Белорусы одинаково ругают и власть, и оппозицию. Что будет, когда проснется молчаливое большинство?
В Беларуси просыпается глубинный народ
Белорусская оппозиция выставила государству невыполнимые условия, дождалась конца ультиматума и объявила о начале «всеобщей политической стачки». Многие ожидали, что эта попытка оживить затухающее протестное движение с треском провалится. И действительно, власть снова устояла. Но происходящее не стало и фиаско для противников режима: массовость уличных акций вновь приблизилась к августовским масштабам, а на некоторых промышленных предприятиях прошли крупные акции протеста.
Привычная схема противостояния между властью и оппозицией оказалась нарушена. Политическая борьба вышла за пределы узкого политизированного меньшинства и втянула в себя широкие слои населения, лояльность которых десятилетиями считались главной опорой правящего режима. Оппозиция пока не сумела возглавить народное движение. Но начавшиеся процессы в перспективе могут полностью изменить вектор развития Белоруссии и даже оказать влияние на другие страны.
Приоритеты в борьбе власти и оппозиции уже сместились. Теперь они соревнуются в борьбе за влияние на тех, кого в России называют «глубинным народом». Что с каждым днем повышает роль этого до сих пор молчаливого большинства. Если в какой-то момент оно обретет свой собственный голос, это может запустить цепочку антиэлитарных движений от Бреста до Владивостока.
***
Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:
Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.
Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!
***
Майдан не нужен
Александр Лукашенко заявил, что события в Белоруссии развиваются по стандартному шаблону «цветных революций». Белорусская оппозиция действительно выполняла многие пункты «цветного» сценария. Например, пыталась внести раскол в правящую элиту. К силовикам и чиновникам обращались с требованием перейти на сторону протестующих. А лояльным Лукашенко фигурам грозили внесением в санкционные списки ЕС и США. Некоторые чиновники дрогнули. В Жодино мэр вышел поддержать протестующих на главной площади города. Несколько силовиков и дипломатов ушли в отставку. Однако большинство чиновников остались верны Лукашенко.
Сам президент тоже пытался рассорить своих оппонентов. Заигрывая с умеренным крылом оппозиции, он объявил о конституционной реформе. Это было одним из программных пунктов Виктора Бабарико, считавшегося одним из главных противников режима. Маневры Лукашенко вызвали разногласия в координационном совете оппозиции. Светлана Тихановская раскритиковала своих коллег за то, что они вместо смены власти обсуждают реформы. «Сначала — требования граждан, потом — реформы, которые возможны только после честных выборов», — заявила она.
Раскол внутри оппозиции увеличила встреча Лукашенко с политическими заключенными в СИЗО КГБ. Некоторым из оппозиционеров после переговоров была изменена мера пресечения, и они получили предложение начать переговоры о новой конституции. В то же время Лукашенко провел перестановки в правящих кругах и силовых ведомствах, укрепив свою управленческую вертикаль и выдав спецслужбам мандат на усиленное силовое давление на уличный протест. Надо заметить, что привычная схема «цветной революции» начала давать сбои уже в первые дни противостояния. Тогда на улицы вышла традиционная для Белоруссии протестная публика: актив политических партий, подписчики оппозиционных блогов, студенты, молодежь, занятая в быстрорастущем ИТ-секторе, представители малого бизнеса. Политизированная часть среднего класса, которая была локомотивом большинства подобных движений ранее.
Так, в 2010 году на «Плошчу» вышло от 30 тыс. до 60 тыс. недовольных, но они быстро выпустили пар, и после силового разгона крупные акции не повторялись. Дождавшись спада движения, власти тогда перешли к арестам отдельных активистов. Видимо, в этот раз администрация Лукашенко тоже ориентировалась на похожий сценарий. Но в августе 2020-го ситуация развивалась по-другому. Решающий вклад в это внесла сама власть, применив несоразмерную силу против демонстрантов. Светошумовые гранаты и резиновые пули, которые применяла полиция, выглядели совершенно непропорциональным ответом на относительно мирные акции. Многочисленные видео избиений и взрывов, появившиеся в соцсетях, шокировали белорусов. Возмущены оказались и те, кто голосовал за Лукашенко.
Если в Киеве зимой 2013/14 возмущенные насилием обыватели просто присоединялись к протестам, то в Белоруссии включились иные формы коллективного действия — рабочие стачки. Согласно данным Белстата, 23% белорусов заняты в промышленности. Рабочий класс составляет самую большую социальную группу страны. Оппозиция уже на следующий день после выборов через все свои медийные каналы призвала рабочих выходить на забастовку. Это сработало, хотя трудно сказать, кто внес наибольший вклад в политизацию рабочего класса: власть или оппозиция. Насилие было слишком массовым и шокирующим, реакция на него была неизбежна и без подсказок со стороны политиков. На многих предприятиях начались митинги и акции протеста.
И Лукашенко пошел на уступки. Спикер верхней палаты белорусского парламента Наталья Кочанова заявила, что президент услышал требования трудовых коллективов и поручил разобраться по всем фактам задержаний. Из печально известного изолятора на Окрестина начали выпускать задержанных. Власть дрогнула и отступила — но не перед лидерами протестной улицы, а перед работягами с заводов, которых годами никто не воспринимал всерьез. В либеральной среде рабочих часто презрительно называли «застабилами» (белорусский аналог российских «анчоусов»).
Оппозиционеры поменяли тактику. В первоначальном списке координационного совета оппозиции были только традиционные «лучшие люди страны»: блогеры, журналисты, писатели и бизнесмены — и ни единого рабочего. Но после начала протестов на предприятиях оппозиция пригласила в координационный совет Сергея Дылевского, лидера забастовочного комитета Минского тракторного завода. Восемнадцатого августа был создан Национальный забастовочный комитет, в который, правда, первоначально вошли не совсем «пролетарии»: блогер Эдуард Пальчис, ИТ-предприниматель Александр Подгорный и правозащитник Андрей Стрижак. Комитет создал Фонд солидарности, в который предполагалось собирать средства для поддержки бастующих, а также уволенных и пострадавших в ходе репрессий. Однако быстро перестроиться было непросто, и это отражалось в покровительственной риторике радетелей рабочего класса. Комитет призывал бизнес взять «шефство» над бастующими.
Деньги действительно собрали. По словам Андрея Стрижака, уже к моменту создания комитета на его счет было перечислено около одного миллиона долларов. А телеграм-канал NEXTA опубликовал пост о том, что США и ЕС готовят большой пакет помощи белорусским предприятиям и уже собрано 750 тыс. долларов. Заниматься распределением этих средств должны были возникающие на предприятиях стачкомы. Рабочих пытались соблазнить привычными коммерческими приемами. Но вскоре выяснилось, что трудящиеся, даже выступая против президента, не спешат поддерживать либеральную оппозицию.
Мозолистая рука рабочего класса
Социальное самочувствие белорусов заметно ухудшилось за последние годы. Социологические опросы свидетельствуют, что почти половина населения страны ощущает падение своих доходов. Недовольство белорусов вызвало введение контрактной системы занятости и «декрета о тунеядстве». По данным опросов Независимого института социально-экономических и политических исследований за 2016 год, 70% опрошенных не поддерживали реформу, предполагающую повышение пенсионного возраста. Но даже недовольные положением дел далеко не всегда переходят в стан оппозиции. Ее деятельность связывают с угрозой ускорения темпа либеральных реформ, форсированной приватизацией, снижением социальных гарантий, коммерциализацией здравоохранения и образования и ростом неравенства.
Основания для таких подозрений действительно есть. Например, программа Светланы Тихановской была написана на основе «реанимационного пакета реформ», который был подготовлен деятелями «старой» оппозиции, противостоящей режиму Лукашенко еще с 1990-х годов. Эти реформы предполагали широкомасштабную приватизацию, привлечение в страну транснациональных корпораций, разрешение купли-продажи земли. Многие активисты оппозиции не обращали внимания на этот документ — так органично он смотрелся в либеральной среде. Но в августе его стал критиковать сам Лукашенко. Критика попала в цель. «Пакет» удалили из открытого доступа, а лидеры оппозиции настаивали на том, что у них нет никакой конкретной политической программы, кроме новых и честных выборов. Но скандал вряд ли добавил массовых симпатий противникам Лукашенко.
В этих условиях рабочие не видели в развернувшейся борьбе тех, кто представляет их интересы. А собственных организаций, СМИ или лидеров у них, как и в других постсоветских странах, не было. Это стало самым сильным фактором, тормозившим активизацию промышленного пролетариата. Тем не менее процесс был запущен. В августе белорусы стали массово выходить из официальных профсоюзов. Численность независимых профсоюзов, наоборот, впервые за двадцать с лишним лет начала расти. «На ОАО “Нафтан” к нам примкнуло около пятисот человек, на ОАО “Гродно азот” наша организация выросла в двенадцать раз. Там, где действуют наши организации, люди приходят напрямую, плюс на целом ряде предприятий создаются новые ячейки», — говорит председатель Белорусского конгресса демократических профсоюзов Александр Ярошук. На предприятиях формируется актив, готовый поддержать протестные выступления. Именно этот возникший за два месяца актив и стал главным участником октябрьских акций.
Гражданские инициативы растут и за пределами предприятий. «Те инициативы, которые появились во время выборов и в поствыборный период для помощи наблюдателям, активистам и пострадавшим, продолжают действовать и из временных гражданских кампаний фактически превратились в постоянно функционирующие горизонтальные движения. А такого количества партбилетов, как за последние полгода, я не выписывал никогда. Раньше у аполитичных граждан членство в партии считалось чуть ли не самоубийственным, сейчас ситуация сильно изменилась», — рассказывает один из лидеров политической партии «Справедливый мир» Павел Каторжевский.
Пока наверху власть и оппозиция пытались нащупать слабые места друг друга, перемены произошли внизу. Почти в каждом дворе появились домовые комитеты, которые по вечерам проводят «встречи соседей» — де-факто локальные акции протеста. Не только в Минске, но и в других городах жители собираются во дворах, чтобы обсудить политику, спеть протестные песни или просто посмотреть кино. На производстве рабочие в перерывах обсуждают политику, критикуя и оппозицию, и Лукашенко. Сбросить белорусское общество до «заводских настроек» уже вряд ли удастся.
Дальнейшая эволюция может пойти двумя путями. В условиях экономического кризиса и делигитимации власти число недовольных наверняка будет расти. Многие из них могут пополнить оппозиционный актив, действуя в рамках повестки, которую генерирует либеральная оппозиция. С другой стороны, в Белоруссии впервые за несколько десятилетий стало возможным формирование социальной коалиции снизу, ядром которой может стать промышленный рабочий класс. Реализация этого сценария, ломающего привычные схемы «цветных революций», зависит от того, будет ли выдвинута программа, соответствующая интересам трудящихся. Заметить это будет несложно: для этого наряду с политическими требованиями рабочие должны выдвинуть и социальные.
Автор Елизавета Смирнова
https://expert.ru/expert/2020/45/v-belorussii-prosyipaetsya-glubinnyij-narod/?utm_term=top_in_article&utm_source=/2020/11/7/verhovnyij-sud-podyigral-trampu/
***
В воскресенье, 8 ноября, белорусский ОМОН действовал как в первые дни протестов. Задержано и избито более тысячи человек
Никто не может предугадать, когда именно они озвереют и что послужит спусковым крючком. Возможно, такого воскресенья не было бы без субботней акции врачей. Возможно, новое руководство МВД решило продемонстрировать, что оно круче прежнего и теперь уж точно доберется до каждого, и дело не в омоновцах, а в приказе. Возможно, просто наступил ноябрь с его короткими днями, когда хочется под одеяло, а надо бегать по улицам. Впрочем, бессмысленно разбираться в мотивах тех, кто в воскресенье избивал и арестовывал людей в таком же количестве, как ровно три месяца назад, в день после выборов. Накануне, в субботу, белорусские медики решили провести свой марш. Им есть что и кого защищать. Студентов медицинского массово отчисляют за участие в акциях протеста. Вторая волна коронавируса по-прежнему отрицается государством, и оно не делает ничего, чтобы врачи оставались здоровыми и выживали. За честные свидетельства о жертвах пыток на Окрестина, доставленных в больницы, их увольняют, им угрожают.
В субботу, 7 ноября, медики решили провести свой собственный марш. Место сбора — 1-я городская клиническая больница, центр Минска, время — 12.00. Но едва они начали собираться и надевать белые халаты поверх курток, как их начали хватать люди в черном. Врачи, медсестры, медрегистраторы — всех вывозили в Первомайское и Ленинское РУВД. Задержали 57 человек. Из РУВД одних отвозили на Окрестина, других освобождали до суда, третьих увозили скорые. Спустя два часа в Минске должен был начаться женский марш, в отличие от медицинской дебютной акции ставший традиционным. По субботам в Минске маршируют женщины, по понедельникам — пенсионеры и студенты, по воскресеньям белорусские города выходят на общие марши. Так вот, в субботу после задержаний медиков женщинам тоже не дали даже собраться: ОМОН начал хватать их еще на прилегающих к месту сбора улицах.
Правозащитному центру «Вясна» известны фамилии 34 задержанных. А вечером того же дня, когда минские дворы собирались на свои ежевечерние посиделки с концертами и чаепитиями, туда тоже пришли силовики. Вечером они охотились на музыкантов. Взяли блестящего саксофониста Павла Аракеляна. Аракелян — высоченный и здоровенный красавец. Он не только джазмен, но еще и фитнес-тренер. Многие минчане обязаны именно ему всеми своими «кубиками». Последние месяцы Аракелян почти каждый вечер выступал в минских дворах. Его задержали после концерта в Малиновке. Ивана Артимовича, Андрея Алексеенко и Филиппа Петченко — во дворе неподалеку от универсама «Рига», того самого, где 10 августа строили баррикады.
Музыканты после концерта складывали инструменты, когда во двор въехал микроавтобус, из которого раздалось: «Всем стоять!» В это же время после концерта в микрорайоне «Каменная горка» уезжали музыканты группы «Рэха» Кастусь Лисецкий, Игорь Осидченко, Леонид Павленок и фронтмен, основатель группы Андрусь Такинданг — харизматичный мулат, говорящий исключительно по-белорусски и известный всей стране. Их такси заблокировали с нескольких сторон и просто вытянули музыкантов из машины. Собственно, уже субботним вечером можно было предположить, каким окажется воскресенье.
Каждый воскресный марш в Минске имеет свое название. Последний назывался «Марш народовластия». Как обычно, минчане должны были собраться у стелы на проспекте Победителей в два часа дня. И впервые не смогли этого сделать. Все подходы к стеле были оцеплены. Соединиться в одну колонну, как это происходило каждое воскресенье на протяжении трех месяцев, не удалось. Люди собирались небольшими группами и гуляли по городу с флагами и плакатами. Их избивали и задерживали такие же группы из ОМОНа и ГУБОПиКа. Причем наличие флага или плаката в руках не играло никакой роли — брали всех. Массовый хапун всегда беспорядочен, это его главный видовой признак.
На проспекте Победителей задержали Маляваныча. Именно так его называет не одно поколение белорусов — актера Александра Ждановича, который много лет подряд вел телепрограмму «Калыханка» (по-русски — «Колыбельная», ежевечерняя программа для детей). Маляваныч — человек верующий, прихожанин храма Свято-Елисаветинского монастыря. Кстати, я о его задержании узнала не из новостей, а от клирика того монастыря. Оказалось, актер шел со своим другом по проспекту Победителей, удаляясь от окруженной силовиками стелы. Увидев припаркованные вдоль проспекта микроавтобусы с омоновцами, он достал из сумки деревянный крест и начал осенять людей в черном крестным знамением и читать молитву. Могли ли они стерпеть столь дерзкое поведение? Конечно, нет.
На площади Свободы задержали Ольгу Хижинкову — Мисс Беларусь — 2008. У Ольги редкая красота — благородная, не кричащая, сдержанная. А еще Ольга и раньше ходила на акции протеста, всегда свободно высказывалась и была волонтером-зоозащитником. У ОМОНа не было ни единого шанса познакомиться с такой красивой женщиной — разве что арестовать. Хватали чемпиона мира и серебряного призера Олимпиады Андрея Кравченко и известного режиссера Юрия Дивакова, журналистов и пенсионеров, предпринимателей и преподавателей, рабочих и уцелевших после субботней акции врачей. «Вясна» насчитала больше тысячи задержанных.
Кто-то из живущих рядом с Советским РУВД сфотографировал двор милицейского отделения: там десятки людей стояли лицом к стене (вернее, к забору) с поднятыми руками, как военнопленные. Спустя несколько часов, уже в темноте, они по-прежнему стояли в той же позе. Это сценарий и масштаб тех самых августовских дней, после которых белорусы уже не уходят с улиц. Возможно, именно так — замкнув кольцо — силовики собирались подавить протесты: как начались они тысячами задержаний, так пусть и заканчиваются на этой оптимистической цифре.
Для окончательного устрашения около шести часов вечера — в то самое время, когда военная техника обычно уезжает из города на базу, — в Минск со стороны Уручья въехала новая колонна. А потом весь вечер известные каждому минчанину микроавтобусы ездили по микрорайонам и произвольно хватали людей, собравшихся во дворе на чаепитие. В этот вечер концертов во дворах не было. Но в понедельник на улицы Минска снова вышли отважные белорусские пенсионеры. Так что устрашение не удалось. Уровень озверения силовиков уже не в состоянии превысить уровень ненависти белорусов.
Автор: Ирина Халип, cобкор по Беларуси
https://novayagazeta.ru/articles/2020/11/09/87890-oni-ozvereli
***
Приложение. Ну и кто здесь террорист?
Белорусских анархистов обвиняют в терроризме, а участников воскресного марша — в беспорядках. Обвиняют те, кто жестоко подавляет мирный протест.
Люди, которые выходят по воскресеньям на мирные марши, а потом расходятся по домам, на заговорщиков не похожи. Студенты, которые вместе со своими преподавателями выстраиваются в цепи солидарности и поют «Разбуры турмы муры», явно не тянут на экстремистов. Рабочие, которые вместо использования булыжников, оружия пролетариата, собираются в цехах и пишут петиции с политическими требованиями, за террористов не сойдут даже в гриме.
А без терроризма белорусским силовикам как-то уже совсем некомфортно: все эти спецсредства, резиновые пули и светошумовые гранаты, угрозы боевым оружием, сотни уголовных дел и тысячи административных, переполненные тюрьмы, пытки и убийства — зачем оно все нужно без терроризма? Несерьезно. Вот борьба с терроризмом — совсем другая история. Тут есть простор и для фантазии, и для умасливания Запада, и даже для расстрела.
28 октября в Ельском районе возле украинской границы мозырский погранотряд задержал четверых граждан Беларуси — Игоря Олиневича, Дмитрия Резановича, Сергея Романова и Дмитрия Дубовского. Все они — анархисты. Телеграм-канал пограничного комитета Беларуси сообщил, что при них обнаружено две единицы огнестрельного оружия, холодное оружие, граната, специальная экипировка и снаряжение. Все четверо теперь обвиняются по статье 289, часть 3 — «акт терроризма, совершенный организованной группой», санкция — от 10 лет лишения свободы до расстрела.
Игорь Олиневич, Дмитрий Резанович и Сергей Романов уже отсидели за участие в анархистских акциях. Дмитрий Дубовский, по словам его соратника Николая Дедка, десять лет находился в розыске и смог избежать ареста в Москве в ноябре 2010 года. А Игоря Олиневича как раз тогда и задержали — 28 ноября 2010 года возле торгового центра «У Горбушки». Потом он рассказал об этом в своей книге «Еду в Магадан»: «Со всех сторон метнулись четыре тени, схватив под руки. Я не удивился, ни один мускул не дрогнул. Дима отпрыгнул в сторону и бросился наутек. Случайный прохожий ставит ему подножку, но, к счастью, безуспешно. Страна рабов, страна господ.
Один из men in black успокаивает: "Это мы вашим помогаем". Хм, эти "наши" — ваши, а не наши. Звякнули браслеты, запихнули в машину, шмон по карманам, мобила, кошелек, плеер. За часа полтора до встречи я включил телефон, с которого звонил Буре. Думал, что в людном месте не успеют найти или не будут искать вовсе, чтобы не рисковать. Дурацкая ошибка… Шапка на глаза; одна машина, затем другая, между собой люди в черном — фээсбэшники — не переговариваются, пишут текст на телефоне и передают друг другу. Пара остановок в туалет, смотришь на поле, лес, и кажется, что это сон.
…Граница с Беларусью. Голову втапливают в пол, значит операция — нелегальная. Передача местным в бусик. Московские говорят:
— Больше такой … (ну, скажем, «фигни». — Ред.) не подкидывайте.
— Конечно, за нами долг, мужики, — отвечают тутэйшыя».
В мае 2011 года Олиневич вместе с несколькими соратниками был осужден по статьям «злостное хулиганство» и «повреждение имущества общественно опасным способом» и приговорен к восьми годам колонии усиленного режима. Анархистам тогда инкриминировали нападения на российское посольство, ЦИП на Окрестина, офис банка «Москва–Минск» и казино «Шангри Ла».
Олиневич вышел в 2015 году — тогда Александр Лукашенко перед очередным самопровозглашением избавлялся от политзаключенных и подписывал всем помилования — даже тем, кто о них и не просил. Через две недели после освобождения Игорь уехал в Польшу, где жил и работал, — он высококвалифицированный инженер-электронщик. В Беларусь возвращаться не собирался. Никто и не знал, что в октябре он оказался на территории Беларуси.
9 сентября, ровно через месяц после начала протестов и ответного насилия, Олиневич выставил на YouTube видеоролик, где призывал не поддаваться на мошенничество власти: «Никаких переговоров, никаких компромиссов, никаких кабинетных перестановок! Только немедленный уход Лукашенко и всей высшей номенклатуры власти, абсолютный и безоговорочный. Трибунал над августовскими мучителями за военные преступления». Сила белорусской революции, говорит он, в децентрализации.
Анархист призывает создавать горизонтальные сетевые структуры — надо сказать, именно это сейчас и происходит в Беларуси, и человеческая горизонталь работает куда эффективнее, чем властная вертикаль.
Мать Игоря Олиневича Валентина (преподаватель экономического университета, с которой не продлили контракт после того, как сын стал политзаключенным) говорит, что ей позвонили пограничники в два часа ночи 29 октября и сообщили, что сын задержан при попытке пересечь границу. Валентина не знала, что Игорь в Беларуси, поэтому сначала даже не поняла, в какую сторону и откуда он эту границу пересекал. По версии КГБ, арестованные анархисты собирались уйти в Украину — точно так же, как прошли на территорию Беларуси, партизанскими тропами.
Олиневича, Дубовского, Романова и Резановича обвиняют в том, что в октябре во время нахождения в Беларуси они бросили «коктейли Молотова» в здания прокуратуры и комитета судебных экспертиз в Солигорске и ГАИ в Мозыре. Пострадавших нет, как и в 2010 году, когда были те же «коктейли Молотова» и административные здания. Но тогда это почему-то было хулиганством и порчей имущества, а сейчас — террористический акт. Впрочем, не «почему-то», а по совершенно определенным причинам.
Террористический акт — это, во-первых, возможность изменить отношение Запада к происходящему в Беларуси — и к протестам, и к их подавлению.
Одно дело — мирные шествия с веселыми плакатами вроде «Бастуй, зятек, — теща поддержит!». И совсем другое — «коктейли Молотова», летящие в административные здания. Это уже не те протесты, участников которых защищает весь мир. Это методы, которые нигде не любят. И поди разберись, кто там анархист, а кто из штаба Виктора Бабарико. В 2011 году, когда судили анархистов, режим смог обойтись хулиганством: тогда в апреле взорвали минское метро, и «коктейль Молотова» во дворе российского посольства стал бы некоторым архитектурным излишеством. Зато сейчас, на фоне шариков и зонтиков, — в самый раз.
Во-вторых, это повод для усиления репрессий. Все периоды активного сопротивления с последующими репрессиями обязательно сопровождались большой государственной ложью, в которой почетное место занимали диверсанты. В 2006 году они, по официальной версии, намеревались отравить минчан с помощью брошенной в городской водопровод дохлой крысы. В 2010 году — закупали в промышленных масштабах железные штыри и пруты. В 2017 году — тренировались в специальных лагерях и готовили провокации на 25 марта.
Нынешним летом сначала очень вовремя подвернулись «вагнеровцы» из санатория «Белорусочка», но потом украинские власти признались, что это была их спецоперация, которую они успешно провалили. Срочно нужны были новые диверсанты. Если бы на границе с Украиной случайно не попались анархисты, их бы все равно придумали. Или сотворили террористов из подручного материала, произвольно выдернув из тысяч протестующих кого угодно.
А вот это уже в-третьих. Протестующие за три месяца постепенно привыкли к «суткам» на Окрестина. Все знают, что брать с собой на акции протеста. Все перезнакомились с соседями и обменялись ключами, чтобы было кому присмотреть за детьми и покормить кошек на случай ареста. Все выучили наизусть телефоны дежурных в ИВС, ЦИП и СИЗО. Все перестали бояться. Значит, пора переходить на другой уровень. Если 15 суток — это не страшно, что они скажут насчет уголовного дела? 15 суток административного ареста и арест как мера пресечения — это уже принципиально разные вещи. Особенно если статья предусматривает большой срок.
Но начинать можно и с малого. После воскресного марша подозреваемым по уголовному делу стал 231 человек. Это 80 процентов всех задержанных на акции. Дело возбуждено следственным комитетом по статье 342 («организация групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок»), санкция — до трех лет лишения свободы. Новый уровень, правда? Не терроризм еще, но уже «двушечка» или даже «трешечка». Теперь можно не перегружать суды, которые не справляются с «административками», а сразу арестовывать минимум на два месяца по уголовному делу — в Беларуси арест санкционирует не суд, а прокурор. А там, глядишь, и задумаются, стоит ли по улицам ходить.
Игорь Олиневич, 9 сентября: «Несколько лет, находясь в заключении, я изучал методологию репрессий и утверждаю, что та вакханалия террора и зверств, которую каратели развернули на улицах наших городов, — запланированная карательная акция по усмирению всего общества. Подчеркну, именно всего общества. Именно поэтому среди истерзанных в застенках оказалось так много заведомо случайных людей. Случайность и есть метод карательной акции, ведь страх только тогда всеобъемлющ и парализует волю, когда критерии отбора неочевидны, когда нет безопасной линии поведения».
Он прав, этот анархист-интеллектуал. И насчет неочевидных критериев, и насчет главного: то, что происходит сегодня в Беларуси, — это террор. Только террористы — это вовсе не те четверо, которых задержал мозырский погранотряд. Это те, кто врывается во дворы и в квартиры, забивает дубинками и берцами до полусмерти (иногда и до смерти), клепает приговоры и протоколы, угрожает изнасилованиями в автозаке и, конечно, летает на вертолете над городом, подсовывая автомат в руки подростку.
Автор Ирина Халип, собкор по Беларуси
https://novayagazeta.ru/articles/2020/11/03/87816-nu-i-kto-zdes-terrorist
***
Дополнение. Запад должен ответить на циничные угрозы Лукашенко
Eсли демонстранты в Беларуси не испугаются, президент Лукашенко не дрогнет и перед жертвами, - таково послание его противникам. Ответ Запада на эти угрозы крайне важен, считает обозреватель FAZ Райнхард Фезер.
Обозреватель немецкой газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung Райнхард Фезер (Reinhard Veser) комментирует жесткие действия белорусских силовиков в отношении демонстрантов в Минске, а также угрозы со стороны Александра Лукашенко в адрес протестующих в Беларуси.
"Уже двенадцать недель люди в Беларуси ежедневно рискуют быть арестованными и избитыми за участие в акциях протеста против правителя Александра Лукашенко. Вооруженным сотрудникам силовых структур и прикомандированным к ним ударным группам в штатском до сих пор не удалось остановить массовые воскресные демонстрации в Минске и других городах страны.
Сейчас Лукашенко угрожает дальнейшей эскалацией насилия со стороны режима. Если прежде - своей жесткой риторикой, то в воскресенье, 1 ноября, - военной техникой с пулеметами, светошумовыми гранатами, предупредительными выстрелами, а также бойцами спецподразделений, которые направляли свое оружие прямо на некоторых демонстрантов - пока только направляли.
Послание со стороны Лукашенко предельно ясно: если участники протестного движения не испугаются, то будут жертвы и, возможно, не единичные, как это случилось в первые дни демонстраций, когда Лукашенко все еще надеялся быстро подавить протест. У Запада почти нет практических возможностей воздействия на Лукашенко. Ему его репутация за рубежом, похоже, уже безразлична.
Тем не менее важно, чтобы за циничными угрозами на минувших выходных последовала четкая реакция (Запада. - Ред.). Речь идет о моральной поддержке белорусского народа - и о ничтожном шансе, что из соображений политической целесообразности Москва удержит Лукашенко от крайностей.
Автор: Райнхард Фезер, обозреватель Frankfurter Allgemeine Zeitung
https://p.dw.com/p/3klMb