Социально-экономические проблемы развития России в 2023 году: налоговая система, годовой бюджет, доходы молодежи

***

Налоговую систему России обвинили в воспроизводстве неравенства

В экономике РФ вышли на первый план несколько дилемм: увеличить налоговую нагрузку, чтобы пополнить дефицитный бюджет, или снизить ее, чтобы простимулировать рост; переложить основное фискальное бремя на бизнес или на население.

Как показало исследование Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН, выстроенная в РФ система налогообложения – прежде всего косвенного, касающегося потребления – воспроизводит в стране неравенство. И чтобы улучшить положение наименее обеспеченных слоев населения, эксперты призывают провести реформу – в частности, снизить налог на добавленную стоимость (НДС) или освободить от него. Но и этого недостаточно: в качестве временной антикризисной меры в ИНП РАН рассматривают также «общее снижение налоговой нагрузки».

Завершив 2022 год с дефицитом федерального бюджета на уровне 2,3% ВВП, Россия получила «один из лучших показателей среди стран «большой двадцатки». Об этом сообщил президент Владимир Путин на совещании по экономическим вопросам. «Тем не менее важно выдерживать последовательную линию на сохранение устойчивости государственных финансов», – отметил он. На этом совещании, судя по анонсу пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, ожидалось выступление в том числе главы Минфина Антона Силуанова, посвященное федеральному бюджету. Но, как и другие представители экономического блока, выступать министр должен был в закрытом для СМИ режиме, «дабы разговор действительно был деловой и субстантивный». 

Ситуация с бюджетом сейчас дает много поводов для дискуссий. Хоть в конце минувшего года Силуанов и уверял, что даже при возникновении проблем с бюджетными доходами никаких налоговых изменений в 2023-м проводиться не будет, некоторые наблюдатели уже указали на поползновения увеличить нагрузку на наиболее успешных экспортеров, о чем, например, сообщило агентство Bloomberg. Более того, в экспертном сообществе сейчас готовятся различные проекты налоговых реформ, которые, по задумке их авторов, должны помочь российской экономике в новых условиях, если, конечно, власти действительно примут эти рекомендации во внимание. 

Например, как заявлял в середине декабря академик Роберт Нигматулин на учредительном собрании Московского экономического форума, необходима налоговая реформа с переносом нагрузки на большие доходы и собственность, а также с льготами для инвестирования. Еще один вариант предложили теперь эксперты ИНП РАН, проанализировав, как прямое и косвенное налогообложение влияет на уровень доходов населения. В частности, завлабораторией Елена Ордынская, старший научный сотрудник Марина Черковец и эксперт ИНП РАН Антон Моисеев пришли к выводу, что в стране бремя подоходного и имущественного налогообложения «довольно равномерно распределено» между децильными группами населения (имеются в виду 10-процентные группы населения, выделенные по уровню получаемого дохода; первая группа – это наименее обеспеченные, а десятая – наиболее обеспеченные). И, судя по оценкам исследователей, именно это бремя увеличивается с ростом доходности групп. 

Так что, как считают авторы, правомерно предположить, что смещение общего фискального бремени на первую децильную группу, то есть на наименее обеспеченных граждан, происходит именно за счет косвенных налогов, или налогов на потребление. Именно они приводят к «возникновению и постоянному воспроизводству неравенства», сообщают исследователи в статье, опубликованной в журнале «Научные труды ИНП РАН». Структура потребления домохозяйств существенно различается в зависимости от уровня доходов. Так, в первой децильной группе с наименьшими доходами большая часть средств расходуется на самое необходимое: 44% потребительских расходов приходятся на продукты питания и безалкогольные напитки, 16% – на оплату жилищно-коммунальных услуг и только 8% – на покупку одежды и обуви, сообщается в исследовании. 

А в десятой децильной группе с наибольшими доходами на эти статьи расходов приходится соответственно лишь 17, 11 и 6%. «При этом максимальную долю потребительских расходов десятой группы – около трети – составляют расходы на транспорт, а именно приобретение транспортных средств», – отметили эксперты. По их уточнению, именно доля продуктов питания в потребительских расходах – индикатор уровня жизни. Одно дело, когда семье хватает средств в основном только на еду, коммунальные услуги и оплату поездок до работы и обратно, другое дело – когда семья может позволить себе что-то еще: товары длительного пользования, качественное лечение, инвестиции в образование, накопления на старость. 

«В РФ существуют три основные налоговые ставки НДС: 0%, 10% и 20%. В отношении преимущественного большинства товаров, которые составляют основу конечного потребления населения, применяется пониженная ставка 10%. В частности, при реализации продуктов питания, большинства детских товаров, отдельных медицинских товаров, отдельной печатной продукции», – напомнили исследователи. Однако минимальный набор товаров и услуг, необходимых для удовлетворения основных человеческих потребностей, включает в себя помимо продуктов питания еще и одежду, обувь, средства личной гигиены, хозтовары. «К минимально необходимым услугам относятся оплата жилья, отопление, газ, электричество, культурные мероприятия, транспорт, горячая и холодная вода, – продолжили исследователи. – Таким образом, реализация далеко не всех жизненно необходимых товаров и услуг подлежит налогообложению НДС с применением пониженных ставок или освобождается от налогообложения указанным налогом». 

Следовательно, по мнению экспертов ИНП РАН, наиболее эффективным для сокращения неравенства стало бы реформирование налога на потребление, косвенного налогообложения. «Снижение ставок НДС (освобождение от налогообложения НДС) позволит получить желаемый эффект в виде сокращения неравенства и приведет к улучшению положения именно беднейших групп», – считают исследователи. 

Это, однако, не единственная рекомендация. Судя по их анализу, все, казалось бы, многочисленные принятые за последнее время властями РФ налоговые послабления «не носят системного характера и являются скорее точечными». «Вероятнее всего, они не смогут в полной мере способствовать решению поставленных задач по выводу экономики из кризиса и по поддержке населения и бизнеса… Представляется недостаточным поддержание лишь отдельных отраслей экономики. Нужны системные меры и комплексная трансформация налоговой системы, затрагивающие все сферы деятельности», – призывают эксперты. По их мнению, «требуется, возможно временное, но общее снижение налоговой нагрузки». Ведь как показывает и международный опыт, временное снижение налоговой нагрузки в периоды кризиса приводит к экономическому росту. 

Опрошенные «НГ» эксперты по-разному оценили пользу гипотетического снижения налогов в РФ, но согласились друг с другом в том, что в любом случае главные препятствия на этом пути создает позиция Минфина. «Снижение НДС – весьма востребованная мера, причем не только для населения, которое вынуждено оплачивать многие товары и услуги по ценам, включающим этот налог, но и для бизнеса, который хотя и получает средства на уплату НДС от покупателей, но и сам предварительно уплачивает НДС поставщикам, что приводит к отвлечению оборотных средств»,– говорит замначальника отдела Института комплексных стратегических исследований Вера Кононова. 

«Однако в текущих условиях предложения о снижении НДС или введении вычетов по нему для широких слоев населения вряд ли будут реализованы. Это связано, с одной стороны, с дефицитом бюджета, а с другой – с высокой собираемостью НДС и стабильностью поступлений этого налога, из-за чего он является одним из ключевых источников налоговых доходов федерального бюджета», – пояснила эксперт. «Ненефтегазовые налоговые доходы бюджета формируются главным образом за счет НДС, налога на доходы физических лиц и налога на прибыль. Все они процикличны, но если сравнивать между собой эти три налога, то НДС наиболее стабильный. Поэтому с точки зрения стабильности бюджета в условиях кризиса и будущей неопределенности с нефтегазовой частью налоговых доходов НДС – ключевой налог», – подтверждает научный сотрудник лабораторий Института Гайдара и Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Елисей Леонов. 

Как считает Кононова, снижение налоговой нагрузки на экономику необходимо: «Прежде всего это следовало бы сделать для частного бизнеса, готового инвестировать, развиваться. Это может быть связано не только с реформой НДС, но и с существенным расширением налоговых вычетов для инвесторов, а также с расширением «границ» применения специальных налоговых режимов». Но, как полагает Леонов, в текущих условиях снижение налоговой нагрузки может не проявить себя как значимый стимул роста, однако оно неизбежно будет угрожать бюджетной стабильности, а значит, и сопровождаться сокращением бюджетных обязательств. 

Кроме того, по его уточнению, источником проблем российской экономики служит все же далеко не налоговая система. «Налоговая система сегодня требует тонкой настройки, но не реформирования», – говорит Леонов. Любое существенное изменение налоговой системы должно, по его мнению, начинаться с анализа эффективности расходов бюджета. Да, реализация таких предложений будет сопряжена с «выпадающими доходами» федерального и региональных бюджетов, что потребует их замещения, например, через дополнительные заимствования, признает Кононова. «В то же время развитие бизнеса, которому способствуют такие налоговые стимулы, приведет в будущем к росту налоговых доходов бюджетов», – ожидает она. 

«Очевидно, временное снижение налоговой нагрузки призвано стимулировать бизнес. Бизнес, возможно, будет создавать новые рабочие места, которые обеспечат уплату подоходного налога», – добавил первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. Так что, по его мнению, разумное снижение налогов всегда благоприятно для бизнеса.

Автор: Анастасия Башкатова, заместитель заведующего отделом экономики "Независимой газеты"

Источник - https://www.ng.ru/economics/2023-01-17/1_8636_taxes.html

*** 

Молодежь не прошла зарплатный ценз для среднего класса

Лишь около 18% работающей российской молодежи в возрасте до 35 лет можно отнести к среднему классу. Наиболее жесткий барьер – доход.

Об этом сообщается в исследовании, проведенном по линии Института социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук (ФНИСЦ РАН). Судя по нему, для российской молодежи также критически важны равенство всех перед законом, равные возможности для старта, равный доступ к медицинским услугам и образованию. 

Если перед властями стоит задача поддержать и удержать в стране молодых, добиться за счет них рывка, то следует учесть, как текущий статус молодежи соотносится с ее ожиданиями. Несоответствие ожиданий и реальности чревато напряженностью. Помимо этого экономический прагматизм диктует необходимость формирования в стране большой платежеспособной группы населения, которая сможет предъявить достаточный для развития всех отраслей спрос на товары и услуги. Значит, требуется устранить барьеры на пути попадания в такую группу. 

Однако сейчас в лучшем случае лишь каждый пятый (17,7%) представитель работающей российской молодежи в возрасте до 35 лет включительно может быть отнесен к среднему классу. Об этом сообщает с опорой на соцопросы ведущий научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН, заведующая Центром стратификационных исследований НИУ ВШЭ Светлана Мареева в публикации Вестника Института социологии «Социальный статус российской молодежи: представления и реальность». 

Как поясняется, существуют разные подходы к определению и набору критериев для среднего класса. «В последние годы относительно консенсусным в среде российских исследователей начинает выступать подход, согласно которому для попадания в состав среднего класса необходимо выполнение следующих условий: уровень дохода выше 1,25 медианного по типу поселения; наличие высшего или незаконченного высшего образования; профессиональные позиции работников нефизического труда, за исключением работников сферы торговли и услуг», – сообщает Мареева. Уточним: медиана – уровень, выше и ниже которого получает ровно половина анализируемой категории граждан. 

При этом, судя по исследованию, «уже в молодежной группе можно наблюдать сложившуюся конфигурацию социальной структуры, характерную и для россиян трудоспособных возрастов в целом». В частности, выяснилось, что доля работающего населения РФ, соответствующего одновременно указанным трем критериям, близка среди молодежи и россиян средних и старших возрастов. Так, среди населения в возрасте 36–65 лет она равна 21%. «Группа, для представителей которой характерно соответствие двум из трех признаков (назовем ее периферией среднего класса), составляет 23,6% среди молодежи и 21,2% среди взрослых россиян», – отметила Мареева. 

Наконец, наиболее многочисленной в составе молодежи, как, впрочем, и среди остальных россиян, оказалась группа, «представители которой не могут рассматриваться в качестве социальной базы для расширения среднего класса, поскольку обладают не более чем одним признаком из трех»: их доля достигает почти 60%. Судя по исследованию, сейчас наиболее жестким барьером, препятствующим попаданию российской молодежи в состав среднего класса, оказался уровень дохода. И кстати, в этом отношении ситуация в последние два десятилетия изменилась. Например, в 2010-м, как и в 2000-м, основным блокирующим признаком вхождения в средний класс выступал уровень образования. 

Хотя, отметим, и тот ценз по доходам для попадания в средний класс, который приводится в исследовании, тоже может показаться довольно низким. Автор, например, предупреждает, что необходимо учитывать данные по доходам с учетом разных регионов и типов поселений, и приводит такие цифры: «Если в Москве и Санкт-Петербурге медианный доход… составляет 38 тыс. руб. в месяц, то в селах – только 22 тыс. руб.». И тогда получается, что указанные в качестве стартовой отметки 1,25 от медианы составляют для двух столиц около 48 тыс. руб. в месяц, а для сел – около 28 тыс. руб. в месяц. Очевидно, что и такой минимальный размер дохода, необходимого для попадания в средний класс, лишь с большой натяжкой можно назвать соответствующим представлениям населения об уровне жизни среднего класса. 

Интересные детали в исследовании приводятся также относительно профессионального статуса. По сравнению с ситуацией двадцатилетней давности среди молодых россиян снизилась доля рабочих различного уровня квалификации (с 43 до 22%) за счет роста численности тех, кто занимает позиции специалистов с высшим образованием и руководителей (с 21 до 28%), но в еще большей степени – за счет служащих без высшего образования и работников торговли и сферы услуг: с 13 до 33%. 

«Это говорит о процессе общего повышения профессионального статуса молодых россиян», – утверждает Мареева. Правда, по ее уточнению, предыдущие исследования показали, что работников торговли и сферы услуг можно охарактеризовать как «новый рабочий класс»: по уровню социальной защищенности, устойчивости положения, степени соблюдения социальных гарантий они оказываются ближе к рабочим, чем к специалистам с высшим образованием. 

«В срезе различных профессиональных групп шансы на попадание в средний класс руководителей любых уровней и предпринимателей (но не самозанятых) наиболее велики и превышают 50%, – сообщает также Мареева. – Среди молодых специалистов на должностях, предполагающих высшее образование, в состав среднего класса попадает менее половины – прежде всего в силу недостаточности уровня доходов, которые они получают». 

И это, как особо предупреждает эксперт, «может стимулировать накопление социально-экономического недовольства у молодых представителей данной профессиональной группы». При этом про самозанятых Мареева отдельно пояснила «НГ», что «в современной России уровень доходов и образования у самозанятой молодежи зачастую не соответствуют критериям среднего класса – такова сегодня специфика самозанятости». 

Как поясняется в исследовании, в российском обществе наблюдается постепенное расширение структурных позиций, отличающихся высоким уровнем образования и соответствующим профессиональным статусом. Однако рост доходов, которые эти позиции позволяют получать, отстает. «Это ставит ряд вопросов к социально-экономической политике государства в отношении «нормирования» заработных плат и приведения их в большее соответствие с требуемым уровнем образования и квалификации», – считает исследователь. 

Не менее важно и то, что субъективные оценки своего положения и перспектив у молодежи могут сильно отличаться от их объективного статуса. Так, на «социальной лестнице» из 10 ступеней, где 1 – самое низкое положение, а 10 – наиболее высокое, представители российской молодежи чаще всего определяют себя на 5-ю или 6-ю позицию. При этом положение, которое молодые россияне должны были бы, по их представлениям, занимать «по справедливости», отличается от их нынешнего на 2 ступени, а разрыв желаемого положения с нынешним еще больше – 3 ступени. На таких оценках сказываются и объективные барьеры для мобильности, и собственные завышенные ожидания. 

Помимо этого, по словам Мареевой, тревожным представляется тот факт, что ощущение несправедливости устройства современного российского общества доминирует во всех без исключения возрастных группах. «Ключевыми элементами справедливого общества молодые россияне видят равенство перед законом, равенство возможностей для детей из разных слоев общества, равенство доступа к медицинскому обслуживанию и образованию», – перечисляет автор. 

Отсутствие же или слабая реализация этих принципов на практике будет служить одним из ключевых источников генерирования недовольства и социальной напряженности среди молодежи, предупреждает Мареева. «Последнее особенно опасно, учитывая резко возросшие политические риски в контексте обострившейся... международной обстановки», – делает вывод эксперт. 

Другие социологические исследования четко дают понять, что жизненные приоритеты молодежи сильно зависят от решения социально-экономических проблем. Например, как следовало из опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), большинство (58%) среди молодежи в возрасте до 35 лет, отвечая на вопрос «Как бы вы хотели прожить свою жизнь?», выбрали вариант «Добиться высокого уровня благополучия», еще 54% выбрали пункт «Жить спокойно, работая и заботясь о своей семье». 

А на третьем месте – 26% голосов – вариант «Приносить пользу своему народу, обществу, активно участвуя в общественной, политической жизни» (уточним: в опросе можно было дать не более двух ответов). Причем пункт про спокойную жизнь наиболее часто выбирали уже те респонденты, которым от 30 до 35 лет: 65% опрошенных этой возрастной группы.

«С тем, что главные жизненные цели для молодежи в России – это высокий уровень благополучия и возможность жить спокойно, можно согласиться, но отчасти, – отметил в беседе с «НГ» руководитель департамента страхования и экономики социальной сферы Финансового университета при правительстве Александр Цыганов. – Действительно, это выбор большинства, но при этом большинство далеко не всегда думает о переезде в случае возникновения проблем, ценности патриотизма присутствуют также как минимум у четверти молодежи. И в регионах эта доля выше».

Хотя, конечно, по его мнению, эти приоритеты нужно учитывать в государственной политике: «Исключительно ростом программ патриотического воспитания в данном случае не обойтись». Как считает Цыганов, многое зависит от тех возможностей, которые будет давать страна молодым гражданам, от социальных лифтов.

Автор: Анастасия Башкатова, заместитель заведующего отделом экономики "Независимой газеты"

Источник - https://www.ng.ru/economics/2023-01-16/1_8635_youth.html