Тенденции развития политико-экономической ситуации в странах Центральной Азии

Information
[-]

Тенденции развития ситуации в странах Центральной Азии

С учетом нынешних глобальных экономических тенденций, сложившейся ситуации на мировом рынке нефти, а также высокого уровня взаимосвязи экономик государств Центральной Азии (Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Кыргызстана, Таджикистана) и РФ, в 2015 году предполагается общее, но не критичное замедление темпов роста ВВП центральноазиатских стран с актуализацией для них вопроса противодействия угрозам макроэкономической стабильности в условиях неблагоприятного инвестиционного климата (для всех стран ЦА), низких кредитных рейтингов (Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана) и риска ухудшения безопасностной ситуации в регионе.

Сейчас наблюдается продвижение военизированных исламистских группировок к северным и северо-западным районам Афганистана, а также налаживается взаимодействие и продолжается объединение потенциалов «Талибана» и «Исламского движения Узбекистана» с боевиками «Исламского государства» (ИГ), в составе которых воюет немалое количество выходцев из стран ЦА, в первую очередь, Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Прежде всего, безопасностные вызовы, в частности, усиление напряженности в Афганистане и риск трансформации исламистского экстремизма в реальную угрозу для стабильности правящих режимов и общества в центральноазиатских государствах, будут использоваться Москвой для усиления своего влияния на эти постсоветские страны.

Кроме того, Кремль не без основания рассчитывает на «уступчивость» лидеров указанных стран в условиях предстоящих электоральных компаний: в этом году должны состояться президентские выборы в Узбекистане (29 марта), парламентские выборы в Таджикистане (1 марта) и Кыргызстане (октябрь), а также стартует подготовка к выборам президента Казахстана в 2016 году.

Вот поэтому кремлевская дипломатия и российские спецслужбы пытаются вынудить страны региона реагировать на террористическую и экстремистскую активность вблизи границ Центральной Азии (в первую очередь, в трансграничных с Афганистаном) путем формирования «треугольника безопасности Россия-Казахстан-Узбекистан».

По настоянию Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, основным вопросом повестки дня декабрьского (2014 г.) саммита государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) стало обсуждение безопасностной ситуации в Центральной Азии с учетом увеличения оперативных возможностей движения «Талибан» после того, как уменьшится военное присутствие НАТО в Афганистане. При этом в рамках мероприятия министр обороны РФ С. Шойгу призывал страны быть готовыми к наиболее негативному варианту развития событий в Центральной Азии и сообщил о готовности России оказать помощь вооруженным силам Кыргызстана и Таджикистана в противодействии боевикам ИГ и афганским талибам.

В ответ глава Таджикистана заявил о необходимости выполнения в полном объеме решения ОДКБ от 23 сентября 2013 г. о предоставлении союзниками помощи официальному Душанбе для укрепления таджикско-афганской границы. Президент Кыргызстана акцентировал внимание на необходимости усиления эффективности взаимодействия стран ОДКБ для противодействия угрозе приближения военных конфликтов непосредственно к границам Таджикистана.

В этом смысле эксперты полагают, что самым «слабым звеном» среди стран ЦА в контексте противодействия возможному военному вторжению исламских экстремистов из территории Афганистана является Туркменистан, который не может рассчитывать на поддержку международных сил безопасность из-за своего нейтрального статуса. В то же время в 2015 году предусматривается укрепление обороноспособности Узбекистана с помощью начатой США в декабре 2014 года процедуры передачи официальному Ташкенту военной техники.

При этом ситуация в регионе будет усложняться и из-за фактической неготовности стран Центральной Азии к системному объединению усилий для противодействия упомянутой угрозе. Это — следствие наличия значительного потенциала нестабильности межгосударственных отношений, а также того, что страны придерживаются дифференцированных подходов к развитию сотрудничества с конкурирующими за влияние на регион глобальными центрами силы (глубина взаимодействия с ними, как правило, определяется текущим уровнем конфликтности отношений с официальной Москвой). Это де-факто будет блокировать возможность консолидации регионального военно-политического потенциала на российских платформах — ОДКБ и/или ЕАЭС (из-за неготовности Узбекистана и Туркменистана участвовать в этих объединениях) и будет замедлять динамику сближения на европейском и китайском направлениях.

***

Напомним, что теперь основными «конфликтными» линиями в отношениях между странами региона является неотрегулированность вопроса о распределении водных и энергетических ресурсов, что вылилось в стойкий конфликт Узбекистана с Таджикистаном и Кыргызстаном (в первую очередь, из-за строительства Рогунской ГЭС и Камбаратинской ГЭС на трансграничных водных артериях Амударьи и Сырдарьи); незавершенность процесса делимитации и демаркации границ (в частности, между Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном), что периодически провоцирует конфликты, в т. ч. с применением оружия в трансграничных районах; поддержка правящими режимами государственных идеологий, компонентом которых являются территориальные претензии к соседям или претензии того или иного государства на региональное лидерство (прежде всего, это характерно для Узбекистана).

При этом, учитывая включение в новую Военную доктрину РФ положения об оперативном реагировании ВС РФ на риски и угрозы, связанные с «наличием очагов и эскалацией вооруженных конфликтов на территориях государств, смежных с РФ и ее союзниками», страны Запада в 2015 году не будут заинтересованы в инспирировании извне процессов системной дестабилизации ситуации в странах Центральной Азии (формула – «не провоцировать РФ на силовые действия»).

Чиновники и представители некоторых стран-членов Евросоюза, причастные к формированию политики ЕС по отношению к странам Центральной Азии, склонны полагать, что Евросоюзу целесообразно воздержаться от конкуренции с Россией и Китаем в регионе из-за нехватки в ЕС инструментов реального влияния, по сравнению с возможностями упомянутых региональных игроков (в частности, в рамках ШОС и Евразийского экономического союза /ЕАЭС/ и на двухстороннем уровне), а также не допускать прохладных отношений со странами Центральной Азии из-за «местных традиций ограничения прав и свобод человека».

В свою очередь, у РФ, кроме военно-политической компоненты, будут и другие возможности для искусственного «расшатывания» ситуации в центральноазиатском регионе и отдельных государствах. За счет использования таких инструментов, как применение ограничений в торговле, транзите товаров и в вопросах гражданства; использование зависимости стран региона от транспортно-коммуникационной и энергетической инфраструктуры, проходящей по территории России; манипулирование статусом трудовых мигрантов из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, денежные переводы которых формируют значительную часть ВВП этих стран; блокирование сотрудничества в военной сфере; рост влияния в регионе кредитных органов системы ЕАЭС, а также других институций, функционирующих в рамках российских интеграционных инициатив; создание на территории РФ структур диаспоры, осуществляющей пророссийский курс в странах ЦА; привлечение русскоязычной диаспоры для лоббирования собственных интересов (в первую очередь, в Казахстане и частично в Туркменистане); оказание содействия правозащитным организациям и оппозиционным лидерам, действующих в русле российских интересов.

***

В разрезе центральноазиатских стран нынешняя ситуация следующая. Учитывая апробированную Кремлем в украинском Крыму и на Востоке нашего государства политику вмешательства во внутренние дела под предлогом «защиты русскоязычного меньшинства», аннексию территорий и предоставления военной поддержки сепаратистам из т. н. «ДНР/ЛНР», существует реальная угроза реализации на севере Казахстана «украинского сценария» (продвижение пророссийскими сепаратистами марионеточных проектов наподобие «Южно-Сибирской Республики»), воплощению которого активно будут способствовать инкорпорированные в медиа-сферу страны высококвалифицированные специалисты с российским гражданством, и русскоязычные граждане Казахстана, поддерживающие интеграционные инициативы Кремля. Не удивительно, что в Казахстане арестовывают и судят граждан, воевавших на востоке Украины в составе бандитских формирований «ДНР/ЛНР», а также ведутся переговоры с РФ и Евразийской экономической комиссией об ограничении и даже запрещении поставок из России нефтепродуктов, автомобилей, металла, курятины, муки, соков и кондитерских изделий из-за возникшей угрозы казахстанскому рынку вследствие девальвации российского рубля по отношению к тенге на 47 %.

Правительство Казахстана, в порядке меры пресечения, вынуждено внедрять затратные программы по замене этнического состава населения в приграничных с Россией регионах, переселяя туда этнических казахов из центральных и других районов страны, а также рассматривает вопрос языковой реформы с отказом от кириллицы и переходом на латиницу. С этой же целью планируется использовать масштабное празднование 550-летия государственности Казахстана, на которое уже выделены 3 млрд тенге.

***

Невзирая на уже упоминавшуюся уязвимость Туркменистана и, как следствие, возможное исламистское вторжение из Афганистана и попытки внешних игроков усилить влияние на официальный Ашгабат, президент Г. Бердымухамедов будет стремиться гарантировать свое долговременное правление, в том числе и путем внесения изменений в конституцию страны, сохранения нейтрального внешнеполитического курса и политики «нулевой толерантности» в вопросе присоединения Туркменистана к российским интеграционным проектам, а также благодаря поддержке КНР, Ирана и Турции. Для достижения этого будут использоваться мероприятия по сохранению полного пакета льгот и государственной поддержки населения (бесплатное пользование электроэнергией, природным газом, питьевой водой, поваренной солью, символическая плата за коммунальные услуги) и объявление 2015 года — Годом нейтралитета и мира, а г. Мары — культурной столицей тюркского мира.

В таких условиях, учитывая интенсификацию поиска Ашгабатом альтернативных (в обход территории России) путей поставок углеводородов на мировые рынки (газопроводы ТАПИ и Транскаспийский), усиление китайской составляющей во внешнеэкономической и энергетической политике Туркменистана и укрепление связей с Ираном, у Кремля достаточно невелики возможности по дестабилизации ситуации в Туркменистане, в частности, с использованием наличия двойного туркменско-российского гражданства у определенной части населения страны или углубления противоречий между Туркменистаном и США и ЕС.

Осознавая увеличение безопасностной нестабильности в регионе, а также попытки отдельных игроков, прежде всего РФ, использовать этот фактор в своих интересах, лидер Узбекистана И. Каримов, накануне президентских выборов (29 марта с. г.), ориентируется на воплощение особой «узбекской модели» развития социальноориентированной экономики, привносит элементы «псевдодемократических» изменений в стране с усилением законотворческой деятельности контролируемого парламента и использованием во внешней политике концепции равноудаленности от конкурирующих за влияние на официальный Ташкент внешних центров силы. И. Каримов твердо сориентирован на неучастие в военно-политических и экономических блоках, опекаемых как РФ, так и Западом. В этом контексте глава государства в ежегодном послании объявил, что Узбекистан не примет участия в военно-политических блоках (месседж в адрес РФ), а также не будет предоставлять территорию страны для размещения иностранных военных баз (месседж для США). В то же время для укрепления боеспособности национальных вооруженных сил в этом году от Соединенных Штатов в Узбекистан должно поступить свыше 300 единиц бронетехники. Это самая большая военная помощь Вашингтона странам Центральной Азии.

Выходит, «слабыми звеньями» в противостоянии «дружбе с Кремлем» остаются Таджикистан и Кыргызстан.

***

В частности, президент Таджикистана, в условиях отсутствия достаточных ресурсов для решения серьезных социально-экономических и безопасностных проблем, вынужден рассчитывать на помощь РФ, КНР и мировых финансовых институций. При этом Э. Рахмон должен балансировать как между возможностью осложнения экономических отношений с Китаем (проекты на $ 6 млрд плюс льготное кредитование) в случае присоединения к Евразийскому экономическому союзу, так и постоянным манипулированием (а, по существу, запугиванием) Москвой фактором таджикских трудовых мигрантов (1,2 млн человек) и присутствием российского военного контингента в Таджикистане (201-я база) в условиях актуализации для Душанбе безопасностных угроз из-за афганского фактора и периодических обострений в отношениях с Узбекистаном и Кыргызстаном.

Невзирая на то, что в своем последнем послании Э. Рахмон обходит раскрытие темы российских интеграционных проектов (в первую очередь ЕАЭС) и сотрудничества в рамках СНГ, ШОС и ОДКБ и определение стратегических союзников Таджикистана, у представителей политической элиты страны уже сформировался консенсус относительно необходимости интеграции в ЕАЭС. В частности, даже лидер оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана не считает угрозой присоединение государства к Евразийскому экономическому союзу.

***

Крайне неблагоприятная политическая и социально-экономическая ситуация в Кыргызстане (противостояние в стране по оси «север-юг», высокий уровень политизации населения, усиление национал-шовинистских и экстремистских настроений в обществе) остро актуализировала для руководства страны вопрос о получении внешней помощи. Это непосредственно повлияло на стратегические приоритеты А. Атамбаева и вынудило активизировать отношения с РФ. При этом, в случае присоединения к ЕАЭС, Москва обещает выделить $ 500 млн для поддержки кыргызской экономики, а в дальнейшем официальный Бишкек может рассчитывать на увеличение этой суммы до $ 1 млрд. Кроме того, в условиях дальнейшего роста скептицизма в оценках Западом внутренней и внешней политики Кыргызстана, для официального Бишкека фактически единственными доступными источниками финансирования могут остаться кыргызско-российский фонд развития и кыргызско-казахский фонд прямых инвестиций.

Следовательно, А. Атамбаев приложит все усилия для присоединения страны к упомянутому кремлевскому проекту и попытается заручиться поддержкой и гарантиями безопасности со стороны РФ с целью гарантирования стабильности своего дальнейшего правления после 2017 года. Именно для этого президент Кыргызстана во время очередных парламентских выборов (октябрь) будет стремиться получить подконтрольное большинство в Жогорку Кенеше для внесения необходимых изменений в конституцию, благодаря которым он получит возможность повторно избираться на должность главы государства.

Анализ упомянутых тенденций во внутриполитической и социально-политической жизни и внешней политике центральноазиатских государств и наблюдающееся упорное стремление Кремля усилить или хотя бы сохранить свое влияние в регионе наталкивает на мысль, что В. Путину нужно будет «зарезервировать» для стран Центральной Азии (прежде всего как плату за лояльность их правящих режимов) определенную часть военно-технических, финансовых, энергетических и информационных ресурсов для поддержки «новороссийского и крымского проектов» в Украине». Вместе с тем ни одна дипломатическая, политическая и экономическая многовекторность лидеров Казахстана, Узбекистана и Туркменистана или угроза распространения радикального ислама и цветных революций в Кыргызстане и Таджикистане не в состоянии отвлечь внимание В. Путина от украинского направления, где решаются его личная судьба и будущее сконструированного им режима.

Оригинал

 


Infos zum Autor
[-]

Author: Борисфен Интел, Украина, Киев

Quelle: bintel.com.ua

Added:   venjamin.tolstonog


Datum: 13.02.2015. Aufrufe: 549

zagluwka
advanced
Absenden
Zur Startseite
Beta