К вопросу о борьбе властных структур Беларуси с протестной оппозицией: угрозы и осуждение политиков

***

Жизнь оценили в 30 тысяч: как угрожают белорусским политикам

За три года работы в изгнании политик Павел Латушко получил более сотни угроз в свой адрес. Как власти РБ угрожают своим оппонентам - у медиакомпании DW.

Даже после переезда за границу белорусские политики и активисты сталкиваются с угрозами в свой адрес. "На одной из акций ко мне подошел человек в маске и сказал: "Не боитесь, что в ходе акции вам всадят нож в спину?" - рассказывает об одном из случаев политик Павел Латушко. Таких угроз, по его словам, он получил не один десяток. Рассказываем, как угрожают оппонентам режима Лукашенко и какие меры предосторожности они предпринимают.

"Сценарий отравления или похищения рассматривают как реальный"

Первые угрозы в свой адрес политик Павел Латушко стал получать еще в августе 2020 года, когда, занимая должность директора Купаловского театра, он поддержал протесты против фальсификаций на выборах и насилия силовиков. Тогда его предупредили, что он будет постоянно находиться "на государственном обеспечении". Спустя несколько недель из-за риска быть задержанным он уехал в Польшу. "Когда Лукашенко публично сообщил, что я якобы перешел красную линию и незамедлительно буду привлечен к ответственности, у меня состоялась беседа с послами Польши и Литвы. Они уговаривали меня уехать, я стоял на позиции, что не хочу выезжать",  - вспоминает Павел Латушко. Дипломаты его переубедили. С тех пор глава Народного антикризисного управления (НАУ), член Объединенного переходного кабинета Павел Латушко живет в Варшаве. Но в полной безопасности себя не чувствует.

Уже четвертый год, рассказывает DW Павел Латушко, он получает угрозы: личные и в соцсетях, их озвучивают представители официальных белорусских властей и пропагандисты. Также, по словам политика, он получает информацию от бывших высокопоставленных белорусских офицеров, которые рассматривают угрозы о его ликвидации как "абсолютно реальные". "По словам источников, возможны различные способы воздействия на меня. В качестве наиболее реальных они рассматривают отравление или похищение", - говорит он.

К примеру, недавно, рассказывает Латушко, в даркнете появился "заказ" на его физическое устранение, о чем политику сообщил источник. Его данные в целях безопасности политик не раскрывает. Жизнь главы НАУ оценили в 30 тысяч долларов.

"Психологически это не может не оставлять следа"

Вскоре после отъезда Латушко в Польшу на белорусском гостелевидении вышел сюжет  - в нем показали фотографии варшавской квартиры, в которой на тот момент жил оппозиционный политик. "Было опубликовано видео дома, улицы, на которой он стоит, даже фото квартиры. На тот момент им не удалось в нее попасть - скорее всего, они получили данные из риэлтерской базы. Вероятно, спецслужбы работали на территории Польши и могли следить за мной", - предполагает политик.

Как Павел Латушко реагирует на постоянные угрозы? "Сложно оставаться безразличным, когда тебе пишут о том, что убьют ледорубом, либо когда говорят, что топором расчленят твой череп на берегу Вислы или похоронят заживо. Каждый человек - прежде всего человек, и психологически это не может не оставлять следа,  - говорит Латушко. - Влияет ли это на мою активность? Нет. Меня это злит и еще сильнее заставляет бороться против подобного режима. Да, есть степень привыкания, появились определенные правила поведения: где-то пытаешься себя контролировать, предпринимать меры предосторожности, но это никоим образом не влияет на мою работу".

Какие меры предосторожности предпринимает политик?

"Я нахожусь на территории ЕС и полагаюсь на профессионализм органов, которые обеспечивают правопорядок и безопасность в отношении как граждан Польши, так и иностранных граждан, которые здесь находятся", - говорит Павел Латушко. Однако за три года у политика сформировались и собственные меры предосторожности. О большинстве из них он не может рассказывать открыто. Например, об особенностях питания, присутствии в общественных местах, информировании о своем расписании.

"Многие правила, которыми руководствуются дипломаты, могут быть применены и для самозащиты, чтобы обеспечить свою безопасность, - говорит Латушко. - Речь про доступ к информации о графике, перемещениях, возможности заблаговременно информировать о встречах. Чтобы предпринять дополнительные меры предосторожности, приходится, например, заправлять автомобиль не на 50-60 литров, как хотелось бы, а всего на пять".

Цель большинства угроз, считает политик, -  запугать. Как реальную опасность он воспринимает сообщения, когда они озвучены Лукашенко или представителями властей РБ. "Информацию, которая звучит со стороны силовых структур или обсуждается среди высшего руководства и доходит ко мне по неофициальным канал, необходимо воспринимать серьезно", - говорит Латушко.

Основной акцент - на бывших силовиках и людей с оружием

Алексей Леончик, представитель инициативы By_Help, считает, что основное внимание белорусских спецслужб сейчас направлено на бывших силовиков и тех, кто имеет отношение к оружию: организации бывших силовиков Belpol и Bypol, полк Кастуся Калиновского. "Для них это бо́льшая опасность, чем организации гуманитарной помощи. Но мы видим "акцент" и на нашей работе - целенаправленные попытки раскрыть сеть наших волонтеров, отследить, как деньги поступают в страну, как они распределяются", - говорит Алексей Леончик.

За время работы и активисты инициативы, и он лично не раз получали анонимные угрозы в мессенджерах, когда обещали "добраться" и просили "подумать, что делаешь". Леончик говорит, что изначально пытался разговаривать с этими людьми. После перестал: "Я отлично понимаю, что это способ психологического давления. Нужно обращать на такое поменьше внимания, хотя это, конечно, неприятно".

При этом Алексей Леончик с обеспокоенностью смотрит на расширение практики "трансграничных репрессий", когда белорусские спецслужбы пытаются добраться до оппонентов, уехавших за границу: "Пока это только вербальные угрозы, но, смотря на то, как развивается ситуация, нельзя исключать, что перейдут к реальным действиям. У белорусских силовиков пока маловато ресурсов, чтобы заниматься подобными вещами. Но угрозы существенны. Достаточно уже того, что приходят к родным активистов, которые находятся в Беларуси, громят их квартиры. Пока это в большей степени касалось полка Калиновского, Belpol и Bypol. Все, что связано с силовым блоком, вызывает у белорусских силовиков чувство опасности".

Сам Леончик, по его словам, не предпринимает особых мер безопасности. Он не ездит в потенциально опасные страны, которые могут его выдать по запросу белорусских властей и даже не сменил адрес проживания в Польше, который стал им известен: "Не думаю, что это будет иметь физические и практические последствия на данный момент".

Павел Латушко согласен с тезисом о том, что на данный момент у белорусских спецслужб нет достаточных ресурсов, чтобы добраться до оппонентов власти за рубежом. Такие ресурсы есть в России, но она пока не спешит "помогать", считает Алексей Леончик.

Автор Марта Сакавік

Источник - https://p.dw.com/p/4dGd9 

***

В Беларуси 45 человек судили за госизмену. Кто эти люди?

Светлана Тихановская, бывшие военные и силовики, независимые журналисты и "рельсовые партизаны". Кого белорусские власти считают "изменниками родины"?

В Беларуси 45 человек осудили по обвинениям в измене государству (ст. 356 УК РБ), сообщил на совещании 20 февраля глава КГБ Иван Тертель. Белорусским правозащитникам на 8 февраля 2024 года было известно минимум о 44 белорусах, осужденных по ст. 356 УК, еще не меньше десяти человек удерживались под стражей в ожидании суда или приговора. "Но эта цифра может быть больше, так как дела об "измене государству" находятся под завесой секретности, а суды, в своем подавляющем большинстве, проходят в закрытом режиме", - отмечает правозащитный центр "Весна".  

Заочно за "измену государству" осудили лидера демсил Светлану Тихановскую и бывших силовиков из  BYPOL Станислава Лупоносова и  Александра Азарова. Тихановской по совокупности с обвинениями по другим статьям УК назначили 15 лет колонии, Лупоносову - 18, Азарову - 25 лет. Медиакомпания DW посмотрела, кого еще и на какие сроки осудили в РБ за госизмену после 2020 года.

Военные и силовики

В мае 2021 года к 18 годам лишения свободы за "измену государству" приговорен бывший спецсвязист генштаба Вооруженных Сил Беларуси Денис Урад. Также его лишили звания капитана. Суд над Урадом проходил в закрытом режиме. ГосСМИ сообщали, что военного задержали 15 марта 2021 за то, что накануне он сфотографировал секретное письмо от министра внутренних дел министру обороны о вовлечении военнослужащих Вооруженных Сил в деятельность по поддержанию правопорядка и "отправил польскому телеграм-каналу". В сентябре 2022 Денису Ураду ужесточили условия содержания, он был переведен в могилевскую тюрьму №4. Белорусские правозащитники признали Урада политзаключенным.

В один день с Урадом, 15 марта 2021, был задержан подполковник КГБ Алексей Хралович. По информации госСМИ, Хралович был причастен к "сливу" записи разговоров пресс-секретаря Лукашенко Натальи Эйсмонт с разными должностными лицами в ноябре 2020, в  том числе касающихся гибели Романа Бондаренко.

Храловича приговорили к 10 годам лишения свободы и штрафу в 500 базовых величин (сейчас это около 5700 евро). В октябре 2023 года политзаключенного перевели на тюремный режим.

А вот вердикт по делу бывшего главы Службы воздушной разведки, политзаключенного Валерия Романовского, задержанного в конце 2022 года, правозащитникам неизвестен. В пропагандистском фильме  о контрразведке, который показал телеканал "Беларусь 1", утверждалось, что Романовский был завербован Литвой, фотографировал для ее спецслужб служебные документы, а однажды передал им данные о строительстве БелАЭС. 

Программист, музыкант и культурный менеджер

10 лет заключения по обвинениям в "измене государству" и "содействии экстремистской деятельности" в ноябре 2023 получил программист, политзаключенный Дмитрий Мостовой. В фильме "Гаспар на связь не вышел", выпущенном гостелеканалом ОНТ, говорится, что Мостовой якобы предлагал мониторинговой группе "Гаюн" информацию о военном аэродроме Мачулищи (там 26 февраля 2023 года был поврежден российский самолет А-50. - Ред.).

В январе 2023 по аналогичным статьям к 9 годам лишения свободы приговорен музыкант, политзаключенный Евгений Глушков. Глушков - житель деревни Зябровка Гомельского района. Возле нее находится аэродром, где с начала полномасштабного вторжения России в Украину размещались российские военные и были зафиксированы запуски ракет по украинской территории. В телефоне мужчины силовики нашли старое фото аэродрома, что и стало основанием для обвинения в госизмене.

Глушков не единственный представитель культурной сферы, осужденный за "измену государству". В мае 2023 к 13 годам колонии и штрафу в 500 базовых величин приговорили политзаключенного, культурного менеджера, создателя магазина национальной символики и сувениров Symbal.by Павла Белоуса.

Провластные Telegram-каналы утверждали, что он "продвигал идею польского мира" и в 2020 году "помогал координировать действия, направленные на насильственный захват власти". Также Белоуса обвинили в нарушении общественного порядка и создании экстремистского формирования.

Журналисты

"Изменниками родины" белорусские власти считают и трех представителей СМИ. Медиаменеджера Андрея Александрова задержали вместе с его девушкой Ириной Злобиной в январе 2021 "по подозрению в финансировании протестной деятельности".

МВД утверждало, что Александров и Злобина оплатили 250 штрафов и услуг адвокатов задержанным во время протестов летом и осенью 2020 года. Александрову предъявили обвинение по нескольким статьям УК, в том числе по статье об "измене государству", и приговорили к 14 годам лишения свободы. Ирину Злобину - к 9 годам колонии. Оба признаны политзаключенными.

По статье гоизмене осужден и белорусский журналист-расследователь Денис Ивашин. Приговор - 13 лет и 1 месяц колонии и штраф в 150 базовых величин (сейчас около 1700 евро). КГБ утверждало, что украинский проект InformNapalm, в котором Ивашин был редактором белорусской страницы, создан и действует "в интересах главного управления разведки Министерства обороны Украины".

В июле 2022 к 8 годам лишения свободы за "измену государству" приговорили политзаключенную журналистку "Белсат" Катерину Андрееву. Она уже отбывала два года колонии за стрим с "Площади Перемен" 15 ноября 2020 года. Журналистку признали виновной "в выдаче иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителю государственных секретов Республики Беларусь". Близкие  Андреевой были уверены, что новый срок – месть за ее профессиональную деятельность.

Фигуранты дела "Рабочага руху" и "рельсовые партизаны"

Есть и коллективные приговоры за "измену государству". Например, такое обвинение наряду с обвинением по другим статьям было выдвинуто десяти фигурантам дела "Рабочага руху" ("Рабочего движения"). По версии КГБ, они собирали и передавали "служебную информацию ограниченного характера" иностранным государствам.

В феврале 2023 года десять человек - Сергея Шелеста, Владимира Журавко, Андрея Погерило, Анну Аблаб, Александра Гашникова, Сергея Дзюбу, Игоря Минца, Валентина Тереневича, Сергея Шеметько и Александра Капшуля - приговорили к срокам от 11 до 15 лет колонии и штрафам  от 100 до 500 базовых величин (сейчас - от 1140 до 5700 евро). Никто из них признал свою вину. Обвиняемых по делу "Рабочага руху" белорусские правозащитники признали политзаключенными.

Также в измене государству обвинили "рельсовых партизан" - политзаключенных Дмитрия Равича, Дениса Дикуна, Олега Молчанова, Дмитрия Климова, Владимира Аврамцева. Они получили от 21 до 23 лет лишения свободы. Их подозревали в диверсиях на Белорусской железной дороге.

Представители сообщества железнодорожников Беларуси рассказывали DW, что их саботажи не представляли угрозу для жизни и здоровья белорусов, но наносили существенный ущерб инфраструктуре БелЖД и замедляли продвижение российских войск и техники в направлении Украины.

Автор Таццяна Гаргалык

Источник - https://p.dw.com/p/4dBU0 

***

Почему в Беларуси отправляют за решетку тяжелобольных

По данным правозащитников, среди политзаключенных более 40 человек имеют инвалидность и тяжелые заболевания.

С 2021 года в белорусских колониях умерло пять политзаключенных. Правозащитники отмечают, что причиной стало бесчеловечное обращение, у погибших не было доступа к оперативной и качественной медицинской помощи. Трое из них еще до заключения имели серьезные проблемы со здоровьем. Почему же суд назначил им лишение свободы и почему их не освободили досрочно?

По закону, состояние здоровья человека должно учитываться, когда задержанному только избирают меру пресечения. Решение принимает следователь, в большинстве случаев прокурор автоматически выдает санкцию. По данным доступной судебной статистики, если в 2010 году суды отменяли взятие под стражу по 10% жалоб, то в 2021 году эта цифра опустилась до 1,3%. В итоге в СИЗО отправляют и людей с инвалидностью, и беременных женщин, и пожилых людей, и тяжелобольных - с диабетом, онкологическими и другими заболеваниями.

Политзаключенного на носилках доставляли на допрос

Бывший начальник медслужбы Департамента исполнения наказаний МВД Василий Завадский отмечает, что следователи часто пользуются состоянием здоровья обвиняемого, чтобы добиться от него "нужных" показаний - "угрожают здоровьем: или подписывай, или будет еще хуже".

Обвиняемых по "политическим" статьям практически во всех случаях отправляют под стражу, несмотря на состояние здоровья. Бывший адвокат приводит пример из практики: "Одному из клиентов, которого преследовали по политическим мотивам, была нужна операция, он от боли не мог спать, а его поместили в СИЗО, хотя условия содержания должны исключать опасность для жизни и здоровья. Следователь на наши аргументы отвечал: "Я же не медик", а медики, кивали на следователя, ведь это он принял решение поместить человека в изолятор".

По словам собеседника, с трудом удалось добиться операции, но начались осложнения. "Все ходатайства изменить меру пресечения игнорировались, - продолжает он. - Клиента на носилках доставляли на допрос. Человек лежит на полу, его допрашивают в таком состоянии, еще и на видео снимают, но следователь ничего странного в этом не видит, хотя очевидно, это бесчеловечное отношение".

Юрист правозащитного центра "Весна" Павел Сапелко отмечает, что минимальные стандарты предписывают: если у заключенного обнаружено тяжелое состояние и его дальнейшее нахождение в таких условиях будут ухудшать здоровье, его не следует содержать за решеткой. В Беларуси же в отношении политзаключенных системно применяют пытки, невзирая на инвалидность, тяжелые заболевания. Это и привело к тому, что пять политзаключенных умерли в неволе.

Суд не выясняет, может ли человек выдержать тюремные условия

Еще один бывший адвокат в разговоре с DW поясняет, что судебная система в Беларуси изначально нацелена на изоляцию осужденного, а не его эффективное исправление. Поэтому довольно часто ранее несудимый человек, который совершил менее тяжкое преступление, получает реальный срок. Также суды часто игнорируют такие смягчающие обстоятельства, как тяжелые заболевания и даже инвалидность.

В случае с политзаключенными, продолжает собеседник, есть указ сверху давать наказание построже. В качестве примера он приводит дело Николая Климовича, у которого была  II группа инвалидности. Ему дали год лишения свободы за лайк под карикатурой с изображением Лукашенко. Хотя на суде обвиняемый и его адвокат прямо говорили, что мужчина не перенесет заключения по состоянию здоровья. Через два месяца он умер в колонии.

"Климовича признали виновным в менее тяжком преступлении. Ему могли назначить штраф, исправительные работы, арест или домашнюю химию, учитывая его тяжелое состояние здоровья, - говорит бывший адвокат. - Но на стадии судебного производства нет нормы, обязывающей суд выяснить состояние здоровья обвиняемого, чтобы понять, может ли он отбывать наказание в виде лишения свободы. Этот вопрос суд решает в совещательной комнате, когда судебное следствие окончено".

Могут ли освободить человека по медицинским показаниям?

В теории освобождение по медицинским показаниям возможно, есть перечень болезней, которые подпадают под этот критерий (например, туберкулез, онкология, диабет). Собирается специальная комиссия, которая выносит заключение, объясняет Завадский. Дальше решение принимает суд: освобождение по медпоказаниям - право, а не обязанность суда, то есть никаких гарантий нет, даже если медики пришли к выводу, что содержание в тюрьме опасно для жизни. На практике таких заключенных освобождают в исключительных случаях, например, когда у человека уже 4-я стадия онкологии,  и его отправляют домой уже умирать.

Но даже в таких исключительных условиях не все успевают выйти на свободу. Так, в 2018 году в колонии умерла бывшая судья Елена Мельникова, в 2016-м за получение взяток ей дали 13 лет. Женщину должны были отвезти на лечение в онкодиспансер, но она не дожила один день до освобождения. В 2017 году умер врач Виталий Лабкович, за год до того ему дали три года за взятки. В тяжелом состоянии мужчину доставили в больницу, пока медики пытались его спасти, было принято решение об условно-досрочном освобождении, но заключенный умер в реанимации.

Верховный суд не предоставляет данные, сколько человек было освобождено по медицинским показаниям. Среди политзаключенных о таких кейсах неизвестно.

Автор Дарья Бернштейн

Источник - https://p.dw.com/p/4dC20