О мерах Германии и Евросоюза в борьбе с третьей волной пандемии ковида, их эффективности и отдаленных последствиях
***
Ночь под запретом
Всё больше крупных городов Германии вынуждены вводить комендантский час, запрещая жителям покидать дома в вечернее время. Эффективны ли такие запреты в борьбе с коронавирусом? Мнения экспертов расходятся.
В Гамбурге и Мюнхене несколько дней подряд число новых инфекций превышало 100 на 100 тысяч жителей, и в соответствии с антивирусными требованиями властям обоих городов пришлось ввести комендантский час. С 21 до 5 часов горожанам запрещено выходить на улицу, если у них нет уважительных причин – поездки на работу, помощь нуждающимся близким или срочный поход к врачу. Такая же ситуация складывается во множестве других крупных городов Германии, где уже действуют ночные ограничения. В Ганновере новых инфекций также больше ста, но потенциальное введение комендантского часа было срочно оспорено; городской суд согласился с несколькими исками, где такие ограничения были названы неправомерными, ограничения не действуют теперь для подателей этих исков, но для остальных горожан – под вопросом. В Берлине количество новых инфекций также выше 100 на 100 тысяч жителей, с 21 до 5 часов можно выходить на улицу без уважительных причин только одному человеку или вдвоём, правящий бургомистр Михаэль Мюллер (Michael Müller) заявил, что введение более строгого комендантского часа не планируется.
В основном запреты покидать дома в ночное время введены до середины апреля. В одних городах предварительным сроком их отмены названо 12 апреля, в других – 18-е, всё зависит от эпидемиологических показателей. За нарушение грозит штраф в размере 150−250 евро, полиция усиленно контролирует соблюдение предписаний. Федеральные власти настаивают, что комендантский час – одна из эффективных мер в борьбе с пандемией. Канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel) в очередной раз обратилась к местным руководителям с напоминанием о необходимости соблюдать договорённости об «экстренном торможении», если инфекций становится больше ста, региональные ночные запреты – одно из таких соглашений. На то же указывают премьер-министры Баварии Маркус Зёдер (Markus Söder) и Баден-Вюртемберга Винфрид Кречман (Winfried Kretschmann) в письме главам других федеральных земель. На юго-западе и юго-востоке страны комендантский час введён во множестве городов и округов, чем севернее – тем с бóльшим напряжением вводятся ограничения.
Гамбургский сенат долго сопротивлялся, прежде чем ввести запрет покидать жильё, ожидая, что подобная мера вызовет протесты. Первый бургомистр Петер Ченчер (Peter Tschentscher), понимая, что вводить комендантский час всё равно придётся из-за обязательств по «экстренному торможению», называл этот запрет действенной методикой борьбы с дальнейшим распространением коронавируса, ссылаясь на мнение эпидемиологов и опыт других стран. Однако соответствующей информации в распоряжении политиков крайне мало, и судить о действенности тех или иных ограничений в отрыве от конкретной ситуации в том или ином городе очень сложно. Как правило, после введения ночных запретов показатели инфицирования снижаются, но практически невозможно судить о том, вызвано ли это сокращение с общим комплексом предпринятых мер или всё же именно с тем, что по ночам жители сидят по домам. Петер Ченчер, аргументируя в пользу запрета, ссылался на исследование учёных из Оксфордского университета – оно пока представлено для обсуждения и уточнения полученных результатов до публикации в научном журнале. Оксфордские исследователи утверждают, что запрет покидать жильё в ночное время способен снизить показатели распространения коронавирусной инфекции на 13%. Однако эффективность такого запрета непосредственно связана и с другими, более действенными мерами: строгие ограничения личных контактов снижают скорость передачи вируса на 26%, закрытие торговых точек – на 35%. Но есть и противоположная точка зрения.
Другое международное исследование, которое базируется на данных первой волны пандемии (март – июнь 2020 года) из 41 страны, пришло к выводу, что эффективность ночных ограничений невысока и от них вполне можно отказываться, если последовательно соблюдаются другие требования – сокращение контактов, закрытие магазинов и других мест с повышенной плотностью личных встреч, таких как школы и остальные учебные заведения.
Обе научные работы так или иначе рассматривают вопрос соразмерности предпринятых мер, соотношения той пользы, которую они могут принести, с негативными последствиями. Сторонники комендантского часа утверждают, что с его помощью легче контролировать соблюдение других запретов – на личные контакты, организацию вечеринок и праздников, ведь по-прежнему частные мероприятия – один из основных источников заражения COVID-19. Критики указывают, что запрет на выход из дома в вечернее время является слишком грубым вмешательством в личные права и свободы граждан, что, в частности, наносит непоправимый ущерб восприятию ими демократических ценностей – особенно это касается молодёжи.
Режим эпидемии национального масштаба, продлённый в Германии до конца июня, в целом позволяет вводить различные запреты – в том числе комендантский час. Но местные административные органы пока что по-разному оценивают правомочность ночных ограничений. Множество срочных исков остались неудовлетворёнными, в иных случаях, как в Ганновере, суды встали на сторону тех, кто посчитал поражение в праве на вечерний выход из дома недопустимым. При этом там, где вводятся запреты, усугубляются иные последствия – и дело далеко не только в таких объективных трудностях, как стремление нелегально обходить запреты и необходимость контролировать их соблюдение. В марте этого года было представлено исследование берлинского Технического университета, в котором комендантский час назван «действенным инструментом ограничения личных контактов, который, тем не менее, быстро теряет эффективность». Подобный опыт накопила соседняя Франция, где с середины декабря прошлого года во многих регионах начали вводить запрет покидать жильё в вечернее время. Итог экспериментам подвёл на днях президент Эмманюэль Макрон (Emmanuel Macron), указавший, что избранная стратегия приносит первые плоды, но результаты очевидно низкие: по стране стремительно распространяется более заразная британская мутация коронавируса, и ночных ограничений явно не хватает, чтобы контролировать ситуацию.
В октябре – ноябре во Франции начался локдаун, 15 декабря он был ужесточён в том числе введением комендантского часа: французам запретили выходить из дома с 20 до 6 часов. Поначалу инфекционные показатели удалось стабилизировать, но уже с 2 января в 15 департаментах время действия ограничений передвинули на 18 часов, с 16 января это произошло уже по всей стране. Таким образом местные власти пытались сопротивляться тому, что получило название «эффекта аперитива». По мнению французского ведомства здравоохранения, многие, зная о действии запрета, стали вполне легально встречаться с 18 до 20 часов, создавая таким образом новые цепочки передачи инфекции.
Минздрав Франции подсчитал, что в 15 департаментах, где вечерние ограничения появились раньше, инфицирование росло только на 0,7% в неделю, но ожидаемого снижения не произошло. Учёные из Тулузы, опубликовавшие статью (пока также нерецензированную) в медицинском ежемесячнике Journal of Infection, и вовсе считают, что введение комендантского часа с 18 часов ускорило передачу инфекции. С точки зрения тулузских экспертов, люди стремятся уложиться в ограничения, успев сделать большинство дел до вечерних запретов, что нередко приводит к излишнему скоплению народа в супермаркетах и других торговых точках – таким образом, введение временных рамок имеет противоположный задуманному эффект.
Каким он окажется в законопослушной Германии, совершенно неочевидно. Известный сторонник жёстких ограничений Карл Лаутербах (Karl Lauterbach) считает, что для противостояния третьей волне пандемии необходим повсеместно действующий комендантский час. Эксперт СДПГ по вопросам здравоохранения ссылается на данные Университета имени Гумбольдта, согласно которым на время с 20 до 5 часов приходится 13% передвижений граждан. Кристиан Дростен (Christian Drosten), берлинский эпидемиолог, указывает, что действенность ночных запретов не доказана – но абсолютно необходимы другие: Германии не удастся снизить количество коронавирусных инфекций без введения настоящего жёсткого локдауна с закрытием всех магазинов, всех общественных мест и дальнейшим запретом личных контактов без каких-либо послаблений.
Автор Пётр Левский
http://www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=27635&Itemid=13
***
Граждане ФРГ соскучились по твёрдой руке
Большинство жителей ФРГ готовы пожертвовать самостоятельностью земель, чтобы эффективнее вести борьбу с коронавирусом, – и федеральные власти готовятся взять управление в свои руки.
Любые попытки выстроить единую для всей Германии политику противостояния пандемии разбиваются о принцип федерализма. Много полномочий находится в компетенции субъектов, принимать или не принимать предложения о локдауне, открытии, закрытии, запретах поездок или комендантском часе – вопрос местных властей, федеральные лишь задают тон дискуссии. С точки зрения борьбы с вирусом страна напоминает сшитый из лоскутов ковёр с множеством разноцветных заплаток – в каждой земле действуют собственные правила, на уровне государства нет ни генеральной линии, ни чёткого плана.
Провал последней видеоконференции канцлера и земельных премьер-министров с попытками ввести жёсткие ограничения на Пасху, кажется, переполнил чашу терпения жителей Германии. Хаотичный формат таких консультаций, медлительность и недостаток решительности властей привели к тому, что, как выяснили социологи, большинство готово поступиться базовыми ценностями федеративной системы ради более эффективного антикризисного менеджмента.
Соцопрос, подготовленный по заказу Spiegel, показывает, что значительная доля населения ФРГ выступает за расширение полномочий федерации и снижение самостоятельности земель. На вопрос «Должна ли федерация для борьбы с коронавирусом принять закон, по которому ей перейдут земельные компетенции?» 51% опрошенных ответили – «да, в любом случае», ещё 16% выбрали вариант ответа «скорее, да». Всего лишь 7% жителей ФРГ резко против таких законодательных инициатив, 21% – скорее против, оставшиеся 6% не смогли определиться с ответом.
Наиболее близки к тому, чтобы пожертвовать федерализмом ради эффективности противовирусных мер, избиратели правящих партий. 78% сторонников блока ХДС/ХСС и 79% приверженцев СДПГ посчитали, что нужен специальный закон, который позволит центральным властям продвигать свои взгляды на пандемию без оглядки на земельное сопротивление. Ровно столько же (79%) сторонников передачи полномочий федеральному центру оказалось и у тех, кто голосует за крупнейшую оппозиционную силу Германии – «Зелёных». Меньше всего готовы расстаться из-за коронавируса с принципами земельного самоопределения сторонники «Альтернативы для Германии» (21% – за, 75% – против), не в восторге от подобных перспектив и либералы (31% избирателей Свободно-демократической партии считает, что центру нужно передать земельные полномочия, 62% не согласны). Среди голосующих за «Левую» считают, что федерация должна диктовать землям антивирусную политику, 56%, а 33% к этому не готовы. Приверженцы всех остальных политических партий, не представленных в Бундестаге, но активных в Ландтагах, в основном против укрепления полномочий федерации в борьбе с коронавирусом – 57% к 37.
Параллельно социологи поинтересовались, какая из политических партий с точки зрения жителей Германии лучше других способна решать проблемы страны и кого они готовы наделить властью. Консерваторам, согласно опросу, сейчас готовы отдать голоса 29% граждан ФРГ (год назад, когда началась пандемия, поддержка блока ХДС/ХСС держалась на уровне 40%), 23% проголосуют за «Зелёных», 16% – за СДПГ. 10% избирателей собираются поддержать АдГ, 9% – СвДП, 7% – «Левую», ещё 6% планируют голосовать за партии, не представленные в нынешнем созыве Бундестага. К схожим результатам, указывающим на провал правящих партий и невозможность сформировать в ближайшем будущем большую «чёрно-красную» коалицию, приходят и другие опросы общественного мнения. Согласно «Тенденциям Германии» – опросу для телеканала ARD – блоку ХДС/ХСС достанутся только 27% голосов (на 7% меньше, чем месяц назад), 16% уйдут социал-демократам, 22% получат «Зелёные», 11% – АдГ, 9% – СвДПГ и 7% – Левая партия. Кроме того, 54% жителей ФРГ считают, что лучшим кандидатом в канцлеры от двух консервативных партий будет премьер-министр Баварии Маркус Зёдер (Markus Söder), и только 19% полагают, что это всё же председатель ХДС и премьер-министр Северного Рейна-Вестфалии Армин Лашет (Armin Laschet).
Федеральные власти, судя по всему, готовы пойти навстречу пожеланиям народа. После провала последней попытки договориться с премьер-министрами всех земель канцлеру пришлось извиняться. Ангела Меркель (Angela Merkel) взяла вину на себя, но пожурила региональных руководителей за нежелание последовательно претворять в жизнь договорённости о запретах и ограничениях. Теперь же Меркель прямо угрожает отступникам: если земли не примут решительных мер, чтобы добиться соблюдения всех условий соглашения (в первую очередь речь идёт об «экстренном торможении», то есть остановке начинающей возрождаться общественной жизни, когда количество новых инфекций семь дней подряд превышает 100 на 100 тысяч жителей), центральным властям придётся взять эту задачу на себя. «У руководства земель есть все необходимые инструменты для этого, – указывает пресс-служба федерального правительства. – Параллельно решается вопрос, должна ли федерация сделать предписания едиными для всех и как они будут вводиться, если мер, предпринятых землями, не хватит, чтобы остановить третью волну».
За все 13 месяцев пандемии ещё не было более конкретного указания на то, что федеральное правительство готово урезать земельные компетенции. С правовой точки зрения это возможно. Согласно текущей редакции «Закона об инфекционной защите», за любые мероприятия по борьбе с коронавирусной инфекцией, как и любой другой, отвечают земли. В этот закон могут быть быстро внесены изменения, или же будет принят новый закон, который позволит федерации диктовать собственные условия – у Ландтагов не останется возможности регулировать принятые центральными властями решения. В пользу таких законодательных перемен высказался глава МВД Хорст Зеехофер (Horst Seehofer), указавший, что «стремление к единым правилам – это желание народа». «Закон об инфекционной защите» или подготовленный вместо него другой – федеральный законодательный акт: для вступления в силу его должны одобрить Бундестаг и Бундесрат, что сделает такой закон максимально легитимным. Пока что оппозиция нередко настаивает, что решения по борьбе с пандемией принимаются правительством без одобрения законодателя. Тем не менее вопрос о возможном вмешательстве в земельную самостоятельность остаётся достаточно спорным на уровне самих правящих партий – далеко не все члены их парламентских фракций убеждены, что федерация должна получить больше полномочий, а многие оппозиционеры активно критикуют подобные намерения. О потенциальных сроках претворения законодательной инициативы в жизнь федеральное правительство не сообщает – тем более что пока угроз хватило для того, чтобы некоторые земли ускоренными темпами всё же ввели ряд ограничений или отменили послабления. Решения о новых мерах по борьбе с вирусом, продлении или окончании локдауна должны приниматься 12 апреля, но не исключено, что это произойдёт и раньше – ситуация меняется быстрее, чем планирует правительство.
Автор Пётр Левский
http://www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=27625&Itemid=13
***
Провал вакцинации в Европе вызывает пессимизм: экономике нужна прививка
Управляющий партнер инвестиционной компании GLS INVEST рассказал, как третья волна коронавируса может повлиять на экономику.
Ситуацию с вакцинацией от коронавируса в Европе можно описать одним словом — провал. В начале 2021 года волна эйфории, вызванная регистрацией сразу нескольких вакцин от COVID-19, заметно оживила рынки. Казалось, победа над пандемией не за горами, а значит, экономика сбросит бремя локдауна и вернется к стабильному росту. Не вышло — в настоящее время в Евросоюзе привиты всего восемь человек из ста. Впрочем, в России прививочная кампания тоже продвигается довольно вяло, сейчас первый компонент вакцины получили около 5 млн человек — это примерно 5% взрослого населения. Заход на третий карантинный круг (который, нельзя исключать, с задержкой примерно в месяц догонит и нас) не мог не сказаться на экономике.
Еще в марте Еврокомиссия официально заявила о третьей волне коронавируса. В некоторых странах Евросоюза вновь ввели локдаун и комендантский час, парализовав работу малого бизнеса и сбив розничные продажи на 20%. А где-то, как в Германии, продлили и без того действовавшие ограничения. И первое, что пошатнулось на фоне этих новостей, — цены на нефть. В марте стоимость барреля марки Brent едва не пробила психологически важную отметку в 70 долларов, но на фоне информации о третьей волне пандемии упала до 61 доллара за баррель.
С 2017 года курс рубля меньше зависит от цены не нефть. Причина — в бюджетном правиле. Проще говоря, если нефть торгуется выше определенной отметки (в 2021 году — 43,3 доллара за баррель), на «излишек» государство закупает валюту. При падении стоимости ниже установленной отметки накопленные доллары продаются, и за счет этого покрывается дефицит бюджета. Это позволяет сдерживать колебания курса, но только частично. Год назад после обвала цен на нефть рубль резко просел. До скандала в ОПЕК+ нацвалюта США стоила 66 рублей, а в марте 2020 года его цена достигла 80 рублей. Падение могло быть гораздо более ощутимым. В начале марта 2020 года нефть торговалась по цене 53 доллара за баррель, а к концу месяца ее стоимость упала до 22 долларов — падение составило 240%. Рубль же упал на 82% — серьезный обвал, но несопоставимый с темпами удешевления «черного золота».
Опасаться нового обвала рубля только по причине снижения цены на нефть, пока довольно плавного и не критичного, в ближайшее время не стоит. На курс российской нацвалюты гораздо больше влияния оказывают внешнеполитические факторы. В последний раз таким фактором стала словесная дуэль президентов США и РФ, которая быстро откатила рубль к отметке 77 за доллар.
Вместе с тем в европейской экономике дело тоже обстоит не радужно. Правительство Испании заявило, что страна не выдержит второго провала туристического сезона. Но открыть границы для всех желающих правительство Испании также не может — заболеваемость коронавирусом остается очень высокой, Испания держит седьмое место в мире по числу зараженных. В традиционно экономически благополучном британском королевстве тоже неспокойно — за прошлый год экономика страны просела более чем на 10%, такого не случалось за несколько столетий истории островного государства! В Великобритании вакцинировано около 30% взрослого населения, и рост заболеваемости постепенно уменьшался, пока к британскому штамму не добавился еще и бразильский, против которого используемая в Англии вакцина малоэффективна.
Единственной страной, которая уверенными темпами движется к победе над пандемией, оказался Израиль. Там вакцинировались более 50% населения. Заболеваемость резко пошла вниз, и введенные ограничения постепенно отменяются. Что касается Евросоюза, то, по самым оптимистичным прогнозам, уровень вакцинации взрослого населения может достигнуть 75% (столько нужно, чтобы ослабить или даже снять ограничения) к сентябрю. И это слишком поздно, поскольку именно летние месяцы и ассоциированный с ними туристический сезон критически важны для и без того пошатнувшихся экономик многих европейских стран.
Затронут ли эти процессы Россию? Безусловно, да. И не только с точки зрения цен на нефть — экономики РФ и Евросоюза взаимно интегрированы. Поэтому принимаемые в Брюсселе или Кремле решения так или иначе затронут каждого из нас. Вероятнее всего, в 2021 году продолжится рост цен. Укрепление рубля больше зависит не от объективных экономических показателей нашей страны, которые, к слову, не так плохи, сколько от эскалации или ослабления внешнеполитических конфликтов. Наша страна является одним из крупнейших экспортеров энергоресурсов, от спроса на них во многом зависит наполняемость бюджета. Если просядут производства, закономерно снизится спрос на ресурс, страна потеряет часть дохода. Но пока предпосылок к тому, что Европа откажется от российских энергоресурсов, нет.
Есть и другие поводы для оптимизма. В 2020 году отечественная экономика пострадала меньше, чем ожидалось — падение составило 3,1%. Неплохой прогноз вынесли России эксперты Всемирного банка. В октябре МВФ «предсказал» нашей стране рост на 2,8%, в январе 2021 спрогнозировал укрепление на 3%. Сейчас эксперты Всемирного банка прогнозируют рост российской экономики на 3,8% по итогам 2021 года. Оптимизм МВФ превзошел отечественный — Минэкономразвития ожидал роста в 3,3%. Это дает пусть осторожный, но всё же повод надеяться на стабилизацию ситуации в отечественной экономике.
Ни один эксперт не сможет точно сказать, когда закончится пандемия и связанные с нею ограничения. Скорее всего, это будет напрямую зависеть от темпов вакцинации. Бюрократическая система Еврокомиссии довольно неповоротлива, поэтому одобрение той или иной вакцины занимает много времени. Но все вирусологи и инфекционисты сходятся в одном мнении — только массовая вакцинация сможет остановить новые волны заболеваемости и оживить деловую активность. В прививке от коронакризиса остро нуждается вся мировая экономика.
Автор Эдуард Бугров
https://regnum.ru/news/economy/3237546.html
***
Эффективность противовирусных мер – выводы Оксфорда
Пандемия продолжается второй год, и при такой её длительности многие исследователи уже начали задумываться об отдалённых последствиях, выводах и сравнительном анализе. Недавно был опубликован отчёт одного из самых авторитетных учреждений мира – Оксфордского университета.
Исследование проводила работающая при университете Школа государственного управления имени Блаватника, и началось оно с разработки программы Oxford COVID-19 Government Response Tracker. Её участники делают то, что указано в названии – собирают информацию по реакции правительств разных стран на пандемию, отслеживая около двадцати заградительных, медицинских и экономических противоэпидемических мер (закрытие границ, отмену занятий в школах, введение карантина и других). Противовирусные мероприятия сильно различаются от страны к стране, и задачей исследования было выяснить, насколько та или иная мера на самом деле эффективна.
Программа начала работать в марте 2020 года, и за прошедший год учёные получили данные по 180 странам в разных частях мира. Выводы отчёта оказались частично ожидаемыми, а частично парадоксальными. Для начала выяснилось, что на первую волну вируса большинство стран отреагировало одними и теми же мерами и примерно в одно и то же время – две недели в середине марта 2020 года, а вот дальше начались различия. Оказалось, что для успешной борьбы с пандемией деньги – вовсе не главный фактор. В группы с самым высоким и самым низким уровнем заболеваемости вошли очень разные по уровню доходов государства, а Монголия, Сенегал и Таиланд оказались в борьбе с пандемией куда успешнее, чем Германия, Франция и США.
Некоторые страны умудрились сразу ограничить распространение вируса и пережить лишь одну волну пандемии, причём невысокую. Всего зарегистрировано 39 таких стран. Они очень разные – среди них и небогатый Вьетнам, и очень разный по уровню доходов коммунистический Китай, и благополучная Новая Зеландия, но есть несколько вещей, которые их методику борьбы объединяют: быстрое закрытие границ, жёсткое отслеживание контактов заболевших и быстрое введение общенационального карантина.
Другие страны (например, США, Финляндия или Британия) пережили четыре волны пандемии, получив в итоге высочайший уровень потерь и экономического вреда, и здесь тоже нашлась закономерность – противовирусные меры в этих странах вводили медленно и очень ограниченно, поначалу стараясь сильно не ущемлять граждан в удобствах. Самый первый вывод учёных – при пандемии необходимы быстрые и сразу максимально жёсткие ограничения, на выходе они оказались много эффективнее мягких полумер. Время закрытия границ тоже учитывалось – сразу же наглухо «отгородившиеся» Болгария, Венгрия и Чехия сумели избежать первой волны пандемии, прокатившейся по соседней Западной Европе. Но потом запреты на загранпоездки сняли, и как только это произошло, в этих странах тоже началась волна заражений.
При этом также выяснилось, что введения запретов мало – нужно, чтобы их ещё и соблюдали. Нашлись страны, где быстро ввели жёсткие меры, но уровень заболеваемости, тем не менее, поднялся до высоких цифр. У них тоже есть общая черта – низкий уровень экономической поддержки населения. Результат вполне закономерный: если в Великобритании были «коронавирусные» пособия по безработице, поддержке бизнеса и много чему ещё, то в Перу их не было, и жителям этой страны приходилось продолжать экономическую активность, чтобы кормить семью. Так что второй вывод – необходимость соцпомощи.
Два же самых серьёзных вывода – необходимость глобальной кооперации и изменений в программах мероприятий. Что подразумевается под кооперацией: нужны совместные действия различных стран, чтобы остановить пандемию. Исследования отлично это отражают – скорость распространения заразы снизилась с введением международных ограничений.
А вот второй главный вывод печален – к пандемии такого масштаба мир оказался не готов. К сожалению, это утверждение верно даже для развитых стран с высоким уровнем доходов и мощной наукой. Национальные программы на случай пандемии нуждаются в существенной переработке, особенно с учётом того, что COVID-19 ещё не закончился.
Автор Елена Чернявская
http://www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=27608&Itemid=13