Джихад за Карабах. Чем это грозит России? Британский след в военном конфликте
***
Сунниты и шииты нашли новое поле для противостояния
Слухи о том, что на карабахском фронте воюют протурецкие наемники из Сирии и Ливии, на минувшей неделе заглушила громкая новость: президент Эрдоган налаживает сотрудничество еще и с джихадистами из Пакистана и Афганистана. О ком идет речь, каковы шансы и как это может изменить ситуацию на Кавказе?
Сначала о том, откуда задул этот ветер. В северо-западных районах Пакистана, населенных в основном пуштунами, уже около двух десятков лет абсолютно свободно действуют вербовочные центры террористической организации (запрещенной в России.— «О») «Джамаат-и-Ислами» («Исламское общество», ДИ/ИО), ежегодно отправляющей тысячи боевиков на джихад в Афганистан и Кашмир. По сути, и это не секрет для экспертов, «Джамаат-и-Ислами» сумела создать в регионе настоящую «конвейерную индустрию джихада», с опорой на беспрецедентную вербовочную сеть и эффективную инфраструктуру муаскаров (военно-учебных лагерей).
Разумеется, джихадистский проект такого размаха был бы невозможен без тайной и явной поддержки государственных структур, прежде всего пакистанских спецслужб, использующих организации вроде ДИ/ИО для ведения гибридной войны против своих врагов в регионе — Кабула и Нью-Дели. С их точки зрения, эта стратегия вполне окупается: в значительной степени именно благодаря усилиям «Джамаат-и-Ислами» и союзных ей террористических групп до сих пор продолжается война в Афганистане и происходит периодическое обострение ситуации в Кашмире. А всего около недели назад источники автора «Огонька» в Пешаваре — столице пакистанского Пуштунистана — сообщили: в прайсе вербовочных центров «Джамаат-и-Ислами» появился новый джихадистский маршрут — Карабах…
***
Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:
Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.
Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!
***
Старый враг и его повадки
Следует напомнить, что эмиссары ДИ/ИО — не новички на постсоветском пространстве: в середине 1990-х они уже действовали в Таджикистане, где полыхала гражданская война, а также на юге России. С началом первой чеченской войны «Джамаат-и-Ислами» отправил, по разным данным, от нескольких десятков до нескольких сотен боевиков на Северный Кавказ, на джихад против российских войск, за независимость Чечни. Все они были уроженцами Пакистана и Афганистана, прошли обучение в пакистанских медресе и муаскарах ДИ/ИО, а также в аффилированных с ним террористических группах («Джаиш-е-Мухаммад» и «Аль-Бадр» также запрещены в РФ), многие успели повоевать в рядах тогда только поднимавшего голову «Талибана» (организация запрещена в РФ). Фирменным стилем «джамаатчиков» была звериная жестокость и высокая эффективность в бою: афганские и пакистанские боевики беспощадно отрезали головы попавшим в плен российским военным, при этом не щадя и самих себя в схватках с федералами.
Пакистанские и афганские боевики, выращенные в террористических инкубаторах «Джамаат-и-Ислами», «Джаиш-е-Мухаммад», «Аль-Бадр» под присмотром спецслужб Исламабада, с 1990-х годов также принимали активное участие в карабахском конфликте на стороне Азербайджана, правда, в формате, так сказать, джихадистской самодеятельности, без внешней господдержки, словом, размах был не тот. Хотя пресловутая исламская солидарность уже тогда играла здесь не последнюю роль, а со временем она в известном смысле даже получила идеологическое оформление.
Дело в том, отмечает на условиях анонимности один из экспертов «Огонька», что идеология «Джамаат-и-Ислами» является региональным политическим ремейком проекта «Братьев-мусульман» (по-арабски — «Аль-Ихван аль-Муслимун»), который в Пакистане всегда поддерживала армия, в частности «военный президент» (с 1978 по 1988 год) генерал Зия-уль-Хак. В Афганистане выразителем этого направления был и остается глава «Хизб-и-Ислами» (Исламской партии Афганистана, ИПА) Гульбеддин Хекматияр. В свою очередь, вожди «Джамаат-и-Ислами» и «Хизб-и-Ислами» традиционно поддерживали тесную связь с турецкими «ихванами» (в переводе с арабского, повторим, — братьями, шире — членами религиозного военного ополчения.— «О»), самым ярким политическим представителем которых является нынешний президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган.
А поскольку, заключает эксперт, карабахский конфликт воспринимается всеми сторонниками «Братьев-мусульман» через призму турецких интересов, то участие в нем они рассматривают не только как необходимую для приверженцев ислама религиозную войну (джихад), но и как защиту геополитических интересов Анкары в рамках широкой региональной коалиции. В ее состав входят Турция, Азербайджан, Пакистан и афганская «Хизб-и-Ислами» Хекматияра.
Думаю, в этом контексте есть все основания доверять пресс-секретарю президента Нагорно-Карабахской Республики (НКР) Ваграму Погосяну, заявившему 7 октября о достижении договоренностей между турецкими властями и лидером ИПА Гульбеддином Хекматияром о возможной скорой переброске в Карабах афганских боевиков.
Мало того, по информации пакистанского источника «Огонька», в рамках союзнических отношений с Анкарой Исламабад уже санкционировал отправку в Азербайджан достаточно крупных партий оружия и боеприпасов. «Это значит также,— указывает источник,— что одновременно на карабахский фронт уже посланы боевики джихадистских группировок, связанных с "Джамаат-и-Ислами", или же это произойдет в самое ближайшее время». При этом информаторы подчеркивают: речь идет именно о союзнической поддержке Турции со стороны Пакистана, собственно Азербайджан здесь играет вторичную роль.
«Боевая миграция»
Судя по всему, появление афганских и пакистанских боевиков на карабахском фронте является практически неизбежным и достаточно скорым событием. В этой связи возникает вопрос о последствиях этой «боевой миграции» джихадистов, чья идеология близка не только «Братьям-мусульманам», но и «Талибану», а следовательно, не отличимой от него в доктринальном отношении «Аль-Каиде» (организация запрещена в РФ). Увы, как показывает практика, здесь есть о чем беспокоиться: завести в какой-либо нестабильный регион мира джихадистских боевиков и духовно окормляющих их мулл достаточно просто, а вот вывести их оттуда уже крайне сложно.
В случае с «карабахским джихадом» это означает, что в чуть более 2 тысячах километров от Москвы может образоваться легальный джихадистский анклав как минимум из сотен матерых бойцов, мотивированных жесткой религиозной доктриной и пользующихся поддержкой со стороны крупных стран региона. Нужно быть очень наивными, чтобы не понимать, что такой джихадистский анклав окажет весьма заметное влияние на молодых мусульман не только Азербайджана и Грузии, но и на жителей Дагестана, Чечни, Ингушетии и других республик Северного Кавказа.
Фактически речь идет о миграции на постсоветское пространство из Афганистана и Пакистана сторонников проталибских групп, разделяющих идеологию «Талибана» как самой эффективной формы «победоносного джихада», о чем очень много последний год говорят русскоязычные пропагандисты «Аль-Каиды» и талибов, с пафосом рассказывая о поражении США почти в 20-летней афганской войне. Это, кстати, станет «лучшим» — разумеется, в кавычках — ответом на утверждения тех российских политиков, дипломатов и экспертов, которые уверяют, будто те же афганские талибы не имеют экспансионистских планов и не будут угрожать безопасности постсоветского пространства, имея в виду Центральную Азию. Другое дело, что последние события показывают: «талибский фактор» может выстрелить там, где его меньше всего ждали,— на Южном Кавказе. Интересно, готовы ли к такому развитию событий в Москве и других региональных столицах?..
Шиитский фактор
Говоря о перспективах джихадизации карабахского конфликта за счет участия в нем афганских и пакистанских боевиков проталибских суннитских организаций, следует напомнить еще один фактор: шиитские боевики из Афганистана в прежние годы также принимали активное участие в боевых действиях на стороне Азербайджана, где шииты составляют около 85 процентов населения. Тогда организацией переброски в Карабах этих вооруженных бойцов-хазарейцев занимался Карим Халили — влиятельный шиитский афганский политик, занявший даже пост вице-президента страны при Хамиде Карзае. Можно предположить, что и на этот раз не только сторонники суннита Хекматияра, но и афганские шииты-хазарейцы отправятся на карабахский фронт защищать интересы Баку.
Впрочем, в случае с шиитскими боевиками ситуация может оказаться сложнее, чем это было ранее. Дело в том, что, как известно, в нынешнем карабахском обострении шиитский Иран занимает скорее дружественную позицию в отношении Армении и, во всяком случае, точно не собирается помогать азербайджано-турецко-пакистанской коалиции. Если же эта «тройка» решит задействовать на полную мощность радикальный суннитский фактор, санкционировав массовый выезд на «карабахский джихад» сторонников «Талибана», «Аль-Каиды» и «Братьев-мусульман», то Тегеран вполне может ответить мобилизацией шиитских боевиков из той же Сирии, Афганистана и Пакистана — но уже для поддержки Армении.
Учитывая же, что иранские спецслужбы смогли сформировать за время сирийской войны дивизию «Фатимиюн» («Воины Фатимы» — дочери пророка Мухаммеда), целиком состоящую из афганских шиитов-хазарейцев, численностью до 25 тысяч человек, ответ суннитским боевикам-джихадистам из Афганистана и Пакистана может оказаться весьма сокрушительным. Шиитский джихад, как показывают недавние события в Ираке и Сирии, по своей ожесточенности и эффективности не уступает джихаду суннитских боевиков. Станет ли в итоге нынешняя линия карабахского фронта еще и полем боя двух джихадов — ирано-шиитского в поддержку Армении и проталибо-суннитского в защиту Азербайджана и Турции,— покажет время. В любом случае перспектива джихадизации самого старого вооруженного конфликта на постсоветском пространстве, то есть в зоне стратегических российских интересов, является крайне серьезным вызовом для Москвы.
Представляется, что российским политикам сейчас имеет смысл максимально активировать механизм челночной дипломатии, чтобы получить гарантии от Исламабада, Кабула и Дохи, что боевики «Талибана», «Хизб-и-Ислами», «Джамаат-и-Ислами», «Джаиш-е-Мухаммад», «Аль-Бадр» и других террористических групп не появятся вблизи границ России. Просто потому что прогнать их оттуда потом будет крайне трудно. Вероятно, соответствующие сигналы должны быть поданы также Анкаре и Баку — как минимум о том, что необходимо будет «пропылесосить за собой» по завершении острой фазы карабахского противостояния. Потому что если те, кто сегодня организует переброску джихадистов из Афганистана, Пакистана и иных стран на «карабахский джихад», не обеспечат затем вывоз уцелевших боевиков в места постоянной прописки, то России придется выполнить эту работу уже своими вооруженными силами.
Автор Андрей Серенко, Центр изучения афганской политики
https://www.kommersant.ru/doc/4519784
***
Стоит ли искать в азербайджано-армянском конфликте британский след
Показательная сдержанность официального Лондона в оценках резкого обострения армяно-азербайджанского конфликта вокруг Карабаха при очевидной вовлеченности в процесс Турции далеко не всеми воспринимается спокойно: богатая история британских комбинаций на Среднем Востоке вообще и в кавказском регионе в частности едва ли не в каждой происходящей здесь «ситуации» заставляет искать «фирменный след». Насколько обоснованы такие поиски сегодня?
Новая вспышка военного конфликта между Арменией и Азербайджаном при активном турецком участии вызвала во всем мире понятную реакцию: тревожатся в ООН, беспокоятся в мировых столицах (наиболее активно в Европе выступает Макрон, ведь Франция — сопредседатель Минской группы ОБСЕ по Карабаху), озабоченность высказали США (тоже сопредседатель), ну и, разумеется, Россия (которая, отметим, оказалась в самом сложном положении с учетом треугольника сложившихся у нее отношений с Турцией, Арменией и Азербайджаном).
У Британии важные традиционные интересы в регионе, включая, конечно, и важнейшую военную базу на Кипре. И как реагирует на эскалацию Альбион? Показательно сдержанно. Нет, не совсем уж полное молчание (это было бы слишком нарочито), но демонстративная отстраненность. И именно это бросается в глаза и вызывает вопросы в ситуации, когда никто толком не знает, как реагировать, но все одинаково встревожены.
Лондон, получается, встревожен меньше других (или вовсе не обеспокоен происходящим). И как это понимать, если Азербайджан, по сути, официально объявил войну Армении, а Турция, тоже вполне официально, объявила о полной военно-политической поддержке Азербайджана? Немудрено, что у многих «понимание» автоматом приходит конспирологическое: поскольку ситуация складывается совершенно невозможная, тут не обошлось без «коварной англичанки», которая столетиями ведет «большую игру» за влияние на Среднем Востоке и в Центральной Азии. Есть ли действительные основания подозревать, что и на этот раз опасения справедливы? Давайте разбираться.
Начать с того, что премьер-министр Великобритании Борис Джонсон едва ли не первым из западных лидеров провел переговоры с президентом Эрдоганом по телефону 28 сентября. Буквально сразу после начала боев в Карабахе и именно с Эрдоганом, то есть еще до публичных деклараций турецкого руководства о всесторонней и безграничной поддержке в конфликте Азербайджана. Подробности разговора не ясны, насколько твердо и в каких выражениях британский премьер призывал (если призывал) к сдержанности — не сообщалось. Еще на официальном уровне было заявление британского министра иностранных дел Доминика Рааба. Точнее, не его одного, а совместное с канадским министром — с призывом к прекращению огня. Но и только.
С другой стороны, уже после начала конфликта, 30 сентября, на лондонском форуме (вебинаре), организованном Центром за британо-турецкое взаимопонимание (Centre for British-Turkish Understanding), выступил турецкий министр обороны генерал Хулуси Акар. Говорил об «особых отношениях» между Турцией и Англией, о ситуации в Восточном Средиземноморье и о… Карабахе. Генерал напомнил о «глубоких исторических связях» между Турцией и Великобританией, не имея, очевидно, в виду две последние большие войны, а скорее войну Крымскую. И, еще интереснее, он поставил знак равенства (!) в положении Турции и Британии после «Брексита»: страны, говорил турецкий военный министр, сближает, что вне Европейского союза они теперь одинаковы — союзники по НАТО вне ЕС.
С турецкой стороны, разумеется, можно принять «желаемое за действительное», но интрига все же просматривается. И эксперты на интригу тут же указали, припомнив события недавнего времени: когда, незадолго до вспышки в Карабахе, возник греко-турецкий конфликт вокруг прав на геологоразведку в Восточном Средиземноморье у острова Кастеллорисо, Франция и США направили в этот район военные корабли для демонстрации поддержки Греции. А Британия провела 11 сентября совместные военно-морские учения с Турцией! С участием британского фрегата HMS Argyll и турецкого TCG Giresun (бывший фрегат ВМС США).
Особые отношения
Видимых последствий эти морские демонстрации не имели, но вектор обозначили: амбиции президента Эрдогана сделать Турцию региональной супердержавой (вопреки членству в НАТО, но при опоре на структуры в НАТО) сомнений больше не вызывают. И чем дальше — тем больше «обрастают» фактами. Беспокойство в ЕС и НАТО по поводу турецкой «самодеятельности» растет, а что толку?
Хотя рычаги давления на Анкару у партнеров по альянсу есть, но в этих же «рычагах» и слабость: нельзя забывать, что Турция держит «ключи к воротам» в Европу для огромной массы беженцев. Сегодня в Турции до 4 млн беженцев из конфликтных зон: и по соседству, и из более отдаленных мест в Африке и Азии. А что если выпустит их на континент? Турция не просто партнер для Европы, но еще и важнейший клиент — покупатель западных вооружений. Тоже вроде бы рычаг. Но и он с изъяном — после сенсационной поставки Турции в прошлом году российской системы ПВО С-400 на сумму в 2,5 млрд долларов, вызвавшей переполох на Западе. На прошлой неделе, к слову, Анкара объявила о ее активации и закрыла на 10 дней воздушное пространство на побережье Черного моря в районе Синопа (того самого, нахимовского!) для проведения учений, то есть затеяв демонстрацию вблизи российских границ и приурочив событие к визиту генерального секретаря НАТО Столтенберга в Турцию. Очевидно, что это шпилька и России, и Европе одномоментно. Тем более на фоне беспрецедентной риторики, подстрекающей Азербайджан к бескомпромиссному «решению карабахского вопроса».
Расчет прозрачный: и это сойдет с рук. Поскольку реакция России в зачет не берется, а Запад постарается найти любые возможности не потерять в Турции важнейшего «союзника», а еще важнее — клиента военно-промышленного комплекса. Основной массив вооружений (самолеты, танки, корабли вместе с технической и логистической поддержкой) Турция получает от Запада (львиная доля у США — они поставляют 60 процентов турецких вооружений, далее следуют Франция, Испания, Британия). И получает исправно. Даже недавние санкции, объявленные в связи с турецкими операциями в Сирии (против курдов), положение не изменили — ограничения распространяются на новые контракты, но не затрагивают текущих. И вот на этой «поляне» возникает особая «английская позиция», о которой стоит упомянуть.
По данными международной организации Campaign Against Arms Trade (CAAT) со штаб-квартирой в Англии, только после неудачной попытки военного переворота в июле 2016 года Британия одобрила единичные экспортные лицензии на сумму 806 млн фунтов для продажи в Турцию. За период с 2013 года (это год массовых протестов в стране) цифра составляет 1,3 млрд фунтов. Кроме того, действует 114 открытых лицензий, которые дают более широкие, практически неограниченные возможности для экспорта вооружений в Турцию. Таким образом, Турция остается «приоритетным рынком» для экспорта британских вооружений, делает вывод СААТ. А Британия, добавим от себя, становится для Турции гарантом поставок «при любой погоде».
Ведь настоящие объемы в действительности больше, поскольку многое подпадает под еще одну категорию — открытой общей экспортной лицензии (OGEL) без ограничения по срокам. Плюс к этому действуют совместные турецко-британские проекты, вообще не попавшие под санкции. Среди них, например, 100-миллионная сделка, одобренная бывшим премьер-министром Терезой Мэй, в поддержку разработки собственного турецкого истребителя TF-X с участием крупнейшей британской военно-технической корпорации BAE Systems. (Она также участвует в строительстве 17 десантных кораблей для Турции.) Этот проект успешно продвигается и по завершении освободит Турцию от опоры на натовские F-16.
Еще более любопытна ситуация с дронами, беспилотными летательными аппаратами военного назначения (БПЛА). После того как мировую прессу обошла сенсация — переброска в район карабахского конфликта протурецких боевиков из сирийского Идлиба,— тема дронов-беспилотников, массово применяемых Азербайджаном во время боевых действий в Карабахе, отошла на второй план. А с дронами стоило бы разобраться предметно.
Прежде всего, чьи они? Много написано и сказано про поставки Азербайджану летающей беспилотной техники из Израиля. Они, по оценкам экспертов, велики, а по части разведывательных БПЛА в Карабахе израильская техника доминирует. Но если говорить об участвующих в карабахских боях тяжелых ударных дронах, то здесь израильской монополии нет, а «погоду» делает совсем другой производитель. В прошлом году выяснилось, что британская фирма EDO MBM (расположена в Брайтоне) сыграла важную роль в превращении Турции в ведущую мировую силу в области создания и использования военных дронов. Именно с помощью британской технологии Hornet турецкие БПЛА Bayraktar TB2 получили возможность наносить ракетные удары.
По сообщениям прессы, Турция сейчас располагает флотом в 86 боевых тяжелых дронов Bayraktar, то есть стала ведущей силой в области, где еще 4–5 лет назад безраздельно доминировали США и, в меньшей мере, Британия и Израиль. Эти дроны уже прошли успешную обкатку в военных действиях против курдов и еще в Ливии (поддерживаемая Турцией сторона после удара с Bayraktar смогла захватить три российских зенитных комплекса (ЗРПК) «Панцирь», или Greyhound («Борзая»), по натовской классификации, которые были поставлены противной стороне в ливийском конфликте). И вот теперь турецкие тяжелые дроны в Карабахе. Это и подтвердил президент Азербайджана Ильхам Алиев на прошлой неделе (5 октября) в интервью турецкому новостному каналу TRT Haber: эти дроны показывают мощь Турции и усиливают нас, сказал Алиев.
Тени прошлого
История с британским участием в оснащении Турции новейшими дронами показательна. И невольно возникают исторические параллели: ведь примерно так уже бывало в старину — вековое соперничество империй, «большая игра» и Оттоманская империя, а потом Турция — главный козырь в ней. Как в старом советском фильме «Адмирал Нахимов» (1947 год), где британские офицеры, переодетые в турецкие мундиры, воюют с нашими в Синопской битве, а потом сдаются. И снова попадаются Нахимову — уже в Севастополе.
Но ведь было и другое. В том числе множество героических эпизодов боевого сотрудничества. Одна из полузабытых историй — «персидский коридор», открытый в результате совместной военной операции Красной армии и войск Британской империи (в основном подразделений из Индии) в августе 1941-го. Да-да, 41-го, самого трудного для нас. Советские войска тогда заняли Северный Иран, британские — Южный. Молниеносная советско-британская стратегическая операция на том «втором фронте» преградила гитлеровцам доступ к иранским нефтепромыслам, а для союзника Германии Турции стала мощным сдерживающим фактором против вступления в войну на стороне держав «оси».
«Персидский коридор» через Иран в советский Азербайджан стал тогда одним их самых надежных каналов поступления военно-промышленной помощи в СССР по ленд-лизу — по автомобильным, железным дорогам и по воздуху. По оценкам, в общей сложности через «персидский коридор» прошло тогда более 5 млн тонн военно-промышленных материалов. В Тегеране же прошла и историческая встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля в 1943 году… Конечно, сейчас ситуация в корне отличается, но сам исторический прецедент, безусловно, говорит, что в случае жизненной необходимости мы можем успешно сотрудничать и находить решения в самых трудных условиях. Хотя, с другой стороны, как теперь определить, у кого какая необходимость «жизненная»?
Ведь даже на более мелкий вопрос, поддерживает ли Запад вообще и Англия, в частности, турецкие амбиции в регионе, ответить наверняка невозможно — у каждого свой аршин. Так что, возвращаясь к началу разговора, «молчание» Лондона показательно. А для нас еще и подозрительно.
В Лондоне, впрочем, про нас примерно так же думают. Но думают — и это важно иметь в виду — не только про нас. На прошлой неделе стали известны детали «внутренней дискуссии». Они как минимум занятны. Так, например, британская Палата лордов, оказывается, запросила разъяснений у правительства насчет принимаемых шагов для урегулирования карабахского обострения. Ответ со стороны Министерства иностранных дел выглядел довольно вяло: Британия призывает к деэскалации и возобновлению переговоров в рамках Минской группы. За этим последовал примечательный обмен мнениями.
Баронесса Мета Рамсей выразила недоумение: «Так что же делает правительство, чтобы добиться прекращения огня? К тому же учитывая, что США заняты [другим], неужели мы все оставим России и Турции?» Ее поддержал лорд Коллинс: нужно избежать вакуума и добиваться от США возвращения к активной роли в урегулировании. Кэролайн Кокс, давно занимающаяся карабахским конфликтом, напомнила, что, по мнению британских юристов-международников, притязания Азербайджана на суверенитет над Карабахом могут быть отвергнуты на основании результатов референдума 1992 года, а попытки провести этническую чистку оправдывают с точки зрения Устава ООН самоопределение Нагорного Карабаха. Нынешние же действия Азербайджана, подчеркнула баронесса Кокс, включают нарушения международного права — использование танков, вертолетов, тяжелой артиллерии, ракет и кассетных бомб против гражданского населения. Лорд Дэвид Олтон, посещавший Карабах, напомнил, что для армянского населения этого региона нынешние события прочно связываются с армянским геноцидом начала прошлого века и воспринимаются как его продолжение. Парламентарий призвал правительство последовать примеру Канады и заморозить разрешения на экспорт вооружений в Турцию…
В ходе дебатов парламентарии призвали правительство принять меры для доступа в район конфликта независимой прессы, поскольку за пропагандой с обеих сторон трудно разобраться, что происходит на самом деле. Своеобразным развитием этого призыва стала серия публикаций в британской газете The Guardian, которая выяснила, что с помощью Турции в зону боевых действий направлены боевики-контрактники из Сирии.
Речь идет о поддерживаемом Турцией оппозиционном анклаве Идлиб. По данным газеты, несколько сирийских наемников уже погибли в Карабахе. По сведениям, с ними заключаются трех- или шестимесячные контракты с выплатой месячного жалованья в 7–10 тысяч турецких лир (700–1000 фунтов), довольно большие суммы для сирийцев. Набор наемников начался около месяца назад, что подтверждает — к военным операциям готовились заранее, это не была случайная вспышка давнего конфликта. Газета предполагает, что с отправкой сирийцев в Карабах Турция рассчитывает повторить успешный опыт в Ливии, где участие примерно 10 тысяч сирийских бойцов смогло развернуть ход войны…
Автор Александр Аничкин, Лондон
https://www.kommersant.ru/doc/4519783?from=doc_vrez