Директор НАК «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев: Закупка газа в России не может быть сугубо коммерческой операцией

Пока идет транзит российского газа по территории Украины, стоимость агрессии для России высока

"Это значительно уменьшает вероятность полномасштабного вторжения. Если же оно таки произойдет, следует понимать, что большинство наших активов вывезти невозможно. Особенно, если мы говорим о месторождениях нефти или газа на востоке Украины или в Полтавской области - есть угроза потерять большие газоносные площади”.

Специальный проект «Украинского тижня», «Стратегического диалога». Это серия интервью с представителями бизнеса и топменеджеров крупных государственных компаний, которая имеет развернуть дискуссию о роли и места государства и предпринимательства в будущем нашей страны. В данном материале свое мнение высказал Андрей Коболев.

***

Изданиe „Тиждень“: - Что вы назвали бы главными проблемами Украины сегодня?

Андрей Коболев: - Есть одна главная проблема - отсутствие верховенства права. Это то, что мешает инвесторам, бизнесу и почти всем сферам нашей жизни. Неуважение к праву имеет множество негативных проявлений: создает экономические проблемы, консервирует бедность населения, ограничивает возможности, провоцирует отток квалифицированной рабочей силы за границу. Без верховенства права не будет никаких экономически значимых процессов.

- Какова, по вашему мнению, эффективная модель взаимодействия государства и бизнеса?

- Прежде всего следует отделить бизнес от государства. Ни для кого не секрет, что многие политики воспринимают свою деятельность именно как бизнес, как процесс зарабатывания денег. Это искажает государственную систему, ограничивает ее способность развиваться, отталкивает нормальных людей от политики и делает неэффективной работу государственного аппарата. Цели, которые политики декларируют, часто существенно отличаются от истинных мотивов их деятельности. Как нам воспитать новое поколение некоррумпированных политиков? У меня нет готового ответа на этот вопрос. Это эволюционный процесс, который не произойдет за один день. Необходима эффективная борьба с коррупцией, и здесь мы снова возвращаемся к верховенству права - это то, что должно обеспечить государство. С другими проблемами бизнес сам способен разобраться.

- Какими вы видите главные задачи для правительства?

- Первая задача - создать эффективный рынок капитала, открывает ресурсы для бизнеса. Сейчас этот рынок неэффективен, опять-таки из-за отсутствия верховенства права. Когда есть постоянная угроза, что вас «кинут», вы закладываете такой риск в стоимость капитала. Хотя кое-что в этом направлении сделали: обеспечили независимость Нацбанка, осуществили эффективную банковскую реформу, с рынка вывели учреждения, которые только имели статус банков, но по сути ими не были. На самом деле тогда ликвидировали конвертационный центр, нанесли удар теневой экономике, а у нас «тень», как свидетельствуют цифры, больше легальной экономики. Это одно из наиболее значимых достижений.

Вторая задача - предполагаемая стратегия развития. Бизнес должен понимать, как правительство планирует действовать в ближайшие пять лет. Это должен быть реальный план действий, а не кипа бумаг. В этом направлении я прогресса не вижу. И его трудно ожидать. Когда в госструктуры нанимают людей на зарплату ниже рыночной, то чего можно ожидать? Как надеяться на то, что такой работник сделает что-то полезное для государства? Вероятно, он сделает что-то полезное для себя, когда получит определенные полномочия. Низкие зарплаты чиновников - это то, что пропагандируют антиукраинские силы, которые не хотят, чтобы наша страна развивалась. Третья задача - это стабильная налоговая политика.

- Что будете делать вы и НАК «Нафтогаз» в случае нарастания российской агрессии и оккупации большей территории Украины?

- Мы должны сделать все возможное, чтобы эта агрессия не нарастала. НАК «Нафтогаз» для этого борется против достройки газопровода «Северный поток-2». Сейчас эта борьба, по моему мнению, относительно успешная, наши шансы довольно неплохие, особенно при содействии Соединенных Штатов. Пока идет транзит российского газа по территории Украины, стоимость агрессии для России достаточно высока. Это значительно уменьшает вероятность полномасштабного вторжения. Если же оно таки произойдет, следует понимать, что большинство наших активов вывезти невозможно. Особенно, если мы говорим о месторождениях нефти или газа на востоке Украины или в Полтавской области - есть угроза потерять большие газоносные площади. Конечно, у нас есть план мобилизации и план действий по перемещению людей и оборудования вглубь страны, но это секретная информация.

- Есть ли план действий на случай, если «Северный поток-2» таки достроят и транзит российского газа снизится до 15-20 млрд м3 в год?

- Мы подготовились к такому сценарию. Если взглянуть на цифры этим летом, то благодаря нашим подземным хранилищам и за счет полной интеграции в европейскую газотранспортную систему мы будем иметь баланс энергоресурсов и получать их по справедливой цене. Да, мы рискуем потерять доходы от транзита и компонент безопасности, но в то же время у нас не будет дефицита топлива. На газовом рынке мы относительно защищены и даже реэкспортируем газ из подземных хранилищ. Зато на рынке электроэнергии мы сейчас зависимы от импорта из Беларуси. Если завтра по каким-то причинам поставки оттуда прекратятся, то в страну могут ждать веерные отключения.

- Как вы относитесь к идее закупать газ в России?

- Такие договоренности невозможны без политической составляющей, которую будет диктовать Кремль, а это уже само по себе является угрозой Украине, так как будет предусматривать посягательство на суверенитет. Я не верю, что закупка газа в России может быть сугубо коммерческой операцией.

- Путь к энергетической независимости - это уменьшение потребления газа и наращивание его добычи. Какова ситуация на этих фронтах?

- Потребление Украина уменьшила: в 2013-м годовой показатель был 50,4 млрд м3, а в 2019-м - 29,8 млрд м3 газа. Да, мы потеряли потребителей на временно оккупированных территориях, но если не учитывать этот фактор, то объемы потребления газа все равно уменьшились. Особенно в социальном сегменте, то есть в сфере отопления жилья. Это стало следствием болезненного, но необходимого решения - повышения цен на газ. Люди начали его экономить, чего раньше не было. Но у нас все равно слишком высокий уровень потребления по сравнению со странами с похожим климатом и экономикой, например, с Польшей. Экономически целесообразным в Украине сейчас является вложение средств в энергоэффективность. Проще уменьшить на одну гривну объем потребления газа, чем нарастить объемы добычи. Но в сфере энергоэффективности государство делает очень мало.

- Почему?

- Причина прежде всего в некомпетентности. Приведу пример: у страны была возможность за «длинные» кредитные деньги приобрести большое количество энергоэффективных котлов из Китая. Их можно было бы установить субсидиантам, чтобы уменьшить объемы потребления газа этой категорией населения. Это должно было дать существенный экономический эффект. Контраргумент был таков: зачем закупать котлы в Китае, если их можно производить в Украине. Объем производства котлов у нас в сотни раз меньше: украинского оборудования в таком количестве мы так и не дождались, а в случае с китайским могли бы иметь локализацию по монтажу этих котлов. Была возможность закупить котлы производства компании Bosch, но для реализации этого проекта мы нуждались в поддержке местных властей и облгазов (не заинтересованных в уменьшении потребления населением). Хотя с политической точки зрения это дало бы определенные дивиденды: жители частных домов могли бы уменьшить потребление газа, а следовательно, и счета за него.

- При каких условиях мы могли бы наращивать собственную добычу?

- По инициативе Владимира Зеленского мы подписали с государством четыре соглашения о разделе продукции на четырех участках (Балаклейский, Ивановская, Бузивская и Берестянская площади. - Ред.) и получили возможность приобрести «Надра Юзовская» (компания-оператор разработки Юзовской газоносной площади в 8 тыс. км 2 - Ред.). В ближайшие два-три года мы сделаем сейсмические исследования и начнем бурить. К тому же на Юзовской начнем раньше.

- Разработка новых месторождений непременно влечет за собой «экологически озабоченные» протесты, за которыми, как правило, находятся пророссийские силы ...

- Безусловно, желающие разыграть экологическую карту найдутся. Вот и будет возможность проверить, как работают украинские спецслужбы.

- Как вы относитесь к продаже всего газа внутренней добычи на бирже?

- В декабре (2020 года. - Ред.) доля Нафтогаза на бирже по продаже газа составляла 98%. Но так продавать весь газ собственной добычи нереально, нет такой глубины рынка. Биржа - это объективный индикатор справедливой цены, но также посредник, который дорого стоит. Там покупают газ игроки, для которых топливо не является весомым компонентом в расходной части и которым важна прозрачность операций. Крупный потребитель из химической отрасли, например, требует закупок по прямому контракту. Биржа - это гарант, который добавляет несколько процентов к цене. Потребитель из химической промышленности готов сам быть гарантом, ведь он покупает большие объемы.

- Как прекратить регулирование газовых тарифов в ручном режиме?

- Эта неприятная история началась не с цены на газ, а с того, что в Лубнах люди вполне справедливо возмутились расценками на распределение газа, которые оказались вдвое выше, чем в Полтаве. Пояснения регулятора, что, мол, тариф высокий, потому что у них маленький облгаз, неудовлетворительное; потребителя такое не должно интересовать. Маленький облгаз? Пусть присоединится к какому-то большому. Почему потребитель от этого должен страдать и платить вдвое больше?

Изначально надо сделать несколько важных шагов. Первый власть уже сделала: заблокировала вещание «каналов Медведчука». Я приветствую такой шаг. Должно быть наказание для тех, кто лжет. Люди, которые выходят в телеэфир и рассказывают, что во всем мире газ стоит три гривны, должны отвечать за свои слова. Так же, как и медиа, которые распространяют такую ложную информацию. Надо различать свободу слова и распространение лжи и поливание грязью всех вокруг. Когда уменьшится политический и информационный хайп, у власти будет возможность сделать следующий шаг и заявить: уважаемые украинцы, мы цены на газ не регулируем и на самом деле никогда не регулировали, поэтому когда мы одной рукой устанавливаем ограничения, то другой компенсируем (поставщикам. - Ред.) убытки. После этого биржевая цена на газ должна стать таким же индикативом, как и розничная цена на бензин, например. Тогда рынок сам себя отрегулирует. А такие структуры, как Антимонопольный комитет, должны защищать потребителя от неконкурентных действий монополистов. Для игроков рынка следует выставить жесткие правила и наказания за их нарушения.

***

Наша справка: Андрей Коболев родился в 1978 году в Киеве. В 2000-м окончил Институт международных отношений Киевского университета имени Тараса Шевченко. Работал в международной аудиторской компании PricewaterhouseCoopers, в 2002-2010 годах работал на различных должностях в НАК «Нафтогаз Украины». В 2010-2014 годах был основателем и партнером инвестиционно-банковской группы AYA Capital. С 2014-го возглавляет НАК «Нафтогаз Украины».

Опубликовано в издании Тиждень

http://argumentua.com/stati/andrei-kobolev-zakupka-gaza-v-rossii-ne-mozhet-byt-sugubo-kommercheskoi-operatsiei

***

Приложение. Украина в поисках выходов из «газовой невостребованности»

То, что Россия с начала тысячелетия начала строить трубопроводы («Голубой», «Турецкий», «Северный» потоки) не «дополняющие», а «компенсирующие» украинскую газотранспортную систему было понятно изначально. Всем, кроме самовлюбленных украинских лидеров.

Вспыхивавшие с тех пор украино-российские газовые войны порой приносили Киеву неплохую добычу, но суть от этого не меняется. История украинской ГТС как удивительного феномена евразийского транзита, скорее всего, подходит к концу. Текущее транзитное соглашение с Газпромом предусматривает бронирование мощностей украинской ГТС до конца 2024-го: в объеме 65 миллиардов м³ 2020 году и по 40 млрд кубометров в 2021—2024 годах.

В настоящий момент эти условия выполняются: в 2020 году объем транзита российского газа через Украину в Европу сократился на 38% и составил 55,8 миллиарда кубов, хотя Газпром и заплатил за все «забронированные» шестьдесят пять. Но все равно это до неприличия мало. Пропускная способность украинской трубы на границе с Польшей, Румынией, Белоруссией, Молдавией — 178,5 млрд куб. м, в том числе со странами ЕС — 142,5 миллиарда кубов. А ведь все это хозяйство (37 тысяч километров в однониточном исчислении, 71 компрессорная станция общей мощностью 5405 МВт) требуется еще и содержать… При транспортировке сорока миллиардов в год украинская труба перестает приносить радость украинской экономике, а если поток падает до уровня пятнадцати миллиардов — «при таких обстоятельствах нам нужно будет еще вкладывать свои средства, чтобы прокачивать этот объем газа» (Игорь Носалик, министр энергетики Украины в правительстве Гройсмана в 2016—2019 годах). 

В начале марта генеральный директор ООО «Оператор газотранспортной системы Украины» Сергей Макогон дал интервью ведущей экономической газете Венгрии «Világgazdaság» («Мировая экономика»). Где откровенно признал, что если «Северный поток — 2» будет достроен, «то Украина будет вынуждена оптимизировать свою газотранспортную систему исключительно для удовлетворения внутреннего спроса… Это значит, что мы модернизируем только те компрессорные станции, которые будут использоваться, а другие постепенно выводить из эксплуатации. Соответственно — в случае полного отказа от транзита нашей территорией — уже нельзя будет воспринимать украинскую ГТС как доступный запасной вариант». Это и означает «конец удивительного феномена украинского газотранзита». Судя по интервью Макогона, Украина к этому морально готова и ищет компенсирующие сценарии для ситуации с прекращением транзита. Как, например:

1. Противодействие окончанию строительства «Северного потока — 2», поскольку «данный проект является деструктивным, особенно для региона Центральной и Восточной Европы. Достройка «Северного потока — 2» не принесет никакой пользы Европе, наоборот — он создает фундаментальный конфликт с принципом диверсификации транспортных путей, является исключительно политическим, а не экономическим».

То есть в Киеве наконец-то «заметили слона» и догадались, что газ — это политика. Украина не является производителем газа, ее собственной добычи не хватает даже для внутреннего потребления. Поэтому рассуждения Макогона о том, что «Украина ни разу не нарушала условий поставок газа и зарекомендовала себя как надежный партнер» — это откровенное невежество: Украина не производитель газа, она всего лишь его транзитер. А значит участник неизбежно сопровождающей поставки энергоресурсов политической игры. Который, опять-таки неизбежно, должен соблюдать свои прагматические интересы, а не, «задрав штаны», гоняться за евроинтеграцией. А прагматика в том, что за прокачку каждого миллиарда кубов по своей территории Украина получает 31 720 тысяч долларов США.

2. Встраивание в схему транспортировки американского природного газа с СПГ-терминала на острове Крк в Хорватии. Здесь даже комментировать нет смысла, потому что доставка из Крк — это не транзит ЧЕРЕЗ территорию Украины европейским потребителям, а транзит НА территорию Украины для внутреннего потребления. Ни о каких доходах речи не идет, только о том, что украинских потребителей «укладывают» под потребление в первую очередь американского сжиженного газа.
3. Содействие декарбонизации и развития возобновляемых источников энергии, в том числе в рамках «Водородной стратегии» Евросоюза. То есть разработке возобновляемого водорода (renewable hydrogen), производимого в основном с использованием энергии ветра и солнца. Хотелось бы быть оптимистом, поклонником Греты Тунберг, да Техас не позволяет. «Либералы твердят, что альтернативная энергетика сравнялась по цене киловатта с генерацией на ископаемом топливе, и это даже правда — благодаря субсидиям, однако нынешний кризис наглядно показал истинную цену такого подхода. Планы администрации Байдена по отказу от ископаемого топлива видятся более насущной угрозой американцам, чем изменение климата» — это говорит не какой-то «рупор Кремля», это из редакционной колонки The Wall Street Journal от 15 февраля.

Февральские арктические холода в Техасе привели к длительным отключениям электроэнергии, из-за которых в какой-то момент до 4 миллионов техасцам не хватало электричества в своих домах. В основном из-за того, что «сдохло» около 80% производителей возобновляемой энергии — ветрогенераторов и «соляриев». И сейчас техасцы почему-то вспоминают, что предыдущие катаклизмы — «великая метель» 1985 года, арктический шторм 1989-го, «рождественский снегопад» 2004-го — не приводили к упоминаниям о «веерных отключениях электроэнергии», «сбоях в электроснабжении штата» или «миллионах техасцев без электричества». Так что, боюсь, что с «зеленой революцией» в энергоснабжении придется повременить.

4. Использование подземных газовых хранилищ как услуги для европейских трейдеров. На Украине сейчас 13 подземных газовых хранилищ (включая «Глебовское» в Крыму), общей мощностью хранения 31 миллиард кубометров газа. По объему это почти столько же, сколько в Германии, Италии и Франции, вместе взятых. И украинские ПГХ выгоднее европейских. Европейцы считают газ в Мегаватт⋅часах, где 1000 м³ — это 10,55 МВт⋅ч. То есть потенциал хранения украинских ПГХ — это 327 миллионов мегаватт.

На середину прошлого года, судя по отчету Wood Mackenzie Ltd., «совокупная стоимость использования украинского хранилища с учетом платы за транспортировку трубопроводов между соседними странами не превышает 3,16 евро за мегаватт⋅час». То есть минимальная доходность от украинских ПГХ, при условии полного использования, составляет 1240 миллионов долларов. И это выгодно газотрейдерам, поскольку хранение в Европе стоило 6,5 евро за мегаватт⋅час в последнем аукционном сезоне.

Все эти расчеты, конечно, не более чем веберовский «идеальный тип», который не может быть найден в эмпирической реальности. Но представление о потенциале они дают. Как и понимание того, что «проект ПГХ» может, в определенной мере, компенсировать отсутствие российского газотранзита через Украину. Или представление о том, какой мощный эффект для украинской экономики могло бы иметь использование ПГХ в синергии с этим транзитом, в условиях возвращения украинской власти к прагматичным взглядам на жизнь, а не антироссийски заточенных мечтаний, помыслов и действий.

Но на сегодняшний день это иллюзия, а реальность в другом. В своем интервью Сергей Макогон признал: «Мы должны обеспечить экономически целесообразный тариф как для наших внутренних потребителей, так и для коммерческих клиентов». Обращает на себя внимание использование слова «целесообразный тариф», а не «обоснованный». Тут уж впору в очередной раз вздрогнуть, потому что подобные формулировки на Украине последних лет всегда означают рост платежей и цен для населения.

Автор Андрей Ганжа

https://regnum.ru/news/economy/3210509.html