Новый Ближний Восток: курс на сближение и сотрудничество

***

Ситуационное сближение между Израилем и Саудовской Аравией становится неизбежным

И с этим придется считаться администрации Байдена, когда она пойдет на переговоры с Ираном.

Что-то происходит на израильско-саудовском поле, что-то там намечается. Так сообщил в радиоинтервью известный израильский востоковед Цви Ехезкели. Он обсуждал стратегическое взаимодействие с королевством в свете массированных нападений на него со стороны различных шиитских группировок, питаемых Ираном. Более того, два удара были только что нанесены по Саудовской Аравии со стороны Ирака. Речь идет о баллистических ракетах, которые не производят хуситы в Йемене.

Два дня назад было нанесено несколько ударов с дронов по нефтехранилищу в порту Рас-Таннура на востоке королевства. Это признало в воскресенье, 7 марта, Саудовское агентство печати (Saudi Press Agency, SPA). Там же сообщалось, что осколки баллистической ракеты упали неподалеку от районов в городе Дахран, где проживают сотрудники национальной нефтяной компании Saudi Aramco. Ответственность за атаки взяли на себя повстанцы-хуситы. Никто не пострадал. Йеменские хуситы бахвалятся тем, что это они действовали в саудовских провинциях Асир и Джизан. Согласно заявлению их группировки «Ансар Аллах», было использовано восемь баллистических ракет и 14 беспилотников.

Для понимания ситуации надобно иметь представление в общих чертах о перевороте в Йемене, совершенном шиитами в 2015 году. Они называют себя хуситами в честь своего вожака, Хусейна аль-Хуси, который был убит йеменской армией в сентябре 2004 года. Эти боевики являются марионетками Ирана и его острием копья в войне против Саудовской Аравии. После захвата хуситами власти в Йемене в 2015 арабская коалиция во главе с саудитами ведет с ними военную борьбу. Администрация Байдена ясно определила свои приоритеты, когда вычеркнула йеменских радикалов из списка террористических организаций. Вашингтон призывает все стороны к переговорам, игнорируя живые новости из региона. Американцы нанесли недавно удар по проиранским милициям возле иракской границы. Но это было ответом на обстрелы их собственных объектов. В вопросе шиитской военной активности против саудитов новая власть в США демонстрирует нейтралитет, который многие трактуют как попытку задобрить Тегеран.

Сотрудничество между Израилем и Королевством Саудовская Аравия в военной сфере, включая обмен информацией между разведслужбами, относится к категории тех тайн, которые стали явью. В то же время саудиты не решились покамест открыть посольство в Израиле. То ли довлеет многолетняя привычка увещевать повсеместно, что еврейскому государству нет места на Ближнем Востоке, то ли ждут у моря погоды после прихода в Белый дом Байдена. Так или иначе, Израиль оказался незаменимо важным для арабских и саудовских интересов. И «не скажите, что это в бреду». Новый Ближний Восток, привыкайте.

Новая администрация в Вашингтоне нескрываемо холодна, до озноба, по отношению к саудовскому королевству. Тут и нашумевшая история с ликвидацией журналиста Джамаля Хашогги, и очевидная психологическая несовместимость новых обитателей Белого дома, отличающихся либеральной ориентацией всех мастей, и ультраконсервативных саудитов. Проявив благосклонность к хуситским боевикам в Йемене, американцы выступили катализатором нового конфликта. Он не был загашен и во времена Трампа, но сейчас мы наблюдаем небывалую эскалацию, грозящую перерасти в тотальную войну между шиитским миром во главе с Ираном и суннитским — с Саудовской Аравией во главе.

Предпосылки для этого громадные. Иран претендует на владычество в Бахрейне, где шииты в большинстве, как в Ираке и в Азербайджане. Шиитское население имеет также заметное влияние в Кувейте, в Ливане и в Сирии. Для Тегерана это шанс на расширение своего влияния. При условии последовательно примиренческой политики Байдена и его администрации.

В создавшейся ситуации Израиль оказывается для Королевства Саудовская Аравия незаменимым партнером. Заручившись поддержкой Израиля, Эр-Рияд сможет смягчить для себя потери вследствие американского отдаления. Если сложить саудовские природные ресурсы и финансовые возможности с израильской военной силой и его высокими технологиями, то образуется сильнейший альянс. Прибавим к нему другие традиционные арабские страны региона и получим мощнейший союз, способный обуздать как Иран, так и Турцию.

Но насколько может Израиль доверять своим новым арабским партнерам? В Иерусалиме хорошо помнят теплые отношения с Турцией и Ираном, эволюционировавшие в горячее противостояние. Как далеко готов пойти Израиль навстречу арабам сегодня? Если учесть, что саудовское королевство почти что граничит с Израилем, в Иерусалиме никак не будут готовы мириться с прямым или косвенным иранским присутствием там. Как это ни парадоксально, но также и полная гегемония антииранских сил в регионе не может не тревожить Израиль, учитывая фактор запрещенных в России ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) вместе с Турцией разрешенным в РФ Хамасом.

Взвесив все известные данные, мы едва ли усомнимся в том, что ситуационное сближение между Израилем и Саудовской Аравией становится неизбежным. И с этим придется считаться администрации Байдена, когда она пойдет на переговоры с Ираном.

Автор Авигдор Эскин

https://regnum.ru/news/polit/3210296.html

***

Возникновение российско-турецко-пакистанской коалиции – дело времени

Пакистан и Турция стремительно наращивают стратегическое взаимодействие. Активное сотрудничество двух стран опирается не только на исторический опыт, но и на новые экономические и инфраструктурные проекты, меняющие региональную картину мира. Прежде всего речь идет о китайском проекте «Один пояс – один путь», важными элементами которого являются Исламабад и Анкара. Общие интересы делают неизбежным усиление интереса Турции к афганской проблеме, где также следует ожидать более тесного пакистано-турецкого взаимодействия, возможно, с участием России.

Истоки стратегического партнерства Турции и Пакистана следует искать в событиях 100-летней давности. В период турецкой войны за независимость (1919–1922) именно из региона, известного как «мусульмане Индии» (территория нынешнего пакистанского государства), в Турцию поступала финансовая помощь, которая позволила прекратить иностранную оккупацию Анатолии. Ответное чувство благодарности Анкары создало платформу будущего пакистано-турецкого сотрудничества, основанного на взаимном доверии и верности союзническим обязательствам.

Эти отношения сохранялись даже после 1977 года, когда генерал Мухаммед Зия-уль Хак совершил государственный переворот в Пакистане. Анкара не поддержала действия путчиста, тогда пакистано-турецкие отношения оказались в наихудшем состоянии за всю их историю. Тем не менее генерал Зия-уль Хак не рискнул совсем прервать контакты с Турцией. Кстати, после переворота в Исламабаде он отказывался общаться со всеми иностранными журналистами, за исключением турецких. Более того, известная турецкая журналистка Атие Кубанлы не только получила эксклюзивную возможность взять интервью у Зия-уль Хака, но генерал даже разрешил ей встретиться с семьей бывшего премьер-министра страны Зульфикара Али Бхутто.

Длительное время основой партнерства Анкары и Исламабада было сотрудничество в военной сфере. До 2016 года оно развивалось в традиционных формах: содействие в подготовке военных и полицейских кадров, обмен военными делегациями и т.д. Стоит отметить, что не менее 1500 пакистанских офицеров прошли обучение в турецких военных академиях. Расширению пакистано-турецкого сотрудничества препятствовали скромные показатели в экономической области: до 2018 года ежегодный товарооборот между двумя странами составлял менее 1 млрд долл.

Ситуацию позволила переломить опять-таки военная составляющая в отношениях Анкары и Исламабада. С развитием турецкой оборонной промышленности пакистанская армия превратилась в одного из ее важных потребителей. В 2018 году был подписан договор на поставку Пакистану из Турции четырех боевых кораблей типа «корвет» и 30 ударных вертолетов. Общий объем этих сделок достиг 2,5 млрд долл. Турецкая полиция начала также обучать своих пакистанских коллег некоторым техническим новациям. Пакистанские эксперты по борьбе с терроризмом стали на регулярной основе делиться опытом с турецкими антитеррористическими службами.

Сегодня можно с уверенностью утверждать, что многолетнее сотрудничество в военной сфере и сфере безопасности стало несущим каркасом пакистано-турецкого стратегического партнерства. Так, например, в 2018–2020 годах турецкие и пакистанские военные провели несколько военно-морских учений, а во время недавней 44-дневной войны в Карабахе премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил о готовности оказать военную поддержку Азербайджану – союзнику Турции.

В последние годы взаимодействие Анкары и Исламабада приобретает новые измерения. Пакистан, например, оказывает поддержку турецким кампаниям в проведении разведки месторождений нефти и газа в Восточном Средиземноморье. Однако превращение исторической пакистано-турецкой дружбы

в стратегическое партнерство все же связано с новым геополитическим проектом Пекина «Один пояс – один путь».

В 2013 году Анкара решительно выразила готовность участвовать в этом грандиозном китайском проекте, частью которого также является Пакистан. Это не могло не привести к кризису в турецко-американских отношениях. Можно сказать, что если оккупация Ирака войсками США образовала трещину в турецко-американских отношениях, а разногласия по Сирии в 2014–2015 годах эту трещину сделали глубже, то присоединение Турции к китайской инициативе «Один пояс – один путь» превратило эту трещину в пропасть.

Очевидно, что турецкое участие в инициативе Пекина неизбежно вызовет серьезное изменение баланса сил в регионе. Сегодня 96% из 10 млн контейнеров, отправляемых ежегодно из Китая в Европу, перевозится по морю. Участие Турции в качестве «центрального коридора» китайского проекта позволяет в три раза сократить сроки транспортировки грузов, что не только удешевляет товары, но и способствует их более быстрому выходу на европейские рынки. Поэтому не случайно администрация Пекина делает особую ставку на турецкий «центральный коридор».

Пакистан, являясь частью Китайско-пакистанского экономического коридора – важнейшего элемента инициативы «Один пояс – один путь», – также играет в проекте стратегическую роль. Судя по всему, серьезной альтернативы Турции и Пакистану в глобальных инфраструктурных планах Китая нет. И это обстоятельство самым непосредственным образом влияет на укрепление пакистано-турецкого стратегического партнерства.

Еще одним фактором, влияющим на самое тесное сотрудничество Анкары и Исламабада, обещает стать афганская проблема. После вывода из Афганистана большей части американского воинского контингента в регионе возникла обеспокоенность по поводу возможного усиления хаоса в этой стране. Возникает запрос на силу, способную заполнить остающуюся после ухода США пустоту, а также оказать содействие миротворческим проектам в Афганистане. Такой силой вполне может стать турецко-пакистанский тандем. Представляется, что помимо обучения афганской армии и полиции вне рамок миссии НАТО миротворческая миссия в составе турецкого и пакистанского военного контингента может навести порядок в Афганистане и решить проблемы безопасности для региона в целом.

В центральных (Кабул) и северных регионах страны (Мазари-Шариф), жители которых говорят на тюркских диалектах, стабильность может поддерживаться за счет расширения зоны ответственности турецкой армии. В свою очередь, пакистанская армия может делать то же самое в южных и восточных (пуштунских) регионах Афганистана (Кандагар, Нангархар и т.д.). После решения проблем с безопасностью в Афганистане возникнут реальные предпосылки для реализации крупных экономических и инфраструктурных проектов. Подключение к ним хотя бы двух-трех стран уже создаст возможности для быстрого развития афганского экономического потенциала.

Миротворческий проект Турции и Пакистана в Афганистане наверняка поддержат многие страны региона. Выгоден он и Москве. Пока мы вряд ли можем назвать турецко-российское сотрудничество союзническим – это скорее напоминает взаимовыгодное партнерство. Однако, как показывает недавний опыт в Сирии и Карабахе, и такой формат взаимодействия Москвы и Анкары, основанный на прагматичном учете взаимных интересов, может принести хорошие результаты. Повторение такого опыта в Афганистане представляется перспективным, тем более что обе страны придерживаются единого мнения относительно необходимости сокращения американского влияния в пространстве своих геополитических интересов. Учитывая, что в последние годы происходит сближение Москвы и Исламабада в сфере обороны и политики, можно предположить, что возникновение тройственной российско-турецко-пакистанской коалиции для решения афганской проблемы лишь дело времени.

Нестабильный Афганистан – это реальная угроза инфраструктурным проектам Китая с участием Пакистана и Турции, а также потенциальная угроза интеграционным проектам России на постсоветском пространстве (в Центральной Азии). Если Москва, как говорят некоторые эксперты, планирует не только укрепление, но и расширение проекта Союзного государства с Белоруссией за счет присоединения к нему новых участников (Киргизии, Таджикистана и др.), то умиротворение Афганистана становится для российской власти одной из приоритетных задач. И здесь россиянам без сотрудничества с турецкой и пакистанской сторонами не обойтись.

Автор Энгин Озер, турецкий политолог

https://www.ng.ru/ideas/2021-03-24/7_8110_coalition.html

***

Турция и Египет взяли курс на стабилизацию двусторонних отношений

После почти 8-лет регулярных взаимных оскорблений и конфликтов Турция и Египет взяли курс на стабилизацию двусторонних отношений. И спасибо за это нужно сказать американцам, разбудившим в турецких и египетских элитах такое чувство, как «рациональность»

Многовекторный конфликт

Если бы премия «Человек года» выдавалась бы честно и справедливо — персоне, которая оказала наибольшее влияние на мир за 12 календарных месяцев — то ни в 2020, ни в 2021 году в ней не было бы интриги. Оба раза очевидный фаворит не просто присутствует, а присутствует уже начиная с января. И если в 2020 году им был Неизвестный Китаец (нулевой пациент, заболевший коронавирусом и фактически поставивший весь мир на колени), то в 2021 году премию уже можно давать Джозефу Байдену. И не важно, что он стал президентом, как шутят многие, «не приходя в сознание». Обозначенный его администрацией новый внешнеполитический курс стал булыжником, брошенным в международную заводь, и расходящиеся круги по воде уже затронули всех. А кого-то не просто затронули, но и накрыли волной, вынудив спешно менять курс.

В частности, речь о государствах Ближнего Востока. Еще даже не начав по-настоящему переворачивать регион (возобновлением ядерной сделки с Ираном), Вашингтон своими действиями уже вынудил тамошние страны пересматривать внешнеполитические приоритеты. В частности, одним из таких пересмотров стала стабилизация турецко-египетских отношений. Отношения между странами были крайне непростые, причем по целому ряду направлений. Между ними внешнеполитический конфликт: Турция хочет взять под контроль Арабский мир, а Египет видит себя одним из его начальников. Внутриполитический конфликт: в 2011 году египетского президента Хосни Мубарака свергли, и к власти пришли протурецкие исламисты из числа «Братьев Мусульман», однако в 2013 году военные устроили переворот, привели к власти ориентировавшегося на Саудовскую Аравию Абдельфаттаха ас-Сиси и пересажали/казнили протурецких политиков, что Анкаре сильно не понравилось.

Околотеррористический конфликт: Турция стремится взять под контроль соседнюю с Египтом Ливию и превратить ее в рассадник исламизма, а также поддерживает террористов — из Сектора Газы и даже на египетской территории (на Синайском полуострове). Территориальный конфликт: Каир и Анкара оспаривают значительный кусок акватории в Восточном Средиземноморье, под которым вероятно находятся большие залежи газа. Наконец, идеологический конфликт: Турция пытается продвигать концепцию «политического ислама», а египтяне и другие авторитарные арабские государства рассматривают это как прямую, экзистенциальную угрозу их режимам.

Курс на сближение

Весь этот груз проблем привел к тому, что с 2013 года (контрпереворота военных в Египте) никаких отношений между Каиром и Анкарой не было. И вот в 2021 году ситуация стала резко меняться.

Активизировались дипломаты и переговорщики, причем не только турецкие и египетские. Новый премьер-министр Ливии Абдель Хамид Дбейба, которого считают чуть ли не креатурой Эрдогана, в феврале снизошел до посещения Каира и обсуждения беспокоящих египтян вопросов. А в середине марта министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу анонсировал египетско-турецкие переговоры между дипломатами и разведчиками на «высоком уровне».

Египтяне информацию о диалоге фактически подтвердили — пусть и весьма своеобразным заявлением. «Если мы увидим со стороны Турции реальные действия по стабилизации ситуации в регионе, и они будут проходить параллельно с действиями Египта, то это может стать основой для нормализации отношений», — заявил министр иностранных дел Египта Самех Шукри. Возможно, по итогу переговоров сторонам даже удастся договориться о разделе акваторий в Восточном Средиземноморье.

Речь не идет о превращении Египта и Турции из врагов в партнеров. Скорее, они станут соперниками, и соперничество это будет проходить в более или менее цивилизованной манере. С четкими красными линиями и стопперами, которые не позволят отношениям перерасти в опосредованные боевые действия (например, в той же Ливии). Конечно, трансформация произойдет не сразу. «Связи были разорваны много лет назад, и поэтому невозможно наладить отношения за один день так, будто ничего и не было. Для этого нужно проводить последовательные встречи, определить дорожную карту и действовать исходя из этого», — заявил Мевлют Чавушоглу. Но главное, что процесс пошел.

Против кого дружили?

Каким же образом Джозеф Байден повлиял на неожиданный всплеск рационализма в умах египетских и турецких элит? Как это часто бывает в международных отношениях, опосредованно — запустив с горы снежок, который, докатившись турецкой и египетской внешнеполитических концепций, накрыл их снежным комом.

Так, новая американская администрация решила выдрессировать Саудовскую Аравию, номинальный глава которой — кронпринц Мохаммед бин Салман — был личным другом Трампа и получал от США иммунитет за свои грешки (например, за приказ о жестоком убийстве его личного врага, журналиста Джамаля Хашогги). Не желая идти на конфликт с Вашингтоном, Эр-Рияд начал демонстрировать готовность вести себя цивилизованно и демократично.

И если войну в Йемене остановить Саудовская Аравия пока не может, то от многолетней блокады Катара (эмирата, наказанного за слишком тесные отношения с Ираном и слишком самостоятельную внешнюю политику) было решено все-таки отказаться. На прошедшем в январе саммите монархий Залива состоялось примирение с эмиратом — а значит, и автоматическое улучшение отношений Саудовской Аравии, Эмиратов и других монархий со стоящими за Катаром турками.

И это решение автоматически разбивало антитурецкий арабский блок, в котором состоял Египет. «Египетско-турецкий конфликт начинался на фоне раскручивания общеарабского негатива к Турции (из-за политики последней в ходе Арабской весны). Тогда Египет был в тренде. Однако сейчас, после саммита, Египет, не желавший урегулировать конфликт с Анкарой, оказывался уже в изоляции», — сказал Expert.ru доцент Высшей школы экономики Леонид Исаев. Изоляции не только политической, но и ресурсной. Львиную долю расходов на сдерживание Турции (в той же Ливии, например) нес Эр-Рияд, но нести их дальше он не хочет, а точнее не может. «Саудовская Аравия не готова вкладываться во все региональные конфликты с таким же рвением, какое у нее было во время Арабской Весны. У Эр-Рияда свои проблемы, причем как внутренние (проблемы с бюджетом), так и внешние — война с Йеменом, конфликт с Джозефом Байденом», — продолжает Леонид Исаев.

Да, в рамках этой нормализации Анкара не станет выполнять важнейшее требование Каира — прекратить финансировать «антиправительственные элементы» в Египте. «Турция не готова к прекращению поддержки Братьев-мусульман и изменению своей идеологической позиции», — поясняет “Эксперту online” старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипакадемии Владимир Аватков. Однако египтяне, по всей видимости, готовы с этим смириться — ведь сейчас Братья-мусульмане уже не представляют собой той силы, какой они были 10 лет назад, и турецкое финансирование не станет соломинкой, которая перешибет спину каирской власти. «Да, Турция поддерживает Братьев-мусульман, угрожавших власти Ас-Сиси, однако это все-таки дела минувших дней. А делать свою политику заложником этих дней — не самый грамотный подход», — говорит Леонид Исаев.

Турецкий хаб

Что же касается собственно Турции, то ожидаемое обострение отношений с Америкой при Байдене (а Вашингтон намерен учить демократии не только арабские страны, но и Анкару — в частности, более активно поддерживать антиэрдогановскую либеральную оппозицию) заставляет турок также снижать температуру конфликтов с соседями. Переводить их в статус соперничества, игру по правилам. До Байдена по такому же принципу турки урегулировали отношения с Ираном и Россией на сирийском поле, а сейчас пытаются сделать то же самое на Кавказе. На Ближнем Востоке турки смогли стабилизировать отношения с Саудовской Аравии (даже несмотря на то, что это Эрдоган “слил” в прессу доказательства об убийстве Джамаля Хашогги), и сейчас начинают переговоры с египтянами.

И тут речь уже на кону не только идеология, но и экономика. Турция пытается сделать так, чтобы энергоресурсы с Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья шли в Европу через ее территорию. Для этого ей и требуются, как минимум, стабильные отношения с поставщиками ресурсов. «Для реализации своих стратегий Анкаре просто приходится менять тактику. Несмотря на позиционирование в качестве мировой державы, она ей не является, поэтому нуждается в концентрации своих ресурсов и прохождении чужих через свою территорию. Такая своеобразная идеология турецкого хаба. Поэтому конфронтация с арабским миром — даже с Египтом, с которым у Турции идеологические разногласия после непризнания Анкарой смены власти в Каире — Анкаре не нужна», — говорит старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипакадемии Владимир Аватков.

Эрдоган понимает, что чем сильнее (в экономическом и геополитическом плане) будет Турция, тем сложнее будет Джозефу Байдену ее продавливать. Именно поэтому процесс стабилизации отношений с соседями будет продолжен. Следующая на очереди, по всей видимости, Греция — выход Египта из антитурецкой оси лишает Афины важнейшего союзника в битве за акваторию Восточного Средиземноморья, и заставляет греков идти на компромиссы с турками.

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ

https://expert.ru/2021/03/18/turtsiya-i-yegipet-stabiliziruyut-otnosheniya/

***

Эрдоган может блокировать Зеленского на востоке Украины

В целом турецко-украинские контакты на высшем уровне развиваются достаточно динамично. Немецкая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung подсчитала, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган «с октября 2018 года десять раз встречался с президентами Украины, в мае 2019 года у него состоялся первый личный контакт с Зеленским».

Каждая такая встреча имела свои особенности. Не является исключением и нынешняя ситуация. Прежде всего потому, что резко обострилась ситуация вокруг донбасского кризиса, и переговоры между Эрдоганом и Зеленским некоторыми украинскими экспертами, да и не только ими одними, воспринимаются как определенный вызов Киева, брошенный Москве, видятся попыткой сколотить антироссийский альянс.

Но и политика Эрдогана вызывает повышенное внимание. Он получает шанс активно разыгрывать украинскую карту для того, чтобы укрепить свое влияние на постсоветском пространстве и получить соответствующие преференции в возможном геополитическом торге с Россией. При этом Турция раньше ни с одной из восточноевропейских стран не поддерживала таких тесных отношений, как с Украиной, главным образом в сфере военной промышленности, хотя Анкара и Киев не числятся в списке передовиков в области вооружений и технологий. Что касается политических и геополитических проблем, то Турция заявляет о поддержке территориальной целостности Украины. А куда ей деваться, если у нее самой, как заноза, торчит курдский вопрос и существует реальная угроза фрагментации страны?

Более того, Анкара видит, что политика Киева на востоке Украины находит активную поддержку со стороны США, в то время как тот же Вашингтон реализует на Ближнем Востоке курдский проект, что представляет угрозу для Турции. Отсюда у Эрдогана дилемма: поддержать Зеленского, а значит, и американскую политику на украинском направлении, он способен только при определенных уступках со стороны Вашингтона, в частности по курдскому вопросу. Если послаблений не будет, то Анкара может нарваться на контрудар со стороны Москвы на Ближнем Востоке, когда Кремль изменит свое отношение к курдской проблеме. Наконец, третий вариант развития событий: Эрдоган станет блокировать политику Зеленского на востоке Украины, попытается выступить для Москвы спарринг-партнером, как это ему удалось во время карабахской войны. Тем более что у Турции и России существуют объективно совпадающие интересы в Черном море, которые хочет подорвать Вашингтон.

Вот и получается, что турецко-украинские отношения остаются в тени турецко-российских, Анкаре приходится соблюдать тонкий баланс, но так, чтобы чувствовать себя свободнее и проводить маневренную политику в треугольнике Турция — Россия — Украина. Для Анкары ее партнеры в Киеве — не альтернатива Москве, как и Москва — не альтернатива Западу в его совокупности. У каждой страны есть особое место и значение в турецкой внешней политике. Не случайно ранее после диалога с украинскими лидерами Эрдоган проводил телефонные консультации со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Возможно, так будет и на сей раз. Другое дело, что Турция стремится закрепиться на украинском рынке, чтобы поставлять продукцию военной промышленности, развивать торгово-экономическое сотрудничество и так далее. Это ее право. Но в целом, считает чешское издание Časopis argument, «Зеленский идет по стопам Порошенко — круг замыкается на Анкаре». Как пишет издание, «конфликт на Восточной Украине не завершен, на практике минские договоренности 2014−2015 года не реализуются. Экономического бума не случилось, Украина по-прежнему зависит от западных спонсоров, что значительно ограничивает ее суверенитет. Колоссальную коррупцию не искоренили, олигархи не покинули украинскую политику. Напротив, украинская политическая система продолжает деформироваться».

Правда, как отмечают уже киевские эксперты, «Украина рассчитывает на поддержку не только США и ЕС, но и Турции, которую в очередной раз пытаются втянуть в зону геополитических рисков». По их мнению, «нюанс в том, что Зеленский появится в Турции до того, как в Донбассе начнется предполагаемая война. В этом и будет состоять решение со стороны Эрдогана — он возьмет паузу. Если чаша весов будет складываться не в пользу Украины, то метнется в сторону Москвы, традиционно, по-восточному, соблюдая формулу «двух параллельных треков» в отношениях с Россией и Украиной». Это раньше украинские казаки писали турецким султанам грозные письма, теперь, как иронизируют украинские политологи, «киевский князь и турецкий султан могут готовить мирное послание русскому царю». Как считает бывший глава МИД Турции Яшар Якыш, «Анкара не будет вмешиваться и в противостояние Киева с Донецкой и Луганской Народными Республиками, и не будет рисковать отношениями с Россией». Хорошо бы.

Автор Станислав Тарасов

https://regnum.ru/news/polit/3236228.html

***

Зачем Турции канал вдоль Босфора и при чём здесь Украина

Президент Турции Реджеп Эрдоган является одним из немногих иностранных лидеров, которые помогают Украине начать новую войну на Донбассе. И действует тут турецкий лидер исключительно в рамках турецких национальных интересов – как он их понимает.

Профинансируем и «деоккупируем».

10 апреля президент Украины Владимир Зеленский обратился к турецкому султану. Нет, не в духе казаков – Владимир Александрович лично приехал к Реджепу Ахметовичу. И не с претензиями, а с просьбами. И, судя по всему, уехал из Турции более чем довольным. И с экономической, и с политической точек зрения.

Так, Турция является одной из немногих стран, готовых инвестировать серьезные деньги в несерьезную на данный момент Украину. «Украина – это место, где можно достаточно дешево купить старые технологии. Этакая территория “распродажи в черную пятницу” для Турецкой республики. Именно поэтому, например, Зеленский и Эрдоган договорились о совместном производстве Ан-188», - говорит Эксперту Online старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипломатической Академии МИД РФ Владимир Аватков. Кроме того, в ходе визита обсуждался вопрос о продаже Турции 50% многострадальной компании «Мотор Сич» (продукция которой очень нужна Анкаре для успешного самолето- и вертолетостроения). И вряд ли Вашингтон эту покупку заблокирует (как он ранее сделал в отношении сделки по продаже «Мотор Сич» китайцам). Зеленский и Эрдоган также обсуждали вопрос о подписании соглашения о Зоне свободной торговли, а также заявили о намерении в два раза увеличить товарооборот (по итогам 2020 года он составил 5 миллиардов долларов).

Однако куда важнее для Зеленского была политическая часть визита. «Мы основательно обсудили вопросы безопасности и совместное противодействие вызовам в Черноморском регионе, и стоит отметить, что видение Киева и Анкары совпадают как в отношении самих угроз, так и относительно путей должного реагирования на эти угрозы», - заявил Владимир Зеленский. Понятно, что речь тут идет о России. В подписанной Зеленским и Эрдоганом совместной декларации 20 пунктов, и почти половина из них носит откровенно антироссийский характер или же написана в антироссийских формулировках.

Наиболее ярко это выражено в пунктах, касающихся Крыма. Эрдоган не просто не признает Крым российским (его вообще мало кто признает, даже союзники России по ОДКБ формально считают его украинским) – турецкий президент финансирует крымскотатарскую общину на Украине. Причем не только заботится о их благополучии (в частности, выделяет средства на строительство силами турецкой же компании пяти сотен домов для крымских татар в Киеве, Николаеве и Херсоне), но и дает деньги крымскотатарским террористическим организациям, не отказавшимся от планов по совершению диверсий в Крыму. А этого уже не делает ни Лукашенко, ни Пашинян, ни Касым-Жомарт Токаев. Более того, Эрдоган примет участие в намеченном на август первом саммите Крымской платформы (международном многоуровневом переговорном формате, где различные страны будут обсуждать способы давления на Россию за «аннексию» полуострова, а также упражняться в антироссийских заявлениях).

Гори, Донбасс

Но до августа еще нужно дожить. Здесь и сейчас куда важнее то, что не вошло в декларации. А именно помощь Эрдогана Зеленскому в деле разжигания новой войны на Донбассе. Причем как материальная, так и людская. В материальном плане Анкара снабжает Киев оружием – прежде всего беспилотниками. «Украина – это еще и возможность для апробации новых вооружений Турецкой республики. Именно поэтому Анкара и будет поставлять туда свои беспилотные летательные аппараты», - говорит Владимир Аватков.

Причем, возможно, не только лишь беспилотники – Турция сейчас активно развивает свой ВПК, испытывает новые образцы оружия на Ближневосточном театре (в Ливии, Сирии), провела испытания на Кавказском театре (против Армении), и теперь нуждается в европейском театре, где противником выступает уже по настоящему технически оснащенная держава. Те же Байрактары, например, очень хорошо зарекомендовали себя против стран, у которых слабая система ПВО – но потенциальным покупателям интересно, будут ли беспилотники настолько же эффективны против игроков, обладающим настоящей, эшелонированной противовоздушной обороной. Источники автора на Донбассе говорят, что пока не очень эффективны – а значит турецким конструкторам теперь есть что дорабатывать.

Помогает Эрдоган Зеленскому и людьми. Так, на Украине уже присутствуют турецкие военные инструкторы – пришли в комплекте с «Байрактарами» для обучения использования дронов в боевых условиях. Более того, ряд источников сообщают (и отечественные источники автора это подтверждают), что Турция начинает переброску на Украину своих башибузуков – бойцов из сирийских террористических группировок.

Казалось бы, какой в этом смысл? Солдат у Зеленского хватает. Мотивированных воевать на Украине тоже достаточно (страна уже семь лет как является чашкой Петри для различных антироссийских идеологий). Да, закаленные в боях сирийские террористы являются куда лучшими бойцами, чем украинские националисты (боевой опыт многих из которых ограничивается лишь мародерством, запугиванием граждан Украины, участием в переделе собственности и факельными маршами по городам страны), но Анкара все-таки посылает их на Украину не воевать. Целями Эрдогана является скорее «демонстрация флага».

Да, отчасти это демонстрация Евросоюзу – о готовности Турции отправлять своих прокси даже в страну, которая входит в сферу влияния ЕС. Но прежде всего переброска террористов к российским границам является средством дипломатического, политического и психологического давления на Москву. Анкара уже делала подобное – когда перебрасывала тысячи сирийских террористов в Азербайджан во время Второй Карабахской войны (о чем говорил глава СВР Сергей Нарышкин). В Кремле рассматривали этих командировочных как прямую угрозу безопасности регионов российского Северного Кавказа.

В Анкаре же пытаются дать Кремлю понять, что насколько России для обеспечения ее безопасности важен Южный Кавказ и Украина, настолько Турции важно ее присутствие в Сирии. Где, напомним, российские войска продолжают оптом уничтожать протурецкие террористические группировки и даже, по слухам, готовят сирийскую армию к новому наступлению. И, по всей видимости, чем более активно будут действовать российские ВКС в Сирии, тем более активно будет работать Эрдоган с киевским режимом.

Большие планы, большие друзья

Размен Сирии на Украину – не единственная внешнеполитическая причина, побудившая Эрдогана сблизиться с Зеленским. На кону еще большие региональные планы, а также не менее большие отношения с главным союзником.

«Украина нужна Турции для реализации геополитических планов Эрдогана. Эрдоган пытается создать подконтрольную себе систему Черноморско-Каспийского региона. И если с тюркскими государствами, находящимися в этом регионе, у Анкары сотрудничество выстроено, то с Украиной процесс сейчас как раз идет», - говорит Владимир Аватков. Интегральной частью этих планов является превращение Турции в транзитный хаб для прокачки углеводородов (а также иных товаров из Ближнего Востока) в Европу, а также развязывание себе рук для контроля Черного моря. Именно для этого Турция сейчас строит канал «Стамбул». После окончания строительства этого альтернативного Босфору канала, а также сооружения нового (альтернативного Дарданеллам) Анкара получит водную артерию, не подпадающую под действие Конвенции Монтре. То есть, проще говоря, контроль над проходом в и из Черного моря грузовых и военных судов.

Понятно, что реализации этих планов могут помешать американцы – но могут им и помочь в случае, если посчитают, что действия Эрдогана соответствуют их интересам. «Соединенные Штаты недовольны повышением самостоятельности Анкары, и туркам необходимо демонстрировать Вашингтону лояльность. Она проявляется в том числе в обозначении Эрдоганом готовности дестабилизировать постсоветское пространство», - говорит Владимир Аватков. Напомним, что администрация Джозефа Байдена официально взяла курс на сдерживание России по всем фронтам, и в рамках этого сдерживания планирует разморозить или создать конфликты вдоль всех российских границ. И она, безусловно, довольна совпадением американо-турецких интересов в украинском вопросе.

Но вот кто точно не будет доволен, так это Москва. Министр иностранных дел России Сергей Лавров прямым текстом предупредил Эрдогана не мутить воду на Украине. И вслед за этим предупреждением Россия временно запретила своим туристам посещать турецкие города и пляжи. Конечно, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что запрет никак не связан с визитом Зеленского (в Турции действительно резкий всплеск заболевания коронавирусом), но все всё поняли. И очень хотелось бы, чтобы при этом сделали правильные выводы.

Автор Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ

https://expert.ru/2021/04/13/turtsiya/