сохранить свои позиции и в парламентской республике. Для этого достаточно всего лишь создать свою партию и выиграть выборы.

Просто отменить сегодняшнюю Конституцию волевым решением — слишком фундаментальный разрыв правового поля, чтобы то, что придет ему на смену, было легитимным. Лучше двигаться в рамках сегодняшней Конституции. По ней настолько серьезные изменения можно принимать только референдумом. Этот референдум, а также порядок следующих ходов должны быть подробно прописаны в соглашении двух сторон и скреплены подписями посредников — лидеров церквей.

Такой референдум должен пройти быстро — максимум в течение месяца и, разумеется, по процедуре, которой все доверяют. То есть ЦИК и вся система избиркомов должны впустить в себя представителей другой стороны, а также расширенную до нескольких тысяч человек международную миссию наблюдателей. Но поскольку этот проект Конституции по задумке будет поддержан и властью, и ее противниками, он в любом случае победит на референдуме.

После него, уже по новой Конституции, в максимально быстрые сроки должны пройти выборы нового парламента, снова-таки — при предельно прозрачном голосовании. Будет это парламент, избранный по партийным спискам, сегодняшней мажоритарной системе или смешанной — предмет переговоров, это имеет вторичное значение сейчас.

Повторюсь, весь процесс должен быть подробнейшим образом прописан по стадиям и датам, чтобы максимально затруднить отход от договоренностей.

Отказ от внешнего посредничества не значит, что международным игрокам не будет места. Без прямого вмешательства в ситуацию внешние силы, тем не менее, могут подталкивать стороны к диалогу и соблюдению того, о чем они договорятся.

Поскольку страна погружается в экономический кризис, одним из рычагов внешнего стимулирования может стать международный Фонд помощи Беларуси. Например, 3−5 млрд долларов, которые будут выделены стране после того, как она пройдет основные этапы трансформации и только при условии полного соблюдения всех достигнутых сторонами договоренностей. Россия и Евросоюз (при поддержке США) могут сформировать этот фонд солидарно и договориться между собой о правилах, условиях и стадиях выделения средств.

Чтобы они не подозревали друг друга в попытках урвать себе контроль над Беларусью, одним из пунктов внутреннего соглашения между властью и ее оппонентами должен стать консенсус о внешней политике. Это должна быть прописанная договоренность про то, что при любом исходе Беларусь не будет разрывать свои международные обязательства, устраивать разворотов в одну или в другую сторону, а ее суверенитет незыблем.

Я знаю, насколько иллюзорным сегодня может казаться каждый пункт из моего текста. Но лучше, чтобы к моменту, когда из альтернатив диалогу останется гражданская война, полное разорение или внешняя оккупация, у нас хотя бы был примерный алгоритм спасения..

Источник - https://newizv.ru/article/general/24-08-2020/artem-shraybman-spaseniem-belorussii-mozhet-stat-tolko-dialog-raznyh-sil

***

Политический аналитик Глеб Павловский – о белорусских протестах: «Гуляньем в белом власть не возьмешь»

В ситуации двоевластия огромную роль играют переговоры, теневые переговоры, которые идут на среднем уровне обеих сторон.

В интервью «Эху Москвы» политический аналитик Глеб Павловский подробно рассмотрел ситуацию в Белоруссии и дал свои рекомендации протестующим белорусам. Вот только несколько фрагментов из его выступления:

Важно здесь не заиграться. Белорусской оппозиции надо понимать, что она СЕЙЧАС имеет колоссальный шанс. Второго шанса не будет! Такого шанса второго не будет, когда ВСЯ СТРАНА, возмущённая этими побоями, перешла не её сторону, на сторону добра. Теперь надо этот момент использовать. Это окно возможностей не навсегда. Если они думают, что навсегда, они сильно ошибаются.

(...)

Поэтому надо СРОЧНО, я думаю, решать вопросы промежуточные. Не взятие власти вообще, не захвата президентской администрации, а координации городских администраций, местных, выделение какой-то группы политиков, которая может ответственно говорить, что будут и что не будут делать они, когда возьмут власть. Это очень важно им теперь.

(...)

Установилось и сейчас существует двоевластие. Это довольно редкий политический режим, когда в стране две силы в какой-то степени вправе говорить, что власть у них одновременно. И это, конечно, неустойчивое положение. В то же время оно может держаться довольно долго. И разрешается оно часто катастрофическим образом. Ведь координационный совет оппозиции, казалось бы, если даже не вспоминать наших жалких попыток, по составу он не впечатляет. Ну, замечательно, там интеллигенты, гуманитарии. Алексиевич, бизнесмены… Это не выглядит как орган власти. Но смотрите, Лукашенко встревожен. Он заявляет, что это попытка захвата власти. Казалось бы, где здесь захват власти. Список из 20 человек, и ни один из них даже не является каким-то сильным, известным политиком, а, тем не менее, Лукашенко видит в этом конкурента.

Потому что возникла очень странная ситуация. Страна вроде бы - в двоевластии очень часто придется говорить вроде бы - вышла из-под власти Лукашенко. Но она не создала свою политическую власть. Политическая власть у него. У него силовые структуры по-прежнему. У него войска и в значительной степени инфраструктура. Возникло положение, которое, конечно, не может сохраниться таким, оно опрокинется в ту или иную сторону.

Мы пережили в России два двоевластия. Одно более длинное — в 90-м году, российское советское между июнем 90-го года и максимум беловежскими соглашениями или летом 91-го. А второе совсем короткое — 93-й год.

Надо ясно понимать, что это не может продлиться долго. Либо посыплется одна сторона либо другая. И, собственно говоря, здесь начинается борьба, которая не является чисто политической. Она отчасти психологическая. Это борьба символов власти. Люди устанавливают белорусские флаги старые бело-красные на зданиях. Казалось бы, что это значит — ничего. Нет, это не совсем ничего.

С другой стороны, есть такие вроде бы важные вещи, вот уж точно материальные, как забастовки. Но вот эти забастовки, они не во всех случаях создают стачкомы. И эти стачкомы не во всех случаях связываются. То есть пока это не выглядит как единая общенациональная забастовка. Это некое рыхлое движение, которое может завтра стать забастовкой, и тогда, конечно, Лукашенко не поздоровится. Но пока это большие или малые группы рабочих на крупных предприятиях.

(...)

Это ситуация опасная, потому что раскол армии — это то, чего, насколько я понимаю, не хочет никто. Конечно, лучше всего, чтобы вопрос был урегулирован политически на уровне штатских, а не военных.

(...)

Лукашенко устраивает какие-то потешные на самом деле провокационные, по сути, маневры на западной границе без какой-либо причины. И что он делает? Он пытается удержать армию и одновременно спровоцировать Путина. Его ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА — спровоцировать Путина на вмешательство. Это трудно пока. Он уже сделал очень много, но его не удалось. Насколько я понимаю, он прямо просил Путина о вмешательстве и даже объявил, что договорился. Это было враньё. Но спровоцировать можно, потому что мы знаем, как говорится, нашего парня.

Во-вторых, действительно, какие-то вещи остаются не проясненными. Вот сегодня Лукашенко объявил оппозицию, раскритиковал её программу, которой нет на самом деле.

Оппозиция, Координационный совет опроверг то, что это является программой. Существует загадочное молчание лидеров гражданского движения о союзном государстве. Оно не важно в начале, а чем дальше, тем больше это молчание будет становиться всё более ОПАСНЫМ.

Протестующая на власть сила несёт ответственность. Она должна быть не менее ответственная. Она не может передавать старой власти, которую хочет сдвинуть, такую важную тему. Потому что неопределенность в этом вопросе может спровоцировать Москву. Они и сейчас вот опровергли, но очень, я бы сказал, размыто. Они сказали: «Всё в порядке, мы со всеми в равной степени устанавливаем хорошие отношения». Но союзное государство — это не в равной степени.

Лукашенко действует в этом совершенно рационально. В рамках двоевластия важно сделать заявку на основные темы. И он делает заявку, как бы их приватизирует, эти тему — тему языка… Конечно, оппозиция не ставила вопрос о русском языке. Но он навязывает спор по этому вопросу, который как бы заведомо неудобен. Он просто чисто идеологический спор, ни к чему не ведет, потому что вообще нет такой темы. Нет вопроса о запрете русского языка. Это чепуха.

НАТО — это такой классический колющий сюжет. Это спор, который не имеет никакого практического смысла и стратегического тоже, но его навязывание ведет — да, часто к расколу оппозиционных сил. Вот именно этого добивается Лукашенко. Я думаю, что в основном это, конечно, направлено в Москву, поэтому он и говорит как бы в присутствии Путина, но и в какой-то степени каких-то олдскульных сторонников, которых у него уже не так много.

(...)

У них (оппозиции, прим.ред) была как бы триада — три цели, три требования: освобождение политических заключенных, честные выборы и уход Лукашенко от власти еще до честных выборов, потому что очень трудно представить, чтобы Лукашенко смог проводить честные выборы.

И я думаю, что выходить за эти пределы ему очень трудно. Но возник вакуум. Ведь, понимаете, двоевластие — это претензия на всю власть. Каждая из сторон претендует на всю власть, а на половину. Значит она в каком-то смысле должна иметь какую-то программу ясную...И Лукашенко начинает заполнять этот вакуум, расширяя тем самым свои возможности, свой маневр. Ведь часть людей не понимает вообще, в чем дело. Есть, например, РАБОЧИЕ. Что рабочим обещает оппозиция? Непонятно. А рабочие в Белоруссии - это не то же самое, что у нас. Это. Действительно, в какой-то степени рабочий класс. Он консолидирован, он собран на больших предприятиях. И это серьёзные люди. Они хотят быть уверены как минимум в своей работе. Очень немногие идеалисты готовы потерять навсегда работу ради того, чтобы Лукашенко ушел. Это рабочие, это конкретные люди. Там очень интересные люди. Мы видели их выступления. Но их голос пока не слышал за пределами фабрик. Вот стачкомы не стали пока политической силой, равновеликой Координационному совету. Извините, гулянием в белом власть не возьмёшь.

(...)

...В Европе, я думаю, что на такую ситуацию Евросоюз пойти не готов. Появится президент Тихановская, которую, как они боятся, не признают никакие институты власти в Белоруссии. Что они будут делать? Им нужен какой-то модератор процесса. В двоевластии очень важно появление такой вот силы. Если не появляется такая сила, то происходит то, что в Петрограде произошло в 17-м году с двоевластием: кто-то просто силой решает вопрос.

Модератора нет пока. И Лукашенко его не приглашает и не пригласит. Путин не хочет выступать в этом качестве. И не факт, что он был бы принят. А оппозиция пока неспособна сформировать переговорную сторону.

Идеально если он (модератор, прим.ред) внутри страны. Идеально, если бы этот Координационный совет, допустим, был бы силой, которая в какой-то степени признавалась бы местными властями, городами, которая могла бы вести с президентской администрацией какие-то переговоры.

Он (Лукашенко, прим.ред) совершенно сознательно стремиться отрезать возможность колебания выбора стороны своим чиновникам, особенно верхним. Он стремится исключить возможность раскола своей власти.

(...)

Массовой эйфории недостаточно для того, чтобы брать власть. Её (власть) надо брать, а не ходить с шариками. Некоторое время можно походить с шариками, а потом надо брать власть. И это опасное и грязное дело.

В ситуации двоевластия огромную роль играют переговоры, теневые переговоры, которые идут на среднем уровне обеих сторон. А это было во всех случаях, между прочим. Они иногда удачные, иногда неудачные. Но, в конце концов, конечно, администрация Ельцина действовала несколько цинично, когда просто перекупала депутатов Верховного Совета и давала им работу в администрации. Но, тем не менее, это тоже техника...

Источник - https://newizv.ru/article/general/19-08-2020/gleb-pavlovskiy-o-belorusskih-protestah-gulyaniem-v-belom-vlast-ne-vozmesh